Мэтт Бомер в сериале "The New Normal"

[Nadalz]

"The New Normal" (Мэтт в серии S01E12 ‘The Goldie Rush’) - довольно милый сериал о гей-паре, которая решает завести ребенка, обратившись к услугам суррогатной матери, с которой (и ее дочерью) они в итоге очень сдружились. Мэтт играет бывшего бойфренда одного из будущих родителей.


Еще фото из серии и не только на фан-сайте Бомера.

Скачать серию на торрентах: в .avi, в .mp4 или в.mkv (HD)
Скачать на Народе в .mp4.
Субтитры тут.

@темы: Персонажи: Нил, Видео, Ссылки

---

[Мечтательница_]

Название: Перчатки.
Жанр: джен, немного h/c, и ВНИМАНИЕ: ФЛАФФ. ОЧЕНЬ ФЛАФФНЫЙ ФЛАФФ!
Рейтинг: G
Персонажи: Нил, Питер, Диана, Джонс.
Комментарий автора: писалось потихоньку и давно. Когда других мыслей не было. А вообще я просто устала от ангста. Хочется чего-то светлого.

читать

Это было обычное офисное утро. Как всегда высоченная стопка дел на столе, снующие туда-сюда ассистенты, норовящие что-нибудь спросить, много отчетов, до которых не доходят руки и, конечно, улыбающийся консультант.
Единственное, что беспокоило Питера, это то, что Нил, входя в офис, тер руки друг о друга, будто замерз. Да, жест обычный, просто Кэффри так никогда не делал.
Эта зима выдалась аномально холодной для Нью-Йорка. Снег лежал горами на дорогах и возле домов, сами дороги и тротуары превратились в катки, горожане утеплились, надевая на себя всё, что могли. Даже Питер сегодня приехал на работу в теплом пиджаке поверх свитера и теплой куртке. Нил же, насколько федерал мог судить, обладал весьма скромным запасом теплой одежды. Максимум два-три теплых костюма, плюс не слишком толстое пальто. Видимо, Байрон не мерз. Вполне понятно, что Нил растирает закоченелые руки.
Только вот…
- А где твои перчатки?- теперь, когда консультант вошел в кабинет, допрос с пристрастием обеспечен.
Кэффри уставился на него откровенно удивленным взглядом.
- Ты серьезно?
- А с чего бы мне шутить?- развел руками Бёрк.
Нил помолчал, а потом развернулся на выход, бросив по пути:
- Я оскорблен до глубины души!
Вообще-то, вышло довольно наигранно, как будто мошенник просто пошутил. Поэтому Питер и не придал словам большого значения. Рабочий день должен был продолжаться в обычном «сидячем» режиме.

- Идешь на обед?- бросил Питер на ходу, подразумевая положительный ответ. Кэффри никогда не отказывался.
- Я выпью кофе,- не поднимая головы, ответил тот.
Бёрк замер с курткой в руках.
- Ты не пойдешь?- спросил он медленно, выговаривая каждое слово.
- Нет,- давая понять, что разговор окончен, консультант направился к кофейному уголку.
Бёрк собирался пойти за ним, но передумал: «У него плохое настроение. Я тут ни при чем. Ну и пусть дуется!»

- Эй, босс,- Диана приземлилась рядом с Питером и с грохотом поставила свой поднос на стол,- а где Нил?
- Обиделся…- пробурчал Бёрк, занятый своими мыслями.
Диана поперхнулась сэндвичем.
- За что?
- Черт его знает!- обычно федерал не ругался, но двадцать минут одинокого обеда его довели.- Я спросил где его перчатки, а он развернулся и ушел, бросив напоследок, что обиделся.
Агент Бэрриган отпила кофе и посмотрела на босса.
- Вы серьезно спросили, где перчатки? Те, от Девор, да?
- У него их так много?- раздраженно поинтересовался Бёрк.
- Нет. Одни. И знаете, я бы на его месте тоже обиделась,- она откусила хрустящий кусочек сэндвича.
- Да за что?- вскипел Бёрк.
- Вы не помните?- Питер покачал головой.- Три дня назад. Нет?- опять отрицательное покачивание.- «Бостонс Фолкрейд»?
- Черт,- федерал опрокинул поднос с обедом,- Я ведь пообещал ему новые, да?
- Угу,- промямлила Диана с набитым ртом.
- … И забыл. Теперь понятно,- промямлил Питер, соображая, как искупить вину.
В его голове медленно повторялись события трехдневной давности.
Это произошло в полдень возле здания биржи «Бостонс Фолкрейд». Нил был там под прикрытием. Работка не пыльная, не опасная, вообще спокойная. Кэффри даже жаловался, что все интересные дела закончились. Тогда еще стояли относительно теплые деньки. Но Нил все равно таскал с собой перчатки. Не то чтобы они казались Питеру лишними, но федералу не нравилось, что его преступный консультант носил перчатки за двести долларов, тогда как у самого Бёрка они стоили в лучшем случае тридцать…. Плюс-минус пара центов.
Дело шло своим чередом. Нила пригласили в кабинет к боссу, и вот тут федералы насторожились – близилась развязка. Теперь все держалось на Ниловском умении болтать. Своей модельной походкой (как заметил усмехающийся Джонс через камеры видеонаблюдения), Кэффри прошел в шикарно обставленный кабинет и там начался диалог. Бёрк уже не помнил, в чем была суть. Консультант изящно выманил у босса все необходимые данные и ФБР готовились войти внутрь, как только Кэффри покинет зону обстрела. Но тут босс произнес одну фразу:
- Насколько вас ценят ФБР, мистер Кэффри?
Федералы разом переглянулись и выдвинулись вперед. Эти слова не предвещали ничего хорошего.
- К чему этот вопрос?- невозмутимо переспросил Нил, и голос его даже не дрогнул.
Начальник кивнул охране, и те толкнули Кэффри на стул, связали его руки за спиной. Босс прогулочным шагом направился к Нилу и достал из его кармана перчатки. Дорогие не только в чеке, но и сердцу Нила. Их ему подарила Джун на годовщину совместного проживания.
- Хорошие перчатки. Натуральная кожа?
- Девор,- с невозмутимой гордостью ответил парень, уже почти развязав веревки на руках. Он знал, что ФБР вот-вот вломятся в комнату. Ему надо будет только шмыгнуть на пол, чтобы в перестрелке его не зацепило. Хотя, если операцией руководил Питер, он чувствовал себя в безопасности в любой ситуации.
- Знаете, чем это полезно?- босс взял перчатки в щипцы и поднес их к какой-то колбе.- По ним будет видна участь ваших рук,- с этими словами он начал медленно опускать аксессуар в колбу. По комнате распространялся неприятный запах горелой кожи. Шипение пузырьков кислоты становилось невыносимым для Нила, который почувствовал, что все еще может кончиться плохо.
- Понятно?
Вместо ответа парень перевел взгляд с колбы и уничтоженных перчаток на противника. Питер, стоявший через три комнаты от него, был уверен, что Кэффри не выглядел испуганным.
- Теперь очередь ваших пальцев, мистер Кэффри. Что я хочу знать? Имя агента, занимающегося этим делом. Ничего особенного, просто слегка припугнуть. Маленький шантажик, обычное вымогательство…. Ничего особенного. Ну?
Парень обошел Нила и поднес колбу к его рукам. Мошенник скинул веревки, вскочил со стула, умело увернулся от двух охранников и спрятался за столом. В это время дверь с шумом слетела с петель, и в кабинет ворвалось десять федеральных агентов. Стрельбу, как Нил и ожидал, никто не открывал.
Преступников, конечно, арестовали, всех до единого. Питер, убирая пистолет, подошел к Кэффри, с жалобными глазами рассматривавшему черную липкую жидкость в колбе:
- Это были мои единственные и самые любимые перчатки.
- Да брось,- удивился Питер, незаметно для него поправляя свои в кармане брюк,- неужели ты так из-за них расстроился?
Нил пожал плечами:
- Их мне Джун подарила. Они мне очень нравились, - с игривой улыбкой, положив руки в карманы, он повернулся к другу,- к тому же прогноз погоды обещает похолодание. Как же я без перчаток?
Питер безуспешно пытался скрыть ответную улыбку. Они медленным шагом направились на выход, а Бёрк ответил:
- У Байрона больше нет?
- Джун говорит, он не любил перчатки. Предпочитал мерзнуть. Любил холодок на пальцах.
- Все вы, мошенники, странные,- покачал головой федерал.
- Я же предпочитаю беречь свои руки,- проигнорировав замечание, продолжил Нил.
- Я подарю тебе новые, - снисходительно пообещал Питер.
- От Девор?- удивился мошенник.
- От Питера Бёрка. Не больше пятидесяти долларов.
- Хоть что-то,- согласился Нил,- я запомню.
- Запоминай,- кивнул Бёрк, пропуская Нила вперед в дверях. Он предпочитал держать его на виду.

Вот почему Кэффри обиделся. Питер обычно не забывал своих обещаний. Но в этот раз целая куча отчетов и близость Рождества совершенно сбили его с толку.
- Диана,- своим самым серьезным взглядом посмотрел Бёрк на подчиненную. Та подняла глаза, удивленная резкой переменой настроения,- Что ты знаешь о перчатках?

***

- Доброе утро, Нил, какие планы на Рождество?- Джонс встретил консультанта за кофейным столиком.
- Это зависит от решения Питера,- ответил парень, косясь на кабинет друга. Он не собирался вчера так себя вести. Сегодня придется извиниться. В конце-концов, имел Питер право пошутить? Это Нил слишком серьезно воспринял обещание. Он понимал, что неправ, и собирался сегодня искупить свою вину.
- А причем здесь он? Рождественские праздники и тебя касаются. Ты же не в тюрьме.
- Просто мои планы несколько расходятся с условиями досрочного освобождения…
Клинтон поперхнулся кофе:
- То есть?
- Давай расскажу, если все получится?- Нил похлопал коллегу по плечу и направился в кабинет к другу и начальнику.

- Можно?- постучался Кэффри.
- Можно,- буркнул Бёрк, откладывая папку с делом.
Минуту они молчали.
- Знаешь, Питер, я был неправ,- начал Нил, теребя шляпу в руках. Питер вскинул брови. Он не ожидал, что консультант будет извиняться,- понимаю, ты пошутил, а я все не так понял, и не должен был так говорить. Ты не обязан мне ничего дарить. Тем более перчатки. Прости меня.
Он заглянул в глаза федерала своим самым настоящим взглядом. Он действительно извинялся. И это слегка коробило Питера.
- Я, да, я пойду, наверное,- Нил подумал, что друг и сам обиделся на него и не хочет его видеть. Хотя он был удивлен, что взгляд не сработал. Видимо, это Рождество он проведет дома в компании телевизора, потому что даже Моз будет с Салли.
- Нет, подожди,- Питер проснулся,- ты не виноват. Это я. Знаешь, я ведь не шутил, просто замотался совсем и… Я действительно могу ничего не дарить?
- Конечно, - он был искренен. И это понравилось куратору.
Бёрк достал из ящика стола коробочку, повертел её в руках и сказал:
- Что мне тогда делать с этим?
Нил изменился в лице. Сначала удивился, а потом так счастливо улыбнулся, что Питер сразу перестал корить себя за эти потраченные на мелочь сто долларов. Он протянул коробочку Нилу, и тот сразу же открыл её.
- О, Питер,- он с удивлением качал головой. Знаете, так делают почти взрослые дети, когда родители дарят им неожиданно дорогой подарок,- не стоило. Они выглядят не на пятьдесят долларов, а на всю сотню.
- Я подумал, что надо искупить свою вину. Вот и накинул еще немного.
Нил бережно достал их из коробки и натянул на руки.
- Удобно?
- Ага,- счастливо улыбался Нил. Он радовался не цене подарка, а тому, что Питер все-таки позаботился о нем. Так тепло понимать, что у него есть семья,- Спасибо.
- С Рождеством, Нил.
- Не рановато ли? Санта дарит подарки завтра.
- Ну, завтра ты не сможешь прийти к нам.
- Почему? У вас с Эл другие планы?- удивился Кэффри, и улыбка его хоть и не исчезла, но заметно померкла.
- Вообще-то, я думал, что это у тебя другие планы,- ответил Питер, набирая номер телефона.
Нил, не веря своему счастью, затаил дыхание.
- Алло? Это агент Бёрк. Дело касается браслета Нила Кэффри,- его перебил голос в трубке, называющий номер,- да, да, это он. Я хочу расширить радиус передвижений на полмили. Временной промежуток: с вечера 25 декабря до,- он посмотрел на Нила, которого распирало от радости,- до 5 января.
Глаза мошенника расширились. Вот уж неожиданный подарок. Целых десять дней дополнительной свободы!
- Да, это все. Спасибо. Счастливого Рождества,- он положил трубку,- Нил, выдохни.
- Бог мой, Питер, спасибо-спасибо-спасибо!- Нил дышал часто-часто и так радостно-громко говорил, что большинство сотрудников уже с любопытством поглядывали в их сторону.
Бёрк взглянул на часы: 18-07.
- Рабочий день кончился. Тебе не пора собирать вещи? 25 декабря наступает в полночь. Она будет ждать тебя,- Питер не мог не улыбаться в ответ.
Нил подхватил шляпу, коробочку от перчаток, пошел к двери, остановился на пороге и резко дернулся обратно. Он сжал Питера в объятьях и шепнул еще раз:
- Спасибо!
А потом быстро вылетел из офиса.
В этот день Бёрк как никогда прежде ощутил всю прелесть дарить, а не получать подарки.

Конец.
Пока....

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

Tiffani Thiessen & daughter - "Sledding and a Movie" 08.12.12

[Xomaaa]

+8

@темы: Изображения: фото, Персонажи: Элизабет

---

[_Наблюдатель]

С Рождеством, кто празднует! Фик, правда, не рождественский, но уж что было

Фэндом: White Collar
Название: Безопасная гавань
Автор: Shоliо (Friendshippеr)
Перевод:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Episode Tag, Friendship
Рейтинг: G
Саммари: Маленькая зарисовка после 4х10.
Объем: ~2 000 слов

Огорошив Нила известием про Сэма, Питер заставил себя не вмешиваться. Большая часть его хотела направиться прямиком в квартиру Нила. Та же самая часть, что отправилась за Нилом на острова… та же часть, которая расследовала Сэма, несмотря на яростные возражения Нила. Которой нужно было встать между Нилом и чем угодно в мире, что могло причинить ему боль.

Но, проклятье, сейчас он ничего не мог сделать, кроме как помешать. И что бы ни происходило сейчас между Нилом и Сэмом – Нилом и Джеймсом, – в любом случае, это его не касалось. Пора было доказать, что он способен учиться на своих ошибках, и дать Нилу возможность разобраться со всем самому. Если Нил захочет его участия, он скажет.

Не то, чтобы это удержало его от того, чтобы несколько раз по пути домой остановиться и проверить браслет Нила. По-прежнему на одном и том же месте, у Джун.

Кинув на него лишь один взгляд, Эл сунула ему в руку бутылку пива.

– Ты что-то нашел, да? – сказала она, глядя на него сочувственными глазами.

– Нашел.

Мгновение он колебался, рассказывать ли ей. Но Диана уже знала. Другие тоже в конечном счете узнают. Эл должна услышать это от него.

– Что собираешься делать? – тихо спросила она, когда он закончил.

– Выслушать, если он захочет поговорить, полагаю.

– И все? – спросила Эл, задумчиво изучая его.

– А что еще я могу сделать? Я не доверяю Сэму… Джеймсу, Сэму, кем бы он ни был. – Питер потеребил этикетку бутылки. – Но, предполагая, что результаты теста ДНК верны, он плоть и кровь Нила. Возможно, единственный член семьи, кто у него еще остался. Я не собираюсь устраняться полностью – я не могу, Эл, просто не могу. Но я не собираюсь рисковать шансом Нила возобновить отношения со своим отцом. Не думаю, что он когда-нибудь сможет простить такое. Да и не должен.

***

Тихий стук в дверь раздался позже, когда Эл уже легла спать. Питер не знал, почему он не ушел с ней. Может, интуиция. Может, он просто не мог уснуть; в голове снова и снова прокручивалась вся запутанная история с Сэмом Фелпсом – Джеймсом Беннетом. В доме царила полная тишина, кроме тихого гула холодильника и шелеста шин изредка проезжающих за окном машин. Сатчмо спал у дивана, слегка подергиваясь во сне. Питер разложил всё, что смог достать на Сэма, Джеймса и Эллен, на кофейном столике. Документы расплывались, и он потер усталые глаза, потом приподнял голову и прислушался.

Тихий стук раздался снова. Питер поднялся и подошел к двери. Следуя давней привычке, сперва он проверил, где пистолет, и лишь потом выглянул за дверь, но это оказался лишь Нил, как он отчасти и ожидал.

Нил чуть виновато дернул плечом – прости, что так поздно, не мог удержаться. Питер сделал шаг назад, чтобы впустить его. За два года у них это стало хорошо отрепетированным танцем. И если Нил и замялся нехарактерно на долю секунды прежде чем войти… ну, наверное, это не было игрой воображений, но Нил был здесь, и Питер знал, что придется довольствоваться этим.

– Эл уже спит? – тихо спросил Нил.

– Да, и я тоже собирался. Тебе повезло, что меня застал.

– Я знаю, что уже поздно, – сказал Нил. Он глянул мимо плеча Питера на разложенные по столу документы. – Это, э…

– Да, – сказал Питер и прошел на кухню. Пить явно было уже поздновато, раз с утра им было на работу, но он плюнул на благоразумность, налил Нилу бокал вина и взял себе пива.

Когда он вернулся в гостиную, Нил, опершись о камин, читал содержимое папки Джеймса. Он взял протянутый бокал и последовал за Питером на диван, прихватив папку.

– Ну так, – начал Питер и, спохватившись, прикусил язык. Если Нил хотел поговорить об этом, он поговорит. Если нет, Питер не собирался его заставлять, даже вопросом. Пространство. Дай ему пространство, проклятье. Он не ребенок, а ты не его мать.

В уголке рта Нила мелькнула чуть заметная тень улыбки.

– Я знаю, что ты делаешь.

– Вот как? – поставил на невинность Питер.

– Ты сгораешь от желания узнать, как всё прошло с Сэмом, – Нил помедлил. – В смысле, Джеймсом. Тебе не обязательно так полностью… полагаю…

– Перестать вмешиваться?

Нил пожал плечами, и Питер отбросил осмотрительность.

– Знаешь, старого пса можно научить новым трюкам. Иногда. По крайней мере, я надеюсь.

Нил фыркнул.

– В ответ на вопрос, который ты не задаешь – очень громко, должен добавить, – всё было довольно неловко, а потом он ушел. Мы обходили большие проблемы вместо того, чтобы разбираться с ними.

Питер осознал, какой банальностью были первые пришедшие на ум слова, только когда они уже вылетели:

– Ну, у тебя есть время.

– Про Эллен я тоже так думал. – Нил глянул в свой бокал. – Мне было восемнадцать, когда я сбежал из дома, Питер. В следующий раз я увидел Эллен, когда... ну, ты и сам знаешь. Это был мой выбор; я мог вернуться в любое время. Но в итоге мы провели вместе всего пару недель. Я не хочу оглядываться на эту ночь десять лет спустя и думать: "Если бы я провел больше времени с отцом, когда мог".

Странно было видеть Нила таким открытым, таким уязвимым. И Питер поймал себя на мысли: Я не единственный пес, который учится новым трюкам. Не единственный, кто пытается пойти навстречу.

Нил пришел сюда. И это говорило о многом. Питер знал, что сказанное им сейчас будет иметь значение, отчего становилось невозможным промолчать. Но у него не было никакого совета. У него всегда были отличные отношения с отцом. Он готов был признать, что не имеет права на свое мнение о некоторых ситуациях, и это была одна из них, безо всяких.

Просто позволь ему говорить с тобой. Поэтому он пришел, в конце концов.

– Ну так что ты…чувствуешь, по поводу Джеймса? – попытался он.

В глазах Нила блеснуло сдерживаемое веселье.

– Питер, никогда не уходи из ФБР. Психиатрия не относится к твоим сильным сторонам.

– Так подай в суд, – отмахнулся Питер, ощущая, как часть напряжения исчезла, когда он расслабился и бросил маску "сочувствующего, неосуждающего слушателя", которую очень старался натянуть. – Я в этом не мастак, и ты это знаешь.

– Нет, неправда, – сказал Нил, внезапно очень серьезно, с той сбивающей с толку прямотой, как иногда делал. – Я хочу знать, что ты думаешь.

– Насчет…

– Насчет Джеймса. Насчет того, что мне теперь делать. Да, Питер, – Нил закатил глаза, когда Питер продолжил молча пялиться на него. – Мне нужен твой совет. Я пришел сюда ради него.

– Ты. Хочешь знать, что, по-моему, тебе стоит делать.

– Это случается чаще, чем ты думаешь, – чуть усмехнулся Нил.

Питер остро сознавал, что они танцуют вокруг зазубренных краев дыры в их отношениях, которая только начала затягиваться. Они все еще никуда не делась – обида, настороженность. Но были и пиво, и ночь, и бессознательный, невольный комфорт, который, похоже, они не могли не испытывать в присутствии друг друга – даже в самом начале, когда, формально, были врагами.

Он знал, что это не его стихия. Разбираться с неблагополучными семейными отношениями… у него не было в этом опыта, и он чувствовал себя слоном в посудной лавке, опасающимся разрушить что-то с каждым неловким шагом. Он не хотел давать совет, который заставить сбыться мрачные пророчества Нила, неверные слова, который подтолкнут Нила к неправильному решению (каким бы оно не было).

Слова не были его сильной стороной.

Но зато, осознал он, его сильной стороной была честность. И Нил по-прежнему глядел на него, молча и серьезно. Он хочет знать, что ты думаешь. Он только что сказал. Ну так скажи ему. Нил мог спросить кого угодно. Людей с настоящим применимым опытом. Он мог спросить Джун. Моззи, Диану. Но он хотел знать мнение Питера. Так что было только справедливо сказать ему.

– Я думаю, ты прав, что не хочешь сожалений, – сказал Питер, медленно нащупывая правду в разговоре. – Жизнь нужно прожить так, чтобы ты мог оглянуться назад и знать, что сделал всё что мог, что не было ничего такого, что ты мог сделать, но не сделал. Ты должен знать что, независимо от того, что делают все остальные, ты сделал то, что считал правильным.

– Но я не знаю, что правильно. В этом и проблема. – Это прозвучало почти жалобно. Где-то под утонченным лоском Нила, думал Питер, скрывается брошенный ребенок, пытающийся пробраться через боль и гнев, направленные на бросившего его отца.

Он заблудился и искал ответы. И за ответами пришел к Питеру. Сознательно или бессознательно, он считал, что они у Питера есть. После всех раз, когда Питер пытался сказать Нилу, как поступить, только чтобы Нил поступал как раз наоборот… Он сидел на диване Питера с почти пустым бокалом и просил, чтобы ему дали совет.

И именно поэтому Питер не мог этого сделать.

– Я тоже не знаю, что правильно, – сказал он, осторожно подбирая слова. – Правда не знаю. Я не доверяю Джеймсу, Нил. Не доверял, когда считал его Сэмом, и не доверяю теперь. Но он твой отец, а такой дается всего один. Всё было бы куда проще, и я бы давал тебе совсем другой совет, если бы он, не знаю…

– Плохо со мной обращался или что-то такое? – закончил за него Нил. – Чего он не делал, в общепринятом смысле. Да, знаю. В каком-то смысле я бы почти этого хотел – ну, не хотел бы, конечно, но ты понимаешь, да? Всё было бы настолько проще, если бы он оказался просто каким-то ублюдком, которого я бы мог просто вычеркнуть из своей жизни.

– Он человек, – сказал Питер. – С недостатками. Он совершал ошибки. – Он чуть улыбнулся, протягивая воображаемую оливковую ветвь как предложение мира. – Как и все мы.

– И не всё, что в своё время казалось ошибкой, на самом деле ей было, – сказал Нил: протянутая в ответ собственная ветвь. – У него были причины поступить так. Я знаю. Просто не уверен, что мне понравятся его причины, когда я их узнаю.

– Но ты никогда не узнаешь, если его не выслушаешь.

– Да. Никогда. – Нил уронил голову на спинку дивана: сонно или избегая взгляда. – Но если я… если он окажется…

– Бывает больно впускать кого-то в сердце, – сказал Питер. Боже, уж он-то знал это не понаслышке. – Не значит, что этого не следует делать.

Нил открыл глаза и улыбнулся медленно, сонно.

– Легко тебе говорить, – сказал он, но в тоне слышалось больше теплоты, чем критики. – Уже поздно, Питер. Я должен позволить тебе подняться к жене.

Диван был определенно чертовски удобным. Питер был уверен, что его тело приняло его форму.

– Да, было бы неплохо.

Нил начал подниматься, но Питер поймал его за руку, дернув обратно.

– Оставайся. У нас есть свободная спальня. Кровать заправлена и все такое.

– Думаю, мне нужно прогуляться, – сказал Нил. – Прочистить голову.

Питер кивнул и отпустил его. Часть его хотела сказать Нилу не связываться пока с Джеймсом. Не делать глупостей. Он заглушил ее. То, чем Нил занимался в качестве его консультанта, было и будет его делом: он отвечал за это по закону. Это? Нет. Пока Нил умудрится не попасть в тюрьму ночью и не нарушит никаких законов, Питер ничего не мог ему приказывать. Не сейчас. Не когда земля была еще нетверда под их ногами, как тонкий, едва схватившийся лед.

Вместо этого он сказал:

– Если твоя прогулка вдруг не окажется долгой, ключ на крыльце в левом цветочном горшке. Только меня не буди.

По лицу Нила промелькнуло что-то совсем открытое и чуть удивленное.

– Не волнуйся. Я знаю, какой ты становишься, когда не получаешь своих восьми часов.

– Обычно из-за тебя, – подчеркнуто сказал Питер.

Нил рассмеялся.

– Полагаю, увидимся утром. На работе, в смысле.

– Возможно, мне удастся уговорить Эл приготовить ее знаменитые блинчики. Не позволяй этому влиять на твое решение так или иначе.

– А, я понял, – сказал Нил. – Ты хочешь, чтобы я остался на ночь, чтобы получить блинчики.

– Поймал, – пожал плечами Питер.

Нил снова тихо рассмеялся.

– Увидимся утром, Питер, – сказал Нил тихо, но твердо. Он повернулся было к двери, потом вдруг развернулся, со внезапной неловкостью, и слегка тронул Питера за руку.

Потом исчез в ночи.

Питер провел рукой по волосам.

– Никогда не становится проще, – пробормотал он. Хотя в каких-то смыслах, становилось. А в других становилось сложнее. Уравновешивалось. В основном.

Он заставил себя подняться наверх, но, несмотря на усталость, долго лежал без сна, прислушиваясь в темноте к дыханию Элизабет. Не единожды ему пришлось запретить себе встать и проверить браслет Нила.

Будет так, как будет, сказал он себе, и в любом случае это не твое дело.

Он не знал, сколько прошло времени, но Сатчмо вдруг приподнялся со своего места у кровати и протрусил вниз, цокая коготками. Питер сел и прислушался, услышал, как дверь тихо открылась и так же тихо закрылась. Кто-то что-то тихо сказал Сатчмо; Питер узнал голос, даже не разобрав слов. Потом снова воцарилась тишина, и он снова лег и прижался ближе к Эл, пытаясь сдержать улыбку – похоже, безуспешно.

– Похоже, утром ты готовишь блинчики, дорогая, – шепнул он в ее сладко пахнущие волосы.

Тогда, и только тогда, он уснул.

______________________
Примечание автора: Фраза Нила о потерянном времени – концепция, вокруг которой строился весь фик. Я думала, как сокрушительно должно быть провести (добровольно) пятнадцать лет вдали от своей приемной матери и снова потерять ее всего через несколько недель после встречи. А теперь очередной давно потерянный родственник возвращается в его жизнь… Независимо от того, что думает Питер о ситуации с Джеймсом, для меня имело смысл, что Нил будет размышлять об этом потерянном времени и не захочет так же сожалеть о Джеймсе, как безусловно сожалеет об Эллен.

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

А однажды он исчез.

[Мечтательница_]

Название: А однажды он исчез.
Персонажи: Нил (и еще несколько его имен), Моззи, Алекс, Питер, Элизабет.
Рейтинг: G
Жанр: джен, ангст, hurt/comfort, драма.
Предупреждение: спойлеры по второму-третьему сезону, смерть персонажа.
Саммари: Однажды Нил слишком хорошо справится с заданием. Однажды это задание станет слишком опасным. Однажды он исчезнет......
Комментарий автора: выкладываю этот фанф в качестве извинения за задержку другого. Он написан целиком, поэтому здесь проблем с фантазией не будет. Но, конечно, для сохранения интриги выкладывать буду постепенно...

Предисловие.

Он не пришел. Не пришел на работу. Питер отчаянно пытался найти этому оправдание, но вынужден был поехать за ним. Джун уехала на уик-энд в Сан-Франциско, поэтому звонить ей не имело смысла.
Подъехав к дому, Питер почувствовал что-то неладное. Дверь была заперта. На стук никто не вышел. Федерал воспользовался ключом, который ему дала хозяйка собственной персоной. Он поднялся по лестнице, ничего не слыша наверху. Полная тишина. Питер открыл дверь и увидел, что постель была уже застелена (именно застелена, а не нетронута), на столе бутылка вина стояла рядом с наполненным бокалом, у подножия которого лежала визитка Бюро, на обороте которой почерком самого Питера было выведено одно только слово: «Прощай». А на подушке, спокойно мигая зеленым огоньком, лежал браслет.

Каково быть покинутым (часть первая).

Прошел уже месяц. Целый месяц. А о нем ничего не было слышно. Первую неделю Питер был уверен, что Нила похитили, обставив все как побег. Не находя подтверждений своей теории, он все больше склонялся к общепринятому заключению: исправившийся мошенник сбежал. Очень не хотелось в это верить, особенно учитывая, что на этот раз повода просто не было. Никто не гнался за ним по пятам, никто не угрожал его возлюбленной, никто не угрожал ему…. Почему? Возвращаясь к этому вопросу, он вновь и вновь был готов верить в похищение. Вновь и вновь. Но даже Элизабет уже перестала верить. Все, чем она могла его утешить, были слова: «У него была очень веская причина так сделать. Была, Питер, ты же знаешь»,- но верилось с трудом.
- Пожалуй, даже хорошо, что он сбежал, а не его похитили,- говорил он своему отражению иногда,- ведь уже месяц прошел, заложников обычно убивают….
Но и это было слабым утешением. Нилу оставалось всего два месяца до освобождения! Зачем он сбежал? Питер столько открыл для него. Столько новых горизонтов, столько новых интересов. И федерал верил, что Кэффри действительно это нравилось. Действительно нравилось. Питер видел счастливый блеск в его глазах, когда попадалось новое интересное дело, когда на праздники все его друзья приходили к нему в гости. Или приглашали его к себе. Он любил получать и делать подарки, любил видеть радость дорогих ему людей, а Бёрк знал, что они все были ему очень дороги. Так почему? Питер вывернул перед ним душу, раскрыл свои тайные мотивы, желания, мечты, рассказал обо всем, что знала только Эл или только его мать. А некоторые вещи не знали даже они. Они стольким рисковали друг ради друга, стольким жертвовали. Питер научился безоговорочно доверять мошеннику, а тот начал делиться с ним самыми сокровенными тайнами и планами. Почему же это случилось?
Только один человек мог ответить на этот вопрос. Но этот человек был неизвестно где. Его искал Интерпол, его искало ФБР, не говоря уже о полиции всех Соединенных Штатов, а не всплыло даже легкого намека на пребывание Нила Кэффри. Как сквозь землю провалился.
А может, и правда? Может, его убили? И теперь уже нет смысла искать его среди живых? Такие мысли тоже изредка посещали федерала. По ночам, когда дела смешивались в общую кучу и в голове царил бардак, единственные мысли, никогда не смешивавшиеся с остальными, заполняли его рассудок. И Питер в панике гнал их от себя. Он жив… Должен быть жив.
Ведь, если не Нил, то кто же смог снять с его ноги браслет, не потревожив сигнализацию? Первым делом, Питер проверил собственные ключи. Но они на месте. Значит, Кэффри не обворовывал его. И браслет помог снять кто-то другой?
Ответом на этот вопрос были заняты вторая и третья недели. Проверялся каждый, кто имел доступ, путь даже случайный, к данным передатчика. Ничего. Вскоре, Питер смирился и заставил себя поверить в побег. Четвертая неделя протекла спокойнее: не было никаких новых, пусть даже самых малюсеньких зацепок, которые можно было бы проверить, старший агент Бёрк перестал издеваться над другими агентами, мучая их постоянной мелкой и почти бесполезной работой. Смирившись, Питер закрылся от других.
Он продолжал быть блестящим агентом, он продолжал раскрывать и другие дела, никак не связанные с Нилом Кэффри. Он опять начал спать, обедать, иногда шутить. Но он перестал доверять. Единственными, кто сохранил его доверие, были Клинтон Джонс, Диана Бэрриган и Элизабет Бёрк. Всё. Просто они немало вместе преодолели, им нельзя было не доверять. Но больше никто не мог увидеть в суровом Питере Бёрке того человека, которым он был с Нилом Кэффри.
Элизабет замечала изменения в муже, но не подавала виду. Его ведь предал лучший друг. С ней ведь Питер был таким же. Таким же, как и до того момента, когда Нил Кэффри стал большим, чем очередное дело. Когда-то ведь Эл полюбила такого человека. Будет любить и теперь. Хоть и станет чуточку сложней. В конце-концов, и она изменилась. Она ведь тоже верила Нилу. Тоже считала его другом. Единственное, что удерживало её на краю доброжелательного и доверительного отношения к людям, была вера, которой лишился её муж. Она верила, что все не так, как кажется. Верила, что все наладится.
Но она не знала, что ничто не возвращается на круги своя так, как того хочется….

Каково быть покинутым (часть вторая).

Но исчезнув, Нил бросил не только Питера и законопослушных друзей. Он бросил Моззи и Алекс. Да-да, и Алекс, которая вернулась из роскошной Флоренции по просьбе Кэффри за день до его побега. Она долго отнекивалась, приводила кучу по-настоящему убедительных доводов, но все равно приехала. Потому что таких друзей, с которыми прошел и огонь, и воду, и даже медные трубы, не бросают. Алекс приехала, чтобы помочь в федеральном расследовании другу-бывшему-мошеннику. Она и федеральное расследование – кто бы мог поверить? Предать или пусть даже просто отодвинуть принципы, наплевать на поскуливающую гордость ради друга, а может даже двух (Питера, наверное, тоже пора причислить к друзьям, так что трех), надеясь в качестве выгоды получить лишь удовольствие от словесных перепалок и красивой игры. Она это смогла. А он уехал. Убежал. Или что там еще? Она тоже не знала, куда он смылся. Не знала, по делу или просто так, но чувствовала, что не по собственной воле. Но сердце разуму ничего не доказало, и она, решив перестать заводить друзей – преступников, упорхнула из Нью-Йорка.
Моззи знал, куда она поедет. Хоть она и не говорила. А вот куда исчез Нил, не знал. Не знал, почему он исчез. Даже точно не знал, когда. Нил не говорил ему о чем-то, что могло бы послужить причиной. Просто сбежал? Но он никогда так раньше не делал. Да, убегал, но оставлял подсказки, записки, доступные лишь им двоим. Может, и сейчас оставил? Такие мысли не давали коротышке покоя. Днями и ночами он искал улики, зацепки, намеки, но ничего не находил. Либо Нил решил сбежать от всего, либо Мозз просто постарел. Второе вряд ли, но вот первое…
Неужели и правда, его лучший друг, великолепный мошенник и перспективный законопослушный гражданин, решил порвать со всеми связями раз и навсегда? Просто так, ни с того, ни с сего? За два месяца до официального освобождения? Нил, конечно, необычный парень. В его голове всегда проигрывается сотня партий, сотня вариантов и ходов, он всегда на шаг впереди. Но если так и в этот раз, то, пожалуй, Мозз на двести шагов позади. Проигрыш. Так? Наверное, пора бы это признать.
Первые три недели Моззи пытался найти его, связаться с ним, найти его, помочь с чем-то, но потом понял, что это бесполезно. Он знал, пожалуй, лучше любого федерала, что если Нил действительно решил сбежать, то его не найти. Если Кэффри хотел по-настоящему со всем порвать, от всего скрыться, то он этого добивался как никто другой. Махнув рукой на поиски, он разуверился в дружбе как таковой, но не в дружбе Нила. Он знал, что однажды тот даст о себе знать.
Оставался лишь вопрос «Когда?»….

Не задавай вопрос, если боишься услышать ответ...

Прошло уже три года. Три года, с тех пор, как знаменитый Нил Кэффри сбежал из под надзора Питера. У агента Берка уже появился очаровательный сын. Любящие родители все свое время отдавали ему, почти забыв о потерянном друге. Почти. Ведь каждый из них не упускал возможности рассказать мальчику о невероятных приключениях одного мошенника. Пусть ребенок был еще мал, и много не замечал или не понимал, но он был сыном своих родителей, а потому очень скоро стал задавать вопросы из области: "А вы были лучшими друзьями? Он был хорошим другом? Вы много делали вместе с тех пор?" Сначала Питер уверял его, что все это лишь сказки. Но вскоре обманывать мальчика стало невыносимо: он был таким же упрямым, как и его родители. Поэтому истории о неуловимом преступники вскоре стали вполне определенными историями о Ниле Кэффри. Мальчику нравилось все, что он слышал. Очень скоро этот мистер Кэффри стал его кумиром наравне с отцом. А Питер с тайной Радостью вновь и вновь переживал светлые минуты сотрудничества. Иногда сын напоминал ему Нила. Например, когда он достал маленький картонный значок космического полицейского и стал дразнить им отца. Так же и Нил когда-то гордился своей шерифской звездочкой из хлопьев. С той лишь разницей, что ему на тот момент было около тридцати, а мальчику сейчас только три. Кэффри всегда был ребенком. Всегда. Может, он и убежал, повинуясь порыву? Нет, Питер не позволял себе в это поверить. Ведь невозможно в минутном порыве так органично скрываться от всех правоохранительных органов Соединенных Штатов Америки! Но злость в федерале уже остыла. Остались лишь скромное, тихое сожаление и кипа светлых воспоминаний. Он уже его простил. Порой, не очень-то и редко, возникал навязчивый вопрос: "Где же ты сейчас, Нил?"

***

Моззи отхлебнул кофе и подцепил кусочек сыра. Замечательный вид открывался ему с вершины Эйфелевой башни. Прекрасная природа, величественные здания, простор для нового преступления. Как много ему обещает этот город! Он здесь уже несколько дней. В этом ресторанчике с утра до вечера. Он ждет. Ждет чего-то. Но и сам толком не знает, чего. Просто когда-то давно, около пяти лет назад, один его хороший... нет, лучший друг, сказал: "Если мне понадобится помощь, жди весточки на Башне". Тогда они оба понимали, о какой башне идет речь. Эти слова были сказаны в шутку и оставались незначительной мелочью. Но только до тех пор, пока они не стали единственной мелочью.
Мошенник заметил, как робкий официант неуверенно топчется возле бара, смущенно поглядывая на него. Решив ему помочь, он попросил счет. Как он и ожидал, тот самый официант подошел, протянул ему счет, а потом неуверенно начал:
- Сэр, вы, случайно, не Эйван Блиминдс?
В голове Моззи пронеслось множество воспоминаний: встреча с Нилом - Кейт - шкатулка - самолет - взрыв - тайный код - стрельба - больница - псевдоним, выбранный для него Нилом: Эйван Блиминдс - человек-невидимка.
- Допустим,- кивнул он в ответ.
- Тут есть одна записка,- он протянул ему жесткий клочок бумаги, похожий на картон. Видимо, этот листочек сюда долго добирался,- для вас.
Моз взял её в руки, закрыл глаза и насладился ощущением. Это была тайна, предвкушение, ностальгия, восторг и небольшая примесь страха с щепоткой волнения. Не открывая глаз, он спросил:
- Как её доставили?
Официант поежился:
- С голубем.
Это точно от Нила.
- Спасибо,- шепнул он в ответ.
Официант ушел, а Моз решился все-таки прочесть.
Для Эйвана Блиминдса.
Mimi haja wewe.
Ind-ia, Biak, Biak, s. Dark Night, 34.
Stravton Shale.
Стравтон Шейл? Это новый псевдоним Нила? И на каком языке слова? Нужно бы подумать, ведь Нил спокойно говорит примерно на восьми языках, в том числе и суахили. Точно! Это суахили!
- Так - так,- бормотал Моззи себе под нос,- Ты мне нужен... Инд-ия? Остров Биак, кажется, не в Индии, а в Индонезии. Значит, это сокращение. Он ждет меня в Биаке? Спустя три года он объявился и думает, что тремя словами на клочке бумаги может заставить меня проехать полмира, чтобы до него добраться?- Моззи почти кричал, из-за чего к нему подошел какой-то человек в форме.
Совершенно проигнорировав молчаливую угрозу, он повернулся к нему и спросил:
- Вот вы бы поехали?- не дожидаясь ответа, он кинул пару банкнот на стол и побежал вон из ресторана. Встав к дальней стене лифта, он сам себе сказал,- Правильно думает.

***

Наконец, Моззи добрался до нужного дома. Не таким он ожидал увидеть убежище первоклассного вора и мошенника, обожающего роскошь. Это был грязный район. Пожалуй, даже самый грязный район в городе. Полурассыпавшиеся дома, заваленные мусором чуть ли не до окон первого этажа, ужасные запахи, от которых Моззи становилось дурно, насекомые и вредители, попадавшиеся практически на каждом сантиметре улицы. "И здесь живет Нил?"- спрашивал он себя. Просто невозможно было поверить, что этот изящный и перспективный молодой человек даже посещал такие места, не то чтобы жил! На 34 доме затухая, по-видимому, уже давно, мигала вывеска "Гостиница". "Ни за какие коврижки бы сюда не сунулся!"- думал Моззи, брезгливо морщась при нажатии на ручку входной двери.
Считается, что родным для человека является язык, на котором он думает. Вот и Моззи, обращаясь к администратору на индонезийском, всегда для себя переводил слова и выражения на американский.
- Selamat siang, Anda adalah seorang administrator?- "Добрый день, вы администратор?"
- Halo, senang untuk menyambut Anda ke kota kami. Anda tidak salah, bagaimana saya bisa membantu? - "Здравствуйте, рады принимать вас в нашем городе. Вы не ошиблись, чем могу помочь?"
"Так странно,- думал Моз,- затхлый мотель, а обращение не хуже, чем в дорогом Нью-Йоркском отеле. Так, а теперь самое важное"
- Aku datang ke Pak Stravtonu Sheila. Bolehkah saya meminta juru masak di ruangan dia tinggal? - "Я приехал к мистеру Стравтону Шейлу. – «Могу я узнать, в коком номере он живет?"
Девушка изменилась в лице. Она немного побледнела, слегка покачнулась, а потом молча уставилась на посетителя.
- Meme?- "Мэм?"
Девушка с трудом сглотнула, опустила взгляд под изъеденную термитами стойку и вновь посмотрела на Моззи:
- Apakah Anda Mr Bliminds Eywa?- "Вы мистер Эйван Блиминдс?"
Коротышка почувствовал что-то неладное, но кивнул. Девушка нагнулась и достала небольшую коробку с привязанным сверху конвертом. "Слава Богу, он не живет здесь, а просто оставил мне посылку!"- Моз вздохнул с облегчением.
- Dia meminta saya untuk menceritakannya?- "Он просил это мне передать?"
- Hampir...- "Почти..."
- Apa itu?- "То есть?"
- Dia meninggalkan catatan di kamarnya,- "Он оставил записку в своем номере"
- Так он жил здесь?- не сдержался Моз.- Maafkan aku. Mengapa catatan? Dia pergi lebih awal?- "Простите. А почему записку? Он уехал рано?"
Девушка посмотрела на него странным взглядом, а потом ответила:
- Tidak Kami baru tahu dia meninggal, hanya dua hari setelah kematiannya.
Моззи замер. Ему не нужен был перевод, чтобы узнать слово "kematian"-"смерть".
Просто мы узнали, что он умер, лишь через два дня после его смерти.

Послание.

Моззи тяжело опустился на кровать в номере Стравтона. Обвел взглядом маленькую, как кладовая, комнатку. Что привело сюда такого, как он? Питер однажды сказал: «Он исчезает, преображаясь». Но ведь не настолько же надо преобразиться! Все, что смог узнать Моз от администратора, это причину смерти. Инфекция. Попала через ножевую рану возле лопатки. Как вообще могло случиться, что Шейла попытались зарезать? Этих ответов у коротышки не было. Он видел, как по всей комнате разбросаны бумаги, карандаши, холсты. Он видел несколько законченных картин. Шикарных картин. Нил всегда был талантливым художником. Краски местами были разлиты, кое-где размазаны. Здесь еще не убирались, потому что Моз опоздал лишь на три дня, а по обычаям местных, тело хоронят не раньше, чем через три дня после смерти.
Он умер три дня назад. Страдая от болезни. В одиночестве. Тот, кто, казалось, не мог и дня прожить без общества, без зрителей. Такой жизнерадостный и общительный, он всегда любил компанию. Не большую и шумную, но тесную и дружескую. Только близкие, дорогие сердцу люди. Но все же люди. Рядом. А здесь…. На кровати смятая в побеге от агонии постель. На ней видны капельки пота и кровавый след. Подушка валяется где-то на полу. Моз даже мог себе представить, как измученный, страдающий Стравтон тянется к ней, но не может достать. В одиночестве. Моззи всхлипнул, отгоняя слезы. Не здесь. Не в этой душной и темной комнате. Странно, как светолюбивый, солнечный парень мог жить в этой полутемной каморке? Нил всегда говорил, что освещение чуть ли не самый главный фактор если не в жизни, то в живописи уж точно. А его картины такие яркие и переливчатые. Он все же был гениальным художником. Мозз опять всхлипнул. Был. Был. Был.
Он заметил на столе, под ворохом эскизов, знакомые очертания. Шляпа. Любимый атрибут Нила Кэффри. Она была единственной вещью в комнате, светившаяся чистотой. Видимо, будучи здоровым, он ухаживал за ней. Берег её. И память в ней. Стряхивая не пыль с её полей, а время. Поправляя не тонкий ворс, а воспоминания. Значит, ему были дороги они. Были важны. Моззи решил взять её с собой. Туда, куда не хотел идти. Но туда, куда звало сердце: на кладбище.

***

Поворачивая в руках письмо, он все еще не решался его раскрыть. Моззи присел перед серым могильным камнем и положил руку на эту таинственную коробку.
«Стравтон Шейл.
…. – 2012».
Это все, что написано на камне. Все.
Вот теперь Мозз уже не мог сдерживать рыдания. Слезы жгли и горло, и глаза. И он дал им выход.
- Зачем ты это сделал?- шептал он камню.- Зачем? Как ты мог вот так умереть? Нил!- он всхлипнул.- Почему? Почему? Ты же самый живой из всех, кого я знаю! Слышишь: САМЫЙ живой! Нил! Зачем ты меня бросил? Не тогда, сейчас? Я же думал, что мы снова сможем вершить великие дела вместе, а ты…- опять всхлип и голос срывается,- что ты вообще там делал? Ты же должен был покорять Голливуд, Париж, Милан, Мадрид…. Ты не должен был быть здесь! Как, Нил, ты здесь оказался? Почему? – его взгляд упал на конверт.- Все ответы здесь, да? Я найду их? Найду. Я знаю. Это же ты. Конечно же, ты все объяснил. Но легче не станет! Как ты мог умереть раньше меня?- он сорвался на крик.- Мы же строили такие планы, помнишь?! Ты должен был стать Великим! Заменить и меня, и Адлера, и других известнейших мошенников! А ты умер? Умер?
Он сжался в комок от боли, разрывающей сердце. Больше он не мог говорить. Слезы выливались наружу, уже не спрашивая воли хозяина. А тот уже не сопротивлялся. Просто не было сил.
Вот так и сидел он ближайшие три часа.

Когда слезы немного утихли и боль разжала тиски, Моззи уставился на конверт. Самое место прочитать, что в нем. Эйван неуверенными, дрожащими пальцами вскрыл его. Аккуратно развернув листок, он с трудом смог сфокусировать зрение на не желавших складываться в слова буквах…
«Здравствуй, Моз. Даже не знаю, с чего начать. Мы не виделись три года. Наверное, ты многое сделал за это время, да? Извини, я не мог следить за тобой: ты же как тень. Но я скучал. Скучал, Моз. Мне не хватало тебя и Питера, как света в этой маленькой комнатке. Наверное, тебе интересно, почему я сбежал? Извини, но это не то, что…. Хотя нет, пожалуй, я расскажу.
Итак, это случилось три года назад.

