пессимист (с) ЛЛ
Название: Дешифровка
Переводчик: belana
Бета: Ksandria
Оригинал: Decode – storiesfortravellers
Разрешение на перевод получено
Персонажи: Моззи, Салли
Рейтинг: PG
Саммари: Салли, Моззи и их вариация на тему грязного секса
Примечание: переведено для Фандомной Битвы – 2012
читать дальше Сущность хакерства в том, чтобы видеть, но не показывать себя. А лучший способ стать незаметным — убедить окружающих, что смотреть особенно не на что.
Салли прекрасно с этим справляется, поддерживает хрупкий баланс между «видеть» и «быть на виду», сохраняет файрвол между миром вещей и миром информации.
Она очень, очень хорошо знает свою работу. Даже когда копы смотрят прямо на неё, Салли знает, что он её не видят. Они слишком много внимания уделяют мужчинам, использующим высокие технологии, чтобы скрыться от мира, а не менять его.
Именно поэтому Салли очень удивляется, когда мужчина с задней сидения машины, на которой большими буквами написано «ФЕДЕРАЛЫ», смотрит прямо на неё. Без удивления или замешательства словно она не соответствует его представлениям, а так... как на неё никто не смотрел. Он смотрит как один из тех актёров, которым повезло встретиться с Марлоном Брандо в их (и его) юности. Как будто она известный художник, рок-звезда или Альберт Эйнштейн. Но в его взгляде есть что-то еще — что-то одновременно неприятное и успокаивающее. Он смотрит словно видии её и знает наизусть. Как будто он благодарен за то, что видит её настолько обнажённой, знает о её физическом и виртуальном присутствии, словно он считает: настолько бесконечна и сложна, что ему нужно отдышаться при виде этой картины.
Этот человек смотрит на неё так, как она смотрит на коды.
Он точно не федерал.
* * *
Он приходит, чтобы «защитить» её, и в этих словах нет снисхождения. Тем не менее, Салли не рассказывает ему о своей собственной системе безопасности. Она может сделать так, чтобы мобильник снайпера бил его электрическим током (если на нём нет обуви на резиновой подошве), она не любит распространяться об этом, даже в разговоре с обаятельным мужчиной.
Гость нервничает, как все люди, не пытающиеся делать хорошую мину при плохой игре. Ему по душе её прямота, и Салли быстро начинает ему доверять (возможно, больше, чем следовало). Она расслабляется на кровати, когда он неспешно целует её щиколотку.
Когда он добирается до колена, она говорит, что любит грязный секс. Любит пачкаться, быть в центре событий, где большего всего сажи, пыли и брызг информации. Она нажимает кнопку, и на потолке включается большой монитор, показывающий тысячи сетей в реальном времени с их гнётом и движениями сопротивления, борющимися друг с другом в рваном потоке информации. Сообщения написаны светом, они путешествуют по оптоволоконным кабелям, по воздуху. Они смотрят на переплетения информационных потолок, на комнату, подсвеченную разными цветами, на свои тела.
Салли не нужно было объяснять, что она имела ввиду. У гостя потемнели глаза, два человека двинулись навстречу друг другу, и начался хаос: двое в липких сетях информации, определяющей и связывающей мир; смесь из всего честного, ужасного, озлобленного, радостного, развращённого, печального, страшного и величественного; постоянная борьба за свободу и контроль. Очень быстро не осталось ничего, отделяющего их друг от друга и от реального мира. Очень быстро на почувствовала всё это: рот, руки, свет, запах, вкус, код и изумительный, просто великолепный хаос.
Когда всё закончилось, она хотела притянуть его ближе и заснуть с его дыханием, щекочущем её кожу. На секунду она задумалась: есть ли противоречие в желании мизантропичной анархистки обниматься. Но потом Моззи вылез из кровати и нашёл свою сумку — Салли задалась вопросом, а не совершила ли она ошибку.