Помнишь, мы с Питером тогда расследовали дело о крупной партии поддельных купюр? Так вот, оттуда все и началось. Агент ФБР Филипп Лейган был замешан во всем этом. Да-да, не удивляйся. Помню, как я об этом узнал: как обычно, против воли Питер я пошел в бар, где предположительно располагалась подпольная типография. Прокрадываюсь туда, нахожу все необходимые доказательства и прямо у выхода нос к носу сталкиваюсь с Лейганом. Представляешь? Ни разу в жизни не попадал в такие ситуации! И ладо бы только столкнулся, так тот еще и обсуждал план по продаже новой партии с главой всей этой лавочки. Точнее, мы с Питером тогда думали, что главой. Обычно я могу выкрутиться, но Филипп знал меня в лицо, поэтому…. В общем, меня не убили исключительно потому, что Лейган заступился: мол, скрывать фальшивомонетчество я могу, но убийство… Меня отпустили под его опеку. Смешно, да? Быть под опекой, уже имея куратора? Но мне тогда было не смешно: Филипп пригрозил, что убьет меня, Питера, Джун и … Сару, если я проболтаюсь. Причем не просто убьет, а разрушит все, ради чего они жили: их семьи, карьеру, репутацию. Да, можно было пойти и рассказать всем, что я видел и что меня шантажируют, но я боялся, что ФБР не успеют арестовать его до того, как он выполнит хотя бы часть угрозы. Я боялся рисковать. Конечно, доверять Лейгану было довольно опасно, ведь от свидетелей обычно избавляются по-другому. Но он же федерал, не убийца (по крайней мере, предпочитает им не быть) – поэтому и не пришил меня в подворотне. Однако доверие было взаимным: он не мог быть уверен, что мошенник не предаст его, поэтому на следующий день ПРИКАЗАЛ мне убираться из страны и никогда не возвращаться. Сомнительный приказ, не правда ли? Но я не хотел ставить под угрозу жизнь близких друзей, поэтому был вынужден сделать так, как надо. И вот, я уже аккуратно снимаю браслет ключом, который мне дал Филипп, и исчезаю из Нью-Йорка.
Куда я поехал? Уже плохо помню. Слезы застилали глаза. Да, Моз, я плакал. Потому что… Неужели ты и сам не знаешь, почему? Знаешь. Не буду тратить на это время и силы. По-моему, после Нью-Йорка я оказался в Санта-Фе. Потом в Буэнос-Айресе. Потом в Египте. Потом в Джакарте, а потом приехал сюда. В Биак. Мне здесь не нравилось, но тут меня уж точно никто бы не нашел. Сначала я жил в дорогом отеле. Устал, хотелось не покоя, но роскоши. Хотелось почувствовать себя хоть немного тем Нилом, которым я когда-то был. Потом пришла пора выбирать: постоянная тревога или более-менее обычная жизнь. Понятно, в чью пользу я сделал выбор. Стал зарабатывать картинами (своими картинами, Моз!) и … скажем так, мелкой практикой ФБР. Я стал вроде страхового агента для тех, кого настоящие страховщики бросили, и для тех, кто просто не мог позволить себе такового. Я возвращал дешевые колечки, картины неизвестных художников, мелкие предметы, имевшие небольшую ценность. За свои услуги брал немного. Иногда даже ничего. Недавно, неделю назад, подвернулось хорошее дело. Была украдена одна из первых работ Ван Гога. Не знаю, почему страховые агенты не взялись за это расследование, но возможно, оно было слишком тяжелым для них. Это дело далось мне с трудом, но благодаря ему я смог почувствовать себя живым. Ван Гога я вернул вчера. За это на мой счет были переведены два миллиона. Такова страховая стоимость картины. Думаю, ты легко сможешь его опустошить. Если будет проще, я завещаю тебе его опустошить. Куда деть деньги, расскажу позже. Так вот. Сегодня на меня напали. Пырнули ножом где-то в область лопатки: нападение со спины. Низко, да? Но так и есть. Я ходил в больницу, точнее ползал туда. Но все, чего смог добиться ,- повязка на полспины. Лечить меня чем-то другим они отказались. Думаю, я не доживу до твоего приезда, поэтому пишу это письмо. Да, ты думаешь, что проще уж самому ехать в Париж, где, я уверен, ты и ждал от меня весточки, и найти хорошего врача, но ты ошибаешься. У меня нет сил. Я знаю, что перелет убьет меня раньше, чем ранение. Прости, что не могу увидеться с тобой в последний раз. Карточку с просьбой приехать прямо сейчас вяжу к лапке голубя. Кто знает, когда эти французы разглядят в тебе Эйвана Блиминдса? Надеюсь, ты успеешь хотя бы к девятидневным поминкам. Выпей за меня, Моз!
Кстати, ты не против этого псевдонима? Я подумал, что это будет символично: этим именем я назвал тебя, когда ты был на грани жизни и смерти. А теперь оно вновь появляется при печальных обстоятельствах. В любом случае, теперь уже поздно обижаться на меня за это имя.
Теперь о коробке. Вообще-то, она не для тебя. Она для Питера. Там… Не буду говорить что, упомяну лишь множество не отосланных ему писем и их черновиков. Отвези эту коробку ему, ладно? Попроси его все тебе показать, тебе ведь тоже будет интересно. Можешь даже показать эту часть письма. Привет, Питер! Мои законченные картины отвези Джун. Можешь одну оставить себе, если хочешь. Ту, на которой рукопожатие – отдай Питеру и Эл. А портрет Сары отвези ей. Если она не захочет оставлять его, то сожги. Не отдавай больше никому. Деньги с моего счета…. Половину отдай Питеру: им еще сына растить. Вторую половину оставь себе. За все, что сделал для меня. Счет на имя Стравтона Шейла, пароль (если он, конечно, нужен): цифровой эквивалент фразы «Я видел в саду пересмешника». Помнишь ведь, да?
Ещё…. Шляпу, мою любимую шляпу, пожалуйста, храни! Где хочешь, но только не теряй! Она важна для меня даже в эти последние минуты, надеюсь, будет важна и для тебя. Если нет, оставь на кладбище. Только не теряй!
Жаль, что не могу спросить, как ты. Точнее, не могу узнать ответа. Но… Боже мой, Моз! Я столько прошел вместе с тобой, столько всего пережил, а теперь не могу даже нормально попросить прощения за все! Придется надеяться, что ты простишь.
Кстати о прощении…. Алекс была зла на меня, да? Пожалуйста, найди её, и передай все, что узнал. Я не хочу, чтобы ОНА проклинала меня после смерти. Я сделал много ошибок в жизни, и побег, наверное, одна из них, но ничего уже не исправить. Пожалуйста, пусть Алекс хотя бы притворится, что простила!
Наверное, это все. Я не могу писать еще, глаза слипаются, должно быть, поднимается температура. Напоследок лишь прошу еще кое-кому сказать о моей смерти: пусть это узнает Шерлок Холмс*. Он всегда был для меня достойным другом, соперником, почти врагом. Таких, наверное, называют заклятыми друзьями. Он понимал меня, я понимал его, наше сотрудничество было приятным развлечением не только для нас. Попроси его, может, он или Питер расскажут тебе. Скажи ему, что я рад тому, что встретил его на своем пути. Поблагодари от моего имени. За что? Не знаю. Но он и сам узнает: у него же есть дедукция.
Теперь точно все. Спасибо, что приехал. Помни о том, что я не хотел тебя предавать или бросать: но ты на моем месте поступил бы также. Друзей не подставляют. И еще… Помни меня, Моз.

Твой друг, Нил Кэффри.»

*Дружбы между Нилом и Шерлоком взята из фика, размещенного в этом сообществе. Следующая небольшая глава будет посвящена им.

Дурные новости.

Шерлок сидел в своем кресле и смотрел в пустоту. Рядом о чем-то верещала клиентка, которой Джон заботливо подливал чая. Детектив её не слушал. Он и так уже знал суть просьбы. Вдруг, в дверь внизу постучали.
- Интересно,- протянул Холмс, поворачиваясь в сторону звука и совершенно игнорируя недовольную мину клиентки, возмущенной тем, что её перебили.
Джон терпеливо спросил:
- Что именно?
Шерлок помолчал, прислушиваясь к шагам, а потом ответил:
- В наше время мало кто стучится, все предпочитают звонок. К нам, видимо, особый гость.
Низенький, кругленький человек вошел в дверь. Шерлок оглядел его с ног до головы, но кроме склонности к паранойе и недавних слез ничего больше не прочел.
- Чем могу помочь?- резко спросил он.
- Полагаю, вы – мистер Шерлок Холмс?- спросил он, возвращая детективу внимательный изучающий взгляд.
- Допустим, - коротко бросил тот.
- Мисс, вы ведь уже уходите,- с легким намеком на вопрос заявил гость, обращаясь к клиентке.
- Нет, я…
- Да, она уже уходит,- Шерлок не слишком вежливо указал на дверь.
- Но, мистер Холмс!- возмущенная женщина покрылась румянцем от гнева.
- До свидания.
Клиентка поднялась, поправила платье и быстрым шагом вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.
Гость постоял немного, озираясь по сторонам, потом подошел к окну и, не оборачиваясь, представился:
- Можете называть меня Данте.
- Не настоящее имя,- заключил Шерлок.
- Конечно,- Моззи опять замолчал, собираясь с силами. Детектив уже хотел было его поторопить, но боялся, что спугнет. Этот человек возбуждал любопытство Холмса, с которым бороться было тяжело даже ему самому.
- Вам известен некто, по имени Стравтон Шейл?- решился, наконец, Мозз.
- Первый раз слышу.
- А Нил Кэффри?
Глаза Шерлока округлились, губы расплылись в довольной улыбке, детектив едва сдержался, чтобы не подскочить в кресле.
- Знаю. Он мой очень хороший зна…- мысли сверкнули в его голове, и он перебил сам себя,- друг.
- Когда вы видели его в последний раз?- Мозз очень не хотел говорить главные слова.
- Пять или шесть лет назад…- Шерлок щурился, вспоминая, но ждал хороших вестей, может быть даже, известия о новой игре.
- Давно…. Знаете, три года назад он сбежал из-под надзора ФБР за два месяца до официального освобождения.
С лица Шерлока начала медленно сползать улыбка.
- А пять дней назад…- Мозз сглотнул, а Джон решил поставить чайник на стол и сесть в кресло,- пять дней назад он умер.
Тишина заполнила все уголки комнаты. Если Джон еще умудрялся смаргивать слезы с ресниц, то Шерлок застыл со скрещенными пальцами и не шевелился вообще. Детектив стал еще бледнее, чем раньше, его дыхание замерло, глаза уставились в одну точку. Последнее, что он мог представить – смерть Нила Кэффри. Он помнил его в больнице после их последней игры, когда Шерлок позировал для картины. Даже там веселый, жизнерадостный, светящийся счастьем Нил был просто воплощением жизни. Как он умер?
- Как он умер?- ледяным, лишенным всяких эмоций голосом спросил детектив.
- На него напали со спины. Ударили ножом по лопатке, в рану попала инфекция. Смерть была долгой,- таким же безжизненным голосом ответил Моззи.
Джон вспоминал этого молодого, беззаботного парня, который проводил экскурсию по Лондону во время побега от Шерлока. Представить его в гробу невозможно. Человек, игравший на публику, умер в одиночестве?
- Мне пора,- бросил Моз, направляясь к двери.
- Подождите!- крикнул ему вослед Джон.- Почему вы пришли к нам?
- Я не видел его перед смертью, но он написал мне письмо, в котором просил рассказать Шерлоку Холмсу о его кончине. Я лишь выполнил просьбу друга. Это все?
Джон перевел взгляд на Шерлока. Тот все еще не шевелился. Наверное, у него еще не все. Но будет уже поздно. Ватсон кивнул.
- Прощайте, господа,- резко заключил Моззи, выходя из квартиры.
Джон еще долго смотрел на закрытую дверь.
Шерлок еще долго так сидел.
Просто он потерял еще одного друга. Еще одного. А их было не так уж и много. И самый жизнерадостный из них уже не вернется. Никогда. Теперь и Шерлок больше не будет таким, как раньше. Самая светлая часть него, появившаяся пять лет назад, умерла. Умерла, оставив вместо себя лишь холод болезненного сожаления и темную, беспросветную грусть.

Я простила....

Моззи сел в самолет. Рейс Лондон – Нью-Йорк.
Для него мир тоже изменился. Но он смирился. Мудрость философов говорила в нем. Он уже не плакал, пряча боль и сожаление глубоко внутри. Откинувшись на спинку, он больше не думал о Ниле. Не позволял себе. Он вспомнил Алекс. Её он навестил до Шерлока Холмса. Но он не понял, как она к этому отнеслась.
- Моззи? Что ты тут делаешь?- удивленно уставилась девушка на незваного гостя через порог своей виллы.
- И тебе здравствуй,- равнодушно и отстраненно заметил коротышка.
- Вопрос в силе,- она уперла руки в бока и не собиралась приглашать его войти.
- Внутрь ты меня не пустишь?
- Не-а,- мотнула головой девушка, поджав губы. Она была верна своей клятве: больше ни одного мошенника не подпускала слишком близко.
Моззи вздохнул. Но он не слишком переживал. Посмотрев на неё нечитаемым взглядом, он сказал:
- Сядь.
- Не дождешься.
- Как хочешь. Алекс,…. Нил умер.
Девушка замерла. Она не стала спрашивать: шутка это или нет. Так бы Моззи не пошутил.
- Он умер в грязной гостинице в Биаке от ножевого ранения в спину. И… Алекс, он не предавал тебя. Его шантажировал федерал, угрожая убить Галстука, его жену, Сару Эллис и Джун. Поэтому он ушел тогда. Он не бросил нас. Он спасал друзей.
- Когда?- почти не изменившимся голосом спросила воровка.
- Пять дней назад.
- Один?
- В полном одиночестве.
Мозз еще немного помолчал. И решился добавить:
- Он попросил прощения, за то, что сбежал. Если ты не готова простить, то хотя бы притворись. Это его просьба.
Алекс постояла еще пару минут, вглядываясь в лицо гостя. А потом вдруг совершенно спокойно сказала:
- Прощай, Моззи.
И захлопнула дверь. Коротышка немного удивился, и ушел, так и не узнав реакцию бывшей подельницы.
Он не знал, что Алекс Хантер, беспринципная мошенница, воровка и скупщица краденого, прижавшись спиной к холодному дереву двери разрыдалась, сползла на пол, размазала по лицу дорогущую тушь. Она не могла показать свои чувства Моззи, потому что теперь она была предательницей. Слезы ручьями текли из её глаз, она не могла успокоиться. То беззвучные приступы удушья мешали ей вздохнуть, то громкие крики боли и отчаяния разрывали легкие. Она не плакала, а рыдала, сминая дорогой ковер под собой, царапая лакированную дверь, заливая паркет слезами. Она предала его. А он попросил прощения. Почему Нил, ты не сказал этого раньше?! А она бы поверила? Нилу? Нет. Никогда. Но мертвый не станет лгать.
- Я простила тебя, Нил, простила!- кричала в бессильном отчаянии Алекс. Кричала. Кричала. Кричала.
Четыре часа непрерывных слез и криков.
- Простила, Нил, простила,- слабо заикаясь, произносила она, опустив голову на тумбочку рядом с дверью. Произносила. Следующие три часа.
- Простила, простила….- шептала она, прижимаясь к холодному паркету, радом со смятым в хлам ковром. Шептала, все еще заливаясь слезами, медленно катящимися по лицу. Шептала. Шептала. Шептала. Еще два часа.
Наутро её домработница нашла её в полубессознательном состоянии у входной двери. Она все еще изредка шептала: «простила». Женщина с трудом приподняла её и довела до кровати. Там она тоже, сжавшись в комок, тихонько плакала, выливая оставшиеся слезы. Мир стал другим. Но она ошиблась, отвергнув его. Если она простила Нила, надо простить и мир. Она вновь станет человеком. И откроет себя для других. Вновь станет жить….

Больше никогда...

Питер радостно закружил Эл над землей:
- Филипп, по-моему, весь в меня!- он заглянул в любимые глаза жены.
- Такой же скромный,- она чмокнула его в нос.
Дело в том, что сегодня их сын отличился в садике. И сейчас радостно разгребал игрушки в своей комнате.
Раздался странный стук в дверь.
«Последнее время Моззи стучит пятистопным ямбом»- пронеслось в голове федерала. Но это же невозможно…
Питер открыл дверь и остолбенел. На пороге стоял Мозз собственной персоной. Что интереснее всего, он даже не озирался, оглядывался или дергался. Моззи был спокоен….
- Моззи?! Какой сюрприз! Проходи,- он отошел и сам удивился, как полегчало на сердце. Если Мозз был здесь, то все в порядке. Должно быть в порядке.
Коротышка спокойно вошел, сдержанно поздоровался с Элизабет, и сел на диван. Только сейчас Питер заметил, что в руках у него большая коробка.
- Ты пришел с новостями?- защебетала Эл, ставя перед гостем чашку чая. Моз кивнул, отхлебывая.
- С хорошими или плохими?- в груди Питер шевельнулось волнение.
Моззи вздохнул:
- С плохими.
Хозяева дома как по команде сели. Питер на кресло, а Элизабет на диван рядом с гостем. Вопросов больше не было.
- Галстук,… Нил…- оказалось, что им рассказать тяжелее всего. Наверное, потому что они были самыми близкими друзьями Кэффри. Они были его семьей, и коротышка боялся, что не сможет сдерживать себя, при виде их горя,- Он … умер.
Две пары глаз впились в него жадным, болезненным взглядом. Моззи дрожащей рукой поднес чашку к губам. По пути расплескав жидкость.
- Не может быть,- Питер недоверчиво качал головой, но на его глазах уже блестели слезы,- Как?
- От ножевой раны в спину. Точнее, от занесенной в неё инфекции.
- Когда?- севшим голосом промямлила Эл.
- Шесть дней назад. Он попросил передать вам обоим эту коробку.
- Ты был там, когда…- Питер не мог выдавить это словосочетание из себя.
- Нет,- Моз все-таки тоже расплачется,- он умер в одиночестве, написав для меня письмо. В нем он и передал свои просьбы.
Питер уставился в пустоту. Нил Кэффри умер в одиночестве. Невероятно!
- Он не объяснил, почему сбежал?- этот вопрос, вообще-то сейчас интересовал Питера меньше всего, но его нужно было задать.
- Объяснил. Поверь, Галстук, это была веская причина… .Но если она не указана в письмах в этой коробке, то и я тебе её не назову,- Мозз не был уверен, что говорит правду. Но он очень надеялся, что сможет противостоять напору.
Питер вздрагивающими руками взял коробку. Эл опустилась на колени возле него.
- Ты видел, что там?- спросила она, всхлипывая и украдкой вытирая глаза.
- Нет. Если вы не против, то…
- Нет, конечно, не против,- перебил Питер, раскрывая посылку.
С легким полускрипом-полушорохом коробка была раскрыта, а в ней лежала куча всяких безделушек. Письма, открытки, просто бумага, мелкие подарки. Питер взял в руки самый большой белый конверт.
Это письмо для него. Но без адреса. Его не собирались отправлять.
« Дорогой Питер! Пишу тебе это письмо, зная, что ты никогда его не получишь. Я просто устал носить все это в себе. Мне нужно раскрыть все тайны хотя бы бумаге.
Я убежал из-за Филиппа Лейгана. Пожалуйста, не удивляйся. Он шантажировал меня, угрожая убить вас с Эл, Сару и Джун. Пойми меня, я сделал правильный выбор. Наверное, если бы это письмо когда-нибудь попало к тебе в руки, ты бы захотел отомстить. Не надо. Не рискуй, если не уверен, что поймаешь его сразу. Хотя, он наверное и не переживает сейчас, когда я черти где. А ты знаешь, где я? Нет, я хорошо спрятался. Остров Биак, Индонезия. Я здесь недавно, всего четыре дня. Мне не нравится здесь, но тут ты меня не найдешь и не подвергнешь себя опасности. Не думай, что я такой слабенький, что жду жалости. Если бы я действительно собирался посылать это письмо, то описал бы местные красоты. Это удивительный город. Ты знаешь, я умею превращать правду в ненастоящую ложь. Я не знаю, как твои дела, но я постараюсь узнать. Не жди подарков, ведь их уже была сотня. Но они всё еще лежат у меня. В одной большой скучной коробке. Я храню их для тебя. Может быть, на смертном одре, лет, эдак, через пятьдесят я пошлю их тебе разом. Представляешь, как много радости сразу? Наверное, нет. Увидимся ли мы когда-нибудь? Вряд ли. Но, может только, после смерти Лейгана? Ужасное письмо. Я… смешно, не правда ли? Ты ведь знаешь, как я умею говорить, а теперь вот, скачу с мысли на мысль…. Но ведь это письмо только для меня. Не для читателей.
Вот сижу сейчас и представляю твое лицо. Как бы ты отреагировал на это послание? Удивился бы? Значит, раскрытыми глазами пробегаешь сейчас по строчкам. Разозлился? Тогда ты бы уже смял этот клочок бумаги, увидев адресанта. Обрадовался? Значит, Элизабет, прижавшись к тебе, читает это письмо вместе с тобой. Здравствуйте, Миссис Галстук! А может, ты расстроился? И сейчас тихо, незаметно плачешь где-нибудь на чердаке или в подвале. Но нет, я не могу представить себе плачущего Питера Бёрка. А ты сам можешь представить? Это как я без шляпы. Невероятно.
Ха-ха,- смеюсь, перечитывая эту белиберду. Даже на текст здорового рассудком человека не похоже…. Но думаю, я не здоров уже давно. С тех самых пор, как узнал о гениальном, ой прости, ты же не поверишь,… тогда о прекрасном (так лучше?) детективе ФБР. Я уже тогда понял, что мне не скрыться от тебя. Нет, я не думал, что ты меня поймаешь, просто я видел в тебе лучшего друга задолго до начала нашего сотрудничества. Я всегда тебе верил. Ты делал меня лучше. И сейчас, кстати, тоже. Я уже не ворую. То есть нет, ворую конечно, но только у тех, кто сам воровал. Я теперь возвращаю краденное. И почти бесплатно, чтоб ты знал. Видишь, какой я хороший?
Может, все-таки послать тебе его?
Только выкинуть начало, про Лейгана?
Нет, тогда ты отследишь его и найдешь меня. Нет, так нельзя.
Я почти каждый день прошу у тебя прощения. Даже в церковь несколько раз ходил. Поэтому,… в завершение этого ужасного письма, ПРОСТИ МЕНЯ, ПИТЕР! Мне жаль, что все так вышло. Быть может, судьба еще сведет нас как-нибудь. Хотя бы в следующей жизни. Прощай!
Пошел готовить завтрак.»
Питер не знал: улыбаться или плакать. Он казался таким живым. Будто только – только написал его. Но нет, этому письму больше года. А автор мертв. Мертв.
- Галстук, посмотри-ка!
На обороте письма были неровным, корявым, сбивающимся почерком нацарапаны еще несколько слов:
«Думаю, ты должен был его увидеть. Мне теперь эта правда ни к чему. Не мсти. Пожалуйста.
Прости меня…
И помни. Если не меня, то нашу дружбу. Только помни.
Прощай….
Н. К.»
- Он написал это в день смерти, понял Питер, смаргивая надоевшие слезы.
- Наверное, за несколько часов до смерти,- охрипшим голосом предположил Моззи.
Они еще раз перечитали письмо. Вздохнули и уставились на бумагу, уже не разбирая слов. Мозз просто отключился от реальности, растаяв в пустоте. Питер же полностью выпал из времени. Он жил прошлым. Вспоминал, как десять лет назад арестовал свое самое интересное задание – Нила Кэффри. Он вспоминал, как мошенник улыбнулся ему такой искренней улыбкой, протянул ему руку и сказал тихо, но уверенно: «Спасибо». Потом открытки из тюрьмы – всегда такие веселые, красочные, со смайликами и смешными приписками. Вспоминал он и тот день, когда Нил, улыбаясь, читал ему лекцию по современным приборам слежения, чтобы Питер согласился взять его в качестве консультанта. В его голове всплывали картины его лучших, фирменных улыбок. Их первое совместно раскрытое дело, когда самодовольству парня не было границ. Он тогда ошарашил всю команду, спокойно закинув ноги на стол в пуленепробиваемом кабинете с дорогущей сигарой во рту.
Он верил ему? Кто кому? Неважно. Вспомнить хотя бы Эйвери…. Тот раз доказал, что они способны на все друг ради друга. Тогда, сидя перед лужайкой, они делились секретами, спрятанными где-то глубоко, решившись, наконец, обнажить душу. Питер вспоминал, как Нил вздрагивал, раскрываясь. Вспоминал, как голубые глаза искренне заглядывали в сердце. В них тогда застыл такой тихий, неуловимый страх, какой бывает у ребенка, когда он боится осуждения.
Но Питер знал, что не осудит. И что Нил это знал.
А в клинике Хаузер? Тогда полупьяный Нил сказал: «ты единственный, кому я когда-либо верил!». Да, пусть потом он завыл очередную песенку и полусонным, смешным взглядом окинул федерала, он все же был честен.
Когда Питер думал: «Нил», так в голове проносилась галерея улыбок, саркастичных намеков, ироничных покачиваний головой. Подколки, шутки, загадочные, веселые взгляды, когда не знаешь, что будет дальше. Или его картины. Искусство, заполняющее всю его душу. Питер вспоминал, как мошенник работал над скульптурами, над картинами, фальсификациями. Как горел его взгляд, как он гордо поднимал голову, когда заканчивал. Питер помнил его мальчишеское, откровенное, наивное поведение, сочетавшееся с расчётливостью, изворотливостью, хитростью. Его персональный мошенник мог быть предельно честен и невероятно скрытен одновременно. Его особый язык, особые взгляды, жесты, намеки – это все сливалось в один неделимый, цельный образ невероятного Нила Кэффри. И неотъемлемой частью этого образа была ослепительная, дерзкая, покоряющая улыбка. Она могла быть грустной, веселой, соблазняющей, наивной, загадочной, открытой, опасной, неуверенной, самодовольной, но ВСЕГДА была.
Неужели он мог умереть?
Неужели больше не будет этой улыбки, этих сумасбродных, абсурдных поступков, всегда дающих нужный результат?
Больше не будет этих глупых подарков, которые Нил так любил делать: от маленьких статуэток до огромных плюшевых медведей? Он никогда больше не войдет в эту дверь, посмеиваясь над галстуком Питера. Он никогда больше не окинет зал Бюро своим внимательным, осторожным, но чистым взглядом. Он никогда больше не взмахнет рукой, чтобы показать маленькие, забавные и легкопонятные фокусы просто так. Он никогда больше не пошлет Питеру или Джонсу во время задания странное оригами, только ради того, чтобы развлечь их. Он никогда больше не подхватит пистолет, если он вдруг упадет. Он никогда больше не будет так забавно причитать от ужасного кофе в Бюро. Никогда больше не будет спасать операции необычными и далеко не ординарными идеями. Никогда больше не заглянет в душу сквозь толстые преграды самоконтроля. Никогда больше не окатит запахом дорогих духов даже во время неофициальных встреч. Никогда больше не наденет шляпу, задорно сместив её на бок. Никогда больше не БУДЕТ. Такого, как Нил.
Питер не мог плакать. Просто не мог. Его душа страдала, его память выла, разрывая на кусочки сердце. Он не мог поверить, что его лучшего друга больше нет. Просто так не может быть! Это не правда!
- Это не правда!- закричал Питер, вскакивая с кресла и поворачиваясь к Моззи.- Это не может быть правдой!- низкий, гулкий голос федерала разносился по квартире, вылетая на улицу.- Моззи, НИЛ не может умереть, слышишь?! Это все ложь, очередная афера, понимаешь?! Нил жив! Просто где-то прячется! Послушай, Моззи, если это ваша глупая, дурная шутка, скажи мне! Не смей молчать! Пожалуйста, Моззи? Он же жив, да? Просто Нил никогда не мог справится с ролью, где не нужно говорить. Он НЕ МОГ умереть!
Питер схватил коротышку за воротник и притянул к себе так близко, что стекла его очков запотели.
- Питер,- тихо начал Моззи, накрывая его до ужаса напряженные кулаки своими холодными и мягкими ладонями,- Питер,- он звал его по имени, что еще больше пугало федерала. Мир перевернулся!- Он мертв. Это не шутка, поверь…
- Дорогой,- глотая слезы, Элизабет обняла мужа сзади, побуждая его ослабить хватку. На автомате, Бёрк повернулся к ней и заключил её, вздрагивавшую от рыданий, в свои теплые, уютные объятья. Он опустил голову на мягкие волосы жены и зарылся в них, надеясь, что этот родной запах вернет его в реальность. Реальность, трехлетней давности.
Он не мог плакать. Хоть что-то и разрывало глаза, жгло и резало их, он не мог плакать. Просто Нил не любил слез. Питер упорно отгонял их, сглатывая их еще до их появления. Взгляд его затуманился, уже ничего не было видно, но он не плакал. Эта резкая, грубая боль в глазах просто ненастоящая. Её нет, её не существует! Уверял он себя. Нет, нельзя плакать. Никаких слез, никакой слабости.
Элизабет только сильнее затряслась. Она больше не могла тихо всхлипывать. Теперь, когда воспоминания стали ближе и интимнее, когда они начали переплетаться с их семьей, с маленькими моментами их общей радости или грусти. Эти громкие вопли разрывали сердце и Питеру, и Моззи. Эл рыдала и не могла остановиться. Ей не хватало воздуха, она пыталась сделать вдох, но воспоминания закрывали горло, заставляя давиться болью. Соленая, горькая вода, скатившись по щекам, попадала в нос и рот, напоминая о страданиях. Она тряслась от ужаса перед жизнью, от сознания несправедливости мира. Она отгоняла прочь любые мысли, стараясь отвлечься от всего мира, погрузиться в себя, но боль застигала её врасплох, колола сердце острой спицей.
Элизабет плакала за них обоих. Питер просто не позволит себе.
На глазах Мозза тоже выступили слезы. Он думал, что уже выплакал их все. Но оказалось, что боль от потери близкого, родного человека не может забрать все. Она оставляет чуть-чуть на потом. Надеясь убежать от этой слабости, Моззи полез в коробку.
- Питер? Посмотри,- он достал оттуда открытку, на которой было выгравировано золотыми буквами: «С рождением сына!»
Дрожащими пальцами федерал раскрыл её, но сунул Элизабет, чтобы она прочла, хоть немного отдышавшись.
- «Дорогой Питер! Вижу, мое отсутствие пошло тебе на пользу, у тебя родился сын. Поздравляю! Научи его быть человеком, я знаю, ты можешь! Твой лучший сын и вечный ребенок – Н. К.»
Эл опять всхлипнула. Но милая мордашка на открытке просто не могла позволить ей плакать, а вызвала болезненную улыбку.
Питер уже тянулся за другой открыткой, которая была привязана к погремушке:
- «В прошлый раз забыл про подарок. Думаю, вино дарить уже поздно и неэффективно, так что лучше пусть будет погремушка. Поздравь маленького Филиппа от меня. Будь хорошим папой! Твой первый сын – Н.К.»
Питер несколько раз моргнул, отгоняя резь в глазах. Эл уже достала еще несколько игрушек и с умилением их перебирала. Отголоски рыданий еще теребили её грудь, но она уже сдерживалась.
- «Поздравляю с годовщиной! Элизабет, береги своего мужа от серо-коричневой массы безвкусных костюмов! Питер, пожалей нервы супруги, почини, наконец, тостер!»- прочла Эл на другой открытке.
Тут еще была миниатюра Рафаэля. На обороте подпись, которую прочел Питер:
- «Дорогая Сара, с годовщиной! Ты и так знаешь, с какой». Он о чем?
- О краже. Он поздравил её с годовщиной кражи.- пояснил Мозз, снисходительно улыбаясь. Нил всегда был необычным.
Тут был большой (но не очень) белый заяц. Именно большой и именно заяц. К лапке привязана записка:
- «Именно этот заяц должен висеть у тебя на стене, Питер. Догадайся, почему. Твой вечный тр… Просто Н.К.» Пи-итер?- протянула Элизабет с удивлением, которое высушило новые слезы.
- Видимо, он собирался подарить мне её на день, когда я участвовал в спортивной охоте. Он знает, что я не люблю трофеи типа голов животных. Так как я окончательно и бесповоротно проиграл в этой охоте, он, судя по всему, решил меня утешить.
- А что значит: «твой вечный тр..»?
- Думаю, трофей. Он как-то раз обиделся, когда я неосторожно назвал его своеобразным трофеем,- Питер улыбнулся этим теплым воспоминаниям.
Эл почувствовала подступающие слезы и поспешила вытянуть следующий подарок. Это оказались игрушечные наручники с прикрепленной запиской:
- «Спасибо за эту ловушку. Она сделала мою жизнь лучше. Вечно благодарный Н.К. P.S. Игрушка для сына». Это, наверное, на годовщину ареста хотел подарить,- усмехнулся Питер, читая её. Да уж, только Нил Кэффри мог поздравить с этим днем.
Коробка, хоть и была маленькой, вмещала в себя столько веселых напоминаний, милых подарков и красивых открыток, что три человека до позднего вечера перебирали их, так и не закончив до ужина.
Когда накормленный Филипп был отправлен наверх спать, тихий, грустный вечер был продолжен.
Эти люди со слезами на глазах видели, какой была жизнь их лучшего друга там, где не была доступна никому: в прошлом. Мокрый, почти незаметный, снег заносил окна, ложился на крыши, замораживал капающую воду. А эти люди все сидели и сидели, перебирая и сохраняя память в самых дальних и теплых закоулках сердца…..

Эпилог.

«Хотя бы в следующей жизни» - стучало в голове у Питера, когда целый отряд медперсонала катил его по белому коридору. Берк не слышал их взволнованных криков, успокаивающих слов Дианы, широкими шагами шагающей рядом. «Хотя бы в следующей жизни» - писал Нил в своем письме. Яркий, слепящий свет десятка ламп дневного света бил в глаза, заставляя щуриться, спасаясь от неприятной боли. Но она была только в гудящей голове. Питер чувствовал, как горячий поток крови стекал по правому боку, беря свое начало в груди. Онемение добралось уже до кончиков пальцев, мужчина не контролировал, почти не ощущал свое тело ниже горла. Питер не знал, смертельным ли было это огнестрельное ранение. Но был уверен, что не выживет. Наверное, похожие чувства у каждого появляются, однако для него они не имели значения. А какой смысл? Его голову занимала другая мысль: «Хотя бы в следующей жизни». Интересно, будет ли так? За эти шесть лет, которые Питер жил со знанием о смерти Нила, воспоминания так и не покинули его, время не залечило боль потери. Хоть сейчас уже не было слез. Бёрк скучал по Нилу. Ему не доставало его шуток, улыбок, но главное – той атмосферы изящного, благородного уюта, которую он создавал. Нил,… Нил…. Может быть, теперь они смогут, наконец, увидеться?
В голове у Питера возникали образы его жены. Бедная Эл! Как же она переживет его смерть? Надо жить ради неё. Но сил уже нет. Глаза закрываются, руки странно подергиваются. А Филипп? Ему придется жить без отца? Но это же несправедливо! Неделю назад мальчик отпраздновал девятилетие. Он был таким счастливым, веселым, даже почти взрослым в тот день. Бёрк-младший гордо знакомил друзей с отцом, в тайне от него (как мальчик думал) показывал им на кобуру и пистолет, рассказывал о раскрытых делах. Как он воспримет новость о смерти папы? Питер знал, что слез будет много, но надеялся, что его замечательная жена сможет помочь его сыну пережить это, а тот, в свою очередь, поддержит маму. Они справятся. Обязательно.
Удары дефибриллятора уже не могли пробудить его засыпающее сознание. Сердце отбивало все более слабый ритм. Жизнь покидала его. Диана наверняка меряет шагами зал снаружи. Сколько раз Нил заставлял Питера оказываться по ту сторону двери, переживать и мучиться за мошенника. Кэффри всегда боролся и всегда выходил победителем. Когда была возможность, он всю её реализовывал. А Питер, хоть и имел возможность сейчас, все-таки проиграл.
- Прости меня, Элизабет,- почти неслышно прошептал Питер в потолок. Он знал, что врачи передадут его слова безутешной вдове. В глазах окончательно помутнело. Тяжелый, серый туман заволок его сознание, закрыл обзор. Только мрачная, грязно – грустная пелена. Вопреки предыдущим секундам, Питер вдруг отчетливо услышал каждый звук. Писк больничных аппаратов, треск дефибриллятора, крики медсестер, шуршание халатов, тяжелое дыхание взволнованных врачей, даже слабый стук высоких шпилек за дверью,- и все в одно мгновение. А потом его накрыла пустота.
Когда он в следующий раз открыл глаза, мир уже окутала тишина. Питер встал, удивляясь, как это легко ему далось. Он видел людей, медленно снующих туда-сюда, но не слышал ни звука. Отвернувшись от окна, он перевел взгляд на дверь. Там, прислонившись к косяку, стоял Нил. Он был одет, как и в тот день, когда Питер видел его в последний раз: дорогостоящие на вид черные брюки, белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, серая жилетка и, конечно, шляпа. Вряд ли он так выглядел в Биаке в день смерти. Губы Нила были слегка тронуты улыбкой. Как будто парень и сам не понимал, радоваться или плакать. Питер в недоумении подошел к нему и только открыл рот, чтобы задать вопрос, как Кэффри перебил ответом:
- Да. Не скажу, что рад тебя так скоро видеть, но… - он одарил его таким необыкновенно спокойным и настоящим взглядом, как смотрят на мир люди, прошедшие через ад и обретшие, наконец, мирное пристанище,- я скучал, Питер.
Бёрк шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и обернулся, но Нил удержал его, не позволив ему увидеть собственное тело.
- Не надо. Это будет слишком тяжело.
- Но там же я…
- Поверь, без этого ты ни грамма не потеряешь. Я помогу тебе, только прислушивайся к моим советам. Все-таки, я здесь на шесть лет дольше.
Питер посмотрел на до боли знакомое лицо и позволил своим чувствам взять вверх.
- Я тоже по тебе скучал.
Нил улыбнулся, будто сдержался от слов: «Я знаю».
Когда Кэффри потянул его к выходу, взгляд федерала упал на зеркало, где отражалось его лицо десяти-двенадцатилетней давности. Не молодость, но и далеко не та граница ветхости, которой он достиг сейчас.
- Каждый человек оказывается здесь в той поре, когда его душа достигала расцвета, а сердце было наиболее счастливым. Видимо, у тебя эта пора была во время работы со мной. Я польщен.
Питер по-отечески потрепал друга по волосам, с радостью ощутив знакомую мягкую шевелюру.
- Придется довериться тебе,- согласился федерал, с трудом представляя себе Эл и Филиппа.
- Пойдем. Пока мы пешком доберемся до твоего дома, они уже смогут справиться с первым шоком. А там ты их поддержишь. У тебя есть три дня, чтобы помочь им восстановить хотя бы тень прежнего душевного покоя,- Питер послушно следовал за говорившим Нилом, с трудом пока представляя себе будущую жизнь. Или смерть? Впрочем, неважно. Зато теперь было время задать пришедшие в голову вопросы.
- Ты и нас поддерживал, когда пришел Моз?
- Нет, к вам он пришел через шесть дней. А, как я уже сказал, у тебя есть лишь три дня. Я просто наблюдал за вами с …. Об этом потом.
- А сейчас ты здесь что делаешь?
- Помогаю тебе. Как ангел.
- Ты ангел? Вот уж не ждал это услышать.
- Не беспокойся. Это временно,- улыбнулся Нил.
- А кто был твоим ангелом? – с интересом спросил Питер, удивляясь, что так спокойно шагает посреди автомагистрали.
- Элен,- с долей грусти ответил Кэффри.
- А чего так грустно?
- Привычка,- пожал парень плечами,- шесть лет прошло, а я все никак не запомню, что здесь все рядом.
- Где?
- Потом, не торопись,- снисходительно заметил «ангел».
Питер неизвестно над чем засмеялся. Не очень весело, но явно от чего-то приятного. Нил не стал спрашивать, над чем. Он просто шел вперед, иногда оглядываясь, чтобы убедиться в том, что Питер правда здесь. Это не радовало, не успокаивало, но доставляло ощущение комфорта. Как будто вернулись прежние времена.

А радость придет со временем. Ко всем придет. Ибо счастье состоит в сознании того, что ты не одинок. Все мы обретем семью. На земле или на небесах. Рано или поздно. Но обретем. Таков закон жизни.

Конец.

запись создана: 08.12.2012 в 21:50

@темы: Персонажи: Моззи, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Фанфики

---

[Мечтательница_]

Уважаемые сообщники, особенно переводчики!
Не знаю, не нарушаю ли я каких-нибудь правил сайта, но хочу предложить вам англоязычный фанфик по этому фэндому. tinnuial.livejournal.com/2553.html#cutid1 . Это приквел к переведенному Кайей Нори фику "Хрупкий". Жанр - ангст. Размер, вроде не большой.
Может кто-то заинтересуется? Я ведь ни гу-гу в английском, как, думаю, и многие другие....
Переведите, пожалуйста!

@темы: Перевод, Ссылки, Фанфики

---

[_Наблюдатель]

Три небольшие флаффные зарисовочки. Предупреждение: очень флаффные и совсем бессюжетные, так что если такое не жалуете, лучше не заглядывайте под каты

Фэндом: White Collar
Название: Яблоки в карамели / Candy Apples
Автор: Shоliо (Friendshippеr)
Перевод:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Fluff, Friendship
Рейтинг: G
Саммари: Осенний флафф на заявку "Еда".
Объем: ~1200 слов

– Ооо, – сказал Нил, и Питер, даже не взглянув на него, отрезал: – Нет.

Они искали фальшивомонетчика, который, предположительно, имел привычку днем кормить в Центральном парке голубей. Питер начинал считать всё это дело охотой за дикими гусями (точнее, за дикими голубями); они обошли большую половину проклятого парка и не увидели никого, похожего на их подозреваемого. Питер устал, оттоптал ноги и был не в духе.

– Ты даже не знаешь, от чего отказываешься, – запротестовал Нил.

– Мне и не нужно. – Но он все равно посмотрел. Хотя по-прежнему не заметил ничего, что могло бы привлечь внимание Нила. Ничего блестящего, ничего незаконного. Никакой игры в три карты, никакого перекупщика, поспешно сворачивающего скатерть с побрякушками. Просто деревья, роскошные в своем осеннем убранстве, и такая же красочная толпа всех возрастов, от подростков на скейтах до пожилых людей, потягивающих кофе. Все наслаждались одним из последних солнечных теплых деньков перед очередной промозглой и серой Нью-Йоркской зимой. На одном лотке продавали хот-доги, а на другом детям предлагалось самим приготовить себе яблоки в карамели.

Нил подбрел ближе к продавцу яблок, хотя Питер не знал почему, отчего ему сразу стало любопытно – и подозрительно. Продавец определено не был их подозреваемым. Видимо, старый знакомый Нила. Питер не сводил глаз с обоих, чтобы убедиться, что они не обмениваются никакими секретными сообщениями; и ему пришлось быстро осмотреться, выискивая вокруг Моззи.

– Питер, на тебе твое подозрительное лицо, – позабавленным тоном сказал Нил.

– У меня нет подозрительного лица.

– Я хорошо знаком с твоим подозрительным лицом, и поверь мне, это оно.

– Ну так подай в суд, – Питер шагнул ближе и понизил голос: – Мне просто интересно, откуда ты знаешь этого парня, вот и всё.

Нил выглядел озадаченным.

– Не понимаю, о чем ты. Я просто тщательно подхожу к делу.

– Тщательно, – повторил Питер.

– Изучаю все аспекты. Мы же здесь, чтобы наблюдать, так?

Единственным «аспектом», который видел Питер, была стайка счастливых детишек, делающих яблоки в карамели. Это был старомодный киоск, похожий на те, что Питер помнил по ярмаркам и карнавалам своего детства: корзина сочных зеленых яблок на палочках, ванночки с горячей карамелью и красным сахарным сиропом для окунания, и подносы с разнообразными посыпками, чтобы потом обвалять яблоки – все от кокосовой стружки до мелких леденцов.

Потом он хорошенько вгляделся в лицо Нила, и до него дошло.

– Ты хочешь яблоко в карамели.

Нил, захваченный врасплох, поспешно отвел глаза, прежде чем нацепить глянцевую улыбку.

– Окунание яблок в карамель не слишком хорошо сочетается с костюмом от Девора, Питер.

– Ну-ну, – сказал Питер, но не упустил, как взгляд Нила скользнул обратно к продавцу яблок.

У Питера была впечатление, что детство Нила состояло из размороженной в микроволновке пиццы и гамбургеров вместо французской кухни, свитеров из "Сирса" вместо костюмов на заказ. Нил очень сознательно переделал себя совсем в другого человека, устанавливая каждый блестящий кирпичик на место, пока блеск не стал реальностью. Питер иногда задумывался, как это сделать, как можно вырасти в мире, где неприятности заедали мясным рулетом и жареной картошкой из макдональдса, и привить себе вкус к дорогим винам и фуа гра. Питер знал, что он бы так не смог. Он умел прибавлять (он изучил математику и бухгалтерию, научился распознавать поддельную сумку прада и блефовать во время дегустации вина), но не умел отнимать. Как научиться сдерживать волну воспоминаний, которая захлестывает с запахами и вкусами из детства? Что могло заставить кого-то настолько повернуться спиной к своему прошлому, что они заново создали всё о себе, вплоть до любви к дорогому бельгийскому шоколаду вместо сникерсов?

И иногда он не мог удержаться от мысли, сколько еще Дэнни Брукса все еще таится под отполированной до зеркального блеска маской Нила Кэффри. Иногда он ловил себя на том, что ищет эти трещины, эти гипотетические слабости в броне Нила, через которые проглядывает тот давно потерянный ребенок.

Сегодня ему казалось, что он мог заметить мелькнувший проблеск этого ребенка, хотя Нил никогда бы в этом не признался.

– Когда я был маленьким, – сказал Питер, прекрасно сознавая, что открывает огромное поле для подколок, – каждую осень мы ездили на фестиваль яблок в Джонсон Миллс – это был маленький городок милях в пятнадцати от города, где мы жили. Я жил ради их яблок в карамели. Яблоки из бакалеи просто не шли ни в какое сравнение. – Он поймал взгляд Нила и улыбнулся. – Давненько я не пробовал хорошего яблока в карамели.

– Ну, – сказал Нил, – если тебе так хочется…

Питер положил на стол пару купюр, и продавец, к его чести, и глазом не моргнул при виде двух взрослых мужчин в костюмах, просто разрешил им выбрать яблоки. Нил выбирал мучительно долго, наконец, остановился на одном, которое, на взгляд Питера, ничем не отличалось от остальных, и начал окунать его во всё подряд.

– Не хочешь немного яблока с этими сладостями, Нил? – спросил Питер, обваливая собственное яблоко в минимальном количестве шоколадных стружек и орехов.

– Я люблю оправдывать свои затраты, – пробормотал Нил, аккуратно располагая леденцы в полоску вокруг вершины яблока, словно декорацию яйца Фаберже.

– То есть, мои затраты, – поправил Питер.

Но первый хрустящий укус оказался просто райским и принес волну детских воспоминаний: запах осенней листвы и яблок, его маленькая ладошка в большой ладони отца. Захлестнутый волной ностальгии и тепла, Питер глянул на Нила и отчаянно попытался не рассмеяться.

– Что? – подозрительно спросил Нил.

– У тебя шоколад на носу.

Нил усмехнулся.

– На себя посмотри. Ты тоже не образец чистоты.

Питер ухватил пачку салфеток и вытолкал их обоих из толпы детей в тенистое местечко под деревом, где они могли попытаться съесть свои яблоки, не измазавшись с головы до ног.

... провал.

И все же Питер испытывал удовлетворение при виде всегда безупречного Нила Кэффри с полосой растаявшего шоколада на носу, пытающегося отклеить взъерошенные ветром волосы от липкой карамели на щеке. Питер задумался, у скольких людей была возможность увидеть Нила таким; фактически, полной противоположностью изворотливого мошенника Нила. Может, ближе к тому, кем он когда-то был.

И Питер не мог не заметить, что его яблоко становилось менее райским на вкус с каждым пропитанным сахаром укусом.

– Знаешь, – заметил Нил, изучая недоеденное яблоко, – первый укус был очень хорош, но…

– Да, я тоже так думаю.

Они бросили недоеденные яблоки в мусорный бак и пошли приводить себя в порядок у питьевого фонтанчика. Питер подумал, что Нил выглядит куда более… каким-то. Более расслабленным, может быть. В нем ощущалось что-то солнечное и легкое, чего раньше не было.

Это определенно стоило того, чтобы потратить пару баксов и слегка вымазаться в карамели.

– Думаю, мы можем сойтись на том, что это одна из тех историй, которую не стоит знать Элизабет, – сказал Питер.

Нил усмехнулся.

– Жаль, я не снял тебя на фото, но руки были слишком липкими, чтобы держать сотовый.

– Я случайно знаю, что ты все еще хранишь ту мою фотографию с усами в ящике стола, – заметил Питер, и Нил хитро отвел глаза. – Я бы сказал, что у тебя вполне достаточно материала для шантажа.

– Какой от нее прок для шантажа, если все ее уже видели?

– Хотел бы тебе напомнить, что не я один выглядел как жертва взрыва на кондитерской фабрике.

Нил намочил палец в фонтанчике и попытался стереть липкую карамель со щеки.

– Не помню, что они были такими, хм, липкими.

– Думаю, тогда нас это не волновало. – Питер расправил плечи и постарался вернуть выражение Я серьезный агент ФБР. – А теперь, кажется, нам пора искать фальшивомонетчика.

Нил испустил вздох.

– Даже не начинай. Мы только что сделали перерыв.

Через притворное раздражение Нила прокралась усмешка, и он толкнул плечо Питера своим.

– Эй, Питер?

– Мм?