Но вскоре она наблюдала, как обнажённый мужчина устанавливает оконные решётки под напряжением. После чего он запрыгнул в кровать, невинно прильнул к ней и почти мгновенно уснул. Салли провела рукой по гладкому плечу и улыбнулась.
* * *
Они часто друг с другом видятся. Между ними есть понимание, сходство, не требующее постоянных объяснений.
Однажды он говорит ей, что, может быть, уедет из Нью-Йорка. Он выглядит виноватым. Это на него (на них не похоже): чувствовать вину за смену места жительства, так что она задаёт вопрос.
— Мой друг назвал бы меня лицемером, — отвечает он, глядя себе под ноги.
— Тот, который хочет стать федералом? — поддразнила она.
— Он не… слушай, я всего лишь хочу сказать, я не могу позволить ему рассказать людям, которых… с которыми он проводит свободное время. Они не похожи на тебя.
— Они его не поймут.
— Конечно. — Моззи улыбается ей, и Салли вспоминает их первую встречу.
Она знает: Моззи считает, что ему повезло с ней познакомиться, и она потихоньку привыкает к такому почтению.
— Ты же знаешь, я найду тебя где бы ты ни был. Камеры наружного наблюдения есть везде, а новые документы не помешают моим программам распознавания лиц или обработки больших массивов информации, — тихо отвечает она. Она замолкает, а потом спрашивает: — Стоп, а это не жуть и преследование?
— Шутишь? — хмыкает Моззи. — Боюсь ли я того, что ты можешь перемещаться по громадным сетям социального контроля, трансформируя их в трансцендентные размышления о парадоксальной взаимозависимости индивида и коллектива? — Моз хихикает. — Это как боятся Эдварда Ременьи, играющего на скрипке.
Она улыбается, целует его в щеку и отправляется покорять новые вершины, оставляя Моззи с его собственными. Они никогда не прощаются и никогда не признают, что это когда-нибудь придётся сделать.
Переводчик: belana
Бета: Ksandria
Оригинал: Decode – storiesfortravellers
Разрешение на перевод получено
Персонажи: Моззи, Салли
Рейтинг: PG
Саммари: Салли, Моззи и их вариация на тему грязного секса
Примечание: переведено для Фандомной Битвы – 2012
читать дальше Сущность хакерства в том, чтобы видеть, но не показывать себя. А лучший способ стать незаметным — убедить окружающих, что смотреть особенно не на что.
Салли прекрасно с этим справляется, поддерживает хрупкий баланс между «видеть» и «быть на виду», сохраняет файрвол между миром вещей и миром информации.
Она очень, очень хорошо знает свою работу. Даже когда копы смотрят прямо на неё, Салли знает, что он её не видят. Они слишком много внимания уделяют мужчинам, использующим высокие технологии, чтобы скрыться от мира, а не менять его.
Именно поэтому Салли очень удивляется, когда мужчина с задней сидения машины, на которой большими буквами написано «ФЕДЕРАЛЫ», смотрит прямо на неё. Без удивления или замешательства словно она не соответствует его представлениям, а так... как на неё никто не смотрел. Он смотрит как один из тех актёров, которым повезло встретиться с Марлоном Брандо в их (и его) юности. Как будто она известный художник, рок-звезда или Альберт Эйнштейн. Но в его взгляде есть что-то еще — что-то одновременно неприятное и успокаивающее. Он смотрит словно видии её и знает наизусть. Как будто он благодарен за то, что видит её настолько обнажённой, знает о её физическом и виртуальном присутствии, словно он считает: настолько бесконечна и сложна, что ему нужно отдышаться при виде этой картины.
Этот человек смотрит на неё так, как она смотрит на коды.
Он точно не федерал.