– Спасибо.

Фэндом: White Collar
Название: Без названия / Untitled
Автор: Shоliо (Friendshippеr)
Перевод:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Fluff, Friendship
Рейтинг: G
Саммари: Нил никогда не хотел выяснить, что Питер обнимается во сне.
Объем: ~800 слов

Еще когда Питер за ним гонялся, Нил узнал множество возможно бесполезных, а возможно, и полезных деталей о своем преследователе: всё от любимых печенек Питера (с шоколадными крошками) до даты его годовщины.

Начав работать с Питером, он узнал о нем множество других деталей: не тех, которые узнаешь, чтобы противостоять врагу, а тех, что узнаешь о друге. Что преданность Питера правосудию – больше, чем показные слова, например. Что он смущается в присутствии детей, и что убедил себя, что Сатчмо на самом деле пес Элизабет, втихую обожая его сам, и что всегда приносит Нилу что-то кроме сэндвичей с ветчиной на совместные засады.

Чего Нил не знал (и не хотел знать) – что Питер обнимается во сне.

И все же, в три утра в мотеле крошечного городка где-то на границе Пенсильвании, он проснулся от того, что Питер обхватил его словно осьминог.

Они рухнули спать где-то около полуночи, оба слишком вымотанные, чтобы обращать внимание на проблему с единственной кроватью. А потом, с точки зрения Нила, начались нескончаемые придирки. Как только он блаженно начинал погружаться в сон, тут же раздавалось "Нил, прекрати пинаться", или "Нил, это моя рука, а не твоя личная подушка", или, очень запоминающееся, "Нил, ты сейчас упадешь с кровати".

– Невероятно, – сонно сказал Питер, перегибаясь через край кровати, чтобы помочь Нилу подняться (что Нил проигнорировал; он точно винил Питера за все синяки на лодыжках, что заполучил, натолкнувшись на кресло у кровати). – Это словно спать с пятилеткой. Ты пинаешься, ты постоянно вертишься, ты бормочешь во сне – не представляю, как Сара тебя не придушила.

– Напомнить, как я говорил, что Сара жалуется на синяки от моего браслета? – пробурчал Нил, забираясь обратно в кровать. – Кажется, ты должен кому-то звонок с извинениями, а?

В ответ Питер взял подушку Нила и плюхнул ему на голову.

– Спи. Уже. Наконец.

– Я пытаюсь, – пробормотал Нил. – Только вот кто-то продолжает меня будить.

А потом он все же задремал, и… и теперь сон снова улетучился напрочь, потому что он не мог дышать, когда Питер стиснул его словно клещами.

– Питер, – тихо попытался он. Питер фыркнул и сдавил его сильнее. – Питер! Я тебе не Элизабет, знаешь ли.

Он попытался оттолкнуть Питера, но забыл, каким тот был сильным. У него не было ни малейшего шанса выиграть реслинг с Питером, особенно пытаясь того не разбудить, потому что объяснять это будет слишком неловко. Своими тайными попытками выбраться он добился лишь того, что Питер еще ближе подгреб его к себе и прижал к кровати своим телом.

– Спрашиваешь, почему Сара меня не задушила? – пробормотал Нил в подмышку Питера. – Как, ради всего святого, Элизабет не задушила тебя?

Питер навалился на него еще сильнее, выдавив из его легких весь воздух. Пока он пытался оторваться от себя Питера, в голове медленно забрезжил свет. Скорее всего, Питер не вел себя так с Элизабет. Даже во сне он гнался за Нилом. Или пытался физически не дать ему сбежать, хоть и бессознательно.

Словно живой следящий браслет.

– Ничего себе, – сказал Нил бессознательному телу Питера. – Не знаю, тронут я или раздражен. Наверное, и то, и другое. Ну ладно, скорее раздражен. – Потому что он не только не мог так спать, но теперь и серьезно не мог дышать.

Наконец он разбудил Питера, пощекотав его за ухо.

– Воздух, – сказал Нил, когда Питер вздрогнул и открыл глаза. – Полезная вещь. Для жизни.

– А? – пробормотал Питер, потом открыл глаза шире и откатился на свою половину кровати. – Нил, прекрати. Места достаточно для нас обоих.

– Что, я?

– Это же у тебя проблемы с личным пространством, – пробормотал Питер, перекатился на живот и зарылся лицом в локоть.

– Это ты изображаешь сцену из «Беглеца», пока мы спим.

– А?

– Забудь, – пробормотал Нил, поворачиваясь спиной. – Просто… держись на своей половине.

Казалось, что прошло всего несколько минут (хотя на часах на тумбочке светилось 3:45), когда он снова проснулся от отчетливого ощущения тепла, тяжести и давления – и запаха дешевого одеколона Питера.

– Что, серьезно? – простонал Нил. Питер снова обхватил его руками (и, еще более тревожно, ногами), образуя клетку в футболке и шортах.

Но выяснив, почему Питер это делает, Нил ощутил от этого странную смесь задушенности и защищенности – вся суть его отношений с Питером в миниатюре.

Увы, задушенность в настоящий момент преобладала, потому что он не мог спать, когда Питер успешно изображал прилипалу.

Но Нил был мошенником, и вычислять, как люди тикают, было его работой. И у него появилась одна идея, которая могла сработать.

– Питер, – сказал он и потряс его. – Ты снова это делаешь.

– Что?

– Слушай, просто… я хочу поменяться местами.

– А?

– Да ради всего святого, – пробормотал Нил и начал перелезать через Питера, что вызвало сонные невнятные протесты и попытки его спихнуть. Наконец ему удалось добраться до места у стены. – Спокойной ночи, – сказал он и улегся на боку спиной к Питеру. Он все еще чувствовал присутствие Питера, но это не было плохо – скорее, словно Питер был преградой между ним и чем угодно, могущим войти в комнату ночью. И, заодно, живым барьером, чтобы не дать ему упасть с кровати.

Ночью произошел еще один незначительный инцидент с медвежьими объятиями, но ему пришлось лишь твердо отпихнуть Питера на его сторону. – Я никуда не денусь, – сказал он, и хотя не было похоже, чтобы Питер достаточно проснулся, чтобы его услышать, он перекатился и уснул снова, без очередной попытки лунатического предотвращения побега.

И до утра всё было спокойно.

Фэндом: White Collar
Название: В тепле / Out of the Cоld
Автор: nеfhiriel
Перевод:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Fluff, Friendship, легкий h/c
Рейтинг: PG
Саммари: Одурманенный Нил на пороге Питера. И он очень словоохотлив.
Объем: ~1200 слов

– Милый, – сонно пробормотала Элизабет, – это звонок в дверь?

Питер не хотел, чтобы это был звонок в дверь. Он слишком долго создавал идеальный кокон тепла под одеялом и только приготовился отойти ко сну. Его мозгу не хотелось перезагружаться. Стоял январь. Сезон спячки. Кроме того, это была ночь пятницы, а значит, до утра понедельника он имел полное право оставаться в вегетативном состоянии, наслаждаясь теплом нового электроодеяла. По его мнению, этот рождественский подарок был проявлением чистой гениальности со стороны Эл.

– Питер?

– Ммм.

– Кто-то позвонил в дверь.

– Наверное, мальчишки балуются.

Звонок послышался снова. За ним последовал глухой удар.

Тело и инстинкты сработали без участия мозга – Питер мгновенно оказался на ногах. Холод в комнате не шел ни в какое сравнение с хлестнувшей волной ледяного воздуха, когда он распахнул парадную дверь. Если бы этого не хватило, чтобы его разбудить, то с порога повалившийся ему в объятья Нил успешно с этим справился.

Прежде чем Питер успел сказать некоторые слова, наиболее емко описывающие данную ситуацию, Элизабет оказалась рядом, включила свет и помогла Питеру затащить Нила в дом, обхватив его с другой стороны. Питер ногой захлопнул дверь.

Нил не был полностью нереагирующим, но когда они уложили его на диван, его бормотание было далеко от членораздельного, а взгляд блуждал.

Элизабет приложила руку к его щеке.

– Он ледяной. Принеси пару одеял, пожалуйста?

Когда Питер вернулся, она все еще пыталась добиться от Нила внятного ответа – без особого успеха. Питер набросил на него одеяла, заметив совершенно неподходящую для зимы одежду. Водолазки едва ли было достаточно, особенно для тощего парня, которого сейчас так трясло, что Питер чувствовал коленями вибрации дивана.

– Нил? – Питер присел рядом с ним и потряс за плечо.

Нил повернулся, свернувшись на боку и вцепившись в край одеяла. Заторможенно моргнув несколько раз, он блаженно улыбнулся.

– Питер, – пробормотал он невнятное приветствие.

Питер вспомнил клинику Хаузера. Он пытался не делать поспешных выводов. Но очевидный вопрос надо было задать.

– Ты пил, Нил?

– Нет – ответил Нил, легко и дружелюбно, но с категоричностью двухлетнего. – Вовсе нет. Ни грамма. Даже ни капельки. Даже ни...

– Ладно, ладно, я понял.

– Питер, – произнесла ему на ухо Элизабет, – может, нам стоит отвезти его в больницу?

Прежде чем ответить, Питер прощупал пульс Нила. Ровный. Дыхание вроде нормальное. Запаха алкоголя не чувствуется. Слегка расширенные зрачки.

Между тем Нил обнаружил присутствие Элизабет и улыбался снова, если возможно – еще более глупой улыбкой, чем раньше.

– Привет, Элизабет.

Элизабет подошла ближе, позабавленная и встревоженная одновременно.

– И тебе привет. Что ты делал на улице посреди ночи и без пальто?

– Подумал… надо пойти сюда, а не спать в снегу, – прагматично ответил Нил.

Элизабет обменялась взглядом с Питером и нажала:

– Но, милый, что ты делал на улице изначально?

– Выйти… наружу.

Питер вздохнул.

– Явно под кайфом, – покачал он головой. – Что бы это не было, непохоже, что оно опасно.

– Ну, он определенно вполне счастлив, – заметила Элизабет.

– Нет... – запротестовал Нил.

Хотя заключение напрашивалось само, Питер знал, что наркотики никогда не числились среди пороков Нила. Кроме того, если бы он хотел забыться, куда более очевидным выбором стал бы алкоголь. Он потрепал Нила по плечу в попытке привлечь его внимание.

– Что случилось?

– Болваны с иглами случились, – лаконично сообщил Нил, выглядя скорее слегка раздраженным, чем действительно разозленным. – Подумали, что я знаю, где оно, – пробормотал он. – Но я не знал. Сказал им. Они все равно вкололи.

– Кто? – спросила Элизабет.

– Болван с иглой, – сонно и нетерпеливо сдвинул брови Нил.

– Что они тебе вкололи, Нил?

– Не знаю. Хотели, чтобы я... заговорил.

Элизабет скептически подняла бровь, шепнув:

– Сыворотка правды?

Питер пожал плечами. Это мог быть пентотал натрия, скополамин или любое другое вещество, заклейменное поп-культурой как "сыворотка правды". Правда заключалась лишь в том, что обычно они производил эквивалент словоохотливого и послушного человека навеселе. В данный момент описание точно подходило.

– Питер? – простонал Нил. – Кажется, меня сейчас стошнит.

Элизабет вовремя схватила мусорную корзину.

Питер сел рядом с Нилом, поддерживая его за плечи, пока Элизабет невозмутимо шептала что-то успокаивающее.

Наконец Элизабет ушла с корзиной, а Питера прижал к дивану тяжело привалившийся к нему Нил.

– Лучше?

Нил отсутствующе кивнул.

– Ты… очень добр ко мне, Питер.

Питер усмехнулся.

– Ты себе не представляешь, дружище.

– Представляю, – запротестовал Нил, все прочнее устраиваясь под боком Питера. – Потому что... ты можешь вытащить меня откуда угодно. Из чего угодно.

– Это... это хорошо, Нил. Я рад, что ты пришел ко мне. Но давай не будем проверять эту теорию чаще, чем нам приходится, хорошо?

– Хорошо.

– Те парни, которые это с тобой сделали, Нил, ты представляешь, кто они?

Нил покачал головой.

– Маски. Не знаю, куда они пошли...

– Ладно. Что ж, поработаем над этим, когда ты слегка очухаешься.

Нил вздохнул, устраиваясь поудобнее и, по всей видимости, настроившись использовать Питера в качестве подушки на всю ночь.

Элизабет вернулась и присела на одно из кресел, наблюдая за ними. По опыту Питера, такой ее взгляд означал, что она вот-вот пойдет за фотоаппаратом. Питер только хотел шепнуть ей принести настоящую подушку, когда Нил решил, что он еще не закончил.

– Ты многое знаешь, Питер.

Питер обменялся позабавленным взглядом с Элизабет.

– Рад, что ты наконец заметил.

– Обо мне, я хотел сказать.

– Разумеется, я многое знаю. Но ты до сих пор очень хорошо хранишь свою долю секретов. Я еще многое хотел бы узнать о том, что творится в твоей голове.

– Хмм, – задумчиво протянул Нил. – Так что ты хочешь узнать?

Питер глянул на него, на мгновение застигнутый врасплох.

– То есть, о чем угодно?

– Ага, – согласился Нил, весьма довольный собственным великодушием. – О чем угодно. Они хотели, чтобы я им все рассказал о... всяком. Где я прячу вещи. Но я не рассказываю всё всем. – Он улыбнулся, словно на дворе было рождественское утро, а он все еще верил в Санта-Клауса и летающих оленей. – Но тебе я скажу, Питер.

– Спасибо... Спасибо, Нил, я это ценю, – Питер неловко похлопал Нила по плечу. Рука начинала затекать. – Но я не уверен, что сейчас самый подходящий момент.

– Ты не хочешь знать?

Питер не мог отрицать – это было заманчиво. У него было столько вопросов без ответов, а Нил был готов пролить на них свет – с радостью, даже с блаженной готовностью. Но еще Питер знал, что не может ему позволить. Нил пришел сюда, потому что доверял ему. Может он, пусть даже подсознательно, был достаточно разумен, чтобы прийти сюда, не только зная, что Питер не оставит его на холоде, но и что не воспользуется его уязвимым состоянием, чтобы выкачать информацию. В любом случае, одурманенная интуиция Нила поступила правильно.

– Ладно, приятель, расслабься. Спи. Утром поговорим.

На мгновение Нил казался сконфуженным отверганием своего щедрого предложения, но в конце концов его дыхание выровнялось и через пару минут он, подчиняясь закону гравитации, сполз с плеча Питера.

Элизабет как раз вовремя успела подсунуть ему под голову подушку.

– Помочь тебе освободиться? – с улыбкой спросила она. – Непохоже, что он проснется в ближайшее время.

– Подожду еще пару минут, – пожал плечами Питер. – Чтобы не разбудить.

От такого ее внимательного взгляда Питер всегда чувствовал, словно сделал что-то выдающееся, но он слишком устал, чтобы выяснять, что именно он сделал, чтобы заслужить его.

– Ты хороший человек, Питер Бёрк, – сказала Элизабет, поцеловала его и набросила на них одеяло.

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

[yamama67]

У меня вопрос уважаемому сообществу - 4 сезон закончился на 10 серии?
Нигде не смогла найти информацию
Спасибо заранее)

---

[belana]

Название: Дешифровка
Переводчик: belana
Бета: Ksandria
Оригинал: Decode – storiesfortravellers
Разрешение на перевод получено
Персонажи: Моззи, Салли
Рейтинг: PG
Саммари: Салли, Моззи и их вариация на тему грязного секса
Примечание: переведено для Фандомной Битвы – 2012

     Сущность хакерства в том, чтобы видеть, но не показывать себя. А лучший способ стать незаметным — убедить окружающих, что смотреть особенно не на что.
     Салли прекрасно с этим справляется, поддерживает хрупкий баланс между «видеть» и «быть на виду», сохраняет файрвол между миром вещей и миром информации.
     Она очень, очень хорошо знает свою работу. Даже когда копы смотрят прямо на неё, Салли знает, что он её не видят. Они слишком много внимания уделяют мужчинам, использующим высокие технологии, чтобы скрыться от мира, а не менять его.
     Именно поэтому Салли очень удивляется, когда мужчина с задней сидения машины, на которой большими буквами написано «ФЕДЕРАЛЫ», смотрит прямо на неё. Без удивления или замешательства словно она не соответствует его представлениям, а так... как на неё никто не смотрел. Он смотрит как один из тех актёров, которым повезло встретиться с Марлоном Брандо в их (и его) юности. Как будто она известный художник, рок-звезда или Альберт Эйнштейн. Но в его взгляде есть что-то еще — что-то одновременно неприятное и успокаивающее. Он смотрит словно видии её и знает наизусть. Как будто он благодарен за то, что видит её настолько обнажённой, знает о её физическом и виртуальном присутствии, словно он считает: настолько бесконечна и сложна, что ему нужно отдышаться при виде этой картины.
     Этот человек смотрит на неё так, как она смотрит на коды.
     Он точно не федерал.

     * * *

     Он приходит, чтобы «защитить» её, и в этих словах нет снисхождения. Тем не менее, Салли не рассказывает ему о своей собственной системе безопасности. Она может сделать так, чтобы мобильник снайпера бил его электрическим током (если на нём нет обуви на резиновой подошве), она не любит распространяться об этом, даже в разговоре с обаятельным мужчиной.
     Гость нервничает, как все люди, не пытающиеся делать хорошую мину при плохой игре. Ему по душе её прямота, и Салли быстро начинает ему доверять (возможно, больше, чем следовало). Она расслабляется на кровати, когда он неспешно целует её щиколотку.
     Когда он добирается до колена, она говорит, что любит грязный секс. Любит пачкаться, быть в центре событий, где большего всего сажи, пыли и брызг информации. Она нажимает кнопку, и на потолке включается большой монитор, показывающий тысячи сетей в реальном времени с их гнётом и движениями сопротивления, борющимися друг с другом в рваном потоке информации. Сообщения написаны светом, они путешествуют по оптоволоконным кабелям, по воздуху. Они смотрят на переплетения информационных потолок, на комнату, подсвеченную разными цветами, на свои тела.
     Салли не нужно было объяснять, что она имела ввиду. У гостя потемнели глаза, два человека двинулись навстречу друг другу, и начался хаос: двое в липких сетях информации, определяющей и связывающей мир; смесь из всего честного, ужасного, озлобленного, радостного, развращённого, печального, страшного и величественного; постоянная борьба за свободу и контроль. Очень быстро не осталось ничего, отделяющего их друг от друга и от реального мира. Очень быстро на почувствовала всё это: рот, руки, свет, запах, вкус, код и изумительный, просто великолепный хаос.
     Когда всё закончилось, она хотела притянуть его ближе и заснуть с его дыханием, щекочущем её кожу. На секунду она задумалась: есть ли противоречие в желании мизантропичной анархистки обниматься. Но потом Моззи вылез из кровати и нашёл свою сумку — Салли задалась вопросом, а не совершила ли она ошибку.
     Но вскоре она наблюдала, как обнажённый мужчина устанавливает оконные решётки под напряжением. После чего он запрыгнул в кровать, невинно прильнул к ней и почти мгновенно уснул. Салли провела рукой по гладкому плечу и улыбнулась.

     * * *

     Они часто друг с другом видятся. Между ними есть понимание, сходство, не требующее постоянных объяснений.
     Однажды он говорит ей, что, может быть, уедет из Нью-Йорка. Он выглядит виноватым. Это на него (на них не похоже): чувствовать вину за смену места жительства, так что она задаёт вопрос.
     — Мой друг назвал бы меня лицемером, — отвечает он, глядя себе под ноги.
     — Тот, который хочет стать федералом? — поддразнила она.
     — Он не… слушай, я всего лишь хочу сказать, я не могу позволить ему рассказать людям, которых… с которыми он проводит свободное время. Они не похожи на тебя.
     — Они его не поймут.
     — Конечно. — Моззи улыбается ей, и Салли вспоминает их первую встречу.
     Она знает: Моззи считает, что ему повезло с ней познакомиться, и она потихоньку привыкает к такому почтению.
     — Ты же знаешь, я найду тебя где бы ты ни был. Камеры наружного наблюдения есть везде, а новые документы не помешают моим программам распознавания лиц или обработки больших массивов информации, — тихо отвечает она. Она замолкает, а потом спрашивает: — Стоп, а это не жуть и преследование?
     — Шутишь? — хмыкает Моззи. — Боюсь ли я того, что ты можешь перемещаться по громадным сетям социального контроля, трансформируя их в трансцендентные размышления о парадоксальной взаимозависимости индивида и коллектива? — Моз хихикает. — Это как боятся Эдварда Ременьи, играющего на скрипке.
     Она улыбается, целует его в щеку и отправляется покорять новые вершины, оставляя Моззи с его собственными. Они никогда не прощаются и никогда не признают, что это когда-нибудь придётся сделать.

@темы: Перевод, Персонажи: Моззи

---

[belana]

Название: Где-то, где я никогда не бывал
Переводчик: belana, algine
Бета:Терри., Nadalz
Оригинал: Somewhere I Have Never Traveled – sam-storyteller
Разрешение на перевод получено
Персонажи: Нил Кэффри, Питер Бёрк, Элизабет Бёрк
Рейтинг: R
Категория: слеш
Саммари: в другой вселенной Питер Бёрк выбрал карьеру в бизнесе. Он бы не встретился с Нилом Кэффри, если бы Нил не попытался ограбить его компанию
Примечание: переведено для Фандомной Битвы – 2012

Нил: В какой-нибудь другой вселенной ты носил бы
консервативные налстуки, ходил бы на деловые обеды, летал бы на корпоративных самолётах...
Питер: Сомневаюсь, что мы бы встречились.
Нил: Возможно. А может и встретились бы, но при других обстоятельствах.
Питер: О да. Ты бы ограбил мою компанию.

White Collar S2Eр8

      — Ты, — произнес Питер, расправляя полотняную салфетку на коленях, — жулик, да, Табернакл?
      Четырнадцать недель. Четырнадцать недель Нил был Стивеном Табернаклом, непритязательным инспектором «Baysworth Insurance». Четырнадцать недель он медленно собирал информацию об их страховых обращениях, изучал стиль работы компании, их клиентов и объекты страхования. Запоминал, какие протоколы безопасности чаще всего устанавливают у клиентов. Это была золотая жила, и Нил никак не мог поверить, что не додумался до этого раньше.
      А вот теперь всё, похоже, летело к чертям. Очень быстро.
      — Я не понимаю, о чём вы, мистер Бёрк, — Нил стеснительно улыбнулся. Когда Бёрк пригласил его на ужин, он предположил, что его либо повысят, либо начальник с ним заигрывает. Обе гипотезы обладали определенной привлекательностью. Работать в команде Бёрка даже на самой незаметной должности — это удовольствие, а Нил никогда не отрицал, что Бёрк отлично выглядит, но сейчас ему в последнюю очередь нужно было внимание одного из ведущих экспертов в области страхования.
      — Думаю, ты прекрасно знаешь, о чём я, — ухмыльнулся Бёрк (вот засранец!), а Нил начал просчитывать пути отхода. — Для начала, тебя зовут не Стивен Табернакл. Видишь ли, у меня есть знакомый в полиции, который прогнал твои отпечатки по базе, после того как ты в предыдущий раз передал мне папку с материалами…
      — Так вот почему мы перешли на пластиковые файлы… — простонал Нил.
      — Плюс мне нравится их блеск, — развеселился Бёрк. — Я знаю твоё настоящее имя, Нил Кэффри. Копы называют таких как ты шакалами.
      Существовал небольшой шанс, что это брехня, Нил знал, что на него не выписан ни один ордер, да и откуда Бёрку знать, чем он занимается? Половина этого всё равно происходила только в его голове. Кэффри помолчал. Бёрк сделал глоток вина.
      — Итак, — сказал Бёрк. — Я хочу знать, что ты украл.
      — Ничего, — ответил Нил. Что было правдой. Почти.
      — Вторая попытка. — Бёрк перестал улыбаться. Но он всё ещё не был уверен.
      — Я не украл ничего ценного из «Baysworth Insurance», — попытался выкрутиться Нил.
      Бёрк вздохнул.
      — Я дал тебе шанс сказать правду.
      Он полез в карман, извлёк мини-диск и бросил его на стол.
      — Запись с камер слежения, — объяснил он. — Четыре недели назад я установил камеры в копировальной комнате. И ксерокс? Он сохраняет информацию обо всём, что через него проходит. Это старый баг в системе безопасности, но очень немногие об этом знают, что иногда чрезвычайно полезно.
      Нил уставился на диск.
      — Ты копировал очень много файлов, Нил Кэффри. — И почему Бёрк постоянно зовёт его полным именем? — Файлы на клиентов. В основном, общедоступная информация, если только парень, её копирующий, не уносит почти каждый день эти бумаги практически на теле под отличными костюмами. Если только парень, копирующий их, не связан с кражами и подделками.
      — Ничего не было доказано, — ответил Нил.
      — Этого и не требовалось. Ты можешь быть невиновен, пока не доказано обратное, но твоя невиновность уж очень подозрительна, — пояснил Бёрк. Он посмотрел на приближавшегося официанта с корзиночкой хлеба в руках.
      — Я буду мраморный стейк. — Официант кивнул. — А мой друг будет лосося. Поверь, это прекрасно, — сказал Бёрк Нилу.
      После ухода официанта Нил продолжил молчать. Бёрк за ним наблюдал. Кэффри взял диск и начал крутить его в руках.
      — Это не единственная копия, — сказал Бёрк. Нил положил диск на стол рядом со своей тарелкой.
      — Если бы это было так, я бы уже сидел в наручниках, — ответил Нил. Бёрк — по-другому тут не скажешь — наградил его улыбкой.
      — А вот это уже честность. Хорошо.— Он глотнул вина. — Можно я буду называть тебя Нилом?
      — Разве я могу тебе помешать?
      — Не особенно. Итак, ты крал досье на клиентов. Изучаешь, как мы работаем? Как работают наши клиенты? Тихоня Стив, который приносит обед из дома, содержит свои документы в безупречном порядке и подбрасывает неординарные варианты развития расследований своим коллегам.
      Блин. Вот этого делать не стоило. Просто некоторые из его коллег были настолько слепы, что не замечали: их большой клиент — мошенник, так что Нил не сдержался и оставил анонимную подсказку.
      То есть, не столь уж анонимную. Он сумел привлечь к себе внимание.
      — Угу. Дэйвис должен был сам это заметить. В конце концов, ты же заметил, — согласился Бёрк. — Видишь ли, Нил, всё, что я сказал, правда. Если я передам этот диск в полицию или хотя бы нашему директору, тебя очень быстро арестуют.
      — Так почему ты ещё этого не сделал? — спросил Нил. Бёрк облокотился на стол, переплёл пальцы и посмотрел на Нила поверх собственных рук.
      — Какое у тебя образование? Научная степень? — спросил он. Нил нахмурился. — Бухгалтерский учёт?
      — Нет, — признал Нил.
      — Ты закончил колледж?
      — Нет.
      — Ты ходил на курсы продвинутой алгебры в старших классах? — поинтересовался Бёрк с теплом в голосе. — Или старшие классы школы ты тоже не закончил?
      — Хватит уже, либо сдавай меня, либо прекрати трахать мне мозг, — не выдержал Нил.
      — Задел за живое, да? — Бёрк не шевельнулся. — Мой босс хочет повысить Стива Табернакла. А у тебя даже нет аттестата. При этом босс хочет, чтобы я взял тебя под своё крыло. Он считает, что ты можешь стать следующим Питером Бёрком.
      — Я страшно польщён, — протянул Нил.
      — Это правильно. Я провёл шесть лет, изучая своё дело, и я отлично с ним справляюсь. Я ежегодно зарабатываю семизначную сумму. Восьмизначную, если получаю хорошие бонусы. У меня есть пентхаус в Манхеттене и загородный домик в Хэмптоне. Этот ужин стоит дороже, чем твой костюм. — Бёрк откинулся на спинку стула, ухмыляясь, как засранец. — Нил, учись принимать комплименты. Именно поэтому я пока тебя не сдал.
      Нил наблюдал за ним с некоторым замешательством.
      — Ты сообразителен, — сказал Бёрк. — Сам разберись. Можешь подумать, я собираюсь уйти отсюда только после плотного ужина.
      Трудно было размышлять под пристальным взглядом Бёрка, разглядывая диск. Трудно было думать, когда на второй чаше весов его благосостояние, а также судьба Кейт и Моззи. Что же Бёрк знал?
      Бёрк знал, что Нил самоучка и что он привлёк к себе внимание. Директор хотел дать Кэффри повышение, но Бёрк знал, что Нил не профессионал.
      — Ты чего-то от меня хочешь, — подытожил он. — В профессиональном плане.
      — Ну, твоя задница отлично смотрится, когда ты перебираешь бумаги в картотеке, но меня больше интересуют твои мозги, — сказал Бёрк, потом продолжил, пока Нил не придумал ответ. — Ты умён. Мне это нравится. Я хочу заключить с тобой сделку, Нил.
      Тот ухмыльнулся. С этим можно работать.
      — Что у тебя на уме?
      — Завтра я должен быть в Чикаго, — сказал Бёрк. — Мы считаем, что один из клиентов мошенничает. Один человек уже работает на месте, но надо проследить путь денег. Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Пойдём на охоту, — добавил он.
      — Или?
      — Нил, — вздохнул Бёрк разочарованно. — Давай я всё разложу по полочкам. После отличного ужина и, может быть, кофе я сяду в машину, которая дожидается меня снаружи. Она довёзет меня до самолёта, который отправится в Чикаго. Либо ты едешь со мной, и мы ведём это расследование, либо мы пожимаем руки, и я сажусь в машину один. Если история будет развиваться по второму сценарию, то тебе уже пора бежать, — добавил он, хищно улыбаясь. — Потому что диск отправится в полицию, а это очень неприятно. Когда они тебя поймают, ты сбежишь — ненадолго, но достаточно, чтобы пожалеть, что не выбрал первый вариант.
      — Ты уверен, что меня поймают.
      — Да.
      Нил подумал над раскладом.
      — Что случится, когда расследование закончится?
      Бёрк склонил голову набок.
      — Когда расследование закончится, ты вернёшь мне украденные документы, я отдам тебе всё копии диска, и мы разойдёмся. В теории.
      — А на практике? — вздёрнул бровь Нил.
      — Ты не уйдёшь.
      — Да ты что.
      — Угу. На практике ты вернешься «Baysworth Insurance», получишь работу в отделе возвращения краденного и станешь восходящей звездой. Я наблюдал за тобой, Нил. Ты любишь погоню, и тебе всё равно, за какую сторону играть.
      Нил взял диск в руки и подбросил его в воздух. Бёрк легко его поймал.
      — Мне нужно собрать сумку.
      — Ничуть, — ухмыльнулся Бёрк. — Как думаешь, зачем люди ездят в Чикаго?
      — Из мазохизма?
      — Из-за шоппинга, — ответил Бёрк. — У меня есть корпоративная карта, забавно, но её никто не проверяет. Идёшь?
      Нил откинулся на спинку стула и кивнул.
      — Да. Почему бы нет. Это лучше, чем ордер на арест.
      Бёрк собирался ответить, но принесли еду, и он взял в руки вилку.
      — Я очень люблю хороший стейк, — пробормотал он, пока Нил наблюдал, как розовый сок разливался по тарелке.

      * * *

      Самолёт был не абы каким, а корпоративным — небольшим, но элегантным; Бёрк и Нил были единственными пассажирами. Бёрк смотрел, как Нил изучает салон, прикасаясь к кожаным сиденьям, бару и стерео-системе.
      — Честная работа может приносить удовлетворение, если хорошо её делать, — сказал Бёрк, когда Нил уселся. Он вручил Кэффри телефон. — Это теперь твоё. Позвони коротышке, с которым ты постоянно встречаешься за обедом, и скажи, куда направляешься.
      — Ты само очарование, — хмыкнул Нил. — И громадный выброс углекислого газа.
      — Если ты так заботишься о деревьях, в следующий раз не делай так много копий.

      * * *

      Они приземлились в Чикаго около полуночи. Моззи был в ужасе, когда узнал, что случилось, Кейт была в ярости, но оба в конце концов согласились, что пара дней под колпаком коварного бухгалтера лучше, чем остаток дней в бегах.
      — Возвращайся скорее, милый, — сказала Кейт.
      — Обещаю, — ответил Нил, зная, что Бёрк слышит каждое слово.
      — Я тебя люблю.
      — Я тоже, — пробормотал он, ненавидя свой тон, но не желая говорить о своих чувствах перед Бёрком.
      Наступило утро, Нил должен был проснуться в слегка неопрятной арендованной квартире Стива Табернакла рядом с Кейт и с целым днём аферы впереди. Вместо этого он проснулся в номере-люкс в Чикаго от лязга.
      — Ты в моём номере, — сказал он, сев в кровати и обнаружив Питера Бёрка, снимающего крышки с тарелок с заказанным завтраком.
      — Я думал, фруктовый салат гарантирует более приятное пробуждение, — сказал Бёрк. — Проснись и пой, Нил. У нас чёртова прорва финансовых отчётов, которые надо проштудировать, нужно пообщаться с тремя банками, встретиться с инвестором и сходить на деловой обед с менеджером чикагского отделения. Плюс надо купить тебе костюмы. Консьерж прислал тебе одежду на сегодня, — он кивнул в сторону чехла, висевшего на крючке около двери. Бёрк небрежно бросил ему апельсин, Нил поймал и уставился на него.
      — Ну, ешь. — Бёрк принёс тарелку с фруктовым салатом и блинчики на журнальный столик около окна. — Поешь, прими душ, побрейся и одевайся. И становись гением.
      — Ты всегда такой бодрый по утрам? — спросил Нил, усаживаясь на краю кровати и очищая апельсин.
      — Я встал в пять, — ответил Бёрк с полным ртом. — Уже выпил два эспрессо.
      — Ты больной.
      — Эй, это не я жалуюсь на жизнь, находясь под угрозой ареста. — Бёрк посмотрел на него насмешливо. — Это называется корпоративная этика.
      Нил демонстративно откусил дольку апельсина, чтобы не пришлось отвечать.
      В десять часов утра после встреч с кучей народа и чтения миллиона страниц скучных финансовых отчётов Бёрк дал ему кредитку и велел обновить гардероб. Нил спросил, на чём основана уверенность, что он не сбежит. Бёрк похлопал себя по внутреннему карману пиджака и ухмыльнулся.

      * * *

      На самом деле Питер Бёрк был гением, не зря получающим такие деньги, он умудрялся сделать это расследование интересным. Увлекательным. Он заставлял вас поверить, что вы ищете приведение среди цифр, охотитесь. Бёрк давал Нилу нетривиальные задания, тот чувствовал, что начинает испытывать стокгольмский синдром, потому что было приятно найти зацепку и получить одобрительный взгляд Бёрка.
      Тем не менее, он ни на минуту не забывал о том, что он, в сущности, пленник. Он принадлежал Бёрку — пусть даже временно. Бёрк его кормил, покупал одежду, запросто вваливался в номер по утрам. Когда Бёрк ходил на деловые обеды и общался с большими шишками, Нил не отсвечивал; в конце дня Бёрк возвращался в свой люкс и занимался непонятно чем или говорил водителю отвезти Нила в гостиницу, а сам пропадал в центре города. Нил звонил Кейт или Моззи, но особых новостей не было, они жили в подвешенном состоянии до конца этого дела. Звонки становились всё короче, а вечера всё длиннее. Они работали даже по субботам.
      — Итак, вечер субботы в большом городе, — сказал Нил, когда Бёрк закрыл их временный офис после работы. — Какие планы?
      — Пойду на бейсбол, — ответил Бёрк. — «Cubs» против «Confines», хот-доги, пиво, далее по списку. А ты как?
      Нил покрутил в руках шляпу. Он приобрёл её здесь, Бёрк заявил, что в ней он похож на мультяшного персонажа, но это был прекрасный камуфляж и отличный реквизит
      — Думаю, в отель.
      Бёрк на минуту задумался, потом рассмеялся.
      — О, я понял. Ты думаешь, что находишься под домашним арестом. Да ладно, Кэффри. Если бы ты хотел сбежать, то сделал бы ноги, когда я дал тебе кредитку. Иди развлекись. Но не возвращайся слишком поздно.
      — Завтра работаем?
      — Мошенники не дремлют.
      — Ну, не хочу стоять на пути твоего триумфа, — протянул Нил. Бёрк пристально на него посмотрел, словно они всё еще работали над делом.
      — Можешь пойти на игру, если хочешь, — почти неуверенно предложил он в конце концов.
      — Да не, я не любитель бейсбола, — отмахнулся Нил.
      — Ты уверен? Ты много пропускаешь.
      — VIP-ложа? Мягкие кресла и вкусная еда? — ухмыльнулся Нил.
      — Мне нравятся места под открытым небом, — ответил Бёрк, сунув руки в карманы.
      — Как это по-плебейски, — прокомментировал Нил.
      — Ну, можно извлечь парня из рабочего класса... — пожал плечами Бёрк.
      — Приятно знать, что великий Питер Бёрк помнит о своих корнях. — Нил хлопнул его по плечу.
     ...И аккуратно извлёк ключ от номера из его кармана.

      * * *

      У Бёрка номер был лучше: больше, да и вид из окна был интереснее. Нил несколько секунд наслаждался прекрасным, прежде чем вернуться к работе.
      В шкафу оказалось много сшитых на заказ костюмов, дорогих рубашек; дорогих, пусть и кошмарных галстуков. В комоде нашлись аккуратно сложенные футболки и несколько пар повседневных брюк. На столе в гостиной были разбросаны разные мелочи: запонки, мелкие монеты, аккуратная стопка чеков и несколько брошюр с местными туристическими достопримечательностями. У Бёрка было два ноутбука — рабочий остался в «офисе», а личный лежал на кровати. Он был запаролен, так что Нил оставил его на потом. Цифровой фотоаппарат с парой снимков Чикаго. Никаких личных цифровых или бумажных фото. Из розетки рядом с кроватью торчал зарядник от телефона.
      Чемодан Бёрка оказался куда более интересной находкой. Кроме нескольких бумаг по работе (Нил всё это уже видел) там лежала стопка книг: карманный справочник по Музею изобразительных искусств, какой-то детективный триллер, научно-популярное издание под названием «Поиск подделок», путеводитель по Чикаго от «Lonely Planet» и «Девушка с жемчужной серёжкой». Последняя книга, по мнению Нила, сильно выбивалась из общего ряда.
      В путеводителе две страницы были потрёпаны: на одной был список блюзовых клубов города, на другой — карта гей-квартала. Любопытно.
      Нил размышлял, на что у него хватит наглости, потом взял «Девушку с жемчужной серёжкой», устроился на кровати и попытался взломать пароль ноутбука. Он недостаточно хорошо знал Бёрка, чтобы угадать код, а тот был достаточно изворотлив, чтобы внедрить программу, отслеживающую попытки залогиниться, но иногда принудительное выключение и F4 творят чудеса.
     ...или приводят к появлению голубого экрана смерти. Нил разочарованно посмотрел на него, потом выключил компьютер.
      Нил некоторое время разглядывал вид из окна, но быстро бросил. У него не было никакого козыря против Бёрка; в этой комнате он не нашёл никакой новой личной информации об этом человеке. Бёрк любит искусство и блюзы и, возможно, предпочитает мальчиков. Или любит прошвырнуться по магазинам. Кроме того, согласно «Lonely Planet» в гей-квартале есть приличные рестораны.
      Нил взял в руки книгу (он заслужил вознаграждение за все неудобства), бросил ключ от этого номера на журнальный столик рядом с запонками и вернулся к себе. С его кровати открывался вполне приличный вид из окна (но не такой классный как у Бёрка). Он находился не в Нью-Йорке, но в Чикаго было достаточно небоскрёбов, светофоров и проносящихся мимо машин, чтобы это успокаивало.
      Он, должно быть, заснул за чтением, потому что проснулся от шуршания страниц — кто-то забрал книгу. Нил открыл глаза и увидел Бёрка. Его глаза казались чёрными в слабом освещении.
      — Бёрк? — удивился Нил и повернулся к окну: нет, ещё не утро. — Какого чёрта?
      — Я потерял свой ключ, — объяснил тот, подошёл к кровати и плюхнулся в кресло рядом с ней. Нил увидел бутылку скотча и полупустой бокал на столе. Бёрк отложил книгу, откинулся на спинку кресла, сцепил руки на животе и уставился в окно. — Ну, я так подумал. Решил поспать на твоём диване. А тут ты — с моей книгой. — Бёрк искоса посмотрел на него. Нил сел, собираясь озвучить объяснение, но Бёрк поднял руку: — Не желаю ничего слышать, Кэффри, если ты не украл мой ноутбук.
      — Не украл, — честно ответил Нил.
      — Прекрасно.
      — Как прошла игра?
      — «Cubs» проиграли, но смотреть было интересно.
      — Ты можешь взять запасной ключ у администратора, — подсказал Нил. — Я оставил твой у тебя.
      — Да, я об этом не подумал. Слишком много пива, — пожал плечами Бёрк.
      — А теперь скотч, — заметил Нил максимально нейтрально.
      — Ну встану завтра в шесть вместо пяти, — отмахнулся Бёрк, по-прежнему глядя в окно. — Знаешь что, можешь завтра встать в восемь, а не в семь.
      — Завтра и так воскресенье, — сказал Нил.
      Бёрк сделал глоток. Нил понял, что тот выглядит одиноким.
      — Можно задать вопрос?
      Бёрк искоса посмотрел на него.
      — О чём?
      — Мы здесь почти неделю. Ты скучаешь по Нью-Йорку?
      — А ты?
      — Да. Жду не дождусь момента, когда смогу отсюда свалить, — искренне ответил Нил. — И это связано не только с тем, что я твой цепной бухгалтер.
      — Ну конечно, — хмыкнул Бёрк.
      — И что? Разве ты не скучаешь по дому?
      Бёрк опять повернулся к окну.
      — Нью-Йорк — просто место. Как и любое другое.
      — Там есть девушка, которая по тебе скучает? — спросил он и добавил: — Или юноша?
      — Неа.
      — За таким парнем, как ты, наверное, толпы бегают, — заметил Нил.
      — Я ещё не встретил того самого человека, — пробормотал Бёрк. — Какого чёрта? Что это, «Правда или действие»?
      — Я всегда хотел знать, чем живет другая половина человечества, — ответил Нил. — Ну, трудолюбивые люди, зарабатывающие честным трудом, — объяснил он, встав в позу Рози-клепальщицы. Бёрк расхохотался.
      — Избавь меня от своего сарказма, Нил.
      — Эй, мне хотя бы приятно красть, — ответил тот.
      — Что это значит?
      — Ты сидишь в моём номере в... — Нил посмотрел на часы, — полпервого ночи, пьёшь скотч и выглядишь так, словно готов продать душу за возможность с кем-нибудь поговорить.
      Бёрк бросил на него язвительный взгляд и поставил бокал на столик.
      — Я не бедный богатый мальчик. Мне нравится моя жизнь. — Он снял трубку телефона и набрал номер администратора. — Это Питер Бёрк. Кажется, я потерял свой ключ. Можете принести мне ещё один? Да, встретимся там.
      — Угу, прямо по голосу понятно, как тебе нравится твоя жизнь, — протянул Нил.
      — Мне не нужна твоя жалость, Кэффри, — спокойно ответил Бёрк. Нил проследил, как он вышел из номера.
      — Надо бы ему щенка купить, что ли, — пробормотал он и устроился поудобнее на кровати, засыпая.

      * * *

      На следующее утро Бёрк был собран и деловит как будто предыдущей ночи не было. Но он действительно работал вполсилы; Нил не мог понять: потому, что Супер-Бёрку тоже иногда надо отдыхать или у него похмелье. Как бы то ни было, они свернулись к двум часам.
      Возможно, надо бы работать интенсивнее. Время шло — несколько дней уже превратились в три недели. Нил начал с ужасом ждать ежевечерних звонков Кейт, потому что они постоянно ссорились: почему Нил всё не возвращается, что такого в этом Бёрке и почему Нил до сих пор не сбежал. Сколько же можно проверять бухгалтерские счета одной компании?
      — Это займёт столько времени, сколько займёт, — объяснил Нил, стараясь не повышать голос. Он никогда не кричал на Кейт. — Я здесь пашу как раб на галерах, ясно? Я же не навсегда уехал. Раньше или позже мы либо выпутаемся из этой переделки, либо закончим здесь и вернёмся. Да, всё настолько пр... Кейт?
      Она повесила трубку. Нил бросил телефон на кровать и потёр ладонями лицо. Боже, он никогда не думал, что устанет жить в шикарном номере-люкс, а вот.
      При здравом размышлении избивать стену было плохой идеей. Она была больше и сильнее Нила, поэтому, конечно, выиграла. Нил зашипел и потряс рукой.
      — Кэффри? — раздался голос из-за двери. Потом кто-то постучал. — Ты там в порядке?
      — Нормально, — отозвался тот, разминая пальцы, подошёл к двери и открыл её.
      — Я походил мимо и услышал стук, — сказал Бёрк.
      — Я подрался со стеной.
      — Что она тебе сделала? — вздёрнул бровь Бёрк.
      — Она мне дерзила, — объяснил Нил и нахмурился. — А ты подрался с противопожарной системой?
Бёрк ухмыльнулся. На нем была мокрая футболка и не менее влажные спортивные штаны; его волосы липли к голове.
      — Я был в спортзале, — ответил Бёрк, утерев лоб рукавом.
      — Проходил курс молодого бойца?
      — Разминался.
      — Ты и без того всё время бегаешь и прыгаешь, — ответил Нил и последовал за Бёрком, направлявшимся в свой номер.
      — Ну так в этом же вся суть, да? — сказал Бёрк, открывая дверь. — Если ты так и собираешься ходить за мной хвостом, закажи нам обед.
      — Суть чего? — переспросил Нил, когда Бёрк уже был в ванной.
      — Суть спортзала, — крикнул тот в открытую дверь. Нил услышал, как одежда падает на пол. — Офисный планктон. Я целый день сижу на стуле. Разве тебе не хочется двигаться? Или ты именно поэтому подрался с архитектурным сооружением?
      — Обычно я так не поступаю, — ответил Нил, листая гостиничное меню. К этому моменту он уже всё запомнил, но надо же было чем-то занять руки.
      — И больше не будешь. — Бёрк ухмыльнулся, опираясь о дверной косяк. — Ты вернёшься в Нью-Йорк, начнешь работать с возвратом украденного и будешь получать море адреналина.
      — Ты всё ещё в этом уверен, — пробормотал Нил.
      — Я нутром чую, — ответил Бёрк и ушёл в ванную. — И никогда не ошибаюсь.
      Нил услышал шум бегущей воды. Он взял трубку, но набрал не кухню, а консьержа.
      Через полчаса Бёрк вышел из ванной в клубах пара и одном полотенце, а Нил пытался не обращать на это внимание, подписывая чек за заказ. Парень из службы доставки посмотрел на него с выражением, ясно говорившим: он считает Нила счастливчиком. Пацан ушёл, радуясь размеру чаевых.
      — Боже, надень что-нибудь, — попросил Нил, относя коробки на стол. Бёрк смотрел на них так, словно никогда не видел упаковки пиццы. — Что?
      Тот помотал головой.
      — Прости. Я голоден как волк, а это очень вкусно пахнет, — добавил он, забирая коробки из рук Нила. Кэффри едва успел спасти промасленный бумажный пакет, лежавший сверху, а Бёрк уже устроился за обеденным столом с пиццей.
      — Я думал тебе нравится мраморный стейк, — ухмыльнулся Нил. Бёрк посмотрел на него, давая понять: если бы его рот не был занят пиццей, он бы сказал что-нибудь остроумное и саркастичное. — Я серьёзно: накинь что-нибудь.
      — Что, мой вид тебя коробит? — спросил Бёрк, прожевав. — Моя комната, мои правила, я хочу есть больше, чем одеваться. Там чесночный хлеб?
      — Нет трусов — нет хлеба, — ответил Нил, убирая пакет подальше.
      — Ты понимаешь, что я всё ещё могу отправить тебя в тюрьму? — начал угрожать Бёрк.
      — Попасть в тюрьму из-за хлеба было бы досадно, — задумчиво ответил Нил.
      — Отдай.
      — Ну, вот опять, видно твоё происхождение, — заявил Нил, но хлеб всё равно передал.
      — Глубоко внутри я очень простой человек, — ответил Бёрк.
      — Я почти уверен, что глубоко внутри ты необычайно сложный человек, — сказал Нил, не подумав. Бёрк уставился на него поверх тарелки, потом пожал плечами и продолжил есть. Нил попытался исправить ситуацию: — Итак, сегодня пятница.
      — Угу. Собираешься развлечься?
      — Я думал, ты захочешь выйти из номера. Сегодня играют «Sugar Blue» в «Kingston Mines».
      — Ты знаешь, кто такие «Sugar Blue»? — Бёрк вздёрнул бровь.
      — Ты удивлён?
      — Ты не производишь впечатление человека, интересующегося блюзом. Тебе может быть знаком разве что «Folsom Prison Blues», — ухмыльнулся Бёрк.
      — Это удар ниже пояса, — заявил Нил.
      — Что вижу, о том и пою.
      — Ну что, пойдёшь?
      — Конечно, — ответил Бёрк.
      — Знаешь, в публичных местах можно появляться только в брюках, — напомнил Нил.
      Бёрк хмыкнул и продолжил есть.

      * * *

      Опять было полпервого ночи, но в этот раз между ними и окружающей средой не было стен гостиничного номера.
      — Отличный был концерт, — стоя под фонарным столбом, сказал Бёрк несколько громче, чем следовало. — Господи, это было... восхитительно.
      — В музыке была гармония, — кивнул Нил.
      — Да ладно, хочешь сказать, тебе не понравилось? — спросил Бёрк и сделал глубокий вдох. — Я прекрасно себя чувствую. А ты?
      — Ты пьян. А я промок, — отрезал Нил, кутаясь в пальто.
      — Эй, такси! — крикнул Бёрк, но машина проехала мимо и подобрала двух посетителей бара чуть дальше по улице. — Я могу вызвать водителя.
      — Такси быстрее. Я надеюсь, — добавил Нил и помахал следующей машине. Этот увёз двух девушек. — Блин.
      Бёрк рассмеялся.
      — Пусть толпа разойдётся. Пошли, — он потянул Нила под козырёк над входом в какой-то бар. — Эй, не забывай: это была твоя идея, — напомнил он, придвигаясь ближе, чтобы пропустить посетителей. — Или ты опять пожалел старика?
      — Ты меня заставил. Я насколько озабочен психологическим здоровьем богатого незнакомца, который держит меня в своей власти, что даже терплю дождь, — протянул Нил. Бёрк потрепал его по щеке как крёстный отец и опёрся плечом о стену.
      — Притворяться, что тебе всё равно, — профессиональное? — спросил Бёрк.
      — Я не притворяюсь, — возразил Нил.
      — Если бы не притворялся, не вкалывал бы так на этом расследовании.
      — Я пытаюсь вернуться домой.
      — Брехня. Я тебе уже говорил. Ты любишь погоню. — Бёрк наклонился ближе. — Ты умный парень, Нил. Переходи на нашу сторону. У нас есть медицинская страховка.
      — А стоматология? — рассмеялся Нил.
      — О да. Четыреста тысяч, возможность покупки акций компании, корпоративный автомобиль, все дела.
      — Ты пытаешься меня соблазнить, Бёрк? — спросил Нил. Тот внимательно на него посмотрел. Нил отвернулся — они почти соприкоснулись носами.
      — Нет, — тихо ответил Бёрк. — Если бы я пытался тебя соблазнить, я бы зашёл уже гораздо дальше.
      Он качнулся вперёд и поцеловал Нила, одной рукой схватив его за пальто и удерживая на месте, а другой проводя по его щеке. Краем уха Нил услышал одобрительный свист.
      — Бёрк… — выдавил он, но не сумел сделать шаг назад. Тело как будто не подчинялось.
      — Думаю, можешь называть меня Питером, — сказал Бёрк и поцеловал его ещё раз. Видимо, ему всё-таки нравились мальчики.
      — Питер, я… — начал Нил, но Бёрк — Питер — просунул язык между его губ и сделал что-то, отчего Нил оперся о стену.
      — Да?
      — Питер, у меня есть… — Он хотел сказать «У меня есть девушка». Питер крепче схватил его за пальто — в груди Нила шевельнулось какое-то странное первобытное чувство.
      — Что?
      — У меня… А, к чёрту! — решился Нил, сделал шаг назад, схватил Питера за воротник пальто и поволок за собой. — Такси!

      * * *

      В номер Нила они ввалились без соблюдения каких-либо приличий. Нил стремился затащить Питера внутрь, одновременно пытаясь избавить его от плаща. Руки Питера не прекращали своего движения, будто Нил был своего рода трудной головоломкой, к которой надо привыкнуть, перед тем как разгадать. Нилу удалось сбросить ботинки и носки до того, как Питер с влажными от дождя, приглаженными назад волосами, смеясь куда-то в область груди, прижал его к кровати.
      — Слушай, — сказал он, когда Нил попытался расстегнуть его ремень. — Слушай, мне кажется, тебе следует знать, что это не было частью плана.
      — Плана? — затаив дыхание, переспросил Нил, пытаясь побороть сильное желание обчистить карманы Питера, стягивая с него брюки.
      — Да, эта история, с тобой… и всей этой кутерьмой, — пробормотал Питер, ведя холодными пальцами по рёбрам Нила под рубашкой. — В смысле, я хочу сказать — ты не обязан трахаться со мной, чтобы избежать тюрьмы.
      — Есть куча лучших причин, чтобы с тобой трахнуться, — согласился Нил, и Питер засмеялся.
      — Хорошо, что мы достигли взаимопонимания, — ответил он. — Мне бы не хотелось тебя принуждать.
      Нил с энтузиазмом прижался к нему.
      — Принуждение может быть весьма увлекательным.
      — Правда? — Питер приподнялся на локтях и заглянул Нилу в лицо.
      — Ладно, иногда, — сказал Нил.
      — Сексуальный извращенец, — Питер ухмыльнулся и, ещё выше задрав рубашку Нила, неуклюже пытался стянуть её через голову. — Кажется мне, тебе нравится, когда тобой командуют .
      — Не в этот раз, — отреагировал Нил, дёргая вверх рубашку Питера. — Снимай быстрее…
      — Эй! Это всё-таки «Прада»! — Питер сел, чтобы должным образом её расстегнуть.
      — О-ох, если я буду послушным пёсиком , мне тоже купят «Праду»? — смеясь, поинтересовался Нил.
      — Ты быстро учишься, — ответил Питер, сбрасывая рубашку, — если ты мастер своего дела… — он наклонился и начал поцелуями-укусами всасывать кожу вдоль ключицы Нила. Нил застонал, — то рано или поздно, — прошёлся от горла к солнечному сплетению, — получишь желаемое.
      — А ты всегда получаешь то, что хочешь? — спросил Нил, а Питер стащил с него брюки, бросил их на пол и затем уткнулся носом в пах Нила, рядом с членом, пока прикрытым плавками.
      — Да, — Питер вдохнул, и Нил сильнее выгнулся ему навстречу. — Всегда.
      — А я? — тяжело выдохнул Нил, когда Питер руками прижал его бёдра к кровати. — Я получу?
      Питер, всё ещё одной рукой прижимая Нила к постели, потянул вниз его бельё.
      — А ты мастер своего дела?
      — Практически, — со стоном выдавил Нил.
      — Не врёшь? Потому что, поправь, если я ошибаюсь, — начал Питер и смело провёл языком по головке члена, — тебя я поймал.
      — О боже, — только прохрипел Нил, когда Питер втянул его член в рот. — Питер, пожалуйста…
      Питер приподнял голову. Нил привстал на локтях, неотрывно глядя на то, как Питер облизал губы.
      — Чего мне и правда хочется, — сказал Питер, подтягиваясь выше и руками закидывая бёдра Нила себе на талию, — так это трахнуть тебя. Но мне не хочется бросать тебя даже на время, которое понадобится на звонок консьержу, чтобы потребовать принести смазку.
      — Уже не в первый раз? — Нил широко распахнул глаза.
      — Считаешь, я первый раз трахаюсь в номере пятизвёздочного отеля? — поинтересовался Питер. Затем оглядел номер. — Ладно. Четырёхзвёздочного.
      — Не пойму, чувствовать ли мне себя польщён… — Нил прервался, когда Питер нежно прикусил кожу на горле. — И если да, то…
      Питер бормотал что-то ему в плечо и медленно двигал бёдрами, пытаясь найти ритм и ощущая разряды удовольствия, когда их члены соприкасались друг с другом.
      — Погоня хороша, — прошептал Питер в ухо Нилу, который запрокинул голову и прикрыл глаза, — но результат важнее.
      — А сейчас? — Нил опасно балансировал на грани и про себя молил, лишь бы Питер снова не укусил его, потому что это будет всем, финалом…
      — Кое-что получше, — горячо выдохнул Питер в висок. — Оба.
      Он прикусил мочку уха Нила, и тот громко застонал и кончил, крепко, до синяков, впиваясь пальцами в плечи Питера. Питер засмеялся — о да, этот самодовольный ублюдок смеялся — поцеловал Нила и кончил ему на живот, всё ещё смеясь. Затем он прижался головой к шее Нила, чуть повыше плеча и, как почувствовал Нил, несколько раз глубоко вдохнул.
      — Тяжелый, — заметил Нил, когда снова смог говорить.
      — Привыкай, — ответил Питер, но всё-таки откатился и слез с кровати в попытке найти, чем бы вытереться.
      — Это моя футболка, — отреагировал Нил, не сильно-то протестуя.
      — Куплена на корпоративную кредитку. Строго говоря, это моя футболка, — возразил Питер.
      — Хорошо, тогда потом постираешь.
      — Плюс того, что я — бедный маленький богатенький мальчик, — ответил Питер, выдёргивая из-под Нила простыни и, будто ещё одну подушку на кровати, накрывая его ими, забрался рядом, — это прачечная.

      * * *

      В большинстве случаев Нил просыпался либо от звонка администратора гостиницы, либо от шума, производимого Питером, ввалившимся в его номер с завтраком. В то утро он проснулся от тихого голоса Питера, раздававшегося из дальнего конца комнаты.
      — Нет-нет, это не Мальфи, — говорил он. Нил приоткрыл один глаз. Питер в мягком белом гостиничном халате нарезал круги по комнате, прижав телефон к уху. — Да. Слушай, я знаю, но это навет. Всё сделал Льюс.
      Нил моргнул и сел в кровати.
      Льюс.
      Конечно, это был Льюс. Если Льюс, а не его партнёр выманивал деньги у страховщиков, то всё становилось на свои места. Сразу же открылось четыре новых направления расследования, и дебет сошёлся с кредитом.
      Питер показал на Нила пальцем и высокомерным жестом поманил к себе. Кэффри встал с кровати.
      — Льюс, — прошептал он и вернулся к телефонному разговору, но обнял Нила за талию, не давая уйти. — Да. Нет, я говорил, что меня сегодня не будет, я не хочу его спугнуть, если он за нами наблюдает. Ладно, пусть кто-нибудь проверит его документы. Остальное я загружу на ноутбук. Да. Конечно. — Он повесил трубку.
      — Льюс, — сказал Нил. — Все организовал Льюс.
      — Да, именно так я и сказал, — заявил Питер, отстукивая телефоном ритм на его груди.
      — Как ты до этого додумался?
      — Крышесносный секс заставляет работать мозг, — ответил Питер. Нил уставился на него. — Это была шутка.
      — Эй, я всегда рядом, когда тебе требуется озарение, — выразил свою готовность Нил.
      — С радостью, но сейчас нам надо работать, — ответил Питер и отпустил его. — Нам пересылают все нужные документы, но я должен быть на связи и должен найти человека, который передаст мне данные банковских счетов Льюса. Наш эксперт сейчас общается с полицией.
      — Я знаю, что похож на заевшую пластинку, но тебе всё-таки надо надеть брюки.
      — Ты первый, — ответил Питер, направляясь в душ. — Слушай, из-за предыдущей ночи у нас будут трудности?
      — Нет, а должны быть? — спросил Нил, роясь в шкафу.
      — Это ты мне скажи. — Питер задержался в дверном проёме.
      — Насколько гипотетические проблемы помешают нам это повторить?
      — Ты всё ещё мелкий жулик, — улыбнулся Питер.
      — Я легко поддающийся влиянию жулик, — поправил его Нил.
      — Отлично. Никаких затруднений. С этим я справлюсь, — заявил Питер и закрыл дверь в ванную изнутри.

      * * *

      Они провели большую часть дня в номере Питера («Почему? — Здесь лучше вид из окна»), читая и сортируя документы, чтобы сформировать обвинение против Льюса. Было увлекательно наблюдать, как всё встаёт на свои места, похоже на составление плана ограбления. Питер был непреклонен, серьёзен и собран, проверяя, что все на месте и связи между фактами видны даже стороннему наблюдателю. Он много времени провёл, общаясь с экспертом компании, держа её в курсе дел и постоянно обмениваясь информацией. Нил был вынужден признать, что отдел возвращения краденого ему больше по душе: там было меньше бумажной волокиты и больше мошенничества. Если бы он уже не был блестящим преступником, он бы подумал над таким вариантом.
      Он выбросил эту мысль из головы, когда Питер закончил телефонный разговор и сел рядом, перебирая бумаги. В этом жесте было что-то собственническое, словно в мире не было ничего, чем Питер Бёрк не мог бы завладеть; ни одного человека, которого он не смог бы пригвоздить к месту, если только найдёт правильный подход. Нил понял, что разглядывает руку Питера, и отвёл взгляд, как раз когда раздался стук в дверь.
      — Обслуживание номеров!
      — Да-да, входите! — рассеянно крикнул Питер. Молодой человек закатил в комнату столик с тарелками под крышками и бутылкой вина, а также каким-то свёртком в белой упаковочной бумаге.
      — Ваш цыплёнок, сэр, и ягнёнок с соусом ремулад для мистера Кэффри, — сказал он. — И консьерж прислал вам предметы, которые вы просили.
      — Отлично, спасибо. — Питер вручил ему чаевые и отнёс тарелки на стол. Нил отодвинул бумаги, чтобы освободить место.
      — После такого сложно будет вернуться к китайской еде на вынос, — сказал он и взял свою порцию.
      — Ты знаешь моё мнение, — ответил Питер, открывая вино, — если ты будешь работать на «Baysworth Insurance» — на меня — ты получишь эфиопский сидамо и любые другие деликатесы. Ну, и еду из картонных коробок, если захочешь. Я вот иногда хочу.
      — С тобой? — переспросил Нил. — Работать с тобой?
      — Конечно, почему нет? Я постоянно консультирую ребят из отдела возвращения краденого. Подумай над этим предложением, — ухмыльнулся Питер и принялся за еду. — Бёрк и Кэффри. Из нас выйдет прекрасная команда.
      — Хм, — невнятно промычал Нил. — Можно будет гоняться за похитителями произведений искусства и разоблачать мошенников.
      — Я знал, что ты крал произведения искусства. — Питер склонил голову набок. — А страховые мошенничества проворачивал?
      — Думаешь, если бы проворачивал, то рассказал бы тебе что-то подобное?
      — Теоретически.
      — Нет, — признал Нил. — Не в полном смысле слова. Подделка долговых обязательств — это да, но не страховки, это не моё. Любой человек с планом действий и достаточным количеством информации может провернуть аферу, подделка... — Он ухмыльнулся. — Для этого надо быть художником.
      — А ты художник?
      — Да, — гордо заявил Нил.
      — А также карманник, специалист по промышленному шпионажу, вор, создатель подделок, финансист, конфидант... — сказал Питер.
      — Человек Возрождения, — подытожил Нил. — Как Леонардо да Винчи.
      — Ты его работы когда-нибудь подделывал? — спросил Питер, наливая в свой бокал вино. Очень хорошее вино.
      — Нет, — покачал головой Нил. — Он — моё вдохновение.
      — Честь среди воров?
      — Мастера можно копировать. Но не красть у него.
      Питер пристально на него посмотрел, потом вернулся к еде и сменил тему разговора на рабочие моменты. Нил не стал настаивать, но время от времени с интересом поглядывал на принесённый пакет.
      Когда они покончили с едой, Питер разлил остатки вина по бокалам, встал и подошёл к окну с видом на даунтаун Чикаго. Нил откинулся на спинку стула, наслаждаясь видом Питера сзади и сочетанием вечерних брюк и его босых ног. Питер пил вино и разглядывал пейзаж за окном.
      — Посылка для тебя, — в конце концов сказал он.
      — Какая посылка? — ухмыльнулся Нил. Питер на него посмотрел.
      — Думаешь, я не заметил, как ты её разглядываешь? — ответил он, улыбаясь. — Иди открывай.
      Нил забрал пакет с тележки и вернулся к столу. Под упаковочной бумагой оказалась обычная коричневая картонная коробка. Нил с любопытством снял крышку и рассмеялся, увидев внутри упаковку презервативов и бутылочку любриканта.
      — Ты и правда попросил консьержа принести тебе всё это, — прокомментировал он, откинувшись на спинку стула. Питер отвернулся к окну, всё ещё улыбаясь.
      — Поверь, по сравнению с тем, что некоторые люди просят у консьержей, это мелочь. В этой посылке нет ничего, что трудно найти, — ответил Питер.
      Нил с любопытством вынул из коробки презервативы и любрикант и поставил их на стол. Ниже оказалась папиросная бумага, когда Нил её снял, у него перехватило дыхание.
      Он достал из коробки пару тряпичных петель, связанных друг с другом верёвкой с подвижным узлом. Под ними была петля большего размера из такой же мягкой чёрной ткани с кольцом спереди. Рядом с этом конструкцией кожаное кольцо казалось почти непристойным.
      — И ты называл извращенцем меня, — восхищённо сказал Нил.
      — Ты серьёзно говорил о... выдержке? — спросил Питер. Нил сунул руки в маленькие петли. Соединяющая их веревка могла затягиваться, имитируя наручники, или расслабляться, или — ага! — присоединяться к кольцу на третьей петле, бывшей, очевидно, ошейником. Если надеть всю эту констукцию и попытаться убрать руки от шеи, то можно задохнуться. Нил мог бы всё это быстро снять, но суть, в конце концов, была в другом. Если бы Нил оказался связанным таким образом, Питер мог бы делать с ним всё что угодно. Нил должен был бы доверять ему. Надо было показать Питеру, насколько велико это доверие.
      Он убрал игрушки в коробку и подошёл к Питеру, оперся на стекло и посмотрел вниз.
      — Насколько серьёзным ты хочешь, чтобы я был? — спросил он — Питер повернулся к нему лицом.
      — Это просто игра, — тихо ответил тот. — Если тебе не интересно...
      — Стоп-слово — «афера», — заявил Нил. Питер моргнул, поставил бокал и рассмеялся.

      * * *

      Проснувшись в воскресенье утром, Нил обнаружил, что Питер всё ещё расслабленно спит, обнимая его одной рукой. Кэффри больше не знал, что думать про Питера Бёрка. Предыдущей ночью Питер привязал его запястья к шее и заставил его материться (и просить, чего Нил обычно делать не любил). С другой стороны, Питер был единственным человеком, который поймал Нила за руку и сделал так, чтобы наказание запомнилось. Питер был... уникален.
      Некоторое время Нил за ним наблюдал, считая вдохи и не желая смотреть правде в глаза. С другой стороны, когда говорить правду необходимо, лучше делать это быстро, одним махом.
      — Знаешь, та женщина, с которой я разговариваю... — начал он после того, как Питер открыл глаза.
      — Женщина, с которой ты постоянно ссоришься, — кивнул тот. — Кейт.
      — Да. Ты в курсе, что она моя девушка? — спросил Нил.
      — Я стараюсь об этом не думать, — ответил Питер и потёр ладонями лицо.
      — Я её очень люблю. — Нил сам не понял, зачем это сказал. — И свою жизнь я люблю. Ту, которую веду.
      Питер некоторое время молчал, разглядывая потолок.
      — Проблема с получением желаемого, — медленно сказал он, — заключается в том, что нужно загадывать желания с осторожностью.
      — Так вот что это было! — Нил удивился ноткам горечи в своём голосе. — Завоевание?
      Питер покачал головой, по-прежнему не глядя на него.
      — Иногда нужно загадывать желания с осторожностью, — повторил тот, — а иногда — очень редко — нужно сказать себе, что ты не хочешь получить желаемое.
      — Я не вернусь в «Baysworth Insurance», — сказал Нил.
      — Вернёшься. Только ты ещё этого не знаешь, — заверил его Питер. Он наконец повернулся к Нилу лицом. Он был не зол, не печален, только серьёзен. — Вот что мы сделаем. Сегодня мы соберём все материалы по делу. Завтра утром полиция арестует Льюса. К полудню мы будем в самолёте на пути в Нью-Йорк. Позвони коротышке, скажи, пусть приносит документы. Он может передать их мне в аэропорту, а я отдам тебе диски.
      — И потом мы разойдёмся? — спросил Нил.
      — Разве ты не этого хочешь?
      — Этого не хочешь ты.
      — Я довольно хорошо умею себя убеждать, — вздохнул Питер. — Я хочу, чтобы ты кое о чём подумал.
      Нил выжидательно промолчал.
      — Ты любишь Кейт, отлично. А она тебя любит?
      — Конечно, — не задумываясь, ответил Нил.
      — Если бы ты был со мной, — начал Питер, положив руку Нилу на грудь, — я бы не отпустил тебя неизвестно с кем на три недели. Неделя — ладно, две — может быть. На третью я бы уже прилетел сюда. А не сидел бы в Нью-Йорке и не жаловался, что тебе на меня плевать, пока ты надрываешься на работе под угрозой разоблачения.
      — Ты знаком со мной три недели, — напомнил Нил.
      — До этого я за тобой наблюдал. Я видел все твои промахи, когда Нил Кэффри просвечивал сквозь Стива Табернакла. Я знал, что ты можешь выполнять свою работу. Я знал, что ты позволишь мне сделать это, — он провёл пальцем по горлу Нила, где остался след ошейника.
      — Ты не знаешь Кейт, — попытался возразить Нил.
      — Не знаю. Может, мои представления о норме отличаются от среднестатистических, может, они извращённые, может быть, я хотел бы жить в мире, где не все меня боятся или пытаются мне постоянно врать. — Питер опять перевернулся на спину. — Иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не купился на список, составленный «Fortune». Я бы встретил человека, за которого не страшно умереть. Где-то живёт другой Питер Бёрк со своей второй половиной и только мечтает о такой вот жизни с отличным кофе, мраморным стейком, шёлковыми простынями и угловым офисом. Так что когда я найду свою пару, я всё отдам... — он пожал плечами.
      — Кейт меня любит, — настаивал Нил.
      — Хорошо. Любовь должна быть взаимной. — Питер улыбнулся, поцеловал Нила и встал с кровати. — А сейчас завтрак и погоня за плохими парнями.

      * * *

      Моззи был возмущён.
      — Погоди, дай мне разобраться, — сказал он по телефону, а Нил терпеливо ждал, пока он переваривал новости. — Ты на полном серьёзе собираешься отдать наработки четырнадцати недель этому... этому Костюму? Я думал, мы как-нибудь вывернемся из той сделки!
      — Иногда дело летит к чертям, Моз, — терпеливо сказал Нил. — Ты это прекрасно знаешь.
      — Ты знаешь, что в этих файлах?
      — Да, я их копировал. Это неважно. Я хочу, чтобы всё закончилось. Принеси документы в аэропорт, мы их возвращаем. Он вернёт мне диски, и я получу обратно свою жизнь.
      — Ладно, ладно, — сказал Моззи виновато и раздражённо одновременно. Ты уверен, что завтра вернёшься и что это не ловушка?
      — Уверен, — ответил Нил. — Слушай, я верю слову Питера. Он не станет меня обманывать.
      — Он уже «Питер», да? — хмыкнул Моззи.
      — Моз, я несколько недель жил за его счёт.
      — Ладно, проехали. Но я замаскируюсь.
      — Хорошо, только принеси документы, — вздохнул Нил и взъерошил волосы. — Как Кейт?
      — Злится на тебя. Но переживёт.
      — Насколько злится?
      — Купи букет по дороге, — посоветовал Моз и повесил трубку.

      * * *

      Нил принёс букет, но он не был уверен, что это считается, потому что их выбрал и купил консьерж перед его вылетом в Нью-Йорк. Питер молча веселился. И всё равно, главное — внимание, да?
      В обратный путь Нил вёз новый багаж — саквояж для костюмов и небольшую изящную сумку для ручной клади. Сумка задевала его бедро, когда он бежал по эскалатору навстречу Моззи и Кейт, дожидавшимся его в пустом ангаре. Хоть Кейт и злилась, но всё равно бросилась в его объятия — теплая и настоящая, его Кейт. Она всё ещё любила цветы.
      — Ты, должно быть, Костюм, — сказал Моззи, когда из-за спины Нила вышел Питер. У Моззи в руках была полупустая коробка. — Не могу поверить, что я это делаю, — добавил он и отдал бумаги.
      — Это не большая цена за свободу, — ответил Питер. Он улыбнулся Нилу, взял коробку подмышку, порылся в кармане и отдал ему диск.
      — А другие копии? — спросил Кэффри.
      — Их нет.
      — Ты грязный лжец, — сказал Нил.
      — Рыбак рыбака, — пожал плечами Питер. Его улыбка оставалась такой же доброжелательной. — Я позабочусь о Стиве Табернакле и его работе в компании. Ещё увидимся, Нил.
      — Спасибо за это, — Нил взмахнул диском, а другую руку протянул Питеру. — Мне пора идти.
      Питер её пожал и остался в ангаре, пока Нил уходил, приобняв Кейт за плечи. Моззи плёлся позади.

@темы: Перевод, Персонажи: Моззи, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет

---

[Мечтательница_]

Название: Опасное доверие.
Персонажи: Нил, Питер, Мозз, Хьюз, ОМП.
Жанр: Ангст, H/c, драма, джен, детектив, кроссовер (Искатель/The Finder).
Рейтинг: PG-13?
Саммари: Когда после многих лет побега, тайн и вечной опасности находишь тихую гавань, очень хочется остаться и никуда не спешить. Нил полюбил новую семью, новую жизнь и готов отдать все, что может, лишь бы больше не возвращаться к прежней жизни. Но судьба играет против него, и самым страшным кошмарам бывшего мошенника суждено сбыться....
Примечание 1: В жанрах неожиданно появился детектив, но я, увы, в нем не сильна. Поэтому прошу вас сильно не кидаться тапками, но указывать/ исправлять недочеты (принимаю советы по сюжету).
Примечание 2: Пусть вас не пугает кроссовер: если вы не знакомы с фэндомом, вся необходимая информация будет в тексте.

Потому что боюсь

От этих слов Питера Нил слегка пошатнулся и тяжело упал на стул.
- Ты серьезно?- спросил он севшим голосом.
- Вполне,- Питер пытался передать ему свой энтузиазм. Получалось плохо,- это идеальный план!
- Нет.
- Что?- сначала он удивился, но, заметив мелькнувший в глазах друг страх, понял, что это, вероятно, все-таки плохая идея.- Ты отказываешься?
Нил молчал.
- Почему?- глупый вопрос, заданный на автомате.
Но несмотря ни на что, Кэффри все же ответил:
- Потому что я боюсь.
Вот так прямо. На него это крайне не похоже. Нил Кэффри признался в том, что ему страшно. Нет, это определенно плохой план.
- Ладно, я придумаю что-то другое,- согласился Бёрк. В его кабинете были только они вдвоем, наверное, поэтому Нил признался. Будь здесь кто-нибудь еще, пусть даже муха, мошенник, скорее всего, промолчал бы. Страх в глазах парня еще не погас, взгляд был устремлен в пустоту. Питер бросил взгляд на часы: 16.02.
- Может, пойдешь домой пораньше?- почему-то он чувствовал, что другу сейчас хочется куда-нибудь зарыться.
Нил перевел на него взгляд, спрятал испуг в самый центр черных зрачков, улыбнулся своей самой настоящей фальшивой улыбкой и кивнул:
- Спасибо,- он подскочил, нацепил шляпу любимым жестом и быстрым шагом пошел к двери. И только он сам понимал, что всеми силами надеется, что Питер не передумает.

***

- Я тебя правильно понял?- медленно отчеканил Хьюз, сверля Питера взглядом,- Ты действительно отказываешься от блестящего плана из-за того, что Кэффри не хочет? Бёрк, ты в своем уме? Ты понимаешь, как это может повлиять на твою карьеру?
- Понимаю. Но поверь, будет лучше, если Нила не заставлять.
Хьюз шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Питер всегда знал, что делать с Кэффри. И если он говорил, что не надо, значит не надо.
- Ладно,- он закрыл глаза, принимая поражение,- Но учти, только я понимаю, что ты умеешь правильно обращаться с этим мошенником. На меня давит Вашингтон, так что не удивляйся, если они пришлют другого агента, который возьмет инициативу в свои руки. Ясно? Предупреди и Кэффри, чтобы он не закатил истерику прямо в кабинете.
Питер вскинул бровь. Истерику? Нил? На глазах у федеральных агентов?
- Кто ж его знает, может и устроит!- пояснил Риз свои слова.
- Понял, - кивнул Бёрк, выходя из кабинета начальника.

***

Нил сидел на бортике террасы, свесив одну ногу вниз, а другую согнув в колене, и попивал красное полусладкое вино. Ветер теребил его густую шевелюру, расстегнутую жилетку, края брюк. Голубые, чистые глаза осматривали небоскребы, запоминая каждую черточку. Каждый блик солнца, игравший на стеклах и крышах, каждую завитушку лепнины. Его чуткий слух улавливал мельчайшие звуки города. Влажный, прохладный воздух проникал в его легкие с каждым глубоким, спокойным вдохом. Нил любил такую жизнь. И ни какие богатства мира больше не могли её заменить.
Питер неслышно подошел к двери и начал разглядывать благородные очертания этого мошенника. Пока Нил не притворялся, можно было увидеть очень много от него настоящего. Бёрк заметил, что рука, держащая бокал, слегка дрожала, что плечи были напряжены, что нога была готова вот-вот встать на твердую землю, если хозяину вдруг понадобится бежать. Нил и правда пытался справиться с волнением.
- И давно ты так сидишь?- Питер постарался не слишком напугать друга, чтобы тот не свалился с крыши.
- Давно,- вздрогнув, тихо ответил парень.
- Час?
- Минут сорок. Перед этим лежал под одеялом в кровати,- неожиданно для самого себя, признал Нил.
- Хьюз согласился. Операции не будет.
Нил посмотрел на Питера, и в его глазах растаяло напряжение. Глубокий, тяжелый выдох сопровождал слетавший с плеч груз. Стальная осанка расслабилась, Кэффри откинулся на горгулью. Бокал с вином, наконец, перестал дергаться.
- Спасибо,- произнес он.
Питер не знал, как закончить мысль.
- Но это еще не конец. Понимаешь, это дело ведет Вашингтон, и если они прикажут, то у Хьюза не будет выбора. Так что будь готов.
Нил опять напрягся. Не так сильно, теперь он даже смог выдавить слабую улыбку, чтобы Питер сам не волновался за него.
- Не беспокойся. Я буду надеяться, что Вашингтону будет лень,- попытался пошутить он.
Питер натянуто улыбнулся в ответ. Так, в тишине они постояли еще несколько минут. Когда отстраненный взгляд Нила застыл на горизонте, Питер вспомнил, что у него все-таки есть жена.
- Пока, Нил, до завтра,- попрощался он. Не получив ответа, он зачем-то кивнул и ушел, оставив друга одного.

Когда ночь опустилась на город, Нил, наконец, очнулся. Вино в бокале все еще было почти нетронуто, а холод окутал наблюдателя. Мошенник с трудом соскользнул с бортика, хромая от долгого обездвиживания, поплелся на кухню. Оставил там бокал, добрался до душа. Так приятно было ощущать свое одиночество. Он мог спокойно раздеться, подставить свое холодное тело горячим струям воды, не ожидая зрителей или кого-то похуже. Он мог выйти, завернутый в широкое махровое полотенце, а не в грубую толстую ткань. Он мог выпить вскипяченного молока тогда, когда хотелось.
Нил подошел к кровати, натянул на себя шелковые брюки от пижамы, потянулся к телефону. Он хотел позвонить Питеру и пожелать чете Бёрков спокойной ночи. Просто потому, что мог. Но взглянув на часы, показывающие половину одиннадцатого, он присвистнул и отложил аппарат в сторону. Кэффри лег, не выключая света, закутался в теплое, мягкое одеяло, положил голову на почти воздушную подушку и закрыл глаза. Позволив своему телу запоминать мягкость этого матраса, он мысленно благодарил бога за то, что расследовать его дело стал именно Питер Бёрк.

***

По привычке идеально одетый Нил вошел в кабинет Питера. Тот листал бумаги нового дела.
- Доброе утро,- улыбнулся Нил, нацепляя шляпу на уголок монитора.
- Привет,- не поднимая глаз, поздоровался тот.
- Так, что тут у нас,- Кэффри потянулся за папкой.
- Огра…- Питер запнулся на полуслове, когда в его кабинет без стука вошли три федерала и Хьюз. - Чем могу помочь, господа?- прохрипел он гостям.
Один из незнакомцев, видимо главный, кивнул другим, стоявшим за его спиной, и повернулся к побледневшему Нилу:
- Нил Кэффри, вы арестованы за убийство Джордана Килмартина….
Питер окатил начальника злым и холодным взглядом, готовясь при этом подхватить шатающегося от шока Нила.

Право заключенного

«Вы арестованы за убийство».
«Вы арестованы за убийство».
«Вы арестованы за убийство».
Эта фраза… Она заполняла голову Нила, повторяясь сотни раз. Страх переплетался с ней, перекрывал её, вытесняя здравый смысл и любые слова.
Кэффри метался по камере, не находя себе места, не отдавая себе в этом отчет. Он растрепал волосы, заламывая руки ежеминутно. Тихое шарканье его обуви раздражало людей в соседнем обезьяннике. Они шикали, кричали, поливали его ругательствами, но Нил не слышал. Он был просто в ужасе, перед его глазами вставали картины его ближайшего будущего в тюрьме особо строгого режима, и парня охватывала бешеная дрожь.
Откуда-то из глубины сознания всплыл вопрос: «А что ты скажешь Питеру?»
Нил резко остановился. Да, лучше отвлечься этим. Кэффри не знал, как себя вести с Бёрком. Конечно, идеальный выход – притвориться, что все хорошо. Или лучше надавить на жалость? Нет, это точно плохая идея. Мошенник уже представлял, как широко улыбнется, откинется на узкой скамье, расслабится и начнет рассказывать Питеру прелести тюремной жизни. Кстати, надо бы заранее их придумать. Он закинет ногу на ногу, заведет руки за голову и скажет что-нибудь до глупости простое и светлое.
«Вы арестованы за убийство» - перебила его мысль.
Нил вздрогнул. Надо будет очень постараться, если он хочет выглядеть спокойным. Нельзя показывать панику. Это неправильно. Это не профессионально. К тому же, это неэлегантно. «Дурацкий довод». Но все же довод. Лучше, чем ничего.
Когда у его уха просвистел брошенный из соседнего обезьянника леденец, Нил решил, что безопаснее заняться йогой. Он сел на пол в позу лотоса, закрыл глаза и сосредоточился на дыхании.
Несмотря ни на что, настойчивая мысль все еще не отпускала его.
«Вы арестованы за убийство…»

***

- Он что?!- крикнула Элизабет, уронив тарелку, которую мгновенье назад вытирала.
Питер следил за разлетающимися осколками, подбирая слова. Но Эл в них не нуждалась:
- Скажи мне, куда пойти, и я пойду!- она отбросила полотенце.- Дойду до президента, если нужно! Ты же сам говорил, что Нил имеет право отказаться от выполнения операции, если она угрожает его жизни?!
- Я так думал!- кричал Питер в ответ, разводя руками.- Этот Хиттерсон плевать хотел на все мои доводы. Знаешь, что он отвечает?! – Питер вытянул губы в трубочку, пародируя вашингтонского федерала и низким, шепелявым манером начал,- «Он не подвехгается никакой опасности. Там будет много схужителей пхавопохрядка. В схучае чего-то ему будет окхазана необходимая помощь». И так три часа! Представляешь?! Я был у генерального прокурора, но тот сказал,- Питер поправил воображаемые очки и театрально шмыгнул носом,- «Я не могу идти против Вашингтона. Извините, агент Бёрк, но мистеру Кэффри ничего не остается, кроме как провернуть эту операцию». Не могу представить, что скажу ему.
- Генпрокурору?
- Нилу. Он был так напуган там, когда на него надевали наручники…. Представляешь, его посадят за убийство не существовавшего федерала - миллионера в отставке! Нила! За убийство!
Эл разбила еще одну тарелку. На этот раз почти специально.
- Дурдом!- она покачала головой и хотела продолжить гневную триаду, но увидев растерянное лицо мужа, подошла к нему и прижалась к его груди.- Постой,- она подняла на него удивленный взгляд,- ты сказал, напуган? Нил? Мы точно сейчас говорим про эталон самообладания и внешнего спокойствия?
- Эл, он был в панике. И это было видно. Он не мог скрыть… это….
Питер с трудом сдерживал отчаянное желание залезть под одеяло и убедиться в том, что все это был сон, что сейчас пропищит будильник, и он пойдет на работу. Как и в ту среду. Когда вообще впервые возникла дурацкая идея с работой Нила под прикрытием в тюрьме особо строгого режима.
- Ты пойдешь к нему?- спросила Эл, отстраняясь.
- Да. Наверное, уже надо бы. Он же там совсем один….
Эл кивнула, чмокнула мужа в нос и напоследок бросила:
- Скажи ему, что к его освобождению из-под фиктивной стражи я приготовлю его любимое жаркое и даже те печеньки, которые он просил.
- Я передам,- кивнул Питер, закрывая за собой дверь.

***

Надзиратель открыл перед Питером дверь к обезьяннику, в котором изолированно был помещен Нил. Войдя внутрь, Бёрк заметил, что сидящий в позе лотоса мошенник уже давно сбился с ровного дыхания, а руки, лежащие на коленях, дрожат.
- Нил?- осторожно позвал федерал.
Кэффри распахнул глаза и в мгновение подскочил к прутьям.
- Питер!- вся его выдуманная беззаботность испарилась, Нил просто не мог притвориться спокойным. Как бы ни хотел этого. Ему просто нужно было кому-то довериться. Питер отвел взгляд, заметив ярко-синих от волнения глазах друга животный страх.
- Как ты?- тихо спросил федерал, понимая ненужность, глупость этого вопроса. Просто он не знал, что еще он может спросить.
- Вытащи меня отсюда, прошу!- Кэффри вжался в решетку, бессознательно надеясь пройти сквозь неё.- Я там долго не протяну, ты же знаешь…
Питеру пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не предавать свое волнение другу:
- Нил, через два часа фиктивное слушание по твоему делу. Там будут подставные присяжные, судья, который подписывал эту операцию,… Тебе сделают идеальную легенду: ты пытался ограбить миллионера, федерала в отставке, занимающегося бизнесом в настоящее время. Но все пошло не по плану, и ты его застрелил из пистолета сорок пятого калибра. Тебя там будут даже уважать.
- Питер,- Нил качал головой, надеясь согнать красноту с глаз,- ты действительно в это веришь? Я ведь работал на ФБР…. Мне уже морг заказан.
- Я проследил, чтобы всех, кто мог знать об этом, перевели в другие тюрьмы. Тебя никто не выдаст.
- Это ведь улицы. Они УЖЕ знают, кто прибудет к ним завтра. Питер, от них ничего не скроется.
- Все будет хорошо,- надеялся успокоить его федерал,- легенда очень хороша, на суде ты узнаешь все подробности, никто не…
- Питер!- перебил его Нил. Теперь он черпал силы в гневе. Не на друга, нет. На неизбежную судьбу.- Может, еще в дело припишете педофилию?! Знаешь, давай сделаем эту легенду совсем уж идеальной! Может, перед тем, как грохнуть старикашку из сорок пятого, я изнасиловал его дочь? Внучку? Или, еще лучше, внука?! Давай, мне уже хуже не будет!
Нил в истерике кричал на всю камеру, благо, что в соседней камере остался только пьяный в стельку подросток, которого даже пушкой не разбудишь. Питер не мог больше совладать с собой. Плюнув на правила, он кинулся к решетке и, по мере возможностей, обнял друга, прижал его к себе. Нил разрыдался. Он трясся от страха, боли и еще раз от страха.
- Не оставляй меня, Питер, пожалуйста!- шипел он сквозь сжатые зубы, борясь со слезами.- Я не хочу в тюрьму! Я же ничего не сделал!
При этих словах Питер и сам был готов расплакаться. И правда, ведь Нил за последнюю неделю не нарушил ни одного правила. Да, парочку обошел, кое-где кое-что скрыл, но ничего не нарушил. А теперь тюрьма особо строгого режима? Вспомнились слова. Из очень далекого прошлого, когда их сотрудничество еще только начиналось: «Скажи мне, какое правило я нарушил, и я сам пойду в тюрьму».
А сейчас он ничего не нарушил. Этот изящный, подтянутый мошенник сейчас дрожал на его плече перед серьезной опасностью, не пытаясь уже скрыть ничего. А Питер помочь не в состоянии.
- Не надо! Не позволяй им, Питер!- Нил шептал в полубессознательном состоянии, когда ноги уже подгибались, а голова гудела от прутьев, сдавливающих её.- Не надо. Пожалуйста! Мне так страшно, Питер!
Как маленький ребенок, Кэффри искал защиты в нем. Он сжимал его руки до боли в пальцах, а Бёрк не чувствовал ничего, кроме бесполезности. Он не мог помочь лучшему другу.
- Там будет несколько агентов Хиттерсона и Джонс. Он всегда будет рядом, я знаю. Он защитит тебя.- Это все, чем мог его утешить Питер.
Нил замер. Потом он отстранился. Бёрк видел невысохшие слезы на щеках и в глазах друга. Кэффри смотрел на Питера странным, нечитаемым взглядом. В нем не выражалось ничего. Пустота. Нил сделал несколько шагов назад и осел на скамейку.
- Спасибо,- бесцветным голосом сказал он. Его синие, блестящие от слез глаза смотрели в самую душу агента Бёрка.
- Прости меня. Я бессилен против Вашингтона.
Нил промолчал. Питер понял, что ему больше здесь делать нечего. Кэффри, наверное, разочаровался в нем. Бёрк постучал в дверь, чтобы его выпустили. Он боялся обернуться, хоть и чувствовал взгляд друга.
- Никто не защитит меня,- тихо и хрипло сказал Нил уходящему Питеру.
Когда дверь за ним закрылась, он бессильно опустил отяжелевшую голову на холодную скамью и добавил почти неслышным шепотом: «… кроме тебя…»

Кошмар и его последствия

- Спокойно, все под контролем,- Джонс вел Кэффри по тюремному коридору, удивляясь холодности кожи друга. Нил дрожал так, будто сгорал в лихорадке. Он был бледен, молчалив. Однако темно-синие глаза смотрели по сторонам более-менее спокойно, изучая обстановку. Джонс видел, как мошенник перебирал пальцы, сдерживаясь от желания снять наручники.
Федерал в форме надзирателя постарался как можно более мягко толкнуть Нила в камеру. Там он снял с него браслеты и захлопнул дверь, мысленно желая удачи другу.
Кэффри потер запястья и наткнулся взглядом на свободную койку. Однако сначала надо наладить отношения с сокамерниками. Вот интересно, почему это не одиночка?
- Привет,- улыбнулся ему лохматый парень с ближней койки,- ты кто?
- Привет,- Нил тоже подарил ему ответную улыбку,- Нил. Нил Кэффри.- мошенник протянул руку для приветствия.
- Уолтер. Просто Уолтер. За что ты здесь?
Нил сглотнул. Он не любил это слово в принципе.
- За убийство.- ответил он спокойно. Так, будто все это в порядке вещей. Он не стал задавать встречного вопроса. Боялся услышать такой же ответ.
- А ты кто, здоровяк?- Нил обратился к другому парню, размером с гору, лежавшему поодаль.
- Можешь звать меня папаша Джо,- прошипел тот, не поднимая головы.
«Прям вестерн какой-то»,- подумал Нил сквозь улыбку.
- И кого ж ты пришил, Кэффри?- спросил Джо, когда он раскладывался на новом месте. Да уж, у Джун было намного удобнее…
- Федерала. Отставного.
Папаша хмыкнул, садясь. Нил напрягся.
Вдруг Уолтер подскочил на койке и зашелся хохотом. Кэффри удивленно уставился на него. Джо же устало выдохнул через сжатые зубы и, бросив беглый взгляд на новенького, улегся обратно. Уолтер все еще хохотал.
- Э, Уолтер? – неуверенно начал мошенник.
Парень прекратил гоготать так же резко, как и начал.
- Прости. Бывает у меня иногда,- он подмигнул Нилу. Похоже, это был отвлекающий маневр.
- Эй, вы там!- закричал надзиратель из коридора.- Хватит ржать, не то хуже будет!
- Прости, Дик,- махнул ему ненормальный, улыбаясь.
Нил бессильно закатил глаза. Он-то думал, что всех чокнутых держат в психушке, а его закроют в одиночке. Теперь, видимо, придется мириться со всеми прелестями такой жизни. Целый месяц. Свет резко вырубили. Комендантский час. Блеск! Кэффри уже так отвык от этого. Сегодня он пропустил ужин из-за фиктивного слушания. И вынужден притворяться спящим в десять вечера. Раньше он в это время мог только уходить из офиса или покидать дом Бёрков после очередной дегустации для мероприятия Элизабет. Дома его ждали краски и бокал вина на сон грядущий…. Иногда еще и Сара. Но сейчас….

***

Это оказалось даже хуже, чем казалось на первый взгляд. Нил не представлял раньше, что ему придется на собственной шкуре узнать Оборнскую систему. Когда Мозз упомянул об это на суде, где присутствовал как адвокат, то Кэффри решил не вдаваться в подробности. Попав в камеру с двумя соседями он и вовсе расслабился. Не бывает Оборнской системы с совместными камерами. Но это было лишь первое впечатление.
С утра, когда их скопом погнали на завтрак, Нил пытался поговорить с Уолтером или папашей, но чокнутый сосед приставил палец к губам, давая понять, что лучше заткнуться. Когда он взглядом спросил причину, тот решил продемонстрировать:
- Послушай, Бобби,- сказал он нормальным голосом, не собираясь продолжать.
- Шерман!- надзиратель замахнулся дубинкой.
Ловко увернувшись от удара, Уолтер поднял руки вверх и жестом показал, что закрыл рот.
Охранник опустил оружие, смерил нерадивого заключенного устало-бешенным взглядом и толкнул его по направлению к столовой.

За завтраком стояла гробовая тишина. Никто не смел даже рта раскрыть. Нил, поедая ужасную кашу, проклинал и Хиттерсона, и Вашингтон, и повара Джун, избаловавшего его шикарными блюдами. Дома он ел на завтрак блины с малиновым джемом и пил кофе итальянской обжарки в восемь утра, читал свежую газету, принимал душ, надевал дорогой, мягкий и приятный костюм от Девор, брал шляпу со стола и, напевая какую-нибудь песенку, выходил на шумные улицы Нью-Йорка.
А здесь он вынужден вставать в шесть, плестись на завтрак по холодным мрачным коридорам в полном молчании, есть резиновую кашу алюминиевой, не раз погнутой, ложкой, запивая её холодным и до ужаса сладким чаем, а потом отправляться на черт знает какую работу все в том же гробовом молчании.
И как прикажете узнавать необходимую информацию в такой обстановке?! Нил вообще не мог молчать дольше десяти минут, а тут так прожить целый месяц? А если он ничего не сможет передать ФБР, то и дольше?! Если он не сможет раскрыть это дело, то будет довольствоваться другим: теперь он понимал, почему эта тюрьма славилась необыкновенно высоким количеством самоубийств.

***

Нила определили в прачечную. Нил и стирка. Кейт всегда говорила, что его руки не предназначены для такой работы. На что мошенник постоянно возмущался: «Подделывать картины для меня, а постирать носки – нет?»
Она, улыбаясь, отвечала: «Большинство мужчин обычно говорят обратное». Дальше разговор никогда не заходил, потому что кто-то из них начинал целовать другого, и белье долго еще дожидалось своей очереди.
Сара же вообще редко затрагивала тему уборки, стирки и тому подобного. С её доходом она легко могла позволить себе домработницу. Милая женщина лет пятидесяти приходила раз-два в неделю и наводила в доме агента Эллис порядок.
А теперь и Нил сможет быть ей полезен. Если доживет, конечно…
Во время работы разговоры также возбранялись. Собственно, как и попустительство. Нил стал свидетелем и того, как один парень уронил простыню, пытаясь её отжать. За что сразу же получил удар дубинкой.
Моззи говорил, что при такой системе в тюрьмах, подобной этой, права заключенных сводятся к минимуму, физические наказания весьма распространены и любое отступление от правил карается очень строго. Так что тому парню повезло, что у надзирателя в руках была дубинка, а не плеть. Интересно, а Питер и Хиттерсон в курсе, куда отправили консультанта? Нил надеялся, что нет.
Обычно Нил не боялся замарать руки. Ну, если дело не касалось оружия. Тяжелая, грязная работа – все это обычно было только развлечением на пути к цели – какому-нибудь бриллианту или картине. Но вот трудовой день, полный настоящей «ручной» работы без заманчивой перспективы, угнетал. С непривычки Нил измотался еще за час до обеда. А это была лишь половина рабочего дня.
- Эй, Уолтер,- шепнул он, скрывая свой голос за шумом машинки,- Уолт!
- Слушаю?- мотнул головой парень, потряхивая простыней.
- У нас вообще не будет возможности поговорить, да? Я имею в виду нормально?
- В шесть по плану прогулка. Если все будет нормально, можно будет поболтать в полголоса. Дотерпишь?
- Ну, ты ведь терпишь,- усмехнулся мошенник, складывая наволочку. Интуиция говорила ему, что тот тоже не тихоня.
Уолт с улыбкой во все тридцать два кивнул, радуясь пониманию, и продолжил притворяться работающим.