* * *
Он приходит, чтобы «защитить» её, и в этих словах нет снисхождения. Тем не менее, Салли не рассказывает ему о своей собственной системе безопасности. Она может сделать так, чтобы мобильник снайпера бил его электрическим током (если на нём нет обуви на резиновой подошве), она не любит распространяться об этом, даже в разговоре с обаятельным мужчиной.
Гость нервничает, как все люди, не пытающиеся делать хорошую мину при плохой игре. Ему по душе её прямота, и Салли быстро начинает ему доверять (возможно, больше, чем следовало). Она расслабляется на кровати, когда он неспешно целует её щиколотку.
Когда он добирается до колена, она говорит, что любит грязный секс. Любит пачкаться, быть в центре событий, где большего всего сажи, пыли и брызг информации. Она нажимает кнопку, и на потолке включается большой монитор, показывающий тысячи сетей в реальном времени с их гнётом и движениями сопротивления, борющимися друг с другом в рваном потоке информации. Сообщения написаны светом, они путешествуют по оптоволоконным кабелям, по воздуху. Они смотрят на переплетения информационных потолок, на комнату, подсвеченную разными цветами, на свои тела.
Салли не нужно было объяснять, что она имела ввиду. У гостя потемнели глаза, два человека двинулись навстречу друг другу, и начался хаос: двое в липких сетях информации, определяющей и связывающей мир; смесь из всего честного, ужасного, озлобленного, радостного, развращённого, печального, страшного и величественного; постоянная борьба за свободу и контроль. Очень быстро не осталось ничего, отделяющего их друг от друга и от реального мира. Очень быстро на почувствовала всё это: рот, руки, свет, запах, вкус, код и изумительный, просто великолепный хаос.
Когда всё закончилось, она хотела притянуть его ближе и заснуть с его дыханием, щекочущем её кожу. На секунду она задумалась: есть ли противоречие в желании мизантропичной анархистки обниматься. Но потом Моззи вылез из кровати и нашёл свою сумку — Салли задалась вопросом, а не совершила ли она ошибку.
Но вскоре она наблюдала, как обнажённый мужчина устанавливает оконные решётки под напряжением. После чего он запрыгнул в кровать, невинно прильнул к ней и почти мгновенно уснул. Салли провела рукой по гладкому плечу и улыбнулась.
* * *
Они часто друг с другом видятся. Между ними есть понимание, сходство, не требующее постоянных объяснений.
Однажды он говорит ей, что, может быть, уедет из Нью-Йорка. Он выглядит виноватым. Это на него (на них не похоже): чувствовать вину за смену места жительства, так что она задаёт вопрос.
— Мой друг назвал бы меня лицемером, — отвечает он, глядя себе под ноги.
— Тот, который хочет стать федералом? — поддразнила она.
— Он не… слушай, я всего лишь хочу сказать, я не могу позволить ему рассказать людям, которых… с которыми он проводит свободное время. Они не похожи на тебя.
— Они его не поймут.
— Конечно. — Моззи улыбается ей, и Салли вспоминает их первую встречу.
Она знает: Моззи считает, что ему повезло с ней познакомиться, и она потихоньку привыкает к такому почтению.
— Ты же знаешь, я найду тебя где бы ты ни был. Камеры наружного наблюдения есть везде, а новые документы не помешают моим программам распознавания лиц или обработки больших массивов информации, — тихо отвечает она. Она замолкает, а потом спрашивает: — Стоп, а это не жуть и преследование?
— Шутишь? — хмыкает Моззи. — Боюсь ли я того, что ты можешь перемещаться по громадным сетям социального контроля, трансформируя их в трансцендентные размышления о парадоксальной взаимозависимости индивида и коллектива? — Моз хихикает. — Это как боятся Эдварда Ременьи, играющего на скрипке.
Она улыбается, целует его в щеку и отправляется покорять новые вершины, оставляя Моззи с его собственными. Они никогда не прощаются и никогда не признают, что это когда-нибудь придётся сделать.
@темы: Перевод, Персонажи: Моззи