***

Наконец, свежий воздух. Нил с радостью вдохнул полной грудью. Прохлада этого вечера была приятна после целого дня в четырех мрачных стенах. Более-менее расслабившись, Нил отправился к краю площадки. Там его уже ждал сокамерник.
- Ну как тебе здесь?- опять ненормально улыбаясь, спросил Уолтер.
- Тюрьма,- сказал Нил, стараясь вложить как можно больше сарказма в это слово.
- Да ладно тебе, - парень сощурился, гладя в сторону солнца,- думаешь, я не заметил?
- Чего?
- Ты здесь не по-настоящему?- шепнул он, наклоняясь максимально близко к мошеннику.
- То есть? Я здесь во плоти,- спокойно пошутил Нил, скрывая за маской равнодушия нарастающую тревогу.
- Ты коп или федерал?
Кэффри задохнулся воздухом. Похоже, все закончится, не успев начаться….
- Уолт, я не…
- Да не волнуйся ты,- продолжал улыбаться Шерман,- я не выдам. Знаешь, я, конечно, похож на психа, но не являюсь таковым. По крайней мере,- он отвел взгляд и пожал плечами,- так считают врачи.
- Я не коп. И не федерал,- с видом учителя начальных классов объяснил Нил.
Не купившись на невинный вид парня, Уолтер отошел на один шаг, окинул его оценивающим взглядом и сказал:
- Верю. Но на кого-то из них ты точно работаешь. На кого?
Нил устало отвернулся. Он надеялся таким образом закончить разговор.
- Если не скажешь, я пущу слух.
Нил напрягся, готовый в любой момент побежать. Сейчас нужно было принять решение.
- Ты кто такой?- спросил он максимально строго. Было довольно тяжело, учитывая детский вид его собеседника. Почему-то мелькнула мысль, что обычно он сам выглядит не лучше.
- До тюрьмы я сначала был военным. Потом детективом. Меня даже называли «Искатель»,- он осекся,- Не надо так на меня смотреть,- покачал головой, увидев недоверчивый взгляд парня,- Была причина: я могу найти все, что требуется,- вспомнив про последнюю картину, он поправил сам себя,- почти все.
Нил помолчал, выбирая следующую фразу:
- И за что же ты здесь?
- Не нашел последнюю картину,- медленно начал Уолтер, стараясь не спугнуть парня,- Сорвался и убил трех парней, угрожавших моей матери. О, и еще нашел федерального свидетеля. Это, кстати, и была моя мать, если что,- он размашисто махал руками, пытаясь как-то оправдать себя.
Нил довольно спокойно отреагировал на информацию об убийствах. И решил все-таки поверить. Каким-то шестым чувством.
- ФБР.
- Так и знал!- хлопнул ладонью об ладонь Шерман.- Но не агент, да?
- Можешь говорить тише? Мы все еще в тюрьме,- Кэффри говорил так спокойно, как будто денег просил в долг.
- О, прости. Так кто?
- Консультант. Бывший мошенник,- тихо ответил Нил. Подумав, он добавил, начиная реализовывать молниеносно возникший план,- Поможешь мне?
Воодушевленный Уолтер без раздумий ответил:
- Легко! Что надо найти?

Продолжение следует....

запись создана: 10.11.2012 в 18:14

@темы: Персонажи: Моззи, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

[belana]

Название: Афера на семерых
Переводчик: belana
Бета:Терри., Ksandria
Оригинал: Seven Men Con – sam-storyteller
Разрешение на перевод получено
Персонажи: Питер, Нил, Элизабет, Моззи, Джонс, Диана, Сара
Рейтинг: PG
Саммари: Нил всё ещё мечтает о грандиозных аферах, но теперь в них участвуют знакомые люди
Примечание 1: кода к серии 2.10
Примечание 2: переведено для Фандомной Битвы – 2012

     В доме Бёрков тихо после несколько шумной встречи вечером. Сэндвичи убраны, тарелки вымыты; Джонс и Диана ушли за необходимым оборудованием и жучками; Сара отправилась домой отрабатывать дикцию компьютерной программы.
     — Выспись, — сказал Нил. — Это очень важно перед началом дела.
     — Я участвую в махинации через компьютер, — ответила Сара. — Саму работу я могу сделать во сне.
     — Тем не менее. Сама потом увидишь. — Нил знал, что так и будет. Завтра, когда они обманом вынудят Билаля связаться с Ларссеном, она это почувствует. Все через это проходят; будет не только прилив адреналина, но и гиперчувствительность, слишком яркие цвета и резкие звуки. Если ты не в форме, игра будет управлять тобой, а не наоборот. Нил это знает лучше остальных.
     Если бы только он мог следовать собственному совету.
     Он вертится на узкой кровати в гостевой спальне, пытаясь найти удобную позу. Он никогда не мог нормально спать в ночь перед началом дела, особенно когда он на подпевке и не контролирует ситуацию. Нил предпочёл бы изводить Билаля или управлять глушилкой Моззи, но его роль в этом деле ясна, тратить на это нервы бессмысленно. Просто уснуть трудно.
     Моззи внизу, спит на дополнительном матрасе, брошенном на диван в гостиной. На этот раз он не суетился по пустякам, за что Нил был ему благодарен. Забравшись на кровать не без помощи Нила, Моззи ухмыльнулся:
     — Отличный матрас!
     Раньше Нил отслеживал параноидально-невротические приступы у Моззи, но во время дела его мало что беспокоит. Но если Моззи скучно, он волнуется, у него может появиться временная аллергия на какие-нибудь продукты питания, нервный тик или странные привычки (непереносимость лактозы у него действительно есть, так же как аллергия на моллюсков. Остальное... скажем так, оно представляет угрозу, пока Моззи в это верит). Моззи чувствует себя лучше, вернувшись в дело, любое дело.
     Питер и Элизабет спят, без сомнения, сном праведников. Бедные детки, даже не знают, что пропускают. Помимо бессонницы.
     Шесть друзей Бёрка. Нил сказал это раньше и до сих пор уверен в своей правоте. Эти ребята — команда Питера. «Его сила», — поправляет он себя, практически наяву видя, как Питер закатывает глаза. Работа на шесть человек сложна, но Нил и Моззи понимают друг друга с полуслова, так же как три агента ФБР между собой; Сара быстро соображает, и ей нравится Питер, так что доверие уже есть. Нил приходит к выводу, что ему самому она тоже доверяет.
     Немного. Это их первое дело в таком составе, но они сработались. Они справятся.
     С этими людьми можно провернуть любое дело вплоть до завоевания мира.
     Нил и раньше придумывал сложные ограбления минимум на четырех человек, но тут возникает главная проблема большой команды. В большинстве случаев она не нужна: ограбить банк можно в одиночку, украсть картину — с одним или двумя квалифицированными помощниками. Драгоценности не настолько ценны, чтобы делить их на семерых. Однажды Нил прикидывал, как ограбить казино. «Одиннадцать друзей Оушена» — забавный фильм, но Дэнни Оушен, на профессиональный взгляд Нила, недоумок. Кэффри мог бы провернуть то дело с командой из девяти человек, если это правильные люди. И он был бы рад доказать свою правоту.
     Шесть... Ну, есть одна идейка, для неё лучше бы иметь семь человек, но шесть тоже пойдёт.
     Нил ухмыляется сам себе в темноте. Это не только функционально, это весело.
     Питера не заманить большой долей. А с Джонсом это может сработать, он любит аферы. Сара любит деньги и статус, её можно купить, особенно если её доля составит сто двадцать миллионов долларов. Диана будет участвовать, если придёт Питер, а убедить Бёрка — это самое сложное.
     Но если получится, о, это будет цирк.

     * * *

     Музей института сохранения культурного наследия находился в Мидтауне и в отличие от некоторых соседей (к примеру, музея современного искусства) располагался в непритязательном здании. Музей начинался с одного особняка в ряду точно таких же зданий и постепенно расширялся, в то время как окружающие жилые дома трансформировались в офисы и магазины. Чудесный старинный фасад здания был сохранен, хотя все интерьеры особняков были выпотрошены, отремонтированы и соединены друг с другом. Зайдя через восточный вход, можно было пройти весь музей насквозь по узким коридорам, стены которых увешаны картинами американских художников — иногда оригиналами, иногда репродукциями, иногда работами, выполненными под заказ. Коридор Джексона Поллока был одной из жемчужин коллекции музея. Музей гордился тем, что сохраняет традиции американской культуры и истории. Он был, конечно, небольшой, но довольно престижный.
     Новое крыло музея института сохранения культурного наследия оказалось уродливыме блочным зданием, пристроенным к задней стене музея, вмещающее офисы администрации. Там же находились запасники, и, по словам работников, это самое хорошо защищённое хранилище после форта Нокс.
     Десять минут назад высокий мужчина в модном костюме подошёл к хранилищу, небрежно оперся на дверь и сорвал сигнализацию. Теперь он сидел напротив Ди Палмер, куратора музея с колючим взглядом.
     — Джеймс Грэхем, — представился нарушитель, протягивая ей свою визитку. — Занимаюсь независимым консультированием по вопросам безопасности.
     — Мистер Грэхем, — поприветствовала его она, игнорируя карточку. Он положил карточку на стол и сел. — Назовите мне хотя бы одну причину, почему я не должна подать заявление о нарушении границ владения?
     — Да ладно, я не собирался никому вредить, — ухмыльнулся Грэхем, привлекательный подтянутый темноволосый мужчина средних лет. От него исходила уверенность в себе.
     — Не думаю, что это приемлемая причина, — возразила она.
     — Как насчет такой: ваша система безопасности никуда не годится, — ответил он быстро, посерьёзнев. — Без плана и напарника я добрался до вашего хранилища прежде, чем ваши мальчики меня схватили.
     — Но они вас схватили, — ответила куратор, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди.
     — Потому что я им позволил. Меня не интересует ваше хранилище, кроме как в профессиональном смысле.
     — Неужели?
     — Честно? Работу не так просто найти, — ответил Грэхем, — мне может пригодиться контракт, оплаченный из бюджета штата. Я выхожу из бизнеса, а вам нужны мои навыки.
     В глазах куратора на секунду отразилось сомнение, Грэхем это заметил, но прежде чем он сумел на этом сыграть, сомнение сменилось профессионализмом.
     — У нас есть контракт с охранной фирмой.
     — Я не предоставляю копов-на-час. Я консультант. Я говорю, что не так и как это исправить. Можете назвать это сокращением рынка услуг, но... — он пожал плечами. — Здесь всегда есть кто-нибудь, нуждающийся в более качественной защите.
     — И почему мы должны вас нанять?
     — Из-за моего опыта. Пятнадцать лет в подразделении беловоротничковых преступлений ФБР со специализацией в мошенничестве и кражах произведений искусства, — ответил Грэхем, протягивая вторую визитку, на этот раз с логотипом ФБР. Куратор приняла её. — Можете позвонить моему предыдущему боссу, Рисе Хьюз, она даст рекомендацию. Я занимаюсь независимым консультированием три года. Я не могу предоставить вам список клиентов, но у меня есть рекомендательные письма.
     Мисс Палмер отложила визитку и повернулась к посетителю.
     — Мистер Грэхем, каким бы впечатляющим ваше представление не было, мы не заинтересованы в консультациях по вопросам безопасности, и у нас нет на это бюджета. Я понимаю, что такому продавцу, как вы, нужно... привлечь внимание, так что я не буду подавать заявление, но если увижу вас здесь ещё раз, позвоню в полицию.
     — Подумайте над моим предложением, — сказал он.
     — Я уже подумала, — заверила куратор. — Лоуренс вас проводит.
     Лоуренс, массивный, импозантный офицер охраны, не только удостоверился, что Грэхем покинул территорию музея, но и проводил его до ближайшего перекрестка. Грэхем поблагодарил его, дал чаевые и, довольный собой, отправился дальше.
     Через два квартала в кофейне с ужасными картинами на стенах он заказал эспрессо и подсел за столик к темноволосому мужчине, читавшему газету. Грэхем снял шляпу и поставил кофе на столик. Его сосед сложил газету и вопросительно на него посмотрел.
     — Притворяйся сколько угодно, — произнес Питер Бёрк, — но я отсюда вижу, как тебя потряхивает от любопытства.
     Нил отбросил газету.
     — Ну? Как всё прошло?
     — Она купилась, — ухмыльнулся Питер. — Не настолько, чтобы нанять Джеймса Грэхема, но достаточно, чтобы вспомнить о нём, если... возникнут проблемы с охранными системами.
     — Да ты что, — восхитился Нил.

     * * *

     Им придётся подождать, прежде чем начинать второй этап. Лучше всего неделю.
     Нил разглядывает потолок, воображая себе это. Перемещаться по городу как тени, носить свою тайну, строить планы; в конце концов, это его фантазия, и хотя перетянуть Питера на свою сторону забавно, в этой мечте ни у кого из них нет постоянной работы. Нет нужды ходить в офис или гоняться за плохими парнями. Они просто... существуют в вакууме, чтобы удобно было играть. Нил устраивает вечеринку в доме Джун, Питер ходит обедать с Дианой и Джонсом, Моззи и Элизабет играют в пачизи (с ней получается семь человек, но так даже лучше, Нил не возражает, что она просочилась в эту мечту). Нил и Сара ходят вместе по картинным галереям, но это не свидания. Ну, может быть, очень неуклюжие свидания, но им весело, по большей части они лишь ходят близко друг к другу, а Нил указывает на подделки и репродукции.
     Нил закладывает руки за голову, разглядывая сеть тонких трещин на потолке гостевой спальни. В комнате пахнет старыми книгами и свежим бельем, здесь есть ощущение частного пространства, словно это целый мир, не зависящий от остальной реальности. Здесь безопасно, что само по себе странно, обычно Нил нигде не чувствует себя в безопасности.

     * * *

     — Насколько это рискованно по шкале от одного до десяти? — спросил Питер. Нил шлёпнул его по рукам, потому что если Питер бы ещё хоть раз проверил лямки его рюкзака, Нил бы его придушил.
     — Стоп, «очень рискованно» — это один или десять? — ответил Нил.
     — Один — «безопасно», десять — «рискованно», — пояснил Питер. Нил выдернул рюкзак Сары практически у него из рук.
     — Почти семь, — ответил Нил, вытолкал Питера из комнаты и захлопнул дверь. Сара хихикнула из своего угла.
     — Почему я остаюсь дома? — поинтересовался Питер из-за двери.
     — Потому что ты злой гений, придумавший этот план. Мы это уже обсуждали, — крикнул Нил.
     — Я не хочу быть злым гением!
     — Это твои проблемы. — Нил приоткрыл дверь. — Ты повеселился, теперь наша очередь.
     — Мне не нравится такой расклад, — пробурчал Питер.
     — Ты бы предпочел, чтобы мы были «Семь друзей Бёрка»? Я могу организовать нам выступление на сцене, — предложил Нил. Питер загрустил.
     — Нет, — признал он. Подумал и добавил: — О боже, никогда в жизни.
     — Спасибо, — поблагодарил его Нил и закрыл дверь. Сара как раз обувалась — Нил не раз шутил по поводу черных шпилек, но сейчас ничуть не возражал против армейских ботинок.
     — Ну? — она встала и уперла руки в бока.
     — Выглядишь прекрасно, — ответил Нил.
     — Где Элизабет?
     Раздался стук в дверь. Нил указал на неё и пошёл открывать.
     — Ок, Джейн Бонд, ты... о-о-о... — Нил уставился на Элизабет.

     * * *

     Нил закрывает глаза и качает головой. Есть фантазии, а есть продукты больного воображения. Он почти уверен, что если он нарядит Элизабет в облегающий кожаный костюм, она услышит его мысли с другого конца дома и придёт душить его подушкой (или придёт Питер). Отмотать назад, стереть, прокрутить вперед.

     * * *

     Моззи сидел в арендованном внедорожнике на улице, там же были Сара и Диана, проверяя всё в последний раз, когда Нил остановил Элизабет и Джонса в дверях дома Бёрков.
     — Запомните, — сказал он, — всё должно выглядеть как работа одного человека. Если работает твой партнёр, ты отдыхаешь. Когда я на марше, вы должны сидеть на попе ровно. Если что-то пойдёт не по плану, предупредите нас по рации и ничего не делайте, пока я или Питер не дадим отмашку. Питер?
     — Именно так, — ответил Питер через наушник и с другого конца комнаты одновременно. Перед ним на кофейном столике стояли три компьютера: на одном отображались все данные по операции, два остальных были пока выключены. Нил кивнул ему, Питер ответил тем же, но выглядел обеспокоенным. Потом троица вышла из дома.
     Существовало два подхода к административному корпусу музея: дверь позади здания, открывающаяся кодовым ключом, или вход через сам музей с сенсорами давления, которые выключались только из кабинетов администрации. И знали (благодаря данным от Моззи), что все камеры были цифровыми, сохраняющими данные на сервер до передачи их на мониторы. У Сары был пэтч, замораживающий изображение перед сохранением, но его нужно было внедрять в сам сервер. Как только изображение будет подменено, настанет выход Нила.
     Неожиданно Джонс нервничал больше Элизабет, которая вела себя так, словно всю жизнь занималась взломом. Подделать электронный ключ было несложно, так что они без проблем вошли в здание. Там уже осталось не попасть в объективы двух камер до серверной — легко. Нил, чьи черная водолазка и джинсы ничуть не выделялись в многомиллионном Нью-Йорке, ошивался неподалёку, аккуратно избегая любых камер наблюдения.
     — Ок, — сказал Джонс по рации. — Камеры с первой по сорок пятую выключаются прямо сейчас. Хорошо бы твоя заплатка сработала, Сара.
     — Расслабься, сработает, — заверила его Сара. Нил видел её очертания во внедорожнике. — Элизабет, перенаправляй изображение.
     — Угу, всё сделала, — отозвалась она. — Питер, милый?
     — Подожди, эта уродская... — Питер был раздражен. Он не был фанатом высоких технологий. Нил прикусил язык. — Так. Я вижу миллион мониторчиков. Родная, брось что-нибудь в зону видимости камеры.
     Через рацию Нил слышал несколько смешков, потом победное «Ха!» Питера.
     — В живой трансляции все отразилось, — сказал Питер. — В записи на мониторах системы безопасности ничего не изменилось. Мы закончили. Нил, твой выход.
     — Ок. — Кэффри сделал глубокий вдох. — Элизабет, Джонс, этот этап будет длиться двадцать минут, как мы и отрабатывали. Я хочу, чтобы вы всё время были настороже. Как только я дам команду, вы должны бежать прочь. Ясно?
     — Чётко и ясно, — ответил Джонс.
     — Элизабет?
     — Готова.
     — Диана и Сара?
     — Уже в пути, — сказала Диана.
     — Дайте знать, когда доберётесь до точки, — попросил Нил, по-прежнему неспешно приближаясь к восточному входу в музей. Двери были заперты, но потребовалось около тридцати секунд, чтобы взломать замок. В коридоре стояла камера (сейчас не работающая), но не было датчиков давления. Нил зашёл внутрь, встал около стены, где его не было видно с улицы, и натянул на лицо маску. Потом помахал рукой в камеру.
     — Не наглей, Нил, — сказал Питер.
     — Наглость, — ответил Кэффри, — моё второе имя.
     — Прошли полпути к хранилищу, — вклинилась Сара. — Мальчики, перестаньте флиртовать.
     — Могу флиртовать с тобой, если хочешь, — Нил открыл внутреннюю дверь и сразу же встал на небольшой пьедестал. Дверь захлопнулась, Нил собрался с мыслями и легко вскарабкался на колонну. Оттуда нужно было прыгнуть всего на два фута до труб, протянувшихся под потолком. Противопожарная система музея обновлялась с момента открытия, но система разбрызгивателей не была демонтирована (это было как-то связано с охраной старинных зданий, но к этому моменту Нил уже перестал слушать историка архитектуры, у которого вызнавал информацию). Трубы заскрипели, но воды в них не было, если бы он зацепил один из разбрызгивателей, ничего бы не случилось.
     — Тебе кто-нибудь говорил, что когда ты работаешь, ты издаешь такие звуки, словно сексом занимаешься? — поинтересовалась Сара.
     — Не флудите в эфире, — прокряхтел Нил.
     — Спасибо, теперь я слышу только это, — вздохнул Питер.
     — Мы достигли хранилища, — сменила тему Диана.
     — Питер, твой ход. — Нил слегка запыхался, перебираясь по трубам на руках.
     — Питер, ты уверен, что нас никто не видит? Здесь довольно яркое освещение, — забеспокоилась Диана.
     — Я слежу за данными камер, — ответил Питер. — Обещаю, только я... — он хихикнул, не закончив предложения.
     — Ты что, показала средний палец моему мужу? — спросила Элизабет.
     — Нет, послала ему воздушный поцелуй, — самодовольно ответила Диана. Нил пересёк первый зал и повис в дверном проёме, запрыгнул на следующую колонну, и всё началось сначала.
     — Мы начинаем работать, — сказала Сара.
     Нилу потребовалось ещё десять минут, чтобы добраться до комнаты, где находилось «Равноденствие», пока Сара и Диана тихо занимались своими делами около хранилища. Он висел вверх тормашками на трубах, вскрывая замок; распахнул дверь и использовал её как рычаг, чтобы запрыгнуть на очередную колонну.
     В этой комнате не было труб, зато имелись скамейки. Нил прыгнул с колонны на скамью и уселся, скрестив ноги по-турецки, с удовольствием растягивая ноющие руки.
     — Я на месте, — сказал он.
     — Нам нужно еще две минуты, — отозвалась Диана.
     Нил остался на скамье и разглядывал «Равноденствие». Даже в плохом освещении за пуленепробиваемым стеклом он блистал. Самый крупный бриллиант, найденный на территории США, был прекрасным алмазом овальной огранки в сорок один карат, однородного цвета, почти чёрный. Существует мнение, что черные алмазы — это звёзды, фрагменты метеоритов, упавших на Землю. Нил был склонен согласиться с этой точкой зрения, «Равноденствию» была присуща неземная красота. Он всегда хотел украсть этот бриллиант. Теперь вон он, лежит в шести футах. Дожидается.
     — Босс, есть что-нибудь? — спросила Диана.
     — Видео только что появилось, — ответил Питер. Нил практически видел его сидящим за кофейным столиком, уставившись в светящийся монитор третьего ноутбука. — Я вижу всё.
     — Секси, — сказала Диана с юмором в голосе. — У тебя должно быть пять точек обзора.
     — Угу. Вы можете что-нибудь сделать с четвертой камерой? — спросил Питер. — Левее, левее... Вот оно, — ответил он, отрезав визг, раздававшийся в наушниках. Нил услышал, как Элизабет от удивления охнула.
     — Простите, — сказала Сара, когда шум стих. — Это эхо в моей рации. Питер, теперь ты тоже должен нас слышать.
     — Тестирую, — отозвался Питер. Нил услышал два тихих щелчка. Диана и Сара включили свои рации на прием. Через секунду раздался довольный голос Питера:
     — Слышу тебя ясно и чётко. Нил, твоя очередь.
     — Элизабет, отключи трансляцию на компьютер Питера, — попросил Нил и услышал выдох, когда она выдернула провод.
     — Готово.
     — Трансляции нет, — поддакнул Питер.
     — Диана, Сара, Элизабет, уходите, — скомандовал Нил.
     Раздался шелест и тихое дыхание. Нил сам старался не дышать, пока не услышал Моззи:
     — Ангелы Чарли приземлились.
     — Ещё раз так нас назовёшь, я надеру тебе задницу, — предупредила его Диана на заднем плане.
     — Все, кроме Питера и Джонса, выключите микрофоны, — сказал Нил. — Джонс, приём.
     — Слышу тебя ясно и чётко, — отозвался Джонс.
     — Аналогично. Питер?
     — Я здесь.
     — Тебя я тоже слышу, — повторил Нил. — Джонс, я в непросматриваемой камерами зоне. По моему сигналу дергаешь за ручку и убегаешь. Когда доберёшься до двери, дай мне знать.
     Следующие несколько секунд были очень напряженными, было слышно только шаги и дыхание Джонса; глухой стук, ещё раз, и Джонс произнес:
     — Я вышел.
     — Нил, — заговорил Питер, — будь осторожен.
     — Осторожность — это скучно, — ответил Нил и наступил на пол.
     Сигнализация завыла почти мгновенно, но Нил не обращал на это внимания. У него было, по собственным подсчетам, около двадцати секунд, прежде чем охранники добегут до дверей музея, и ещё пятнадцать — пока они доберутся до его комнаты. Куча времени.
     Он отцепил от себя ломик и с силой ударил по стеклу, от отдачи у него заныли зубы, но на витрине появились лишь крохотные трещины. Он ударил ещё раз, потом попробовал просунуть ломик между собственно витриной и дверцей для выкладывания экспонатов. Ничего не получилось. Нил сунул ломик в трещину, огляделся и увидел тени.
     Он бросил лом, развернулся и понесся прочь.

     * * *

     Он почти чувствует прилив адреналина и радость погони, даже лежа в кровати. Нил не будет играть с охранниками столько, сколько ему хочется, но достаточно, чтобы вывести Питера из себя и заставить его рявкнуть: «Нил! Завязывай!». Значит, настало время сматываться.
     Нил знает, как отделаться от хвоста. В отличие от остальных он не может позволить себе взять такси. Приходится убегать, сливаться с окружающим миром и спускаться в метро. Но даже это может быть увлекательным приключением.
     Нил удовлетворённо поводит плечами. Ему нравится эта история; в детстве он сам себе рассказывал сказки на ночь, по той же причине он сейчас прокручивает в голове схему ограбления. Над этой он практически не думал, но включить в игру знакомых людей, людей, с которыми он завтра будет работать, гораздо интереснее. Нил почти слышит, как Питер командирским тоном требует отчёт; именно так Бёрк ведет себя на работе каждый день. Он почти слышит восторг в голосе Элизабет — как каждый раз, когда она спрашивает о новом расследовании.
     А ещё он слышит шум за дверью и напрягается. Через секунду раздаётся царапание и тихий скулёж. Нил садится в кровати и улыбается в темноте.
     — Привет, Сачмо, — тихо шепчет он, открывая дверь и впуская лабрадора в комнату. Сачмо немедленно направляется к кровати, запрыгивает на неё и устраивается на нагретом Нилом месте. Нил сгоняет собаку с простыней на одеяло, получает укоризненный взгляд от пса, забирается под одеяло и устраивается на боку. Сачмо ложится ему в ноги, кладёт голову Нилу на бедро и счастливо вздыхает. Кэффри гладит пса по голове и закрывает глаза.

     * * *

     В следующий раз Нил вышел на связь только у метро, убегать и прятаться и так было непросто. На лестнице метро он остановился.
     — Я выбрался, — сказал он и услышал радостные вопли и аплодисменты в ответ.
     — Отличная работа, Нил, — похвалил его Питер.
     — Я отключаюсь. Скоро увидимся, — ответил Нил, вынул микрофон из уха и сунул его в карман. Он уже выбросил маску и водолазку вместе с рюкзаком. К утру эти вещи будут либо на пути на свалку, либо станут собственностью нескольких бездомных.
     Когда он добрался домой, Элизабет его обняла, Диана хлопнула по плечу, а Питер расслабился, ухмыляясь с дивана.
     — Есть новости? — поинтересовался Нил. Питер отрицательно покачал головой. — Думаю, теперь вокруг бриллианта стоит охрана. И они вызвали полицию.
     — Да, несколько минут назад были слышны сирены, — ответил Питер. Нил заглянул в мониторы через его плечо. В коридоре хранилища было тихо.
     — Я грязный, усталый и пахну метро, — заявил Нил, выпрямляясь. — Мне нужно помыться. Я займу ваш душ, а потом оккупирую гостевую кровать.
     — Вор, — с любовью сказала Элизабет.
     — Да, пора расходиться, — согласился Питер. — Отправляйтесь по домам, отдохните. Вы хорошо поработали.

     * * *

     Если бы это была другая фантазия, пока мылся, он бы услышал, как открылась дверь, и к нему присоединилась бы Сара — или Элизабет, или даже Питер. Но это история о мошенничестве, и Нил спит в доме Бёрков в одной кровати с их собакой, так что такие мысли кажутся непристойными.
     Нил вздыхает и возвращается к планированию дела.

     * * *

     На следующий день Нил проснулся поздно. Видимо, Питер и Элизабет решили его не будить. Спустившись на кухню, он обнаружил там овсянку и яичницу с сосисками. Ни Питер, ни Элизабет не следили за мониторами, что означало наличие новой информации. Но Нил был голоден, так что решил сначала позавтракать.
     — Ну? — спросил он, когда вошёл Питер с тарелкой в одной руке и папкой в другой. — Выкладывай.
     — Это называется «полный отчёт». — Питер бросил папку на стол и пододвинул её ближе к Нилу. — «Равноденствие» было перемещено в хранилище около семи утра. У нас есть код двери, образцы обоих голосов, и мы знаем, у кого оба ключа.
     — Посмотри. — Элизабет достала фотографию из папки. Их идентификационные карты открывают хранилище. И заднюю дверь в здании администрации.
     — Дилетанты, — хмыкнул Нил. — Но код замка они, наверное, ежедневно меняют.
     — Скоро у нас будет достаточно записей, чтобы знать наверняка, — сказал Питер.
     — Что дальше? — спросила Элизабет.
     — Теперь мы ждём, — ответил Питер, потягивая апельсиновый сок. — Либо они позвонят Джеймсу Грэхему, либо свяжутся с его боссом, чтобы проверить его надёжность. Либо новости выплывут наружу, и Джеймс Грэхем сам им позвонит.
     — Это крайняя мера, — встрял Нил, размахивая вилкой. — Если Грэхем сам позвонит, это будет подозрительно.
     — Нил, всё это дело выглядит подозрительно, — ответил Питер. Нил потянулся к противоположному концу стола, заваленному книгами и чертежами, и взял в руки конверт.
     — Алиби Грэхема, — объяснил он. — Согласно чеку, он со своей очаровательной женой поужинал в ресторане, а потом они отправились в ночной клуб, где он воспользовался своей кредиткой.
     — Ты слишком уж хорошо подделываешь документы, — протянул Питер, изучая содержимое конверта.
     — Ну, надо было как-то выживать, — ответил Нил с улыбкой. — Ты готов превратиться в Грэхема?
     — Он начинает мне нравиться, — ответил Питер. — Он, конечно, засранец, но у него благие намерения.
     — Фрейду было бы о чём с тобой поговорить, — вставляет Элизабет.
     — Фрейду было о чём поговорить с каждым встречным, — легко отбился Питер. — Я пошёл спать, мне ещё везти Джонса и Моззи в аэропорт вечером. Твои посылки прибыли?
     — Да. Одна, до востребования, дожидается Моззи в Осаке, вторая находится в сейфе небольшого пансиона во Флоренции. Надеюсь, итальянский у Джонса лучше, чем он думает.
     — Джонс прекрасно справится, — отмахивается Питер. — Лучше бы эти подделки были хорошими, Нил.
     — Они идеальны, — ответил Нил. — Они пройдут любой тест из твоего арсенала и парочку, которых ты не знаешь. Когда мы закончим, Моззи и Джонс без труда их продадут.
     Питер забурчал, беспокоясь, как всегда.
     — Иди спать. — Элизабет поцеловала мужа в щёку. — Мы тебя позовём, если что-нибудь случится.

     * * *

     Нил очень хочет уснуть. Как бы увлекательно всё это ни было, время уходит.

     * * *

     Терпение и спокойствие Питера стали их спасением в течение нескольких следующих дней. В газетах не появились заметки о неудачном ограблении (видимо, специально), по данным с камер, «Равноденствие» по-прежнему находился в хранилище. Когда Элизабет сходила в музей на рекогносцировку, на месте бриллианта стояла табличка со словами, что экспонат снят с экспозиции без дальнейших объяснений.
     На третий день позвонила Диана. Питер перевёл звонок на громкую связь.
     — Ди Палмер, куратор музея, только что звонила Ризе Хьюз, — доложила она. Нил краем глаза заметил, что Питер улыбается. — Хотела проверить, работал ли Джеймс Грэхем на ФБР.
     — В таком случае, она скоро свяжется с Джеймсом.
     — Как дела у Джонса и Моззи?
     — Моззи говорит, что еда вкусная, — ответил Нил. — Джонс осматривает достопримечательности. Кажется, ему нравится Флоренция.
     — Повезло некоторым, — проворчала Диана.
     — В следующий раз, когда мы соберёмся украсть сто двадцать миллионов, Диана, обещаю, во Флоренцию отправишься ты, — говорит Питер. — Будь готова, скоро начнется следующая фаза.
     — Вы же меня знаете, босс.
     — Конечно. Я тебе позвоню, когда будут новости, — ответил Питер и повесил трубку.
     В тот же день ему позвонила Ди Палмер и попросила встретиться с ней в её офисе. Нил помог Питеру одеться щёголем, а потом отправился с Элизабет по магазинам (они пообедали в городе), пока Питер встречался с музейными шишками. Надевать прослушку было слишком опасно, так что пришлось надеяться, что он справится, пока Питер сам не отзвонился.
     — Я поговорил с мисс Палмер, — сказал Питер, когда Нил снял трубку, доедая десерт. — Я сказал, что мне жаль слышать про настоящий взлом и что я готов работать без гонорара. Посоветовал ей сделать копию бриллианта и выставить её в зале.
     — А также дал имена людей, которые справятся с таким заданием? — спросил Нил, ухмыляясь Элизабет.
     — Бронированная машина заберёт бриллиант завтра утром, — продолжил Питер. — Копию будут делать неделю, а потом оба камня вернут в музей. Только куратор будет знать, где какой.
     — Так что завтра ночью наш выход, — обрадовался Нил.
     — На вторую ночь, — поправил Питер.
     — На вторую ночь, — согласился Нил. Элизабет поймала его взгляд и показала «ок» жестом. — Элизабет позвонит своему другу в «Таймс».
     — Отличная идея, — хмыкнул Питер. — Где вы? Я умираю с голоду.
     — Питер, мы обедаем в цивилизованном ресторане со столами, бокалами, вином и всем остальным, — ответил Нил. — Порадуй себя, перехвати хот-дог в какой-нибудь ужасной забегаловке. Увидимся у тебя дома.
     — Сноб.
     — Пока-пока, обыватель, — ответил Нил и повесил трубку. Элизабет уже набирала номер своего друга в «Таймс», чтобы предупредить его, что надо слушать полицейские частоты. Нилу надо было связаться с Дианой и Сарой, сказать им, что он вернётся в музей.
     — Ты готова? — спросил он у Элизабет, когда они расплатились и вышли из ресторана.
     — Зажигай, — усмехнувшись, ответила Элизабет.

     * * *

     За дверью спальни опять раздаётся шум шагов, слив бачка. Нил улыбается. Он почти слышит храп Моззи сквозь пол. Прислушивается в ожидании щелчка двери в хозяйскую спальню, но его нет. Вместо этого шаги приближаются. Нил закрывает глаза, расслабляется до того, как открывается дверь. Из коридора в комнату падает свет.
     Питер тихо смеётся. Должно быть, забавно видеть Сачмо свернувшимся на кровати с Нилом.
     — Сачмо, — зовёт Питер. — Иди сюда, мальчик.
     Пёс упорно не двигается. Питер вздыхает, через секунду дверь закрывается.
     — Хороший мальчик, — шепчет Нил и чешет его за ухом.

     * * *

     Около хранилища была выставлена охрана вплоть до прибытия бронированной машины, в которой увезли «Равноденствие». После этого грабёж, конечно, не имел смысла: цель вне доступа, вор не сможет попасть в хранилище, даже если ему удалось пробраться в выставочный зал.
     Моззи был в Японии, так что вечером к музею машину вела Диана. Нил мог бы взять её с собой, но Элизабет была ниже ростом и уже знала, что делать.
     Но ограбление пошло наперекосяк.
     Нил зашёл в музей перед закрытием, чтобы встретиться с куратором и её ассистентом и заверить их от лица мистера Грэхема, что бриллиант в безопасности. Вероятно, это была правда; Питер дал куратору адрес настоящего мастера-копииста, не имеющего отношения к теневому бизнесу. Этот человек мог сделать второе «Равноденствие», а настоящий камень надёжно спрятать. Нил попросил провести его по офису и хранилищу с энтузиазмом парнишки, обожающего свою работу, и аккуратно стянул обе идентификационные карты, когда они выходили из здания. Он посчитал, что дамы не заметят пропажу до утра, но, видимо, Палмер обнаружила отсутствие документов и позвонила охране, чтобы те сменили код. Когда они с Элизабет попытались открыть дверь её ключом, ничего не вышло.
     — Сара, у нас проблема, — сказал Нил, когда они пробирались мимо камер к серверной. — Карточку Палмер перепрограммировали. Карточка ассистенки работает, у меня есть эмулятор, но подбор нового кода может занять несколько часов. Или дней.
     — Назови мне идентификационные номера на картах, — попросила Сара. Нил остановился в дверях, а Элизабет прошмыгнула в серверную.
     — Два-звёздочка-четыре-девять-два-девять-восемь-шесть, — прочитал Нил. — Это у Палмер.
     — А у ассистентки?
     — Два-звёздочка-четыре-девять-три-ноль-один-два.
     — Так, возвращайся к двери и попробуй ещё раз. Запускай эмулятор с комбинации два-звездочка-четыре-девять-три-ноль-один-три, — подсказала Сара. — Если номера идут по уменьшению...
     — Понял. Элизабет, ты одна справишься?
     — Да.
     Нил целую секунду исподтишка и виновато разглядывал из-под оборудования задницу Элизабет, потом медленно и осторожно пошёл к двери, держа ключи в руках.
     Он запустил эмулятор, в последний раз прислушался к действиям Элизабет (подключить камеру к компьютеру Питера, проверить передачу данных, перейти к следующей камере). Когда она как раз собиралась внедрить патч, замораживающий изображение на камерах системы безопасности, раздался писк. Нил посмотрел в монитор эмулятора.
     — Два-звездочка-четыре-девять-три-пять-один-пять, — выдохнул он. — Сара, ты слышала?
     — Да. Не сбрасывай этот код.
     — М-м-м, Эл? — произнёс Питер, пока Нил аккуратно крался обратно к серверной.
     — Милый, изображение замерло?
     — Нет, — обеспокоенно сказал Питер. — Я только что видел руку Нила.
     — Блин, — выдохнул Нил и замер в ожидании сигнализации.
     — Мне начать отвлекающий маневр? — спросила Диана.
     — Ещё рано, — ответил Питер, — я не вижу движения в коридорах. Не думаю, что охрана тебя заметила.
     — Всё, что может развалиться, обязательно развалится, — пробормотал Нил.
     — Прости, Нил, я не расслышал последнюю фразу.
     — Старая воровская поговорка, не бери в голову.
     — Они, наверное, догадались, как мы заморозили изображение на камерах, — влезла Сара. На заднем плане Нил слышал, как она быстро печатает.
     — Камеры по всему хранилищу, — сказал Нил. — Если мы не сможем их вырубить, придётся сворачиваться и возвращаться в другой день.
     — Они будут знать, что мы здесь были, — сказал Питер. — Несколько сотен попыток открыть дверь электронным ключом невозможно не заметить.
     — Сколько времени открывается дверь в хранилище? — спросила Сара.
     — Около тридцати секунд, — ответил Нил. — Я зайду и выйду меньше, чем за минуту. Мне понадобится ещё пара минут, чтобы выбраться отсюда, но надо не забывать об Элизабет.
     — Четыре с половиной минуты — это много времени, когда надо отвлекать охранников от мониторов, — прокомментировала Диана.
     Нил задумался.
     — У меня есть идея. Мы можем перенаправить прямую трансляцию с камер на ноутбук Питера, так? Это невозможно будет потом к нам привязать, да?
     — Конечно, нет, — сказала Сара. — На нем есть отпечатки?
     — Нет, на нем все работали в перчатках, — ответила Элизабет.
     — Тогда всё отлично.
     — Прекрасно, — сказал Нил. — Я повторю взлом, произошедший на прошлой неделе.
     — Нет, Нил, — встрял Питер. — Мы найдем другой способ…
     — Нет уж, — оборвал его Нил. — Как только я дам сигнал, что охранники за мной гонятся, Элизабет спустится в хранилище и закончит дело.
     Сама Элизабет уже вылезала из-под серверов. Нил передал ей свои инструменты (эмулятор и идентификационную карту ассистентки, цифровой декодер и стеклорез). Он нацепил ей на голову свою мини-камеру и подтянул ремешки на ней.
     — Я буду бегать и прятаться, как в прошлый раз, а Элизабет провернет всё дело, — продолжил Нил. — Охрана позвонит в полицию, всё будет прекрасно. Как ты и хотел, Питер.
     — Нил, ты не можешь ещё раз так рисковать... Элизабет, — увещевает Питер, — ты не должна...
     — Всё нормально, милый, — ответила Элизабет. Нил ей ухмыльнулся. — У меня есть маска, я справлюсь.
     — Питер, решайся. Мы не можем позволить нескольким камерам и охранникам остановить нас, — быстро сказал Нил.
     Повисла тишина, которую нарушало лишь дыхание Питера и щёлканье клавиатуры Сары.
     — Ладно, работаем, — наконец сказал Питер. — Но если мою жену арестуют, богом клянусь...
     — Тишина в эфире, — приказал Нил так, что даже Питер замолк на полуслове.

     * * *

     Нилу нравится быть героем, находиться в центре внимания. Хм, если подумать, именно так он бы всё и организовал в настоящем деле.
     Он делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, потому что Сачмо сопит и подвывает каждый раз, когда он напрягается. Нил думает об Элизабет — спокойной и собранной.

     * * *

     Открыв дверь между административным зданием и музеем, Нил прыгнул как можно дальше в зал, сделал кувырок и уже через секунду был на ногах. Охрана видела его на мониторах и слышала сигнализацию; он спрятался в тени и дождался появления двух охранников, прежде чем начал убегать.
     Увиливать, бежать, отвлекать — всё это инстинкт; за Нилом гонялись лучшие копы мира, включая Питера Бёрка; он прекрасно представлял, как не дать расслабиться двум охранникам. Вместо этого он думал об Элизабет, ориентировался на её реплики: она вошла в хранилище, вставила идентификационную карту, ввела цифровой код. Нил услышал слова пароля, записанные на цифровой диктофон, потом щелчок и шум открывающейся двери.
     — Я вошла, — сказала Элизабет, а Нил наблюдал за охранниками, пробежавшими мимо двери, за которой он скрывался. Он нырнул в дверной проём, свистнул и понёсся дальше. — Я нашла «Орла». Разрезаю корпус.
     — Поторопись, — сказал Нил, обогнув очередной стенд и едва не схлопотав удар электрошокером. Он ненавидел эти игрушки.
     — Закончила. «Орёл» у меня, — продолжила Элизабет. Нил представил её — она стоит в тёмном хранилище, окруженная бесценными предметами из американской истории и рассматривает небольшую золотую вещицу.
     — Уходи оттуда, немедленно, — напряженным голосом попросил Питер.
     — Ухожу, — ответила она, и Нил услышал, как она побежала. — Нил, милый…
     — Скажи, когда доберешься до двери.
     — Я вышла из хранилища, — выдохнула Элизабет на бегу. Нил собрался воспользоваться восточным входом…
     И обнаружил перед дверью двух вооруженных охранников (видимо, новая мера безопасности после предыдущего взлома). Нил быстро свернул в какой-то коридор, но другие два охранника скоро могли его догнать.
     Окна первого этажа были защищены от взлома довольно давно. Снаружи каждое окно было прекрасным витражом, освещенным небольшими лампочками, но изнутри были видны только панели, перекрывающие доступ к стеклу.
     С другой стороны, на втором этаже…
     — Питер, ты насколько на меня обозлишься, если я выпрыгну из окна второго этажа? — спросил Нил, аккуратно минуя главную лестницу и ползая на коленках, пока охрана бегала внизу.
     — Очень, очень разозлюсь, — ответил Питер.
     — Ты видишь, что происходит?
     — Вооруженные охранники помогают с поисками. Первый дежурный с ними, второй возвращается к мониторам, — по-прежнему напряженным голосом ответил Питер. Нил добрался до второго этажа и огляделся. — На полицейской волне прошло сообщение о переброске машин в этот район, копы знают, что здесь что-то творится. Нил, у тебя есть две минуты, потом всё будет совсем плохо.
     На стене висел гобелен с ужасным сюжетом и довольно посредственного качества. Нил сдернул его и быстро прочитал описание. На гобелене были вышиты сцены времен гражданской войны в США.
     — Прости, Линкольн, — сказал Нил и завернулся в гобелен.
     — Нил, что ты… Нил! — закричал Питер, а Нил прыгнул в окно, прикрыв лицо плотной тканью. Оказавшись снаружи, Нил отпустил полотнище, держась за углы. Парашют получился так себе, но лучше, чем ничего.
     Падение длилось почти вечность, Нил боролся с головокружением, пальцами чувствовал переплетение нитей, слышал злой окрик «Нет!» от Питера по рации.
     Он приземлился, как и планировал, в клумбу под окнами.
     — Ох, как же всё завтра будет болеть, — простонал он, вылезая из-под гобелена и перебираясь через заборчик. Он плюхнулся на траву и попытался отдышаться.
     — Они слышали звук бьющегося стекла, направляются к восточному входу. Диана, тот отвлекающий маневр… — начал Питер.
     — Уже, — отозвалась она.
     — Держите меня в курсе, — промямлил Нил, поднимаясь на ноги.
     — Диана у восточного входа перекрывает им путь, — сказал Питер, а Нил услышал, как Диана быстро говорит, объясняя копам, что беспокоится, ей показалось, что кто-то выпал из окна. — Она их задержит, но ты должен бежать.
     — Пытаюсь, — выдохнул Нил, но вдохнуть не получалось. На тротуаре он споткнулся, упал на колени, встал и побежал прочь.
     — Они отделались от Дианы. Ты где?
     — За углом, направляюсь на запад, — ответил Нил. Перед глазами всё плыло. — Питер…
     — Внедорожник припаркован в слепой зоне уличных камер слежения в полутора кварталах от тебя. Элизабет, Сара, ложитесь на сиденья и откройте заднюю дверь, — скомандовал Питер.
     Нил спотыкался на бегу, но сумел не упасть. Он пытался оглядываться в поисках свидетелей, но, кажется, удача ему улыбнулась — вокруг никого не было. Когда он увидел внедорожник с открытой задней дверью, он почти всхлипнул от облегчения. Он упал в салон, захлопнул за собой дверь и лёг на полу между сидением и дверью.
     — Милый, как ты…
     — Ложись! — рявкнул Питер, когда Элизабет попыталась оценить состояние Нила. — Диана, что у тебя?
     — Они отправились на север, я всё ещё здесь.
     — Можешь уйти, не показывая, что ты убегаешь?
     — Без проблем, босс. Перехожу в режим радиомолчания, пока не доберусь до машины.
     — Так, план у нас такой, — сказал Питер. — Элизабет и Сара, вы лежите тихо. Нил, ты в порядке?
     — Нормально, — охнул он. — Не отдышался ещё.
     — Ну, дыши. Диана, когда доберешься до машины, заводись и медленно, не привлекая внимания, отъезжай. Ты просто случайный свидетель, — пояснил Питер спокойным тоном. Нил, наконец, смог вдохнуть. — До выезда из Манхеттена даже не думайте вставать, ясно?
     — Без проблем, — отозвался Нил. Рукав пропитался кровью. Он вынул из раны кусочек стекла и зажал порез, чтобы остановить кровотечение.
     Он услышал, как Диана открыла дверь, через секунду взревел двигатель, и Нил почувствовал, что машина поехала.
     — Нил, как ты? — спросил Питер.
     — Уже лучше, есть несколько порезов и синяков, но так цел.
     — Ты сумасшедший идиот.
     — Так же веселее, согласись, — ответил Нил. — Элизабет, как наш малыш?
     — Отлично, — отозвалась она. — Он прекрасен, Нил. Я бы сама заплатила за него десять миллионов.
     — Через несколько месяцев ты сможешь это себе позволить, — добавила Диана.
     Нилу это показалось смешной шуткой, и он нервно рассмеялся.
     — Нил? — позвал его Питер по рации.
     — Я просто подумал, — ответил Нил, — жаль, что мы не можем украсть и «Равноденствие». Да, я говорил, что драгоценные камни не стоят такого труда, и разрезать такое чудо — грех, но он такой… блестящий.
     — Прямо Моби Дик, — прокомментировал Питер.
     — Учишься быстро ты, юный падаван, — ответил Нил, хитро улыбаясь в темноте. — Можно я вылезу из багажника? У меня всё затекло.
     — Нельзя, пока мы не выедем из Манхеттена, — отрезала Диана.

     * * *

     Нилу приходит в голову, что, наверное, не стоило придумывать операцию, в которой всё идет наперекосяк и ему приходится выпрыгивать из окна второго этажа на клумбу. Но с другой стороны, это отличный запасной план (сам себя не похвалишь, никто не похвалит).
     Плюс, это приключение. А Нил их обожает.

     * * *

     Когда они добрались до базы, Диана высадила Элизабет и Сару в переулке, аккуратно припарковала внедорожник перед домом и помогла Нилу войти в дом. Питер дожидался их внутри. Он был зол.
     — Ты получишь по самое не балуй, — сказал он Нилу, прижимавшему ватный тампон из аптечки к ссадине на голове. — Как только мы тебя вылечим, я надеру тебе задницу.
     — Придётся подождать, — ответил Нил и со стоном сел на диван. — Кажется, я повредил пару рёбер.
     — Я принесу домашнюю аптечку. — Питер отправился наверх, а Диана помогла Нилу аккуратно снять рубашку. В ней застряли осколки стекла. Потом Диана осторожно её сложила и упаковала в бумажный пакет. Элизабет вошла в дом как раз, когда Питер спустился в гостиную.
     — О, Нил. — Она нахмурилась и села рядом. Тот солнечно улыбнулся. Питер включил небольшой фонарик и посветил ему в глаза, на голову, по лицу и рукам, пытаясь увидеть крохотные осколки, которые могли ещё остаться на нём.
     — Придётся вычищать, — резюмировал он, достав осколок из волос Кэффри, и повернулся к Элизабет: — Где Сара?
     — Загрузила своё оборудование и отправилась домой, — ответила Элизабет. — По почте пришлёт нам DVD с записью ограбления.
     Питер поцеловал её, потом повернулся к Нилу. Когда с него сняли все осколки и обработали все раны (Питер настоял на бинтовании рёбер, Нилу после этого действительно стало легче), все четверо уселись за кухонным столом, а Питер разлил вино по бокалам.
     — За находчивость, — провозгласил тост Нил. Питер посмотрел на него возмущённо, поэтому тот быстро добавил: — Ладно, за успех, пусть даже такой ценой.
     — Да уж, — согласилась Диана.
     Все чокнулись.
     — Теперь давай посмотрим на него, — обратился Питер к жене.
     Элизабет достала из кармана сумки непримечательный коричневый футляр. Нил передал Питеру пару белых хлопковых перчаток.
     Питер натянул перчатки и открыл футляр. В полумраке блеснула золотая монета. Питер осторожно взял её двумя пальцами.
     — «Двойной орёл» 1933 года, — в тихом восхищении произнёс Питер. Он перевернул монетку и принялся разглядывать оборотную сторону.
     — Бывший в обращении «Двойной орёл» 1933 года, — напомнил Нил. — Самые дорогие двадцать баксов в мире.
     Монета была большая, почти полтора дюйма в диаметре; почти из чистого золота (всего десять процентов меди, придававшие красноватый отлив фигурам). На одной стороне была изображена Свобода с факелом в одной руке и оливковой ветвью в другой. Одной ногой она опиралась о камень, оголяя бедро. Позади неё садилось солнце, по верху монеты было выбито слово «свобода». На обратной стороне был выбит орёл на фоне всё того же заката и слова «Соединенные штаты Америки», под ними «двадцать долларов» и совсем по линии заходящего солнца «In God We Trust».
     Нил знал каждый дюйм, каждую царапину на монете; в конце концов, это он вырезал гипсовые формы, по которым они делали копии. Оригинальные монеты были отлиты Августом Сен-Гаденом, создавшим памятник Шоу, бронзовую Диану-охотницу для музея Метрополитен, громадную статую сурового Линкольна для чикагской консерватории.
     — Привет, Гус, — тихо сказал Нил. Питер перевёл взгляд с монеты на Нила и улыбнулся.
     — Что нам с тобой делать? — спросила Диана у статуи Свободы и усмехнулась. — Мы ведь никогда не думали, что будем делать с оригиналом.
     — Это было неважно, — ответил Питер, не сводя глаз с Нила. Он осторожно положил монету на футляр и передал всё Нилу. — Есть идеи, хвастун?
     — Есть парочка. — Нил положил монету на стол. Он встал (о, как всё болит) и пошёл за своей сумкой, валявшейся у входной двери. — У меня есть для вас подарок.
     Он поставил сумку перед Элизабет, забрал у Питера перчатки и надел их. Он достал небольшую коробочку с бантом на крышке размером с футляр для часов. Внутри оказалось круглое стекло с золотым краем. Оно лежало на бархате, и у него было два крепления с черными лентами. Нил взял приспособление, открыл защёлку и аккуратно положил монету между двумя стёклами, закрыл замочек и передал украшение Питеру. Тот повернулся и надел украшение на Элизабет.
     — Только для особых случаев, — улыбнулся Нил. Элизабет взяла в руки ключик, лежавший в коробочке, и вопросительно посмотрела на Кэффри. — Это ключ к сейфу, открытому на другое имя. Храните украшение там, когда ты его не носишь.
     — Тебе идёт, — тихо и прочувствованно сказал Питер. Элизабет коснулась подвески и прикрыла глаза.

     * * *

     Нил знает историю «Двойного орла» 1933 года так же хорошо, как любые сказки и городские легенды. В 1933 году Рузвельт отменил обеспечение доллара золотом, монеты больше не стоили металла, из которого они выплавлялись, лишь обозначали эту цену. «Двойной орёл» был последней золотой монетой в США. Почти все пятьсот тысяч экземпляров были переплавлены до пуска в обращение. Двадцать-тридцать были украдены, и они время от времени всплывают.
     Но глава монетного двора в то время был коррумпированным чиновником, он провернул сделку с местным ювелиром, и две монеты были выставлены на официальные торги. Одна исчезла, а второй бывший в обращении «Двойной орёл» был найден и подарен правительством Музею института сохранения культурного наследия. На этой монете можно заработать семь миллионов на аукционе (что недавно и произошло). А бывший в употреблении «Двойной орёл», пусть даже краденый…
     Нил знает, что нумизматы — сумасшедшие. Коллекционер хочет получить монету, и ему всё равно, что её никто никогда не увидит. Двенадцать фальшивых «Двойных орлов», отлитых Нилом собственноручно, уже за границей, ожидают продажи. Имея на руках пленку с записью ограбления, Джонс и Моззи могут без проблем запросить (и получить) до десяти миллионов за монету. Плёнка — это ещё и страховка: даже если коллекционер узнает, что его монета фальшивка, видео докажет, что он знал о краже. Круговая порука.
     Это идеальное преступление, уровня Люстига. Питер напомнил бы ему, что Виктор Люстиг умер в Алькатрасе, но он прожил отличную жизнь. И продал Эйфелеву башню — дважды.
     Нил устал. Он плохо соображает и уже почти засыпает. Он не борется с этим ощущением. Его переполняет удовлетворение и за выдуманную аферу, и за завтрашнее дело против Биляля и Ларссена.
     Он пытается рассчитать, сколько они могли бы получить за монеты. Двенадцать «Двойных орлов», десять миллионов за каждый, сто двадцать миллионов за все; минус десять процентов за отмывание денег — это двенадцать миллионов; остаётся сто восемь миллионов. Разделить на семь человек, получается пятнадцать миллионов четыреста… двадцать восемь тысяч… пятьсот… семьдесят один доллар… и сорок два цента…
     Последнее, что он помнит перед сном, — собственный смех.

     * * *

     Питер возвращается после поимки Ларссена на коне, и это хорошо само по себе. У Нила наступает отходняк, когда Питер отдаёт Диане пистолет со словами «У него каменная рожа».
     — Ой, но было же приятно! — возражает Диана. Нил по лицу видит, что она наслаждается ситуацией.
     — О да, — соглашается Питер.
     Нил ничего не может с собой поделать. Он знает, что шансов у него нет, но за спрос денег не берут, и вообще, задавать странные вопросы — часть его имиджа бесцеремонного очаровательного мошенника.
     — Пока тебе не вернули твой значок, — говорит он, — есть дельце на семь человек…
     — Нет, — прерывает его Питер спокойно и весело. — С этого момента «Семь друзей Бёрка» распущены.
     Может, в другой раз. Мечтать-то никто не запретит.

@темы: Перевод, Персонажи: Моззи, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет

---

[Feyt]

+1


103


+9

@темы: Персонажи: Моззи, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Изображения: фанарт

---

[belana]

Название: If That's All We Have
Переводчик: fandom White Collar
Бета:fandom White Collar (Nadalz)
Оригинал: If That's All We Have - kathryne
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Персонажи: Элизабет, Питер, Нил
Рейтинг: PG
Саммари: целая жизнь. Десять почти не связанных между собой фактов об Элизаабет Бёрк
Примечание: переведено для Фандомной Битвы - 2012

1.

Элизабет впервые выехала за пределы США, когда ей было девятнадцать лет и её тогдашний бойфренд уговорил её поехать в алкогольный круиз до Мексики. Он страдал от морской болезни большую часть времени, поэтому Элизабет гуляла по разным портам одна и полюбила жару, волны и одиночество океана. Они с Питером отдыхают по большей части в пределах штата Нью-Йорк, когда позволяет его работа. Но стоя на пляже в Белизе, чувствуя руки Питера на своей талии, она опять становится подростком: забегает в воду в одежде и тянет за собой мужа.

2.

Элизабет обожает готовить. Это хобби появилось недавно, ровно в тот день, когда они с Питером переехали в дом с большой кухней. Они несколько лет жили в доме без лифта, так что она освоила искусство готовить ужин за пять минут, но не более того. Когда она только приехала в Нью-Йорк, то поклялась себе, что никогда не будет жить в пригород, но сейчас она настолько полюбила заниматься хозяйством, что купила тот дом, в котором ей понравился кухонный гарнитур. Теперь в кухне достаточно места, чтобы Питер крутился поблизости и пробовал неготовые блюда, а Элизабет постоянно искала новые рецепты.

3.

Обычно Элизабет старается избегать клише, но когда разговор заходит о любви к Нью-Йорку, ей приходится принять неизбежное. Когда она пытается объяснить, то лопочет всякую ерунду про «энергию» и «атмосферу» и размахивает руками. Она жалуется на цены, толпы, грубость и периодически не работающее метро, но вместе с тем всё это обожает. Дом Джун – воплощение её любви к этому городу: он элегантен, за вид из окон можно убить, а Джун всегда напомнит, изогнув бровь, что в Нью-Йорке всё не так просто.

4.

Питер делает Элизабет счастливой, именно поэтому она вышла за него замуж. Это не была любовь с первого взгляда. Поначалу Питер казался милым и серьёзным увальнем, долго собиравшимся с мыслями, чтобы пригласить её на свидание, а Элизабет тогда решила ему просто подыграть. Она согласилась прийти из-за его кривой улыбки. Только на третьем свидании она узнала, насколько Питер бывает серьёзным, а на пятом – насколько он сексуален, но к тому времени она уже влюбилась в его смех. А то, что он смотрел на неё, как будто в мире больше никого не существовало, было приятным дополнением.

5.

Элизабет назвала их собаку Сачмо, потому что они с Питером впервые танцевали под «When You Are Smiling» Луи Армстронга. Она сама признаёт, что это слащаво даже по её меркам, не то что для Питера, который, скорее всего, не помнит их первый танец. Большую часть времени Элизабет об этом вообще не думает; Сачмо – это Сачмо, выучил ли он новую команду или написал на новый ковёр. Но иногда его искренняя собачья радость напоминает Элизабет, насколько она любит своего мужа и свою жизнь, так что она просто обязана найти Питера и целовать, пока они оба не начнут улыбаться.

6.

Элизабет начала заниматься планированием вечеринок совершенно случайно. Художественная галерея, в которой она работала, не могла себе позволить нанять человека для организации своих мероприятий, так что Элизабет сделала карьеру от рядового сотрудника до помощника менеджера и затем менеджера, беря на себя всё большую ответственность. Работа с людьми давалась ей лучше работы с произведениями искусства, так что при увольнении она забрала с собой толстую папку с контактами, нахально улыбаясь и скрывая свою железную волю.

– Ты организуешь свою работу лучше, чем всё наше бюро, – однажды сказал ей Питер, на что она ответила:

– Это не так сложно, – и увернулась от подушки, которую муж в неё кинул в притворном гневе.

7.

Элизабет любит свою работу в том числе и за возможность носить отличную одежду. Клиенты должны доверять её вкусу, так что она балансирует на грани между самыми модными тенденциями и современной классикой. Это похоже на игру: что надеть на встречу с советом директоров этого музея или с той командой новичков. Нил – первый попавшийся ей человек с такой же приключенческой жилкой в области моды. Уже через неделю после первой встречи они обнаружили, что оба хотят полностью поменять гардероб Питера.

– Против нас обоих у него нет ни единого шанса, – говорит Нил, и Элизабет смеётся.

8.

Элизабет гордится работой Питера, устаёт от неё, беспокоится и раздражается из-за неё, иногда испытывает все эти чувства в течение одного дня. Она предпочла бы, чтобы муж никогда не носил пистолет, но работа его захватывает, так что Элизабет даже не пытается заставить его выбирать между собой и ФБР. Когда появляется Нил, Элизабет неожиданно обнаруживает, что Питер любит интерпретировать правила в свою пользу, а не только слепо им подчиняться. Это одно из многих откровений, которые привнёс Нил в их жизнь. После этого Элизабет расслабляется; Питер не зайдёт слишком далеко, но теперь не надо беспокоиться, что он станет занудой или заскучает.

9.

Поначалу Нил представляет собой загадку, когда даже его слабости тщательно просчитаны. Элизабет позволяет себя очаровать, стараясь понять, почему Питер им так восхищается, и медленно понимает, что Нил проходит через то же самое. Они вращаются вокруг Питера как спутники, пока Элизабет внезапно не осознаёт, что Нил теперь часть их семьи и что она не может представить свою жизнь без него. Она говорит это Питеру, потом они оба рассказывают всё Нилу. И если Элизабет когда-нибудь чувствовала себя брошенной из-за досье Кэффри, то выражение лица Нила, когда он обнимает их с Питером, всё оправдывает.

10.

Татуировка – напоминание о бурной молодости, более бурной, чем сегодняшняя жизнь. Элизабет никогда не жалела, что сделала её, хотя хотела бы рассказать более захватывающую историю, чем «это просто цветок, символ новой жизни», что ей было восемнадцать и она была пьяна свободой. Но она до сих пор с гордостью вспоминает умиление Питера при виде татуировки и его поцелуй. Когда Нил оголяет плечи Элизабет в первый раз, то замирает и нежно касается татуировки.

– Маргаритка, – шепчет он. – Истинная любовь побеждает всё. – И целует туда же, куда только что целовал Питер.

---

White Collar

[Римроуз]

Трейлер на СК
Автор:  Римроуз
Смотреть тут

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Видео: фан-клипы, Видео

---

[Белое в черном цвете]

Название: Ловушка
Автор: Изумрудная Ласточка
Бета: Сероглазый Безумец (первая часть), Я (вторая часть)
Саммари: Очередное расследование обернулось полной неожиданностью...
Размер: 15 страниц
Фанфик состоит из двух частей:
Часть 1. Старый знакомый.
персонажи - Нил, Питер, немного Дайаны и несколько моих.
жанры - джен и Hurt/comfort;
рейтинг - G;
предупреждения - насилие и ОМП;

Читать

- В подвал этих двоих и чтобы не рыпались! Босс скоро придет.
Питера грубо толкнули в спину, подталкивая к двери вышеупомянутого подвала. Не в первый раз. И это начинало жутко раздражать. Все о чем он мечтал сейчас, развернуться и дать этому бугаю по морде. Только вот его руки были связаны за спиной. А помимо их конвоира в комнате была еще пара человек, один из которых держал при себе пистолет и мог применить его на шагающем рядом Ниле. Если Питер понял правильно, то обладатель пистолета был еще и правой рукой вышеупомянутого босса. Не смотря на то, что Адаму Ламеру (так звали парня) совсем недавно исполнилось 24, он уже совершил несколько многомиллионных краж, а по информации ФБР являлся еще и организатором банды элитных мошенников, что-то вроде "Одиннадцать друзей Оушена". Ошибочной информации. За всем этим стоял кто-то еще, кто-то покрупней и поопытней. Тем временем их подвели к двери, маленькой и узкой настолько, что чтобы войти туда Питеру пришлось согнуться в три погибели; но и это еще не все, чтобы попасть в подвал, нужно было спуститься по не менее маленьким и узким ступенькам, созданных, казалось специально для того, чтобы предполагаемые пленники переломали себе ноги. Эта ситуация нравилась Питеру все меньше и меньше.
- Пошевеливайся! - прикрикнули на него сзади, Берк умудрился протиснуться в «капкан» без ущерба для собственного здоровья. Почти… Поскольку следующим туда втолкнули Нила, а тот, будучи не таким физически выносливым, как Питер, сам того не желая перемахнул сразу через несколько ступенек и влетел в агента, при этом сбив того с ног. Сверху послышался гнусавый хохот.
- Прости, - сдавлено промолвил Нил, пытаясь не привычно неловко (для Кефри) встать на ноги.
- Ничего. Ты в порядке? – обеспокоено спросил Берк, больше всего на свете он ненавидел беспомощно наблюдать, как причиняют вред его близким.
- Да, - Кефри уже был на ногах, - а ты? – стандартный набор фраз, не лишенный при этом искренности.
- Нормально, - ответил Питер, тоже поднимаясь на ноги.
В «комнату» все еще проникал свет, поэтому Берк поспешил развернуться, чтобы разглядеть «будущего заключенного» (как он уже называл его про себя), который, по всей видимости, остался насладиться «шоу». Это был афроамериканец от 35 до 40 лет с крупно налитыми мышцами, что позволяло предположить, что его взяли либо с боксерского ринга, либо, как минимум, с боев без правил.
- Боунз! – донесся до них отдаленный голос «протеже», - проследи, чтобы тот, что помоложе, не смог даже шевелиться, говорят, у него есть особые таланты по части освобождения от наручников и веревок.
- Что же, мне его к батареи привязать? – лениво отозвался Боунз, уже наполовину прикрывший дверь.
- Привяжи! Руки завяжи узлом, мне все равно. Главное делай, что велено! -
Бугай, именуемый Боунзом, тяжело ступая, спустился к пленникам, всем своим видом демонстрируя, как ему это не по душе.
Потом, все так же нехотя, размотал часть веревки, слоями обмотанную вокруг запястий Нила, но лишь за тем, чтобы действительно привязать того вплотную к батареи, настолько, что не было возможности не только передвигаться, но и сменить уже принятую позу (на корточках спиной к батареи).
Питер не без беспокойства отметил, что если их продержат здесь долго, то Нил наверняка устанет.
- Что не жалуют они тебя? – тем временем, как бы невзначай спросил Кефри, у Боунза, - не знаю, как ты, а я бы обиделся, если бы парень, как минимум, на десяток лет моложе, обращался ко мне как к дворняге. - Питер не знал, зачем Нил провоцирует его, но в глубине души надеялся, что это не просто безрассудство, а часть плана. Как бы то ни было «дворняга» немедленно отреагировал:
- Я бы на твоем месте заткнулся, красавчик, а то к твоему поводку добавиться кляп или парочка кровоподтеков на мраморном личике.
Питер напрягся, в случаи чего приготовившись драться – и плевать, что со связанными за спиной руками против гориллы! – похоже, этот парень шутить не любил.
К счастью, Нил тоже это понял и не проронил больше не слова.
- Вот и отлично! – обрадовался Боунз, уже разворачиваясь, чтобы уйти.
В следующие несколько секунд дверь подвала закрылась, и Нил с Питером прислушивались к тому, как в замке поворачивается ключ уже в полной темноте.
- О чем ты думал? – раздражено прошептал Питер (почему шепчет он и сам не знал, наверное, так действовала темнота), скорее для порядка, чем действительно злясь на консультанта.
- Надеялся стать яблоком раздора, - так же шепотом ответил Нил.
- Он мог избить тебя за это! – напомнил Агент ФБР, на этот раз забыв о шепоте.
- Я бы это пережил, - как ни в чем не бывало, отозвался Кефри.
Питер промолчал. Не говорить же Нилу, что ему легче сунуть руку в раскаленную печь, чем пережить подобное. Они оба молчали еще примерно пару минут, в тишине и темноте подвала показавшихся часами.
- Прости, - первым не выдержал Нил, по мнению Питера, решивший, что он на него за что-то в обиде.
- Я не обиде, Нил, - поспешил сообщить агент, подходя как можно ближе к месту, куда привязали Нила, и садясь рядом (насколько это возможно в такой темноте).
- Я не о недавнем инциденте. Я обо всем этом. Мы здесь из-за меня, - покаянно произнес Кефри.
- Что? О чем ты говоришь? – это не укладывалось в голове, иногда Нил вел себя как ребенок, - не говори глупости Нил, мы здесь из-за плохо собранной информации. Не работай ты на меня, вообще не оказался тут.
- Нет, Питер, я думаю, что знаю…
Договорить Нилу не дали, ибо дверь подвала распахнулась и в нее «вплыл» Адам, если честно встреть Питер его на улице, то решил бы, что он модель с канала "Фэшн", который иногда смотрит Элизабет, настолько тот выглядел молоденким и слащавым с коротко стриженными светлыми волосами, зелеными глазами и в дорогом костюме. За его спиной маячил их старый знакомый - Боунз, очевидно на это раз, выполняющий роль охранника.
"Еще один Кефри, только шляпы не хватает. И почему это всегда должны быть дети?" - с грустью подумалось Питеру.
- Следи за ним, - все в том же приказном тоне сказал протеже напарнику, кивая на Берка, а потом без всякого перехода, продолжил:
- Похоже, ты знатная персона Кефри, - голос парня так и сочился ядом, когда он присел на корточки, дабы отвязать того от батареи, - босс просил лично проследить, чтобы тебя доставили к нему целехоньким. Хотя, если процитировать его: «Проследи, чтобы он не сбежал прежде, чем я свижусь с ним лично». Босс мало кому назначает свидание.
- А что делать с федералом, Адам? – спросил дворняга, как и было велено наблюдавший за Питером.
- Ах, да! – уже отвезавший и ведущий Нила к выходу, парень, казалось, только что о нем вспомнил.
- Его мы возьмем с собой. Босс сказал, что для него это будет не менее увлекательное зрелище, чем для нас.
«Дело принимает все более скверный оборот, где же Джонс и остальные?», - все более мрачно думал Питер. За себя он не волновался. Но, похоже, всей этой «компашке» нужно было что-то лично от Нила.
Их провели через комнату, где им уже доводилось бывать. Далее следовал длинный холл, главным украшением которого была огромная люстра.
«Отличительная черта всех белых воротничков: наличие огромных дорогостоящих особняков (в котором они сейчас имели честь находиться) с не менее дорогостоящими, но бессмысленными в повседневной жизни вещами внутри», - почти брезгливо думал Питер. За этими мыслями он и не заметил, как их подвели к очередной двери, а затем молодой парень, которого Боунз назвал Адам (хотя вероятность того, что хоть одно из перечисленных имен настоящее составляло максимум 20 процентов) отошел от Нила и церемонно открыл перед ним дверь.
Признаться это не то, что ожидал увидеть Питер. Нет, комната была огромной, всюду была расставлена дорогостоящая мебель, а на фоне больших во всю стену окон стоял письменный стол, кажется из красного дерева, за которым важно восседал мужчина, лет этак 43-45. Смущало Питера одно: тут не было ковра. А судя по тому, что пол различался по оттенкам, он здесь был, при чем совсем недавно, что делало комнату какой-то неказистой и портило впечатление от интерьера.
- А, вот и ты, Нил! - казалось, предпологаемый Босс очень рад этой встрече, - признаться я тебя заждался. Не терпелось вновь увидеть тебя, ведь столько лет прошло. Хотелось лично убедится изменился ли ты и если да, то насколько, - закончив свой слащавый монолог он повернулся к одному из своих очередных «бугаев», стоящих по обе стороны от него и вежливо попросил:
- Принеси нашим гостям стулья.
- Помниться, раньше вы по-друмому принимали гостей, - подал голос, до этого молчащий, Нил, он повел плечами, намекая на связанные за спиной руки.
- Времена меняются, времена меняются, - с долей грусти произнес мужчина. – Особенно, когда дело касается тебя, - теперь его голос звучал грубо и даже немного угрожающе, а лицо в момент стало серьезным.
Питер сразу же подумал о психах с их переменчивым настроением. «Если Джонс и Дайана не прибудут в скором времени, здесь случится что-то по-настоящему плохое и в эпицентре этого всего окажется Нил.
Тем временем в комнату внесли два массивных стула и подчиненный, по телосложению напоминающий Боунза (только на этот раз белый и с татуировками на обеих руках), поставил их в середину комнаты, повинуясь знаку своего командира.
- Садитесь, - мягко сказал Босс, обращаясь теперь уже к Нилу и Питеру одновременно, лицо его при этом осталось серьезным.
- А если я воздержусь? - спросил Питер, обращаясь к новоявленному собеседнику.
- Я бы на вашем месте не стал этого делать,- снова угрожающе произнес Босс, а за спиной Питера, как по команде вырос Боунз. – Я бы предпочел, чтобы вы вели себя так, как подобает цивилизованному человеку. А иначе кто-нибудь может пострадать.
Решив, что пока пререкаться не имеет смысла, Берк сделал, что ему приказали, чувствуя, как след в след за ним идет Боунз. Краям глаза Питер отметил, что тоже самое делает Нил, с той лишь разницей, что позади него идет Адам. Дождавшись, когда «гости» рассядутся по местам, а подчиненные проверят, хорошо ли держаться веревки на их запястьях, Босс встал напротив Нила и Питера и произнес, теперь обращаясь исключительно к Нилу:
- Встреча с тобой всегда событие. Я даже убрал свой любимый ковер, все боялся, что вы его запачкаете.
- Вам ли не знать, как я не люблю грязь, Саймон, - Нил, казалось, был удивлен.
- Верно. Но нельзя сказать тоже самое о твоем новом знакомом. Ах, нет, он ведь и не знакомый вовсе, а твой куратор – агент ФБР, с идеальной репутацией, ты всегда искал и находил себе особенных покровителей. Жаль, что им от этого больше проблем, чем пользы, - рассуждал Саймон.
- Взять хотя бы бедняжку Адлера, - сокрушено произнес он, - по слухам ты последний, кого он видел перед тем как словил пулю.
- Разве вы не должны быть мне благодарны за это? – перебил Саймона Нил.
- О, я благодарен. Вот только это не умалит твоих грехов лично передо мной, спокойно ответил тот.
- Так это правда, что его поймали и «посадили на короткий поводок? - теперь Саймон обращался к Питеру, одновременно присаживаясь на корточки, а затем по очереди приподнимая штанины Нила.
- Босс, вам не стоит так утруждаться, - Адам рванулся было к нему, очевидно, чтобы помочь.
- Брось, - беспечно отреагировал Саймон, уже принимая вертикальное положение, - я, в конце концов не старая развалина и способен сам сделать такие мелочи. Тем более, как я и думал, датчика сейчас при нем нет. Хотя мне было бы любопытно на него взглянуть.
- Что особенного в этом Кефри? – раздражено произнес протеже, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Ревность здесь не уместна, Адам, - отреагировал Саймон на реплику подчиненного, голос его при этом звучал почти ласково. – Но если ты хочешь знать, я тебе расскажу, тем более, я уверен, что ты не единственный, кому это будет интересно, - он бросил выразительный взгляд на молчащего все это время Питера.
- Несколько лет назад я доверял ему как себе и даже хотел назначить своей правой рукой. Да-да, Адам, он должен был занять твое место. С его очарованием и умением влиться в любое течение и моей деловой хваткой и влиянием перед нами должны были открыться все двери мира. Так я тогда думал. А потом я выяснил, что ко мне его подослал Адлер – мой самый ненавистный и сильный конкурент, дабы тот выуживал у меня информацию и, разумеется, деньги. Как же я злился, попадись он мне тогда, я бы наверняка не сдержался и убил бы его собственными руками. К счастью для него, его вытащил все тот же Адлер. А после той авантюры с вкладчиками, где, кстати, были и мои деньги тоже, эти двое исчезли, как ветер в поле. Это они умели всегда. Тем удивительней для меня было услышать, что его поймали да еще посадили на целых четыре года. А ведь какой был талант, какой талант, - казалось, Саймон был крайне огорчен поимкой Нила.
- Талант остался при мне, - уверенно произнес Кефри.
- Вот как? – мужчина приподнял брови, а затем расхохотался. – Могут пройти годы, даже десятки лет, но Нил Кефри или мне лучше звать тебя Ник Холден? Будет по-прежнему самодоволен, - отсмеявшись, произнес Саймон. А за тем он рванулся к Нилу, и все почувствовали, что обстановка в комнате изменилась, а от Босса будто повеяло холодом.
Питеру удалось сохранить самообладание, лишь благодаря выдержке агента ФБР.
- Знаешь, бывали времена, когда я считал эту гордыню вполне заслуженной. Но сейчас я понимаю, что гордыня есть величайший грех, ибо это из-за нее ты осмелел настолько, чтобы перейти дорогу лично мне, - свистящим шёпотом произнес он, а затем приблизил свое лицо к лицу Нила так близко, что создавалось впечатление, будто он собрался поцеловать его. На несколько минут повисла тишиша, но вскоре Саймон продолжил, опасно прищурившись:
- Ты ведь знаешь, я не так уж и охочь на деньги. Жадность больше пресуще таким людям, как ты. Но ты сделал кое-что много хуже: ты испортил мою репутацию, ты унизил меня. Это из-за тебя мне пришлось сменить стиль работы настолько, что меня теперь с трудом назовешь «Белым воротничком». Из-за тебя мне приходится иметь дело с такими как они, - ни чуть не скрываясь, Босс указывал на своих однотипных подчиненных. - Я практически забыл о твоем существовании, малыш. Все мое время заняли повседневные дела, и все бы оставалось по-прежнему. Если бы по возращению в Нью-Йорк, я не узнал от своего протеже, что в один из моих проектов пытается протиснуться некий Ник Холден, - последнюю фразу Саймон прокричал.
- Мы не знали, что за всем стояли вы, - как ни в чем не бывало, сказал Нил, а Питер в очередной раз восхитился его актерскими способностями, поскольку было очевидно, что он единственный кто заметил, что тот нервничает.
- Верно. ФБР решило, что за всем стоит Адам, - Босс оглянулся на свою собачонку, - так и было задумано. Это доказывает, что схема работает, - теперь его голос звучал почти что умиротворено. - Адам, будь так добор налей мне виски, сейчас начнется самая лучшая часть нашего шоу. Дождавшись, когда протеже выполнит его просьбу и, медленно отпив из стакана, Саймон продолжил:
- Тем не менее, представь мое негодование, когда я понял, что «этот мальчишка» хочет снова перейти мне дорогу. И тогда я дал задание своим ребятам узнать о тебе все что можно и нельзя. Признаться, я был даже немного шокирован полученной информацией. Нила Кефри посадили на поводок. Нила Кефри посадили на поводок и, тем не менее, он снова сует нос в мои дела. И тогда я решил, хватит! Пришло время показать ему его место и плевать, что ради этого придется иметь дело с ФБР. Отомстить тебе дело чести, а точнее унизить, также, как ты унизил меня многие годы назад, - Босс прикрыл глаза, с наслаждением вдохнул, а затем певучим голосом сказал:
- И вот, наконец, ты здесь, вместе со своим новым другом и знаешь, что я заметил с первой секунды, как ты попал сюда? Нет? Тогда я отвечу. Ты не утратил своего прежнего очарования. А теперь раздевайся, - без всякого перехода приказал Саймон.
- Что? - шокировано переспросил Нил.
- Ты меня слышал, я приказал тебе раздеться.
- Ах, ты ублюдок! – моментально рассвирепел Питер, он больше не видел смысла сдерживаться и из-за всех сил рванулся вперед, надеясь порвать веревку и убить вышеупомянутого ублюдка. И он бы наверняка это сделал или, как минимум упал вместе со стулом, если бы его не придержал, стоящий позади Боунз.
- Ах да! Я ведь совсем забыл, что ты привязан, - покачал головой Босс, а затем зашел за спинку стула, чтобы лично отвязать Нила. А потом как ни в чем не бывало, прошагал к своему письменному столу, упер в него руки и повторил:
- Раздевайся.
- Даже не думай ему подчиняться, Нил! - предупредил Питер, все еще предпринимая отчаянные попытки вырваться.
Нил не шелохнулся.
- Ну почему все надо доводить да крайностей? – притворно сокрушаясь, спросил, не пойми у кого, Саймон.
- Адам, действуй! – в следующую секунду на лоб Питера был наставлен ствол.
- Знаешь, какая положительная отличительная черта есть у моей новой «правой руки»? В отличие от тебя Нил, он любит оружие. А еще он мне верен, поэтому, если я скажу «Стреляй», он выстрелит. В подтверждение его слов Адам зарядил пистолет. – Ну не в голову, конечно, - смягчился этот псих, - поскольку увидев мозги своего куратора размазанными по всей комнате, ты вряд ли будешь сотрудничать. А, скажем, - казалось, он на секунду призадумался, - в ногу, - как по команде Адам отошел чуть дальше и направил пистолет на ногу Питера, - или плечо, - продолжал он размышлять в слух. – А теперь, повторяю в последний раз, раздевайся, – рявкнул этот извращенец.
- Хорошо-хорошо, - примирительно произнес Нил, одновременно нервно взглянув на притихшего Питера, которому, как оказалось, кто-то умудрился вставить кляп (и когда только успели?), тот из-за всех сил замотал головой, а глаза вытаращил настолько, что Кефри показалось, будто они сейчас вылезут из орбит.
Стараясь больше туда не смотреть, Нил встал и аккуратно (несмотря на то, что у него немного дрожали руки) снял дизайнерский пиджак и, наверняка, церемонно повесил бы его на спинку стула, если бы Саймон насмешливо не произнес:
- Ну уж нет, так просто ты не отделаешься, малыш. Сделай это так, чтобы это понравилось всем нам, - он обвел взглядом всех присутствующих. – Включая, - тут он снова взглянул на Нила и плотоядно улыбнувшись, продолжил, - твоего рыцаря в сияющих доспехах – агента Питера Берка. – Иначе, - тут он выдержал паузу, - я сделаю это сам или того хуже, Боунз или Рорри, а затем, поскольку ты отказался выполнять мое желание, я с чистой совестью прикажу Адаму его убить.
Поняв, что на этот раз хитрости не помогут, Нил принялся медленно пуговицу за пуговицей расстегивать рубашку.
«Пусть лучше он убьет меня, потому что в противном случае я больше никогда не смогу посмотреть в глаза Питеру», - в панике думал Кефри, одновременно грациозным движением скидывая верхнюю часть рубашки с плеч. А затем, выждав пару секунд, грациозно (как он надеялся) снял ее всю, после чего она полетела на пол. Меньше всего он хотел браться за брюки, поэтому следующей была неизменная шляпа, которую он отправил в полет в сторону предполагаемого Рорри. Лучше бы он этого не делал, потому что тот не медленно ее поймал и бросил на него такой голодный взгляд, что Нил почувствовал подступающую тошноту. Стараясь больше ни на кого не смотреть, консультант взялся за ремень брюк…
- Давай я все же тебе помогу, малыш, - хищно произнес Саймон Стаен, идя по направлению к нему. Сам того не осознавая, Нил сделал пару шагов назад, но тот немедленно схватил его за правое запястье, на котором остались все еще слегка красные следы от веревок.
- А ты ведь не оставлял попыток вырваться, верно? – теперь Саймон перешел на шепот, - но это сделает нашу игру еще более интересной. – Он провел ладонью от груди вниз, а затем сунул пальцы под брюки.
Нил прикрыл глаза, стараясь мысленно оказаться в любой точке планеты, где ему доводилось бывать, лишь бы не здесь…
- Э… нет! – казалось Саймон не на шутку разозлился и, вцепившись ему в волосы и с силой встряхнув, рявкнул:
- Смотри на меня!
Позади послышался приглушенный рокот, до этого притихшей компании.
- Твоя гордыня пустила крепкие корни. Ну что же, у нас все еще есть выход. На колени!
Нил не пошевелился.
- На колени, иначе твой куратор умрет!
Чувствуя, как кружиться голова, Кефри опустился на колени. Он старался не думать о том, что наверняка за этим последует. В место этого он придумал себе мантру:
«Это ради Питера! Это ради Питера! Ради Питера!».
Совсем рядом звякнула пряжка ремня…
И тут случилось то, чего никто из присутствующих, учитывая всю сложившуюся ситуацию, не ожидал: те самые «большие во всю стену» окна разбились вдребезги, и в комнату буквально влетел спец отряд ФБР. Нет, не Дайана и Джонс в бронежилетах, а спец подразделение ФБР, чьи лица, да и туловища были полностью скрыты под масками и военной экипировкой, а вслед за ними в комнату кинули дымовые шашки. И одновременно со словами:
«Всем лежать, руки за голову!», прогремело два выстрела.
«Питер!» - оборвалось сердце Нила. Он в панике метнулся туда, где должен был находиться Берк. А еще он, кажется, закричал: «Питер! Нет!», но в голове шумело, и он не был уверен. А затем он в кого-то врезался и этот кто-то схватил его за обе руки. И как бы Кефри не извивался, вырваться не получалось.
- Все в порядке, Нил, это я, все хорошо, - шептали ему на ухо.
- Питер? – спросил консультант, с трудом узнавая собственный голос. – С тобой все в порядке? Ты… ты не ранен? – он все еще ни как не мог прийти в себя и начать нормально осознавать происходящее.
- Да, все хорошо, он отвлекся на шум позади и в результате стрелял в агентов в бронежилетах, - все также успокаивающе объяснял Питер, накрывая плечи Нила не понятно как очутившийся у него рубашкой. Кефри никак на это не отреагировал, он сам того не осознавая вцепился в пиджак Питера где-то в районе груди и пытался сам себя убедить в таких очевидных казалось бы вещах: Питер жив, Питер рядом, он по-прежнему живой и теплый. А еще его сердце бьется спокойно и размерено. А значит все в порядке. Все хорошо.
- Почему ты молчишь? – спросил Нил, более-менее успокоившись, однако уткнувшись куда-то в район Питорова плеча.
- Решил дать тебе время прийти в себя, - ответил Питер.
- Я в порядке, - тут же отозвался Кефри, наконец отлепляясь от Питера, а затем как можно лучезарней улыбнувшись, но его выдал слегка дрогнувший голос. Хотя что-то подсказывало Нилу, что даже не случись этого, Питер все равно не поверил.
- Вот как? – Берк скептически изогнул одну бровь, - тогда может быть тебе следует надеть рубашку и выбраться отсюда.
- Вспомнив, что он делал совсем недавно прямо на глазах у Питера, Нил испугано отшатнулся, стараясь смотреть куда угодно лишь бы не ему в лицо.
- Нил, – встревожено позвал агент ФБР своего консультанта, - я обещаю, что не одна живая душа не узнает о том, что здесь произошло. А если кто-нибудь из этих отбросов хотя бы обмолвиться об этом, то проведут за решеткой всю свою никчемную жизнь, - гневно закончил свой монолог Питер.
Мошенник почувствовал, как у него, в добавок ко всему, начинают гореть щеки, и тут же поспешил опустить голову. Единственное, чего он хотел сейчас – провалиться сквозь землю.
- Нил, неужели ты мне не веришь? Я клянусь, что не один из этих ублюдков не останется безнаказанным.- Затем Нил скорее почувствовал, нежели увидел, что Питер сделал шаг к нему и снова попятился. - Нил, ты в праве злится на меня и я… мне очень жаль, прости меня если сможешь, - с отчаяньем в голосе произнес Питер.
Такого Кефри уж точно не ожидал и потому немедленно поднял голову, дабы взглянуть на Питера.
- За что? – спросил сбитый с толку консультант, от удивления забывший о стыде.
- За то, что ничего не сделал там, - Берк с силой сжал кулаки, - забирая тебя из тюрьмы, я обещал тебе лучшую жизнь, а в результате, тебе приходится терпеть подобное... - агент тяжело вздохнул, - чтобы спасти мою задницу.
- Но это не правда! – возмутился Нил, - на этот раз, делая несколько шагов вперед, чтобы встать вплотную к Питеру, - в том что сегодня произошло не было твоей вины. Рано или поздно он бы все равно захотел со мной поквитаться, и, не окажись тебя рядом, максимум, на что я мог бы рассчитывать, это помощь Моззи и его бы убили прежде, чем он успел сделать, что-то конкретное.
- Не утешай меня, мы оба знаем, что это не так! – отозвался Питер, будучи все еще на взводе.
- Но это так! И если бы не ты, я бы не познакомился с Джун, Элизабет, Сарой и… я бы не узнал тебя. Я бы не познакомился со своей… семьей, а значит, у меня по-прежнему не было бы места, куда можно вернуться, - решив, что на сегодня откровений достаточно, Нил уверенно заглянул в глаза Питеру и сказал, желая поставить точку в этом разговоре:
- Ты мне веришь? Или снова будешь утверждать, что я лгу?
- Нет, - ответил Питер, смотря на него не менее уверенным взглядом, - я знаю, когда ты лжешь - годы практики.
- Кхе-кхе – вставшая за спиной Питера Дайана, сделала вид, что прочищает горло, тем самым привлекая внимание обоих. - Босс, я знаю, что Кефри считает себя крайне сексуальным. Но может ему все же следует надеть рубашку и мы, наконец, уйдем отсюда?
- Действительно, - Берк протянул Нилу «эпическую» рубашку, которая все еще находилась у него в руках, и с удивлением разглядывал разгромленный кабинет.
«В одном этот урод был прав: не убери он свой любимый ковер, мы бы обязательно его испачкали».
А затем, преисполнившись рабочего энтузиазма, агент Питер Берк повернулся к Дайане и сказал: у меня к тебе две личные просьбы…
- Да, Босс, - с готовностью отозвалась сотрудница отдела Белых воротничков.
- Во-первых, ты должна во всех подробностях рассказать мне как вы нас нашли, что здесь делал отряд экстренного реагирования и все об аресте этих сволочей; во-вторых, никогда больше не зови меня боссом. Ты все поняла?
- Да, конечно… сэр? – Берк одобрительно кивнул, приготовившись внимательно слушать, - за спец. подразделения нужно благодорить Джонса. У него все еще есть там связи, - принялась объяснять Дайана, а…
- Где мои вещи, - спросил Кефри, на этот раз не заботясь о вежливости (он не мог найти свою шляпу!)
- В фургоне, - раздражено ответила Дайана, даже не обернувшись, - на чем я остановилась?
Питер этого не знал, поскольку все его мысли вновь занял его консультант. Теперь тот поравнялся с ними, и у Берка была возможность наблюдать за ним боковым зрением.
«Что-то с ним не так», - с легкой долей тревоги думал Питер, он не знал, что именно, а только привычно подмечал не значительные на первый взгляд детали, - «у Кефри детали - самое важное. Случившееся сказалось на нем сильнее, чем он хочет показать? Нельзя быть уверенным на все 100. Но все же, следует хотя бы с ним поговорить… наедине».
Часть 2. Раскрыта очередная-самая важная-тайна Нила Кефри
персонажи - Питер/Нил.
жанры - слеш, романтика, PWP;
рейтинг - NC-17 ;

Читать

- Нет! – в очередной раз ответил Питер, не находя иного выбора кроме как прикрикнуть на своего консультанта.
- Но это я помог вам вычислить его!
- Верно, ты выполнил свою часть работы, остальное предоставь нам! – на этот раз Кефри не удастся переубедить его.
- Питер...
- Нет! И хватит об этом. Я и так потратил слишком много времени, пытаясь убедить тебя по-хорошему, хотя в действительности ты просто должен выполнять мои приказы. Если из-за тебя мы его упустим… - договаривать Питер не стал, а просто дал знак стоящим немного поодаль Дайане и Джонсу, что пора выдвигаться.
Нилу ничего не оставалось, кроме как сверлить спины «всей компании» обижено-возмущенным взглядом. Постояв так еще с минуту и решив, что раз уж с некоторых пор (!) ему нельзя присутствовать при захвате преступников, он пойдет домой. Просто из принципа, ну или назло Питеру.


Питер совсем не чувствовал себя виноватым. С чего бы? Он всего лишь оберегает Нила. В конце концов, после того случая с Саймоном прошла всего неделя. А сюда он приехал, просто чтобы убедиться не замышляет ли Нил что-нибудь в его отсутствие. Надо же «он ушел домой», а как насчет того, чтобы заняться другими не раскрытыми преступлениями? Размышляя в подобном ключе, агент Питер Берк вышел из машины и направился к особняку Джун.

Дверь ему открыла сама хозяйка дома. И не успел он даже поздороваться, как она сообщила: «Он наверху». Поблагодарив ее, при этом чувствуя себя неуютно (ну не любил он роскоши, несмотря на тех, кого ловил), он поднялся по лестнице «в квартиру Нила».

Дверь ему открыли не сразу. А когда открыли, Питер даже немного удивился. Нет, его как всегда встретил Кефри, вот только выглядел тот необычно: немного взъерошенные волосы; красная, наверняка, дизайнерская и дорога рубашка, расстегнута на пару верхних пуговиц; в руках бокал вина, судя по количеству содержимого, Нил сделал всего пару глотков.
- Ты что не один? – с некоторой тревогой спросил Питер, просто Нил выглядел так, будто в квартире была еще, к примеру, Сара. А сегодня почему-то очень не хотелось ему мешать.
- Нет, - ответил бывший мошенник, не отходя от входной двери. – Если не считать тебя.
- Тогда может впустишь? - мгновенно расслабился Берк.
- А что ФБР снова понадобилась моя помощь? – не привычно грубо спросил Нил.
Брови Питера поползли вверх.
«Снова эти незначительные детали. Теперь он еще и колючий».
Слегка смутившись, что не смог как обычно скрыть эмоции под маской обаяния и жизнерадостности, Нил поспешил впустить его внутрь и тут же спросил:
- Как все прошло? – очевидно, пытаясь исправить погрешность.
- Быстро и просто, - не задумываясь, ответил Берк.
- О… сочувствую, - произнес Кефри, дразнящее усмехнувшись.
- О чем это ты? – немного подозрительно задал вопрос Питер.
- Я же знаю, как ты любишь «трудности», - вот теперь в этой своей слегка игривой манере Нил был похож на себя прежнего.
- С тех пор, как в моей жизни появился ты - я только и делаю, что преодолеваю трудности, - не остался в долгу Питер.
- Зачем ты здесь? – неожиданно посерьезнел Кефри.
- Пришел узнать, не затеял ли я очередную аферу? – Нил казался обиженным - это напомнило Питеру о том, времени, когда тот думал, будто это он «удерживает» Кейт, а потому напугало.
- Я всего лишь хочу знать, что с тобой происходит, - ответил агент Берк, оказавшись в плотную к Кефри. – И что ты опять от меня скрываешь.
- Снова не доверяешь значит, - констатировал Нил делано равнодушным тоном, на самом деле сквозивший грустью. И он не отошел, как этого ожидал Питер, а просто повернул голову на бок чтобы не смотреть на него.
«Да что же такое творится? Что не так?», - задавался вопросом агент ФБР.

- Нил, посмотри на меня, – осторожным шепотом попросил Питер.
Нил не отреагировал.
- Нил, – наплевав на двусмысленность ситуации, Питер взял Нила за подбородок и повернул голову Кефри так, чтобы тот смотрел ему прямо в лицо.
Но Кефри и тут нашел лазейку, опустив взгляд.
- Нил! Смотри мне в глаза! В глаза! – Питер знал, что командный тон самое последнее и действенное средство. Разумеется Кефри подчинился.
- Вот так! – удовлетворенно произнес Берк. – А теперь ты мне расскажешь, что с тобой творится, - он продолжал держать своего консультанта за подбородок и смотреть в глаза – иначе точно соврет.
Нил открыл рот, собираясь что-то сказать… но не произнес ни звука.
- Ну же Нил. От меня ты можешь ничего не скрывать, - по правде говоря, это начало утомлять Питера, хотелось приказать Нилу ответить или вынудить каким-нибудь другим способом. Но он не хотел навредить ему неосторожным словом, поступком, да чем угодно… Потому что воспоминания о том, что заставляли Нила делать те уроды, а в особенности, что Саймон хотел, чтобы сделал Нил были слишком свяжи и болезненны даже для него, а что уж говорить о Кефри… Может все дело в этом?

- Нил, тебе просто нужно выговориться, - произнес Питер, все это время он, незаметно для себя, нежно гладил Кефри по скуле.
- Прекрати, - слегка охрипшим голосом попросил Нил.
Но Питер его не слышал, он продолжал свое новое занятие, загипнотизированный взглядом этих больших голубых… необыкновенных глаз.
- Прекрати, Питер, - пересилив себя, снова предпринял слабую попытку Кефри.
- А? – Берк словно выпал из реальности, «вернул» его лишь звук собственного имени, но он был все еще заторможен, ибо не понимал, что происходит. В следующую секунду зрачки Нила слегка расширились и он немедленно попятился.
Но Питер на автопилоте ухватил того за руку, не давая шансов сбежать (ловить Кефри стало его рефлексом). И неожиданно он осознал, что только что делал.
«Боже, я же прямо как те маньяки! А что если бы я сделал что-то ужасное? Или уже сделал, просто не помню!»
Он в ужасе посмотрел на Нила, одновременно отдергивая руку. Тот тут же побледнел.
- С тобой все в порядке? Я не навредил тебе? – в панике спросил Питер.
Нил дергано кивнул. Это совсем не успокоило Берка и он принялся внимательно разглядывать Кефри с ног до головы. И, кажется, с ним действительно все было в порядке… вот только… Питер не мог поверить своим глазам… кажется, он был возбужден. Очевидно, поняв, что Питер это заметил, Нил попытался в очередной раз ретироваться, но Берк предсказуемо ему не позволил.
- Что это значит? – глупее вопроса Питер еще никогда не задавал, разумеется, он знал «что это значит», просто поверить в подобное было все равно, что признать существование одного из заговоров Моззи. Подтянув Нила ближе к себе Питер протянул руку и коснулся члена Кефри через штаны, при этом наблюдая за тем что делает его рука – он должен был убедится, что это не Глюк.
- Угмх, - донеслось откуда-то сверху. Питер перешел от прикосновения к ощупыванию и, оказалось, что Нил возбужден лишь наполовину. Но от манипуляций Питера ситуация изменилась.
Член Нила переходил в боевую готовность прямо у него в руке!
Не в силах сопротивляться искушению, Питер принялся расстегивать его ремень, а затем и ширинку, чтобы, наконец, кожей почувствовать…
- Питер… не надо, - воспротивился Кефри, - вот только говорил он это таким тоном, будто имел в виду прямо противоположное. От того как прозвучал его голос Питер тоже ощутил возбуждение.
Не раздумывая больше не секунды, он позволил брюкам Нила самостоятельно упасть с его бедер, а сам в это время с какой-то новой для себя жаждой засунул руку Нилу в трусы.
- Не надо… - снова повторил Нил, в противовес собственным словам принявшись тереться о руку Питера.
«Похоже, он не осознает, что делает», - подумал Питер, позволив этому продолжиться еще пару секунд, а потом взяв инициативу в свои руки. В буквальном смысле, потому что он взял член Нила в свою руку и прялся медленно его надрачивать…
Нил всхлипнул и попытался толкнуться ему в руку, очевидно он хотел, чтобы Питер сделал это быстрей.
- Тише-тише, нетерпеливый, - как можно спокойней для того, кто сам был возбужден до придела, уговаривал Питер. Он сжал член у основания - отчего Нил снова всхлипнул.
«Это слегка остудит его пыл», - подумал он. А сейчас ему просто необходимо на это посмотреть…
Как он и думал, вид возбужденного жаждущего Нила был просто невероятен: раскрасневшиеся щеки, слегка приоткрытый рот, трепещущие веки (Питер только сейчас заметил какими женственными они выглядят) – все это было настолько.. Питер не мог подобрать нужного слова… в голову пришло только "прекрасно", так, что он чуть тут же не спустил в штаны. Но он удержался и вместо этого положил вторую руку Нилу на затылок, и втянул в жадный и страстный поцелуй. Кефри ответил так, будто только этого и ждал, а затем застонал ему в рот.
Этого Питер стерпеть не смог, он прекратил ласкать Кефри и занялся высвобождением собственного уже давно ноющего члена из ужасно неудобных сейчас брюк.
- Питер… что… - практически простонал Нил, очевидно переставший соображать. Увидев, чем занят его партнер Кефри почти с криком: «Я сам», принялся ему помогать одновременно опускаясь на колени. Конечно же у него это получилось быстрее, чем у Питера чуть раньше (ловкость рук). И теперь застыл очевидно разглядывая его «достоинство». К сожалению, Питер не мог этого видеть. Он слышал лишь как тот сглотнул, а затем нерешительно вымолвил:
- Могу я?
Питер не понимал, с чего вдруг Кефри быть робким, раз уж ему он позволил зайти так далеко.
Но все же кивнул, давая понять: «Да, ты можешь делать все, что захочешь».
Тот аккуратно и даже нежно провел по всей длине, а затем… Питер осторожно отстранил его, потянув назад за плечо.
- Нил, тебе не следует.., - охрипшим от возбуждения голосом пояснил он, потому что, черт, картинка того, как Нил берет у него в рот уже встала перед глазами. Но ему не следовало - ни сейчас; потом, может быть, но не сейчас, не после того, как о том же самом совсем недавно просил сумасшедший ублюдок. Он не хотел унижать его, черт, они ведь не в порно фильме! Раз уж он решился на такое, то хотел показать Нилу, что они равны; доставить тому удовольствие.
- Ты не хочешь? – смотря на Питера снизу вверх спросил Нил надломленным голосом, выглядел он при этом так, будто сейчас расплачется.
- Нет! – поняв опрометчивость сказанного, Питер потянул Нила за плечи вверх, вынуждая встать на ноги.
- Ясно, - мгновенно сник Кефри, даже его член начал опадать.
- Да нет же, ты не так меня понял, я не хочу, чтобы ты делал это сейчас, - он снова утянул Нила в поцелуй, дабы исправить ситуацию. Нил ответил с еще большим энтузиазмом, чем прежде, на этот раз они надолго выпали из реальности, играя с языками друг друга.
- Я не понимаю, - Нил и правда выглядел растерянным, хотя Питер с радостью отметил, что в его глазах был прежний блеск.
- Есть другие способы доставить друг другу удовольствие, - пояснил он, - … если ты… если ты позволишь, конечно. - Внутренний голос вопил: «Подумай, о чем ты просишь, Берк!».
Нил покраснел еще сильнее, а потом, кивнув, произнес:
- Да-да, я… хочу этого.
А затем без предупреждения сам потянул Питера за галстук (который обычно ненавидел) в сторону кровати.
Когда они взобрались на кровать, избавили друг друга от одежды и Питер лег сверху, Берк осознал, что понятия не имеет, что делать «в самый ответственный момент». Но рядом был елозящий по кровати обнаженный неудовлетворенный Нил (о собственном удовольствии он беспокоился меньше) и он решил, что подумает об этом позже, а пока… Он принялся целовать Кефри, продвигаясь от шеи вниз. Когда он дошел до соска, то осторожно подул на него, от чего тот затвердел, а Нил затрепыхался под ним; пьянея от собственной власти Питер проделал тоже самое со вторым - Нил выдал, что-то похожее на стон. Несмотря на то, что Питеру очень хотелось проделать этот трюк еще раз, он предпочел двигаться дальше вниз по телу любовника. Когда Питер поцеловал Кефри чуть ниже пупка, тот выгнулся и шире развел ноги, но не проронил не слова. Несмотря на намек Питер резко приподнялся, чтобы проверить догадку и, точно, Нил с силой прикусил нижнию губу, очевидно, чтобы не стонать, тем самым выдавая свою слабость.
«Вот ведь эгоистичный мошенник, - разочаровано подумал Берк. И поцеловал того в губы, а затем укусил за нижнию. Когда Питер отстранился Нил облизал покрасневшие зацелованные губы и пролепетал:
- Мне нужно... нужно...
Питер не нуждался в разъяснении, вот только что...
- В прикроватном шкафчике... есть флакон... белый...
Питер нетерпеливо потянулся к шкафчику и вскоре нашел то, о чем говорил Нил... по крайней мере, он надеялся...
Нил чуть приподнялся на локтях, наблюдая за ним в ожидании.

Но не признаться же этому самодовольному типу, что он понятия не имеет, что делать?
Очевидно его выдало лицо, ибо Нил выхватил у него баночку, сказав, что сделает все сам.
После этих слов Нил смазал два пальца содержимым флакона, а затем...
Обожебобожемой!
… засунул один палец внутрь себя. О чем очевидно тут же пожалел, потому что поморщился.
- Тебе больно? - забеспокоился Питер.
- Ничего это пройдет.. нужно только рас–с-слабиться, - отозвался Нил через некоторое время.
Не раздумывая ни секунды, Питер поцеловал его в губы, а затем спросил, ощущая сильнейший укол ревности:
- Откуда у тебя столько опыта? – он только сейчас осознал: "А что если Нил и, к примеру, Мэттью Келлер…"
- У меня его нет. Но я вращался в разных кругах, знаком с теорией… и быстро учусь… А сейчас поцелуй меня снова.
Питера не нужно было просить дважды.

А тем временем Нил засунул в себя второй палец и принялся растягивать – поцелуи Питера помогали расслабится.

Отстранившись и пронаблюдав за любовником еще пару мгновений, Питер благоговейно попросил:
- Позволь мне…
Нил лишь зажмурившись, кивнул, не в силах вымолвить не слова - новые ощущения все еще причиняли боль.

Питер продел все то, что до этого делал с флаконом Кефри. А затем медленно и осторожно прибавил один свой палец к пальцам Нила. Кефри терпел еще какое-то время, а потом предоставил все Питеру, потому что три пальца… там… это выше его сил.

- Ты должен максимально растянуть меня, а потом найти какую-то точку…
Питер еще какое-то время использовал лишь один палец, но потом прибавил и второй… там было так жарко и тесно… стараясь не думать о том, что причиняет Нилу боль, в конце концов он уже какое-то время терпит боль от перевозбуждения Питер вошел глубже, чтобы найти «какую-то точку» и неожиданно Нила и подбросило над кроватью так, что Питеру пришлось придержать его за талию второй рукой.
- Ааах! – простонал Нил одновременно с этим. – Еще…- дыхание у него сбилось и он попытал сильнее насадится на пальцы.
Произведенный эффект был для Питера шоком и он исполнил просьбу.
Господи, когда же кончится эта восхитительная пытка?

Нила пронзила новая волна удовольствия, но все же ему этого было мало, нужно было еще что-то…
- Членом, - прохрипел он, чувствуя, что долго не продержится, засунь в меня член.

Питер сглотнул. Неужели, значит вот как все происходит… Как же давно он этого хотел!
Забыв о выдержке, Питер вошел в предварительно растянутого и даже немного растраханного Нила и все же его член (хорошо хоть он сочился естественной смазкой) был намного больше двух чьих бы то ни было пальцев и Кефри зашипел от новой боли.
- Не двигайся, - попросил он, пытаясь вновь расслабиться.
Питер, с огромным трудом, но выполнил просьбу.

Как же хочется сделать хотя бы один толчок!

Сегодня он побил все рекорды выдержки.

Было все еще немного больно с непривычки, но о боги! Он так заполнен, заполнен Питером!
Как же хорошо!
- Двигайся, - перестал мучить любовника Кефри.
И Питер, наконец, дал себе волю, двигаясь глубоко и резко. Нилу ничего не оставалось кроме как вцепиться тому в плечи и стонать.
Его сочащейся от смазки член терся о живот Питера.

Нил никогда не испытывал большего удовольствия!

Но нет, кажется, он ошибся, еще один толчок и он почувствовал, как близок к «краю», нужно было только…
- Питер, скажи, что-нибудь… Ааах! Что угодно, Питер… пожалуйста…
- Я тебя… ты… чертов эгоист! – прорычал Берк – ему было не до разговоров.
Но Нилу только это и было нужно…
В следующий момент он закричал во весь голос, его тело выгнулось под невероятным углом, а затем он практически отключился, потому что ему показалось, будто мир перевернулся и снова встал на место. Питер сделал еще пару особенно чувствительных, для основательно растраханного Нила, толчка и кончил следом, упав при этом сверху. Нил бы и рад возмутиться, но его кости и мозги и весь организм превратились в желе. Единственное на что хватало сил - не дать себе заснуть, да и то с огромным трудом. Веки тяжелели…

Питеру удалось восстановить дыхание очень не скоро. Первое, что он сделал, когда у него это получилось, так это скатиться с Нила, все же он был не пушинкой…

Он собрался было прикрыть глаза и спокойно заснуть, перед этим взглянув на Нила и, заметил нечто неладное.
- Нил, ты что плачешь? – всерьез забеспокоился Питер, потому что да, по виску Нила текла слеза.

- Что? – с трудом переспросил Нил, – мысли текли так медленно.
- Я спросил, почему ты плачешь, – терпеливо разъяснил Питер, его собственный сон как рукой сняло.
- Я не.., - хотел было опровергнуть сказанное Кефри, в доказательство проводя рукой по собственному лицу и… его глаза действительно были мокрыми.
- Я не знаю, - растеряно произнес Нил, потому что на этот раз он действительно не врал; он даже этого не заметил.
- Тебе было настолько больно? – в ужасе спросил Питер (он все же монстр!).
- Да нет же! Я не знаю… Тебе обязательно это обсуждать сейчас? Я хочу спать,- попытался откреститься Кефри.
- Я не дам тебе заснуть пока мы не поговорим. Изначально я за этим приходил.
Нил тяжело вздохнул, поняв, что Питер осуществит свои угрозы.
- Я думаю, это из-за оргазма, - сказал Нил и залился краской.
- Так ты каждый раз плачешь после оргазма? – брови Берка в очередной раз поползли вверх.
- Не после каждого. Вообще-то, это впервые, просто он никогда еще не был таким сильным, - принялся оправдываться его консультант.
- Значит.. сегодня мы выяснили, что ты - гей, - осторожно спросил Питер у Нила, боясь его обидеть.
- Нет, просто, - Нил не договорил, - отведя глаза.
- Нил, хватит вести себя как ребенок, мы уде это проходили.

"Ну почему я не могу врать Питеру?" – разозлился сам на себя Нил.

- Я думаю дело в тебе…
- Во мне? Ты же только что сказал, что я…
- Да я не о боли говорю! Просто я вдруг осознал, что возбуждаюсь в твоем присутствии.
- Вот как? – переспросил Берк, не сумев скрыть самодовольство. – И как давно это продолжается?
- Два месяца, - спокойно ответил бывший мошенник.- Я надеялся, что все это из-за стокгольмского синдрома, о котором говорил Моз.
- Ты говорил об этом Мозу!? – опешил Питер.
- Конечно же нет!
- Ладно, прости, я не подумал. Продолжай, - мягко подтолкнул агент ФБР.
Нил бросил на Питера укоризненный взгляд для порядка.
- А сегодня ты вдруг начал меня гладить и… я не выдержал.
- Хорошо, - все сказанное Нилом он переварит позже, - что насчет слез?
- Просто мне никогда еще ни было так хорошо. Даже с Кейт.

Сказать, что Питер Берк был в шоке – ничего не сказать.

- Это ужасно, да? – с небывалой горечью спросил его консультант, - у тебя ведь есть Элизабет. А я… - Нил не сумел удержать судорожного вздоха.

"Элизабет" - при мысли о том, что он ее предал, у Питера сжалось сердце.

- Нил, все, что я сегодня делал, я делал по собственной воле. Я несу за это ответственность – не ты…
- Но, я…
- Шшш.., - Питер приложил палец к губам своего консультанта. - Успокойся, мы что-нибудь придумаем – вместе. В конце концов, мы – самая лучшая команда в этом городе. – Знаешь, что самое важное произошло сегодня?
Нил замотал головой.
- Сегодня ты был как никогда честен и открыт со мной, а еще мы выяснили, что не безразличны друг другу… сформулируем это так. А сейчас спи – ты очень устал.
- А ты? – Нил понимал, что боязнь проснуться в постели одному больше пригодна для женщин, но ничего не мог с собой поделать.
- Я тоже останусь здесь, если ты не против. Я, знаешь ли, не робот.
Сердце Нила снова забилось чаще. И он поспешил придвинуться к Питеру; он действительно очень устал – секс выматывает всех, а еще он чувствовал себя как никогда счастливым и защищенным. Поэтому практически уснув, он произнес: «Я люблю тебя!». К сожалению или к счастью, на утро он даже не вспомнит о своем признании, но Питер все прекрасно слышал и притянул непутевого мошенника поближе к себе.
Этот дурачок всегда находил приключения на свою пятую точку. Даже если это значит, полюбить федерального агента; даже если это значит, что тот полюбит его в ответ.
С этими мыслями Питер Берк уснул, едва его голова коснулась подушки.

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

You are amazing

[Римроуз]

Название: You are amazing
Автор:  Римроуз
Пейринги: Питер/Эл
Рейтинг: PG
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Саммари: Питер и Эл
Скачать
Смотреть на моем дайри

@темы: Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Видео: фан-клипы, Видео

---

Визитка

[Римроуз]

Название: Визитка
Автор:  Римроуз
Персонажи: Нил, Питер, Эл, Моззи, Диана, Джонс
Рейтинг: PG
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Саммари: О сюжете и персонажах сериала "Белый воротничок"
Примечание: За озвучку спасибо alexandra bronte
Скачать
Смотреть на моем дайри

@темы: Персонажи: Моззи, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Видео: фан-клипы, Видео

---

[_Наблюдатель]

Фэндом: White Collar
Название: Знакомое жжение / Fаmiliar Sting
Автор: Shоliо (Friendshippеr)
Перевод:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: AU, Hurt/Comfort, Friendship
Рейтинг: PG-13
Саммари: AU, сиквел к фику "Молния в ладонях" про телепата-Нила
Объем: ~4 200 слов

– Когда я сказал, что ты можешь остановиться где угодно за эту же цену, – сказал Питер, обозревая вид с террасы на крыше Джун, – я не имел в виду этого.

– Я не нарушаю никаких правил, – заметил Нил, откидываясь на спинку кресла с чашкой идеального итальянского кофе Джун в руке. Перехитрить Питера казалось правильным – словно он наконец делал что-то со своей стороны в восстановлении надлежащих границ в их отношениях копа и мошенника.

– Знаю, я просто…. – Питер замолчал, покачал головой и остро глянул на Нила. – Ты не… ну, знаешь? – постучал он по виску.

– Повлиял на нее? Питер, я не могу. Ты это знаешь.

Опустив подбородок, Нил потянулся к затылку пощупать устройство. Холодное зудящее ощущение пронеслось по телу от прикосновения, словно провести вилкой по зубам. Врачи в тюрьме заявляли, что ему всё кажется, что он не может чувствовать через устройство ничего. Конечно, они не сказали ему и того, что устройство обеспечит его непрекращающимся тупым нытьем в голове и еженедельными мигренями.

Питер все еще выглядел подозрительно, а значит, пора было попытаться его отвлечь.

– Вот, – сказал Нил, сунув графин с кофе ему в руки. – Попробуй. Мне нужно одеться.

– Это точно, – согласился Питер.

Нил проигнорировал его и вернулся в квартиру, решив просто так принять долгий горячий душ. У Питер был кофе Джун для компании.

Он вышел из тюрьмы две недели назад и постепенно начинал привыкать к офису белых воротничков. Он узнавал своих... ну, за неимением лучшего выражения, коллег. И он наконец выбрался из ряда местных ночлежек, куда Питер пытался его устроить за семьсот баксов в месяц.

Он все еще с трудом осознавал, что Джун впустила его в дом без использования Прикосновения, как они с Моззи называли это. Моззи утверждал, что у Нила и без того природный талант располагать к себе людей. Нил всегда возражал, что это никому не известно. Глубоко внутри он сильно подозревал, что если бы не мог побуждать людей становиться его друзьями, у него бы вообще не было друзей.

Но Моззи был… Моззи. Моззи был единственным из всех, кому Нил о себе рассказал, кто поверил ему сразу и безоговорочно. Фактически, когда Нил рассказал ему, что правительство проводит тайные эксперименты по управлению разумом, первой реакцией Моззи стало: «Я так и знал!»

И еще Моззи был единственным, кроме группки подобных ему в лаборатории, кто его не боялся – единственный, кто не бросал на него косые взгляды, опасаясь, не роется ли он в их мозгах. Включая Кейт. Когда-то Нил считал, что Кейт была другой. Он поверил, что Кейт может принять его таким, какой он есть. Но все повернулось не так…

Когда он позволял себе об этом думать – долгими бессонными ночами, когда только собственные мысли составляли ему компанию – ему приходилось признать, что он тоже виноват в том, что всё покатилось под откос с Кейт. Потому что он просто не мог быть рядом, не влияя на нее. Несильно. Лишь крошечные вещи. Он проделывал это и с Моззи. Не специально. Просто было так легко чуть-чуть нажать – вот здесь – если у них был тяжелый день и он хотел их чуть-чуть развеселить. Или если проигрывал в споре. Или чтобы отвлечь от чего-то, о чем не хотел разговаривать. Или чтобы предупредить неловкие вопросы, или уговорить Кейт на какое-то дело, которое, он был уверен, окупится для них обоих…

А потом она узнала. И это добром не кончилось.

Моззи, с другой стороны, обычно знал, когда он это делает. Нил понятия не имел, как; это было словно шестое чувство. Может, Моззи просто так глубоко не доверял любому приятному ощущению вообще, что сразу подозревал, что его источник находится где-то извне. В любом случае, обычно он просто говорил: «Нил, прекрати», и всё снова было хорошо.

Хотя больше это не представляло проблемы. В теплой влажной ванной он коснулся устройства у основания черепа. Оно было надето поверх старого устройства – серии устройств, вообще-то, вживленных в его мозг начиная с младенчества и заканчивая подростковым возрастом. Они не смогли вытащить всю эту неразбериху, поскольку она полностью интегрировалась его растущим мозгом в детстве, так что надели эту штуку поверх. По крайней мере, так ему сказали.

Его мнения никто не спрашивал.

Какая-то часть его – заинтересованная, любопытная часть – наслаждалась вызовом его нового положения. Он всегда любил новизну, любил, когда побуждают добиваться большего, а заниматься аферами с телепатией уже становилось скучновато. Но новизна и вызов были бы приятны, только если бы он мог бросить, когда надоест, и если бы от этого он не чувствовал себя паршиво большую часть времени.

Он плохо спал прошлой ночью, что не было необычно, но проснулся с туманным ощущением, которое, подозревал, могло предвещать подступающую мигрень. Но он не чувствовал себя плохо, просто странно. И не знал, сколько симуляции потерпит Питер, особенно осознавая, что уже проверяет границы его терпения с Джун.

Нил протер ладонью запотевшее зеркало в ванной и повернул голову, чтобы глянуть на серебристый блеск у основания черепа. Даже больше головных болей, даже больше странной пустоты в голове, где раньше были чужие мысли… даже больше, чем всё это, он ненавидел видимость устройства. Шляпа делала его менее заметным – по крайней мере, люди смотрели на шляпу, а не его шею – и он объяснял всем любопытствующим, что это из-за проблем со спиной. Но глушитель все равно было видно. От этого он ощущал себя нелепо и не в своей тарелке, что было наихудшим ощущением для мошенника, который всю жизнь учился растворяться, как хамелеон, в любой обстановке.

Раздавшийся стук в дверь заставил его подпрыгнуть. Он все еще не привык, что люди могут к нему подкрасться.

– Ты там что, уснул? – крикнул через дверь Питер.

– Пей свой кофе и тренируй терпение, – сказал Нил, вытирая волосы. – Ты можешь часами сидеть в фургоне, не шевелясь. Десять минут тебя не убьют.

– Фургон – это работа. А мы, позволю тебе напомнить, не там.

Нил фыркнул. Плюс-минут десять минут спустя он вышел на террасу в одном из новых, с иголочки костюмов из коллекции Байрона.

– Ты украл этот костюм? – спросил Питер, хотя его голос звучал скорее позабавленно, чем разгневанно. Может, отличный кофе его смягчил; Нил заметил и исчезновение шоколадных круассанов.

– Он сдавался вместе с домом.

– Ну разумеется.

Нил все еще не мог вычислить Питера. Как только он считал, что его разгадал, что ему удалось извлечь суть этого хитроумного мозга ФБР в простое уравнение, Питер делал что-то, удивляющее его. Питер реагировал с суховатым юмором, когда Нил ожидал гнева, сочувственно, когда Нил ожидал осуждения, прозорливо, когда Нил ожидал списка отупляющих банальностей ФБР – и, как только Нил решал, что может всегда рассчитывать, что Питер будет всем этим, Питер решал не быть ничем из этого.

– Ты же понимаешь, – сказал Питер, когда они спускались к машине, – что как раз из-за того, что ты тут делаешь – живешь на халяву в роскоши, которой не заслужил – именно из-за этого тебя посадили, да?

О чем и речь.

– Она сама предложила, Питер. Клянусь, это с самого начала была ее идея. Я даже оказываю ей услугу, находясь здесь.

– Ты совершенно пропускаешь мимо ушей мою точку зрения, и делаешь это специально.

– Это из-за кофе? Потому что я могу спросить Джун, где она покупает… – Нил прервался, потому что яркий солнечный свет вонзился в голову не хуже кинжала.

– Ты в порядке? – спросил Питер, с обычной тревожной скоростью переключая темы и вглядываясь в лицо Нила.

– Прекрасно, – бодро сказал Нил, надевая шляпу и заслоняя полями глаза.

Он действительно считал, что сможет продержаться день. Но c разгаром дня в отделе белых воротничков туман в голове перешел в боль – а он так надеялся, что она надеялся продержится до конца рабочего дня, когда он сможет доползти до Джун и скончаться с миром. Как обычно, боль началась с места на верху его позвоночника, которое не переставало ныть с тех пор, как на него надели эту штуку два месяца назад, и расползлась по черепу, мучительно вонзаясь в правый глаз. Его тщательно составленный карточный домик самоконтроля начал шататься, а потом полностью развалился, когда один из стажеров принес на обед сэндвич с тунцом.

В довершение всего агент Джонс застал его, когда его выворачивало наизнанку в мужском туалете.

– Эй, Кэффри, ты в порядке?

Беспокойство казалось искренним, или по крайней мере убедительным. Пока что никто из команды Питера не выказывал по отношению в нему открытого презрения или неприязни; похоже, Нил неплохо сошелся со всеми ними, отчего, разумеется, тут же заподозрил, что Питер приказал им всем хорошо к нему относиться по какой-то причине.

– Голова болит, – выдавил Нил, споласкивая рот. Казалось, словно голова сейчас взорвется.

– Мигрень?

– Не знаю. – Нил прислонился лбом к прохладному зеркалу и закрыл глаза от режущего света. – Наверное. Они недавно начались.

– Мой брат страдает мигренями с тех пор, как мы были детьми. И худшему врагу не пожелал бы. – На плечо Нила легла рука, заставив его вздрогнуть. – Хочешь, я поговорю с Питером?

– Нет! – быстро сказал Нил. – Просто… мне уже лучше.

Он лгал сквозь зубы и почему-то не удивился, когда парой минут спустя поднял глаза от расплывающихся перед глазами бумаг и обнаружил стоявшего над ним Питера с ключами от машины в руке. На лице того было откровенное сочувствие, от чего Нилу стало еще хуже. Он все еще напряженно ждал, как на иголках, что его образ сурового, но доброго парня развалится и обнажит бездушного правительственного мерзавца. Но этого всё не случалось, и чем дольше не случалось, тем проще было поддаться мысли, что Питер и есть такой, каким кажется… тем проще становилось привязаться к нему, поверить ему.

– Да, ты идешь домой, – сказал Питер, и Нил осознал, что отключился, уставившись куда-то в галстук Питера.

Питер слегка подталкивал его в нужном направлении, в гараж и в Таурус. Ему было достаточно паршиво, чтобы он не обращал внимания, куда они едут, пока они не пересекли бруклинский мост.

– Мы не едем к Джун?

– Нет, – сказал Питер. – Эл сегодня работает дома, а мне нужно вернуться на работу, так что я решил, что не стоит оставлять тебя одного.

Забота одновременно трогала и раздражала, тем более что он едва мог думать, так что вынужден был обрабатывать по одному предложению за раз.

– Питер, я справлялся с этим самостоятельно с тех самых пор, как на меня надели эту штуку. Не то чтобы со мной случился смертельный припадок.

И он очень пожалел, что об этом подумал.

– Я знаю, – сказал Питер – И знаю, что можешь сам. Эл не будет хлопотать; если хочешь побыть один – и бог знает, я сам ненавижу, когда хлопочут надо мной, когда мне плохо, – она оставит тебя одного. Просто… зачем оставаться совсем одному, если это необязательно?

У Нила не было на это ответа.

***

Питер пребывал в раздумьях, просто это головная боль или что-то серьезнее, потому что Нил не только выглядел ужасно, но и явно пребывал не в своей тарелке все утро. Когда Питер забрал его из-за стола, он заполнял запрос на снабжение вверх ногами. На французском.

Нил сгорбился на пассажирском сиденье и закрыл глаза руками.

– Ты, э… в порядке? – через минуту спросил Питер, чертовски надеясь, что это не было началом вызванного глушителем отказа мозга, от которого у Нила начнутся конвульсии в его машине.

– Свет жжет, – невнятно пробормотал Нил.

– В бардачке есть солнечные очки.

Нил мотнул головой и прижал ладони к глазам, так что пальцы впились в кожу. Иногда он отпускал одну руку и скользил ей за голову потрогать устройство, потирая края, где устройство сочленялось с кожей. Питер не был уверен, что он даже сознает, что это делает.

Питер пытался распределять внимание между дорогой и Нилом, надеясь, что сможет определить разницу между "незначительной медицинской проблемой" и "полномасштабный кризисом, срочно звонить в службу спасения". Для такого не выпускали учебных руководств. Он проехал большую часть пути, когда Нил вдруг вскинулся и ударил его по руке.

– Останови, – хрипло сказал он.

Питер беспомощно наблюдал, как Нила рвало в придорожную канаву. Когда он закончил, Питер втащил его обратно в машину. Нил был бледно-зеленым и обмякшим. Питер с самого начала знал о головных болях из-за глушителя телепатии, но это…

– Это всегда так плохо?

– Это? – Нил прищурился, приоткрыв один глаз. – Это ерунда по сравнению с тем, что было, когда эту штуку только нацепили. Сказали, я приспособлюсь.

– У тебя есть какие-то лекарства?

– Они пробовали пару каких-то. Ничего не работает, только темная, тихая комната, что тоже тяжело найти в тюрьме. – Он сглотнул, съежившись у пассажирской двери, и снова закрыл глаза. – Кстати говоря... далеко еще?

Оказалось, они были всего в нескольких минутах. Питер приготовился помогать, но Нил упрямо добрался до дома самостоятельно.

Эл встречала Нила только раз, когда Питер привел его на ужин тем первым вечером после выхода из тюрьмы. Но она охотно взяла руководство на себя, проводила Нила в комнату для гостей и закрыла шторы, прежде чем оставить его одного со стаканом воды, парой крекеров и пузырьком аспирина.

– У него есть какие-нибудь лекарства? – тихо спросила Эл, когда они вернулись вниз.

– Говорит, что нет. Думаю, я завтра отведу его к… – Питер помедлил. Глушитель телепатических способностей Нила был в основном скрыт под шляпой и мог сойти для простого человека за необычный протез. Но не для врача. Питер никогда не переставал думать, как он объяснит Нила медицинскому персоналу, если у того когда-нибудь возникнут проблемы со здоровьем. – Наверное, поговорю с врачами, которые делали операцию. Потому что, черт, он не должен с этим жить. Может, они где-то напортачили. По крайней мере, они должны дать ему что-нибудь от боли.

Он собирался вернуться на работу, но в итоге ненадолго заехал в офис, забрал коробку с документами и направился домой. Особого смысла в этом не было; Нил, похоже, спал или по крайней мере лежал тихо. Но Эл улыбнулась ему, и они вдвоем уселись на диване поработать над своими проектами – она делала по интернету заказы для свадебного банкета, который организовывала, а он просматривал старые дела, связанные с текущим расследованием.

Около пяти Питер прокрался наверх проверить Нила. В комнате царил полумрак, и Нил казался темной формой на кровати, но когда Питер тихонько постучал в дверь, услышал тихое:

– Заходи.

Питер присел на край кровати. Нил растянулся на боку поверх покрывала, спиной к двери. Его галстук был снят, устройство поблескивало в тусклом свете под нижней границей волос.

– Полегчало?

– Немного, – сонно сказал Нил. – Может, чуть позже смогу что-нибудь съесть. – Он перекатился на спину и потер глаза. – Как работа?

– Как всегда, – Питер не собирался признавать, что провел день дома. – Эл планирует специальное легкое меню. Кажется, упоминался куриный суп.

Нил застонал и закрыл локтем лицо.

– Ты же сказал, она не будет хлопотать.

– Она и не хлопочет; ты видишь, чтобы она хлопотала?

– Нет, этим ты занимаешься.

Питер не мог этого отрицать. Вместо этого, не успев остановиться, он сказал:

– Ты правда не привык к такому, да?

– К чему такому? – сразу насторожился Нил.

Что люди добры к тебе, подумал Питер, глядя на него сверху вниз. Что люди заботятся о тебе.

Когда он болел в детстве, его мама всегда оставалась дома и приносила ему стаканы воды и апельсинового сока, и тарелки супа с порезанным треугольничками хлебом. А теперь была Эл; они по очереди ухаживали друг за другом. И хотя обычно Питер чувствовал себя неловко и знал, что не был лучшим в мире пациентом, рядом всегда был кто-то – его мать или отец, или Эл, или тетя, дядя или кузина. И ни разу не было такого, чтобы кто-то не мог, по крайней мере, отвезти его в больницу, или посидеть рядом и убедиться, что с ним не случится смертельного припадка…

Не то чтобы Нил был совершенно один всю жизнь, разумеется. У него была Кейт и этот странный маленький приятель, о котором Нил, похоже, считал, что Питер не знает. И его собраты по лаборатории. Но все равно это должно было быть странное, одинокое детство.

– Ты на меня пялишься, – сказал Нил. – Это добром не кончится.

– Мне просто было интересно… – начал Питер и прикусил язык, но слова уже вылетели.

Нил подождал мгновение и заметил:

– Поскольку раньше у тебя никогда не возникало проблем с задаванием мне неудобных вопросов, то, что ты явно не хочешь об этом говорить, заставляет меня нервничать.

Питер рассмеялся.

– Не в этом дело. Я просто хотел сказать…не то чтобы у тебя было нормальное детство.

И он снова прикусил язык – он не знал, что пытается сказать или, может, спросить. Он не хотел превращать это в допрос, а так и заканчивались обычно подобные разговоры.

– Что такое нормальное? – сказал Нил. Слова вылетели изо рта так легко и свободно, что Питер знал, что это напрактикованный ответ. – Норма – это социальная конструкция, выдуманная телевидением и рекламщиками, чтобы продавать минифургоны, газонокосилки и кока-колу. Ни у кого не было «нормального» детства, Питер.

– Справедливо.

– Но в ответ на вопрос, который ты действительно хотел задать, – тише сказал Нил. – Было не так уж плохо. Наши воспитатели были внимательны к нам. В основном.

«Внимательные» были не то же самое, что заботливые, не то же, что отеческие. «Воспитатели» подразумевали определенный тип отношений, и уж точно не материнские.

– Ты однажды сказал мне, что когда ты и другие сбежали из лаборатории… ты сказал, что тех, кого нужно было наказать, уже наказали.

Нил молчал. Питер посмотрел на него.

– Они мертвы?

Снова тишина. Наконец в тусклом свете голова Нила один раз склонилась в чуть заметном кивке.

Питер на миг закрыл глаза.

– Ты это сделал?

– Нет! – возражение было поспешным и горячим. – Нет, Питер. Не я.

После паузы Нил сказал:

– Это сделал Мэтью. Он всегда был… он был старшим из нас, и повидал больше, прошел через большее, чем мы все…

– Мэтью... Мэтью Келлер?

– Так он теперь себя называет. Я давно его не видел. – Нил свернулся калачиком и пробормотал: – У нас с ним мало общего.

И несмотря на его намерения, это все равно стало допросом.

– Ты не он, – мягко сказал Питер. Судя по виденным им отчетам, Келлер был весьма мерзким типом, даже теперь.

Нил пробормотал едва слышно:

– Надеюсь. Иногда я не уверен.

Питер помедлил, потом протянул руку и неловко положил на плечо Нила. Он не знал, будет ли это принято или нет, но Нил не сбросил его руку; даже наоборот, подался под прикосновение. Сперва напряженные как камень мускулы Нила медленно расслабились, и Нил постепенно обмяк под его рукой.

– Нил? – прошептал он.

Ответа не было. Нил спал.

Мгновение Питер глядел на него. Нил Кэффри, ребус, завернутый в парадокс, скопление противоречий и скрытых шрамов; преступник; жестоко травмированный ребенок; человек, спасший ему жизнь.

Потом он тихо встал и пошел вниз посмотреть, как Эл готовит куриный суп.

***

Нил не заметил, как заснул, но когда проснулся, вместо солнечных лучей за занавески тихо просачивался свет уличных фонарей. Сев, он увидел на прикроватных часах, что уже больше десяти вечера. Он по-прежнему ощущал себя заторможенным и не в своей тарелке, словно голова была набита ватой, но боли не ощущалось, только смутное нытье у основания черепа, которое никогда не затихало полностью. Ему не удавалось так выспаться с… с тех пор, как в тюрьме на него нацепили эту штуку, наверное.

И ему хотелось есть.

Он тихо спустился вниз, не зная, не спят ли уже Берки. Из гостиной струился мягкий свет, а по телевизору очень тихо шел баскетбольный матч. Питер, откинувшийся на спинку дивана с открытой папкой в руках, глянул, как Нил тихо спускается по лестнице – иногда он сам казался почти телепатом.

– Привет, соня, – с быстрой усмешкой сказал Питер. – Эл уже спит; ей завтра рано вставать. Еда на кухне – давай покажу…

Он начал спускать ноги с дивана.

– Я сам, – быстро сказал Нил.

На плите стояла кастрюля с супом, а на столе – накрытая полотенцем тарелка с роллами, свежевыпеченными и хрустящими, даже чуть-чуть теплыми. Он погрел суп в микроволновке и поел на заднем дворе. Из-за темноты и тишины сложно было поверить, что он все еще в городе. Иногда он слышал хлопанье двери; голоса; шуршанье шин проезжающего мимо автомобиля; но темноту позади дома Берков разгоняли лишь несколько солнечных светильников – дешевых на длинных подставках из Уол-Марта. Нил всегда считал их до ужаса безвкусными, но здесь почему-то они вписывались, дополняя атмосферу пригородного домашнего уюта, окутывавшего дом Берков как тонкие духи.

– Ну как тебе, нормально? – спросил Питер, зависнув в дверном проеме с бутылкой в руке.

Нил кивнул.

– У вас очень… – и он помедлил, потому что то, что он собирался сказать – комплимент дому Питера, или стряпне его жены, или что-то в этом духе – были той самой небрежной банальностью, что он говорил всем, кого пытался одурачить. – У вас очень хорошо организованная кухня, – наконец сказал он.

– Это совместные усилия команды Бёрк, – сказал Питер, усевшись за стол напротив Нила. – Мы с Эл невероятно хорошо организованы в некоторых областях и полные неряхи в других; к счастью, мы дополняем слабости друг друга.

– Кто чистит холодильник? – поддразнил Нил.

– Я собственной персоной. Можешь винить в этом маму Берк. Она вбила мне в голову, что сроки годности проставлены не просто так, и никаким остаткам нельзя позволять жить после этого. – Питер поднял руку ко лбу и щелкнул пальцами.

– Ты, э…

– Голова почти прошла, – сказал Нил. – Думаю, завтра смогу работать.

– Это хорошо. Да. Хорошо.

Тишина. Забавно, подумал Нил, как Питеру отлично удаются разговоры ни о чем в рабочем контексте или если удавалось направить его на тему, которая была ему интересна. Но потом он натыкался на эти стены, когда явно ощущал, что должен что-то сказать, но не мог выяснить что, именно.

А может быть, сказывалась остаточная неловкость после их дневного разговора. Нил приготовился к новым вопросам, но Питер, похоже, не следовал в этом направлении; может, решил на время об этом забыть.

– Я собирался предложить отвезти тебя домой, – сказал Питер, – но…

Он поднял бутылку, теперь почти пустую и, вероятно, не первую.

– Не знал, проснешься ли ты до того, как я лягу спать...

– Я могу вызвать такси. – Интересно было думать, что он мог пойти куда-то не в дешевый притон. Он послал Мозу сообщение с адресом; возможно, вернувшись, он застанет Джун и Моза потягивающими вино на веранде. Судя по его ограниченному до сих пор общению с Джун, ему казалось, что они найдут общий язык.

– Ну, я собираюсь на боковую, – сказал Питер. – Завтра долгий день и все такое. И – только не пойми меня неправильно – но я не думаю, что мы уже достигли такого уровня доверия, чтобы оставить мошенника совершенно без присмотра в моей гостиной, так что…

Пока Нил вызывал такси с телефона, Питер помыл тарелки и потом проводил его до двери.

– Я хочу отвести тебя к врачу, – сказал Питер со внезапностью, убедившей Нила, что Питер проигрывал этот разговор в голове не один раз, готовясь. – Не обязательно завтра. Мне нужно поговорить с Хьюзом – нет, с Банкрофтом, выяснить, насколько именно секретно твое… состояние. Но скоро. Ты не должен с этим жить.

– Банкрофт может сказать, что это часть моего срока, – сказал Нил, пытаясь пошутить, но черный юмор повис свинцовой тяжестью между ними.

– Тогда он неправ, – просто сказал Питер, потом словно испугавшись за свою репутацию строгого агента, добавил: – Ты заслуживаешь срока в тюрьме. Ты нарушил закон. Но это не… не то, что я… черт, Нил, я хочу, чтобы тебя осмотрел другой врач, специалист, может быть.

– По таким, как я, не существует специалистов.

– Диана, – щелкнул пальцами Питер. – Ты встречал Диану? Моего старшего стажера? Конечно, встречал. Ее подруга доктор – не тот, что нужно, но наверняка она кого-то знает. Завтра я поговорю с Банкрофтом и Дианой.

У крыльца притормозило такси, но Нил помедлил еще мгновение.

– Почему ты это делаешь? – спросил он с искренним любопытством.

– Что значит почему? – судя по взгляду на лице Питера, тот даже не задавал себе этот вопрос. – Это какой-то мазохизм? Ты хочешь продолжать страдать от мигреней?

– Ну, нет конечно.

– Ну вот и весь ответ, – Питер придержал ему дверь. – До завтра.

Он сделал движение, словно хотел потрепать Нила по плечу, потом передумал и нацелился на рукопожатие, и наконец положил руку на косяк.

– До завтра, – сказал Нил.

Из такси он оглянулся на дом. Торшер в гостиной Берков мягко светился через занавески. Что-то быстрое и острое резануло по груди. Он хотел этого с Кейт когда-то: дом и очаг, собаку и белый штакетник.

Моз всегда говорил: "Счастливый конец – не для таких, как мы".

И уж точно не для таких, как я, подумал Нил. Он потянулся к затылку, рассеяно проводя по бугоркам из металла и пластика, присосавшимся к его коже.

– Что это у тебя за штуковина?– спросил таксист, и Нил увидел любопытное лицо мужчины в зеркале заднего вида. – Какой-то корсет для спины?

– Да, что-то вроде, – сказал Нил и съехал вниз на заднем сиденье, пытаясь невербально дать понять, что не в настроении разговаривать. Хотя он проспал большую часть дня, он все еще ощущал себя измотанным и выжатым, по причинам, которых не мог четко назвать.

Хотя почему, мог. Это было одиночество. Хорошо ему знакомое ощущение. И он не считал, что это именно отъезд из дома Бёрков – просто напоминание, что у них было то, чего у него никогда не будет. Он мог по касательной пересечь границу их жизней, но они принадлежали иному миру, тому, в который ему никогда не войти.

Он заплатил таксисту щедрые чаевые у дома Джун и в темноте поднялся по лестнице. Моза не было видно. Наверное, и к лучшему. Сейчас из него вышла бы плохая компания. Ему лишь хотелось поспать еще и постараться стряхнуть это муторное ощущение.

Когда он открыл дверь в квартиру Джун – наверное, стоит начать думать о ней как о своей квартире – зазвонил его телефон. Он не собирался отвечать, пока не увидел на определителе номера Питера. Не было смысла его игнорировать; Питер был достаточно настойчив, чтобы звонить, пока не получит ответа.

– Уже соскучился? – беспечно спросил Нил, сбрасывая ботинки.

– Нет, умник, – голос Питера был слегка заплетающимся; он казался полусонным. – Не хочется вылезать из кровати и проверять твой браслет. Просто удостоверяюсь, что ты там, где и должен быть.

Нил присел на край кровати – она была аккуратно заправлена; очевидно, заходила служанка Джун, нужно будет об этом помнить.

– Нет, Питер, я не играю в три карты на углу. Я у Джун, и только здесь и буду всю ночь. Браслет подтвердит мои слова.

– Значит, договорились, – сказал Питер и зевнул. – До завтра.

Нил повесил трубку, все еще на грани раздражения, пока не поглядел на телефон и осознание не ударило его: Он просто проверял, что ты благополучно добрался домой, болван.

Он переоделся в пижаму и попытался подавить это теплое ощущение в груди. Не вышло. Расслабившись на кровати Джун – капля роскоши после недель тонкого тюремного матраса и еще более тонких кроватей мотелей – он свернулся вокруг этого островка тепла в темноте.

End.

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

[Мечтательница_]

Название: Я не хотел тебя беспокоить.
Персонажи: Нил, Питер, ОМП.
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, Hurt/comfort, джен, совсем чуть-чуть детектива, может быть немного флаффа
Саммари: Долгое ношение браслета должно было чем-то обернуться, а тут как раз подоспели неопытные в обращении с мошенниками агенты.

А ведь все начиналось так невинно…

Раннее утро. Золотистые лучи солнца играли на блестящих крышах небоскреба. Нил с наслаждением отхлебнул эспрессо итальянской обжарки. Восхитительный день. Сегодня он хотел прийти в офис пораньше, чтобы поскорее закончить это интересное дело об ограблении музея. Питер, наверное, очень удивится его присутствию. Подхватив шляпу, парень изящно нацепил её на голову. Зрителей не было, но он выступал перед целым городом. Перед золотистыми высотками, окружавшими особняк. И ему это нравилось.

- Доброе утро,- кивнул Нил Питеру, когда тот широкими шагами вошел в офис.
- Доброе. Ты чего это так рано?
- Да вот, решил быстрее закончить с нашим делом,- ответил мошенник, с улыбкой протягивая другу папку.
- Зацепило, да?
- Ага. Этот парень просто ас.
- Новый Нил Кэффри?- Питер с издевкой глянул на него.
- Я неповторим!- с очаровательной самовлюбленной улыбкой заявил тот.
- И главное, скромен,- заметил федерал,- Охранник?! Ты серьезно думаешь, что это он? Этот хиляк?
- Доверься моему опыту.
- Ну, куда ж без него….
- Не смешно! Это он, я даже представил все доказательства!
- Что на тебя крайне непохоже…. Они добыты законным путем?
- Правдоподобное отрицание, Питер,- Кэффри крутанулся на стуле.
- Пожалуй, ты прав, лучше мне этого не знать.
- Берк, Кэффри!- Хьюз поманил их к себе в кабинет.
- Что мы натворили?- на автомате спросил Питер.
- Может, я и повторюсь, но что бы я ни натворил, могу доказать, что это не я!
Питер смерил его взглядом, ясно давая понять свою невысокую степень восхищения.
- Молчу, молчу,- вскинул руки мошенник.

Они вошли в кабинет, где кроме Хьюза сидели еще трое.
- Питер, Кэффри, знакомьтесь, это старший агент Дилан Этвуд и его команда: Джейсон Мэйси и Николас Кёрли.
Обменявшись рукопожатиями, агенты и Нил стали придирчиво рассматривать друг друга. Питер заметил, что агенты были все не старше сорока, то есть он в этой великолепной шестерке был самым старшим. Кэффри же первым делом заметил, что не один Питер не умеет одеваться. Видимо это маленький грех всех хороших федералов…
- Мы будем вместе работать?- спросил Питер после короткой паузы.
- Не совсем. Они хотят арендовать у тебя Кэффри.
- Что?- возмутился парень.- Я что, вещь какая-нибудь, чтобы меня арендовать?
- Тебя никто не спрашивает. Питер, ты согласен?
Нил умоляющим взглядом уставился на него.
- Могу я увидеть материалы дела?
- Ничего опасного,- начал Этвуд,- так, обычное ограбление….
- Вы чего-то не договариваете…- сощурился Питер.
- Эм, не совсем обычное ограбление…
- Почему же?
- Был похищен двенадцатилетний мальчик.
- Я опять выкуп?- обреченно застонал Кэффри.
- Нет, мы просто хотим, чтобы ваши умения в этой области помогли нам скорее его раскрыть. Мы боимся, что грабители не собираются требовать выкуп.
- С чего вы взяли?- Питер медленно переворачивал документы в папке.
- Прошло два дня, а от них ничего не слышно. Только иногда мальчик звонит с одноразового телефона, чтобы родители знали, что он жив.
- Я согласен,- крикнул Нил.
- Если вы пообещаете, агент Этвуд, что Нил не будет выдан в качестве выкупа, залога или чего-то подобного, то я ничего не имею против.
- Отлично,- воскликнул Хьюз, потирая ладони,- вы закончили с делом музея?
- Да, почти. Нил предоставил все необходимое, осталось арестовать подозреваемого.
- Доверь это Диане. Сам ты полетишь в Лос-Анджелес, на четыре дня. Считай это командировкой,- Хьюз протянул ему какие-то бумаги.
- Ладно. Когда улетаю?
- Иди собирай вещи, рейс через три часа.
- А как же прощальный ужин?- скорчил гримасу Нил.
- Я тебе такой ужин устрою!...- пригрозил Питер,- удачи вам, агенты. Берегите его. Он слишком легко ввязывается в передряги. А ты,- он притянул к себе Кэффри и заглянул ему прямо в глаза,- Веди себя хорошо! Не хочу вернуться и обнаружить тебя за решеткой.
- А ты привезешь мне сувенир?- невозмутимо спросил Нил.
Питер все еще не сводил с него глаз.
- Ладно, ладно, обещаю хорошо себя вести! Если хочешь, могу даже звонить тебе перед сном, и отчитываться: почистил ли зубки.
- Обойдемся без крайностей,- Питер пошел к выходу. Спиной он чувствовал наигранно-щенячий взгляд консультанта. Обернувшись у двери, он с тяжелым вздохом произнес,- да привезу я тебе сувенир!
Нил расплылся в широченной улыбке и весело, совершенно по-детски, помахал ему рукой.

Проблемы с временным начальством.

- Зачем ты это сделал?- закричал Этвуд на консультанта, после того, как тот отдал ребенка родителям. Потрепанный, уставший, он все же светился счастьем.
- Зачем я спас мальчика?- удивился он.
- Зачем ты полез туда без разрешения? Теперь мы упустили этого гада!- Дилан схватил парня за воротник.
- Но они бы убили его! Вы это знаете! Мы и без такого риска его поймаем,- Кэффри делал вид, будто совершенно не замечал агрессии федерала. Он смотрел на него чистым невинным взглядом голубых глаз.
- А если не поймаем?- злобно сверкнул черными глазами Этвуд.
- Поймаем.
Дилан оттолкнул его, а потом строго приказал:
- Подними ногу!
- Зачем?- удивился Нил.
- Ты слышал приказ? Подними сейчас же левую ногу и поставь её на ограду!
- Странно все это звучит,- пробурчал он, подтягивая штанину.
Этвуд лишь посильнее затянул браслет. Гораздо сильнее.
- Зачем это?- возмутился мошенник.
- Чтобы ты не забывал, кто здесь главный.

***

Через два часа Нил опять донимал Этвуда:
- Ну простите меня, я ведь не сделал ничего плохого!
- Сделал бы, я бы тебя уже посадил!
- Я понял, что позволил себе лишнее, агент Этвуд. Ну, пожалуйста, ну ослабьте вы его! Мне больно!
- Врешь!
- Ладно, не больно, но теперь он натирает еще сильнее! Я обещаю, что больше не буду так своевольничать.
- Обещаешь?
- Да,- с щенячьими глазами ответил мошенник, скрестив пальцы за спиной.
- Ну, тогда…. Нет!
- Агент Этвуд! Джейсон, Николас!- те лишь пожимали плечами. Удивительно, как Нил быстро сходился с людьми. С Кёрли и Мейси он был уже на «ты». А вот Этвуд все еще корчил из себя принца. Будто не понимал, что сражаться с обаянием Нила Кэффри бесполезно.
- Прости, но мы бессильны,- разводил руками Мейс.
- Он все-таки наш босс,- поддакивал ему Ник.
- Еще слово Кэффри, и тебе будет еще хуже! Иди, подумай над делом.
- Чего над ним думать? Мне нужна лишь пара минут, чтобы сказать, …
- Вот иди и пользуйся своими десятью минутами!- рыкнул Дилан.
- Мне нужно две,- поправил Нил.
- Вон из кабинета!
- Ладно,- послушно повернулся консультант и направился к своему столу.

***

Браслет уже натер значительную мозоль. Нил чувствовал, как кожа буквально кипела под ремешком. Он старался подложить туда немного бумаги, ваты или даже просто смять носки немного: все безуспешно. Браслет будто вжали в ногу. «Не волнуйся, Этвуд, я тебя заставлю его ослабить!»
Конечно, первой мыслью было пожаловаться Диане и Джонсу. Но, подумав еще пару-тройку раз, он решил, что с этой песней может сразу попрощаться с самоуважением. Ныть под ухо временным напарникам – это нормально. Своеобразная такая месть. Но идти к друзьям-федералам за помощью – это уже оскорбление чести мошенника. Он и сам разберется.
Взяв пухлую папку, которую он уже нарыл за этот час, что Дилан не пускал его в свой кабинет, Нил отправился в кабинет к временному начальству.
- Агент Этвуд?- постучался он. ПОСТУЧАЛСЯ ОН.
- Чего тебе, Кэффри?- устало-раздраженным голосом спросил тот.
- Я тут понял, что следующей целью нашего бывшего похитителя…
- Нашего ПОХИТИТЕЛЯ,- спокойно поправил Этвуд.
- Но я же….
- Ближе к делу!
- Да. Так вот, следующая цель – особняк Жероде, на Бродвее.
- С чего ты взял? Он хотел получить неизвестно что с помощью ребенка, а теперь ему вдруг грабить особняк понадобилось?
- Проще говоря, да!- невинно смотрел на босса Нил.
- Объясни!- увидев радостную улыбку на лице Кэффри, он пожалел об этом решении.- Нет, стой, не надо. Что ты предлагаешь?
- Для начала ослабить мой браслет, потом отправить Мейса и Ника туда в качестве…. Эм, может рабочих? Это вообще-то мелочи, и…
- Ладно, ты хочешь, чтобы мы пошли туда, да?
- И ослабили мой браслет.
- Ладно, идти, так идти,- Дилану даже доставляло удовольствие вот так игнорировать парня. Тот же не растерял надежды. Он все еще был уверен, что добьется своего. До приезда Питера осталось только три дня.

***
Этвуд заметил, что Кэффри начал прихрамывать. Так, почти незаметно. Но все же прихрамывать. «Уловка!»- успокаивал он себя. Совесть отчаянно выла в сторонке, а федерал упорно её игнорировал.
В особняк они опоздали совсем немного. Но ограбление уже было совершено.
- Наведешь справки на улицах?
- Снимите браслет?
-Нет.
- Нет.
- Кэффри!
- Да?
- Не паясничай!
- Ладно.
- Так наведешь справки?
- Снимите браслет?
- Я не торгуюсь с мошенниками!
- А я бывший.
- Не суть.
- Кому как.
Этвуд утомленно вздохнул. Как Берк вытерпел с ним три года? Дилан не проработал с ним и дня, а уже был готов удушить его. Но он не сдаст позиции!
- Браслет с тебя снимет только Берк, ясно?
- Я итак это знал,- пожал плечами консультант.
- В смысле ослабит его только Питер, так понятнее?
- Ну, мои друзья «на улицах» - народ капризный…. Многие из них тоже предпочитают Питера другим федералам,- Нил смотрел ровно вперед. Он избрал шантаж. Хоть обычно парень и не любил крайних мер, и в данный момент он чувствовал, что добром эта тактика не кончится, все остальное он уже испробовал.
- Слушай, Кэффри,- Дилан ударил по тормозам: благо загорелся красный свет. Он резко обернулся к парню, сидящему на соседнем сиденье,- не смей меня шантажировать. Ты помогаешь по делу, и через три дня я снимаю браслет – все тут! Не думаю, что ношение следящего маячка смертельно!
- Обычно нет, но все же,…
- Наведешь ты справки или нет?
Нил почувствовал, что все-таки выбрал неверную тактику. Он не любил отступать, но теперь, видимо, придется:
- Наведу,- буркнул он недовольно.
- А вообще, выметайся из моей машины, Кэффри!
- За что?
- За все! Пошел вон! И без меня три квартала пройдешь.
- На улице дождь!
- И в душ можно будет не идти. Катись!- Дилан сверлил его взглядом.
Недовольный Нил открыл дверь, невольно вздрогнул от холодного ветра, понизавшего плащ, и хлопнул дверью. Этвуд что-то начал кричать ему вслед, но он не обернулся. Тяжелый был день. Сжимаясь от непривычного холода, Кэффри неширокими шагами шел к дому, ощущая неприятную боль в лодыжке. Он пока не знал, что вполне заметно хромает.

Отчет первый.

-Питер? Привет!
- Уже соскучился, Нил?
- А как же! Звоню, чтобы сказать: я все еще дома. Не в тюрьме, не в больнице или на том свете. Я уже почистил зубки, принял душ, выключил телевизор. И уже в кровати, если тебе интересно.
- Ты не представляешь, как мне важна твоя информация.- Питер отхлебнул чая.
Нил рассмеялся. Укутавшись в одеяло, он продолжил:
- Как Лос-Анджелес?
- Теплее, чем в Нью-Йорке.
- Ну, значит, тебя можно считать счастливчиком. А гостиница?
- Не особняк Джун, уж поверь. Но терпимо. К тому же, через три дня домой. Не умру, думаю…
- Уж постарайся,- попросил Нил. Услышав хлюпанье друга на другом конце провода, он понял, что тоже смертельно хочет лимонного чая. Но вылезать из-под теплого одеяла очень не хотелось. «Наверное, все еще не согрелся после прогулки».
Питер чувствовал, что что-то не так. Но знал, что спрашивать об этом у профессионального вруна не имеет смысла. Пусть Нил и не лгал ему никогда, но он умел сказать правду так, чтобы она выглядела ложью. Точнее, ложной правдой. То есть,… «Совсем запутался!»
- А как ваше дело? Сдвинулись немного с мертвой точки?
- Мы спасли ребенка. Похитителя еще не поймали, но мальчик уже вне опасности,- он решил, что о некоторых вещах лучше умолчать.
- Молодцы, не сомневаюсь, что это работа всей команды,- солгал Питер. Он был уверен, что в этом заслуга только Кэффри. Каким-то шестым чувством был уверен,- Ты с ней, кстати, еще не начал войну?
- Войну?- Нил изобразил искреннее удивление.- Какую еще войну? Мейс и Ник хорошие ребята, мы даже находим, о чем поболтать на обеде.
- О том, как ты воруешь их кошельки?
«Как он узнал?»
- Нет, что ты…
- Нил,…
- Об этом мы говорили только первые десять минут.
- Не сомневаюсь. А как Этвуд?
«Тот еще живодер!»
- Он как ты,- Кэффри решил, что уж лучше немного приврать.
- В смысле?
- За его симпатию нужно побороться. Но я обязательно выйду победителем!
- Главное, чтобы не войти при этом в камеру.
«Или в морг»,- добавил Нил про себя. Но он не хотел омрачать радость диалога своими глупыми проблемами, которые, он верил, несущественны.
– Я хорошо себя веду. А в чем, кстати, заключается твое дело? Ты же, вроде как, в командировке. Расскажи, может, помогу?
- Мир не только вокруг тебя вертится, я один разберусь. И вообще, детское время кончилось!
- Еще только одиннадцать! А у тебя так вообще восемь!
- Тебе пора спать!
- Ты чего, Питер?
- Последнее слово?
Нил подумал, что дальше спорить не имеет смысла. Во-первых, Бёрк не из тех, кто отступает, во-вторых, он и сам уже сильно хотел спать.
- Сходишь для меня завтра в Концертный зал Уолта Диснея?
- Что? Ты с ума сошел? Я на работе, а не в отпуске!
- А мне отпуск не грозит еще полтора года! Ну сходи! Сделай несколько снимков, потом поделишься впечатлениями.
- Хочешь сказать, что не был в Лос–Анджелесе? Да ну?
- Был. Но времени на посещения театров не было.
- Чем же…
- Не заикайся! Не скажу.
Вообще-то, Питер собирался отказаться, но потом решил, что, в сущности, он ничего не теряет. К тому же, может он как-нибудь сводит туда Эл?
- Ладно, уговорил. Я постараюсь выкроить немного времени.
- Спасибо.
Молчание.
- Тогда,- начал Нил,- спокойной ночи?
- Спокойной ночи, Нил!
Кэффри выключил телефон и кинул его под подушку. Они и сам толком не понял, зачем. Автоматически. Руками он провел по лицу и волосам. Ему показалось, что лоб стал горячее, чем обычно. «Просто холодные руки»,- уверил он себя. Все же, мошенник слез с кровати, добрался до аптечки, нашел что-то противовирусное и запил горячей водой. «Береженного Бог бережет»- подумал он. Хромая, парень вновь вернулся на кровать. Было сильное желание посмотреть, почему так болит нога, но оно вскоре пропало. Нил боялся, что не сможет сопротивляться желанию срезать браслет. В ладони зажато обезболивающее. Стоит или не стоит его выпить? Наверное,….
Не в силах бороться с усталостью и нарастающей температурой, он уснул, так и не приняв решение.

"Ты здоров, я не чувствую себя виноватой"

Это утро выдалось пасмурным. Обычно Нил радовался любому утру, которое встречал без решеток на окнах. Он любил рассматривать причудливые завихрения туч, видеть почти прозрачные золотистые нити солнца, пробивающиеся сквозь темную пелену небес. Ему нравилось смотреть вверх и, поплотнее запахнув пиджак или плащ, чувствовать домашний уют. Эти действия напоминали ему о приобретенной семье.
Всегда.
До сегодняшнего дня.
Лохматый и измученный даже больше, чем вечером, он подошел к плите. Поставил чайник. Сморщился при мысли о кофе и полез в ящик за чаем. Чаем в пакетиках. Наверное, если бы Питер увидел его сейчас, то немедля отвез бы его в больницу. Но тут не было никого, кто знал бы его так хорошо. Он не хотел есть. Совершенно не было аппетита. Подумав еще немного, он решил, что и чая не хочет. Нил выключил не закипевший чайник и повернулся, чтобы убрать чашку, когда увидел себя в зеркале. «Мне нужно в душ»- уныло подумал он.
Однако, покинув ванную, он понял, что горячая вода ничуть не улучшила его внешнего вида. Но выбора у него не было, и Нил поторопился надеть костюм, причесать волосы. Избавиться от синяков под глазами было решено с помощью тонального крема Джун. «Надеюсь, она уже ушла».

***

- Ты опоздал, Кэффри,- с нотками злобы и сарказма встретил его Дилан.
- И вам доброе утро, агент Этвуд,- улыбнулся Нил, снимая шляпу.
- Есть светлые идеи по делу?
- Эм, вы серьезно меня об этом спрашиваете?- удивился мошенник.
- А с чего бы мне шутить?
- Может быть, с того, что большинство моих «светлых» идей находится вон в той папке,- он глазами указал в нужном направлении. Пухлая папка, собранная им вчера, опустела лишь наполовину.
Дилан смутился, поняв свою ошибку. Просто ему нравилось ставить этого выскочку на место. Нет, скорее потому, что он боялся, что этот выскочка поставит на место его.
- И что, ты предлагаешь отправится в…- он увидел название городка, находившегося в четырех часах езды от Нью-Йорка,- Куда? Ты что, с ума сошел, Кэффри?
- Дайте мне немного времени, и я уточню.
- Что ты собираешься уточнять?
- Я вчера не смог связаться со своим источником,- «Потому что из-за ваших глупых мер наказания стараюсь вообще не двигаться!»- Точнее, он не смог мне ответить. Если позволите…
- Иди!- отмахнулся Этвуд. Кэффри развернулся и постарался идти своей легкой и непринужденной походкой, но это плохо у него получилось. Дилан заметил, что хромать он начал сильнее.
- Это просто очередная уловка!- бурчал он себе под нос, в надежде быть правым.

***

Диана и Джонс, работавшие рядом с Нилом, не могли не заметить его хромоты и боролись с желанием спросить, откуда она взялась. Но они знали, что мошенник не ответит. Пошутит, как всегда, и уйдет от темы так, что никто и не заметит.
- Может, позвонить Питеру?- предложил Клинтон.
- Думаешь, стоит? Вдруг Нил просто коленкой ударился, а мы уже побежим жаловаться на коллегу из соседнего отдела?
- Может, ты и права.
После недолгой паузы Джонс добавил:
- Все равно Кэффри не понравится, что мы за ним следим.
- Наблюдаем, - поправила Диана,- наблюдаем.

***

- Напомни мне,- с раздражением возмущался Дилан, стоя перед полуразрушенным сараем в том маленьком городке, куда они добирались добрую половину дня,- что мы здесь делаем?
Нил смотрел куда-то в пустоту. Он старался спокойно вдыхать и выдыхать, скрывая пульсирующую боль в лодыжке. Было тяжело концентрироваться на этом и слушать федерала.
- Кэффри!- рявкнул тот.
Нил вздрогнул и улыбнулся:
- Что мы здесь делаем?- он просто угадал вопрос.- Ждем похитителя, конечно же.
- Что ему здесь похищать?- усмехнулся Ник.
- Пойдемте зайдем внутрь и узнаем?- предложил Мейс.
- Там, по информации моих источников, хранится статуя, стоимостью около четырех миллионов.
- В сарае?- воскликнули федералы в один голос.
- Что?- развел руками мошенник,- купил фермер себе декоративную статую и поставил в сарай, дожидаться звездного часа. Ну не знал человек, сколько она в действительности стоит!
- Та кто ж её продаст-то по цене декоративной?- удивился Джейсон.
- Тот, кто хочет поскорее от неё избавиться. Причем не просто избавиться, а так кому-нибудь сплавить, чтоб забрать обратно не составляло труда.
- То есть,- начал Ник,- наш похититель уже крал эту статую, но ФБР село ему на хвост, и пришлось сбросить товар, да? А теперь он вернулся за тем, что принадлежит ему.
- Молодец! Не зря вас в Квантико держат,- похвалил Нил, хлопая Кёрли по плечу. Совсем как собачку.
- Молчи, Кэффри, - прикрикнул Дилан,- пойдем внутрь.
- А можно, я здесь останусь? Вдруг у вас там перестрелка?- «Но вообще-то мне просто больно лишний раз за тобой ходить»,- Как думаете, агент Этвуд?
- А Бёрк оставляет тебя без присмотра вне твоего радиуса?
- Он не стягивает мне ногу браслетом,- вырвалось у Нила.
- Ты опять, да?
- Дилан, ну пожалуйста! Агент Этвуд, ослабьте браслет! Теперь мне действительно больно!
- Потерпишь,- прошипел федерал. Вообще-то, он не хотел так говорить. Он и сам был бы уже не против сменить гнев на милость. Но вот отказаться от такого унижения гордого мошенника он не мог. Ему нравилось понимать, что он волен управлять Нилом. Какой бы эта власть не была.
Консультант же решил, что будет лучше ему помолчать. До приезда Питера оставалось всего два дня.

***

Они дали ему уйти. Не успели догнать, пока тот уносил ноги с командой мелких воришек, как заметил Кэффри. Этвуду очень бы хотелось винить его, но он и сам понимал, что не за что. Мошенник вполне добросовестно пытался помочь, даже споткнулся и разбил колено во время погони. Это уже вина ФБР. Черт! Черт! Черт!
Нил задремал на заднем сиденье. Не спал, не бодрствовал, но что-то среднее. В голову лезли кошмары, голова кружилась. Стандартная простуда. Интересно, а Дилан пустит его в больницу?
Вряд ли. Нил заметил, что Этвуд принципиально вредил ему. Наверное, рефлекс. Ладно, потерпеть осталось совсем чуть - чуть.
Восемь часов потраченные на поездку улетели в трубу. Рабочий день кончился, оказавшись весьма и весьма непродуктивным. Пора по домам. Этвуд вызвался развести коллег по домам. Когда в машине остался все еще дремавший Кэффри, он хотел уже разбудить его и отправить домой, но решил, что это будет в высшей степени жестокостью, учитывая, что парень почти не наступает на ногу. Даже если и уловка (в чем Дилан нисколько не сомневался), то все равно не стоит быть таким уж чудовищем.
Подъехав к дому, он тихо позвал:
- Эй, Кэффри!
Тишина. Потом глухой стон, отдаленно напоминавший сонное: «Что еще?».
- Ты дома. Будь добр, освободи мою машину.
Нил оторвал голову от стекла и сонно-удивленным взглядом уставился на зеркало заднего вида, в котором отражались глаза его временного босса.
- Ты чего, Кэффри? Спишь еще?
- Нет, - мотнул головой парень,- нет, я просто…. Спасибо, что подвезли, агент Этвуд.
- До завтра!

Нил вошел в комнату и с облегчением распустил галстук. Как же он хотел спать! Не раздеваясь, он упал на кровать. Но как только тело его расслабилось, и разум был готов отключиться, боль в лодыжке дала о себе знать. «Нет, только не это!»- взмолился он неизвестно кому. Так он точно не уснет. Надо бы выпить еще противовирусное и обязательно принять обезболивающее.
- А где аптечка?- удивился Нил, обращаясь к кому-то, кого не было.
Внезапно он увидел записку на холодильнике: «Нил, не знаю, когда ты вернешься, поэтому пишу. Я уехала к дочери в гости, она заболела, поэтому я захватила и аптечку. Она ведь не нужна тебе? Ты здоров, поэтому я не чувствую себя виноватой. С любовью, Джун».
Забрала аптечку?!
Нил завыл в бессильном отчаянии. До аптеки он не дойдет, а звать кого-то на помощь…. Нет, все еще не так плохо.
На часах 21:00. Можно позвонить Питеру. Все равно он теперь не уснет.

Отчет второй

- Питер, привет!- с фальшивым задором начал Нил.
- Ты чего это так рано?- Питер выключил звук на телевизоре. С делом полный порядок, работы на дом нет.
- А ты сильно занят?
- Нет, я смотрю мыльную оперу.
- И как?
- Как мыльная опера.
- Питер, ты низко пал,- покачал головой парень. Правда сразу же об этом пожалел: комната закружилась бешеной каруселью.
Питер в ответ тихо засмеялся. Им обоим было приятно слышать голос друг друга. Все-таки, они почти три года провели в тесном дружеском сотрудничестве.
- Эл сказала почти тоже самое.
- Эл? Так вот с кем ты мне изменяешь!
- Не смешно,- возмутился Питер.
- Я говорю от имени работы,- с серьёзной миной ответил Кэффри,- так она уже звонила тебе?
- Я ей звонил.
- Скучаешь?
- Нет,- фыркнул федерал. Нил знал, что это все вранье. А главное, знал, что Бёрк в этом признается,- Нет, здесь… спокойно, тихо, Сачмо не сует мокрый нос в лицо, ты не терроризируешь меня своими выходками,….
- Эл не поет на кухне, Диана не делится остроумными мыслями на мой счет…. Спокойно, говоришь?
Питер вздохнул. И сдался.
- Скучно.
- А дело?
- Легкое. Почти закрыл.
- Может, вернешься пораньше? – с какой-то явной надеждой спросил Нил. Питеру это очень не понравилось. Что-то сквозившее в его голосе удивляло, но не слишком. Может быть, он устал. Но эта фраза… В ней почти отчетливо слышалась мольба. Неужели что-то случилось?
- Нил, все хорошо?
Кэффри с трудом сглотнул. И не только из-за того, что заболело горло. Он не мог солгать Питеру. Но и говорить, что какой-то федерал довел его да такого состояния очень не хотелось. Нет, ему плохо! Голова кружится, горло болит, его знобит, а лодыжку он вообще лучше бы отрезал. Но нет, так нельзя. А вдруг, Питер расстроится, будет из-за него отвлекаться, а потом, не дай Бог, получит пулю в спину? Нет, не будет этого!
- Все хорошо? Это сложный вопрос. Нет, вообще-то, не все хорошо. Знаешь, где-нибудь в Японии очередное землетрясение, в Ирак куча бедных семей, оставшихся без крова, в Сахаре засыхают деревья, Нью-Йорк обворовывают преступники мирового класса… Что же здесь хорошего?
- Прежде всего, то, что ты, я надеюсь, не входишь в их число.
- Нет, Питер, у меня есть кров. И довольно-таки шикарный…
- Что?
- Что?
- О чем ты говоришь?
- Я про семьи в Ираке, а ты про что?
- Я про преступников мирового класса.
Нил улыбнулся в трубку.
- Ну, тогда ты ошибся. Я вхожу в их число.
- Но ты ведь не обворовываешь Нью-Йорк?
- Ты ведь хочешь услышать нет, да?
- Нил!
- Хорошо-хорошо, нет. И это не потому, что ты хочешь это услышать.
- Как ваше дело?
- Все еще открыто. Этвуд не хочет прислушиваться к моим советам, и сегодня ФБР опять упустило его, - Питеру показалось, что Нил скрипнул зубами. Это оказалось правдой, но вот федерал, к облегчению Кэффри, этого не знал. Мошенник сильнее укутался в одеяло и хлебнул из чашки горячего чая с лимоном. Да, сегодня он не поленился налить себе чашечку. По дому он передвигался исключительно прыжками, стараясь не касаться больной ногой пола, поэтому, хоть «чашечка» и была скорее больше похожа на громадный бокал, и наполнена не совсем доверху, до кровати она добралась не целиком.
- Ты пьешь чай?
- Да,- прохрипел Нил в трубку. Он и сам удивился, услышав звук собственного голоса. Закрыв микрофон пальцем, мошенник откашлялся и с трудом смог выдавить,- Извини. Да. С лимоном.- он довольно улыбнулся, но понял, что пора бы завершать разговор. Горло уже не могло терпеть такой активный диалог. Питер не знал, что сказать. Видимо с Кэффри что-то не так.
- Ты как?
- Я пью чай. Перед сном. Что здесь такого? - мошенник старался говорить тише, чтобы не сорваться.
- И хрипишь. А еще говоришь полушепотом.
- Просто Джун уже легла спать. А хрип – это от долгого разговора. Сколько можно болтать? – он сделал еще один глоток. Сначала больно, когда горячий чай скользит по стенкам больного горла, а потом по всему телу разливается приятное тепло, от которого и горлу становилось чуточку легче.
- Ты хочешь спать?
- Я хочу завтра, наконец, раскрыть это дело.
- Будем считать, это да. Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
- Спокойной ночи?
- А еще?
- Что?
Питер удивился, что Кэффри действительно не понимал, чего он от него ждал.
- Рапорт. Ты забыл рапорт.
- Ах, да,- согласился парень. Он сделал еще глоток, и собрал все свои силы,- Я дома, а не в больнице, морге или тюрьме. Я почистил зубки, выключил телевизор,…
- Поужинал?
- Эм… У Джун сегодня было фрикасе из цыпленка. Представляешь?
- Нет. Но облизываюсь. Продолжай.
- Я уже под одеялом и, наверное, скоро лягу спать. Хоть ДЕТСКОЕ время еще и не кончилось.
- А вот теперь спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Питер,- как-то грустно пожелал Нил. Ему было плохо, и, видимо, потянуло на меланхолию.
- Спокойной ночи, Нил.
Кэффри еще немного помолчал в трубку, а потом выключил телефон. Чай в бокале закончился, и парень решил еще раз попытаться уснуть. Он лег в неестественную позу, в которой, впрочем, ему было очень удобно. Тепло. Но больно. Не думай об этом, Нил. Не больно. Фрикасе, в холодильнике наверняка осталось немного…. Повару Джун всегда оно удавалось. Может, попробовать? Это все, на что его хватило. Невозможно уснуть, постоянно думая о том, чем бы занять мысли. К тому же легче не становилось. Нил сел. Хочется еще чаю. Набравшись смелости, он спустил с кровати не разутые ноги, прижал к груди подушку и одеяло с помощью бокала и медленно, малюсенькими шажками, начал продвигаться к плите.
Когда, наконец, эти несколько метров были преодолены, Нил поставил чайник, зажег под ним самый сильный огонь, на который была способна эта конфорка. Ползти назад он не собирался. Опустившись на пол в угол от двери, он положил подушку под спину, укутался в одеяло и стал ждать, когда чайник вскипятит вторую чашку чая. Из целой вереницы, которая ему грезилась на эту ночь.

Предчувствие...

Питер еще долго смотрел на свой телефон. С Нилом что-то не так. Определенно. Федерал не мог не заметить, что тот дважды увильнул от вопроса о его состоянии, косвенно ответил на вопрос об ужине. То есть, он ответил, но не сказал ни да, ни нет, что на языке Нила Кэффри означает: «Я не хочу тебе лгать, но сказать правду не могу».
Тоже самое с голосом. Он сказал: «Джун уже легла спать». Но он не сказал, что боится болтовней её разбудить. Он просто сказал, что она легла. Что, собственно, она могла сделать в любой точке земного шара, не только дома. И все эти странные намеки на его скорейшее возвращение…. Определенно, что-то не так. Он решился позвонить кое-кому.
- Диана?
- Привет, босс. Как Лос – Анджелес?
- Облачно, возможны осадки в виде фрикаделек.
- Везет вам. А у нас здесь просто ливни. Никаких фрикаделек.
«Ливни? Может, Нил простыл?»
-Слушай, это насчет Нила.
- Да?
- Он не вел себя странно в мое отсутствие?
- Вы с ним разговаривали?
- Да. И мне кажется, что он какой-то не такой.
- Мы с Джонсом заметили кое-что. Например, Нил начал хромать.
- Хромать?
- Да. Я не знаю, что у них с Этвудом случилось, но я видела, как Кэффри его о чем-то просил, а тот с нескрываемым наслаждением ему отказывал.
- И вы не спросили, что?
- Думаете, он бы ответил?
Питер задумался.
- Нет, не ответил бы.
- Вот и мы так решили.
- А ты говорила про ливни. Может быть, Нил простыл?
- Не знаю. Вроде бы Дилан всегда забирал его на машине. Но сегодня он опоздал на работу.
- Ясно. Диана, может…. Может вы и завтра за ним понаблюдаете? Думаю, он заболел или ввязался во что-то опасное. Если что-то заметишь, сразу позвони. Позаботьтесь о нем.
- Хорошо, папочка.
- Не смешно. Я боюсь, как бы все не стало хуже.
- Я понимаю, босс.
- Спокойной ночи, Диана.
- Спокойной ночи, Питер.
Вызов завершен. Питер потер руками глаза. Черт, Кэффри, ну почему с тобой всегда так сложно?

Это была не уловка...

Каким было это утро, Нил не заметил. Просто он услышал, как пропищал будильник. Пора на работу. При этой мысли он застонал. Боже, до приезда Питера еще так долго! Когда же все уже кончится? Растолкав одеяло, он с трудом поднялся. Только на правую ногу. Чай? Нил сморщился. За эту ночь он выпил столько успокаивающих чаев, сколько, пожалуй, не пил всю свою жизнь. От мысли о еде его воротило. Уже второй день, как он помнил. Надо бы что-то съесть…. Думал он, но все-таки не мог заставить себя заглянуть в холодильник. Поем вечером. Обязательно.
Понимая, что пешком до офиса не дойдет, Нил набрал номер вызова такси. В ожидании машины, он постарался хоть как-то привести себя в порядок. Расчесал до ужаса всклокоченные волосы, надел галстук и все. На переодевание костюма не было сил. Он решил начинать спуск по лестнице, ведь спускаясь, придется наступать на обе ноги.

***

- Кэффри?- глаза Мейси округлились, когда он увидел, как Нил с трудом вылезет из такси.
- Привет, Джеймс,- тихо и хрипло произнес Кэффри. Он и сам не узнал своего голоса.
- Ты на такси? Хрипишь весь, заболел?
Мошенник пожал плечами. Он сделал шаг и чуть не упал на Мейса. Тот схватил его за локоть.
- Помочь дойти до офиса?
Нил кивнул. Ему очень не хотелось разговаривать.
Пока два человека ехали в лифте, Мейс все-таки спросил:
- Может, возьмешь больничный?
- Думаешь, Этвуд его мне даст?- прохрипел парень в ответ.
- Он не такой уж и плохой. На самом деле, он умеет быть нормальным.
Кэффри недоверчиво покосился на него.
- Что? Хочешь, верь, хочешь, нет, но у тебя есть все шансы получить больничный.
- Я попробую.
- Может, я сбегаю в аптеку? Ты, похоже, совсем говорить не можешь. Может, я и обезболивающее тебе найду. Ты же хромаешь от браслета?
Консультант кивнул.
- Я…
- Молчи. Поблагодаришь, когда сможешь.
Кэффри благодарно улыбнулся. Мейс помог ему выйти из лифта, проводил его к столу.
- Ну, сиди. Я пошел в аптеку.
И ушел. Нил был рад, что сам ни о чем не просил. Остатки самоуважения еще теплились в его разгоряченной голове.

***

Диана видела, что Нил пришел чуть ли не под руку с Джейсоном Мейси. Видела, как он с трудом опустился на стул. Решившись, она подошла к нему:
- Привет, Кэффри! Ты нашел себе подружку?
Нил не понял её шутки и просто продолжал на ней смотреть. Диана с досадой осознала, что в такую ситуацию еще не попадала и не планировала. Тем более с Нилом Кэффри.
- Я имела в виду, что ты пришел под ручку с Мейси. Как это понимать?
- Распространение слухов слишком низкое занятие, для такой как ты,- ответил он без намека на улыбку.
- Нил, ты здоров?- прямо спросила она.
- Да. Довольна?
- Лжешь.
- Возможно.
- Нил,….
- Кэффри!- прикрикнул на него Дилан.
- Агент Этвуд,- девушке показалось, что парень как-то поник.
- Болтаешь на работе? Быстро ко мне в кабинет!
- А…
- Проблемы?
- Может, обсудим все здесь? Агент Бэрриган все равно уже собиралась уходить,- он бросил умоляющий взгляд на подругу. Та его поняла.
- Да, да, я уже ухожу. Увидимся,- она махнула рукой Нилу и ушла, спиной чувствуя фальшивую улыбку и легкий кивок вослед.
- А почему бы не подняться ко мне?- наверное, сегодня Этвуд встал не с той ноги.
- Браслет,- начал Нил,- он сдавил мне ногу. Мне больно ходить.
- Ты опять, да?
- Но я не лгу, агент Этвуд!- он смотрел ему в глаза умоляющим взглядом и был готов, если потребуется, встать на колени.
- Ну да, а я Английская королева!
- Сэр!
- Молчи, Кэффри, я не верю ни единому твоему слову!- злобные чертики прыгали в глазах федерала.
- Ну тогда посмотрите сами!
Дилан смутился. Он бы не стал предлагать, если бы там ничего не было. Но он же профессиональный мошенник!
- Еще чего! Ты вывел меня, Кэффри! Если я услышу от тебя еще хоть одно слово на эту тему, один стон или причитание, я затяну его ко всем чертям так, чтобы кость лопалась, ясно?
Нил вжал голову в плечи. Боже, да зачем же он так кричит?! И так голова раскалывается, а тут еще он.
- Ясно,- совершенно севшим голосом ответил Нил. Неожиданно он понял, что боится Дилана Этвуда. Боится! Обычно, он бы продолжил выводить его из себя, чтобы тот вынужден был взглянуть на браслет и ногу под ним, но после таких слов…. Измученный, уставший и больной, Нил легко мог поверить в то, что этот федерал выполнит свои угрозы. Когда же вернется Питер?!
Этвуд направился к своему временному кабинету и позвал за собой Кэффри. Он винил себя за эти слова, но гордость не позволяла взять их обратно. Чтобы кость лопалась? Откуда он вообще взял это выражение? Спонтанное сочинительство в чистом виде. А Нил ведь охрип. И … Дилан обернулся, и увидел, как консультант с трудом, медленными мелкими шажками, передвигается по офису. «Все игра, все фарс»- внушал он себе. Но неужели так играть возможно? Так правдоподобно, согласованно, продуманно. Это же Нил Кэффри!

***

- Чего ты молчишь?- возмутился Дилан, после того, как Нил кивком подтвердил очередную теорию Этвуда.
- А вдруг вам не понравится то, что я скажу? Вы повесите меня на моем же галстуке?- тихо ответил парень.
- Хватит. Лучше скажи, куда дальше пойдет наш похититель.
- А смысл?- Нил уныло листал бумаги по делу.
- То есть?
- Предыдущие два раза я давал вам хорошие наводки, но вы отказывались принимать их всерьез, и грабитель уходил. Какой смысл повторять свои ошибки?
Дилан хотел отвесить ему подзатыльник, но рука не поднялась. Неужели он и правда считает его таким чудовищем? «Повесите меня на моем же галстуке»… Он сказал это так серьезно. А может, просто манипулирует? В любом случае, он еще не ошибался насчет этого грабителя. То есть похитителя. Похитителя, черт возьми!
- Говори!
- Ладно,- Нил склонился над папками и принялся водить пальцем по карте города.
- Ты чего так низко нагнулся?- удивился федерал.
Кэффри не хотел признаваться, что перед глазами у него все плывет, и он не видит дальше двадцати сантиметров от лица.
- Нельзя?- с опаской спросил он.
Дилана передернуло.
- Можно.
- Так вот, судя по перемещениям нашего грабителя, …
- Откуда нам известны его перемещения?
- Вчера я составил список мест, которые он возможно ограбит. Вам он не знаком, так как вы решили его проигнорировать. И вот, почти каждое из намеченных мною мест было ограблено. Отсюда составляю карту перемещений грабителя. Из неё, в свою очередь, вытекает следующая цель.
- Какая?
- Скажу, только если пообещаете сразу же туда поехать.
Дилан задумался, а потом решил, что лучше бы не рисковать.
- Обещаю.
- Мэдисон Авеню 23.
- Едем,- Этвуд подхватил пиджак и направился к выходу.
- Можно я останусь здесь?
- Нет!- на автомате рявкнул Дилан.
Нил решил, что лучше бы послушаться.

***

Кэффри опять оказался прав! Но на этот раз они поймали гада. Кёрли вел арестованного, а Мейс незаметно для остальных поддерживал Нила. Тот был бледен, как мел, но кожа его горела. Джейсон не смог принести Кэффри лекарства, потому что Дилан поймал его у выхода из здания ФБР и заставил вернуться на работу. Когда двери лифта раскрылись, первым вышел Этвуд. За ним Ник и пойманный преступник. Дальше шел Мейси и практически нес Нила. Они остановились у стола консультанта. Дилан отослал Кёрли с заключенным в допросную, а сам повернулся к Нилу.
- Молодец, Кэффри. Я рад, что все-таки послушал тебя.
Нил смотрел на него затуманенным взглядом, шатался, но все же улыбнулся в ответ на похвалу.
- Агент Этвуд,- начал он, но Мейси, уставший держать всего консультанта двумя пальцами руки, на время убрал свою поддержку, и Нил упал бы к ногам Дилана, если бы тот не поймал его на лету.
- Кэффри! Нил! Проснись,- он теребил его за воротник. Но Нил был без сознания,- Кто-нибудь, вызовите скорую!
- Уже!- услышал он где-то голос агента Джонса.
Дилан не знал, что делать.
- Может, вы снимите браслет?- предложил Мейси.
- Да, да, где ключи?- он порылся по внутренним карманам. Слава богу, они на месте! Приподняв его штанину, он с первого взгляда заметил, что носок выглядел как-то странно. Коснувшись его, он понял, что носок влажный и липкий. Федерал снял браслет и увидел на нем тоже какую-то жидкость. Осторожно стянув носок, он застыл.
«Это все-таки была не уловка»- промелькнула у него мысль, когда он увидел, как огромная мозоль, лопнувшая, видимо, давно, была не просто дважды или даже трижды растерта, а как она кровоточила. Черт, наверное, ему было действительно очень больно ходить, а Дилан плевать хотел на его слова и просьбы. Дурак, дурак, дурак!
Нил слабо дышал, а внизу уже визжала сирена. «Держись, Кэффри. Не знаю, что с тобой случилось, но держись!»

Отчет третий.

- Черт бы побрал эту технику!- кричал Питер, швыряя телефон в стену. Гостиничный, конечно. Уже несколько часов назад он вызвал местного техника, чтобы тот разобрался с его сотовым. Но он до сих пор не явился. Было уже десять. В Лос-Анжделесе десять. Значит, в Нью-Йорке – уже около часа ночи. Почему именно сегодня? Питер пытался дозвонится до Дианы по её домашнему номеру, но никто не брал трубку. Со злостью Питер подумал: «Где шляется федеральный агент в час ночи с четверга на пятницу?»
Нил не позвонит отчитаться, потому что «абонент временно недоступен». Бэрриган не сможет с ним связаться, если что-то произойдет. Даже Элизабет не дозвонится до него.
- Дело, вообще-то, закрыто,- начал он в полной тишине, вглядываясь в зеркало,- я мог бы …
Решив, что надо бы поторопиться, пока не передумал, Питер покидал все вещи в сумку. Буквально бегом спустившись по лестнице, он не давал себе времени на раздумья. Знал, что, остановившись, он скорее всего поймет глупость своих поступков. Он вылетел на улицу, быстро поймал такси, залез внутрь и крикнул: «В Аэропорт!».
Он всем нутром чувствовал, что должен быть сейчас в Нью-Йорке. Не знал почему, но и не думал об этом. И как люди раньше жили без телефонов? Может, это просто волнение? Он переживает за своего взбалмошного друга, а теперь, когда не может с ним связаться, разыгралось воображение? Может он вообще еще на работе? Какая-нибудь очередная слежка. Это могло бы объяснить и занятость Дианы. Питер мог поверить во что угодно, но не мог не согласиться со своей интуицией. В конце - концов, что он теряет? А если Кэффри начнет над ним подшучивать, можно будет сказать, что торопился к жене, а к нему по пути заскочил. Он же его куратор, в самом деле! А еще можно привести Нилу в качестве аргумента тот факт, что тот сегодня не сдал рапорт. Питер ждал звонка, а он не позвонил, вот федерал и примчался проверить, на месте ли его подопечный. А о сломанном телефоне можно будет умолчать. Напомнить Кэффри, что этот рапорт был бы третьим отчетом, если бы… «Если бы не этот дурацкий телефон!»

Размышляя таким образом, Бёрк добрался до аэропорта, купил билеты на рейс, отправляющийся через пятнадцать минут. Поудобнее устроившись в самолете, Питер решил было поспать, но волнение не давало ему покоя. "Что ж, отдохнем на том свете,"- усмехнулся Питер. Увидев в собственных мыслях что-то зловещее, он поежился и надел наушники. Пускай громкие звуки плеера заглушают вопли надоедливой интуиции.

Глупость для друга

Питер вышел из самолета и первым делом потянулся к телефону. По привычке. О боги, он включился! Сгорая от нетерпения, Питер раскрывал бесчисленные SMS-ки, которые приходили на его телефон. «Вам звонили с номера… Вам звонили с номера….» Двадцать три пропущенных от Дианы, шестнадцать от Джонса, двенадцать от Элизабет и ни одного от Нила. Он позвонил Эл. Но её телефон оказался выключен. Тогда он набрал номер Дианы. Нужно уметь расставлять приоритеты.
- Босс?
- Диана, что случилось? Я в Нью-Йорке.
- Вовремя.
- Почему?
- Кэффри.
- Что с ним?
- Он в больнице.
У Питера упало сердце. Куда-то глубоко-глубоко, чуть ли не в пятки.
- Как…?
- На вашем месте, босс, я бы оторвала агенту Этвуду не только голову, но и еще несколько важных деталей. Я сейчас в больнице. Джонс и ваша жена тоже. Приезжайте, все объясним на месте.
- Сейчас буду. Какая больница?

***

- Ты что натворил, придурок?- Питер прижал Дилана к стене и сверлил его горящим злобой взглядом. Одной рукой он сжимал ему горло, другой мял воротник его рубашки.
- Босс,- напомнил о себе Клинтон.
- Я в норме,- проревел Питер. Он смотрел в испуганные глаза агента Этвуда и наслаждался его страхом.
- Я… Я же хотел как лучше. Я думал, что он притворяется…- оправдывался Дилан.
- Каким местом ты думал? Да к черту все это, я тебе сейчас все места поотрываю!- рычал Бёрк в лицо жертвы.
Тот втянул голову в плечи и старательно отводил взгляд. Парень и сам был готов удавиться. На его руках чуть не умер человек. По его же вине. Он прекрасно понимал чувства Питера и потому был рад, что находится в больнице – как-никак ехать недалеко будет.
Элизабет подошла к мужу и молча положила свою руку на его локоть. Питер начал остывать. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы не свернуть шею коллеге. Он отпустил его и сделал шаг назад:
- Хочу услышать твою версию случившегося.
Глазами он указал на свободный стул.
- Нет, я постою…
- Сядь,- скомандовал Питер тоном, от которого по телу обвиняемого пробежала нервная дрожь. Этвуд послушно опустился на стул.
Снизу Питер казался еще более устрашающим.
- Начинай,- приказал Бёрк.
- Ну, сразу после вашего отъезда….

Рассказ не занял много времени. В течение всего повествования Питер не сводил взгляд с рассказчика. Он сверлил его внимательным взглядом, побуждая говорить только правду. Когда дело дошло до слов: «мы приехали в больницу», Питер жестом приказал ему замолчать. Тот с радостью послушался. Так как дальше Бёрк не слышал еще ни одной версии (он кинулся душить Дилана), то решил выслушать её от доверенного лица. Он перевел взгляд на Диану.
- Доктора сказали, что мозоль инфицирована. Плюс простуда средней степени. Сейчас он без сознания, и врачи не знают, когда придет в себя. Это пока все.
Питер провел рукой по волосам. Интуиция не подвела его. Нил был в опасности. Бедный Кэффри! И ведь терпел же! Не срезал браслет… Единственное, что могло его удержать – обещание, что когда он, Питер, вернется, Нил будет не в тюрьме. Сдержал слово. Нил, Нил. Почему тебя нельзя оставить даже на несколько дней? Он спросит у него. Обязательно спросит.

Девять утра. Диана и Джонс нехотя ушли на работу, Питер же напрочь отказался. В свое оправдание он заявлял, что Нила Кэффри даже раненого нельзя оставлять без охраны. Элизабет уехала за завтраком, уверив мужа, что не даст голодать ни ему, ни мошеннику, который, судя по результатам анализов, ничего не ел два дня. Этвуд отправился в офис, где его ждал серьезный нагоняй от начальства. Он тоже провел всю ночь в больнице, боясь, что в его отсутствие Кэффри может стать хуже. На его смену пришел Николас Кёрли, который заявил, что его приставили к охране. Это было не совсем ложью. Он действительно теперь состоял в охране мошенника, но его не приставляли, он сам попросился. Своего босса они с Джейсоном, конечно, поддерживали, но не одобряли, поэтому предпочли разделиться: один выражал позицию по защите босса перед начальством (эту роль принял на себя самый говорливый агент Мейси), а другой давал понять, что они хотят сохранить дружеские отношения с Нилом.
Когда уставший Питер пил четвертую чашку кофе, а Ник, позевывая, опустился на стул, из палаты Нила вышел врач.
- Кто из вас Питер Берк?
- Я,- подскочил федерал.
- Мистер Кэффри пришел в себя и хочет вас видеть. Вы можете зайти.
Питер быстро сунул чашку в руки Кёрли и вошел в палату. Пахло лекарствами. Настоящий больничный запах.
- Ненавижу больницы,- сказал он, озираясь.
- Ты все-таки приехал пораньше,- с улыбкой заметил Нил.
- Я здесь примерно с трех часов ночи. Ты не позвонил с рапортом,- федерал опустился в кресло рядом с кроватью друга. Нил выглядел очень бледным, вымученным, но сейчас, именно сейчас, счастливым. Хорошо, что он все-таки не поленился смотаться из теплого отеля в час ночи к другу, о проблемах которого не имел ни малейшего понятия.
- Ты же обещал хорошо себя вести!- пошутил он.
- Как много ты знаешь?- сощурился Нил.
- Всё.
- Тогда я ничего такого не сделал!
- Ну да…
- Я спас ребенка! Что в этом плохого?- обиделся мошенник.
- Ничего, прости.
Питер еще раз его осмотрел. Взгляд упал на электронный градусник, стоящий рядом с кроватью. 37,9. А он все еще улыбается!
- Чему ты так радуешься?- федерал и сам не мог сдержать улыбки.
- Ты приехал. Ко мне.
- Я вернулся из командировки,- поправил Питер.
- Нет, вернулся бы ты только к вечеру сегодняшнего дня. А в три часа ночи – это приехал.
- Где мошенников учат уму-разуму?
- В офисе ФБР,- ничуть не смутился парень. Питер улыбнулся этой сладкой лести.
- Врешь!
- Я не вру тебе, Питер…
- … ты просто позволяешь делать неверные выводы, да?
- Ты читаешь мои мысли,- ослепительно улыбнулся он. Снова.
- Где твоя шляпа?- Питер решил сменить тему.
Улыбка медленно сползла с лица консультанта.
- Понятия не имею.
- Ты пошел в офис без шляпы? Я думал, что ты и спишь в ней….- без намека на улыбку заметил Питер.
- Не смешно,- расстроенно буркнул Нил.
- Пожалуй. Нил…
- Мальчики?- Эл, с увесистой сумкой на плече, вошла в палату.
- Элизабет!- Кэффри опять улыбнулся. Как мало нужно ему для счастья, отметил Питер.
- Нил!- она нахмурилась,- Ах ты бессовестный мошенник! Как ты мог страдать в одиночестве, будто у тебя нет нас?!
- Прости,- он не знал, улыбаться или бояться: миссис Галстук была страшна в гневе.
- Расслабься,- снисходительно улыбнулась она,- я принесла уж.. обед… или завтрак? Даже не знаю…. В общем, вот,- она поставила на стол свою «сумочку» и принялась доставать из неё небольшие контейнеры.
Хоть температура еще и не спала, Нил все же явственно ощутил голод. Еще бы, не есть два дня и питаться одним травяным чаем!
- Можно мне кофе?- как-то по-детски попросил он.
Эл и Питер переглянулись. Федерал пожал плечами: в вопросах заботы он не спорил с супругой. Элизабет внимательно посмотрела на парня. Голубые умоляющие глаза. Ну как тут откажешь?
- Только растворимый.
Мошенник сморщился. Но потом подумал, что иначе опять будет чай, и с благодарностью кивнул.
Элизабет раздала всем тарелки с приготовленными блюдами (Нилу в обязательном порядке полагался бульон) и села на стул рядом с кроватью больного.
- Как нога?
Нил подавился супом. Не хотел он жаловаться. Нет, хотел. Но не Элизабет. Может быть, даже не Питеру. Наверное, он хотел бы поделиться этим со стеной или кроватью, но никак не с живым человеком. Гордость.
Плевать бы на неё с Эмпайр Стейт Билдинг!
- Болит,- ответил он,- сильно.
- Мы позаботимся о тебе,- Эл погладила его по руке.
- Не сомневаюсь.
И это правда. Он знал, что теперь все будет хорошо. Потому что ЕГО СЕМЬЯ рядом. И они никогда его не бросят. Никогда не причинят ему вред. Он уже слишком давно никому не доверял и ни на кого не полагался. Даже на Мозза. В конце концов, где он сейчас? В Детройте, налаживает старые связи. Он наверняка уже знает, что Нил в больнице. Но не пришел. А Питер прилетел с другого конца страны в три часа ночи, чтобы быть рядом. Потому что Питер – его семья.
- Почему ты не сказал?- спросил Бёрк, отрываясь от еды.
- Не сказал что?- пробубнил парень с набитым ртом.
- Что Этвуд затянул браслет, что тебе больно ходить, что ты простыл, у тебя температура…
Нил задумался. Не над ответом, а над тем, хочет ли он его произносить вслух. Дожевав, он решился:
- Я боялся, что это отвлечет тебя. Повредит твоей работе или тебе.
Подумав, он добавил:
- Я не хотел тебя беспокоить.
Питер посмотрел на него так, как смотрит преданный друг на преданного друга, совершившего ради него глупость.

*Конец*

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики