"Осколки" (PWP, slash, перевод, мини, NC-17, Нил Кэффри/ Мэттью Келлер)

[Flying-Jib]

Название: Осколки
Автор: babycin
Оригинал: здесь
Разрешение на перевод: получено
Перевод:  Flying-Jib (специально для -  Тёнка)
Беты:  Fiabilandia,  Кайя Нори
Пейринг: Нил Кэффри/ Мэттью Келлер
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: СЛЭШ, немного ангста
Размер: мини, ~1400 слов
Саммари: Пре-канон, на месте Моззи — Келлер, а Кейт пока еще не с Нилом.

читать

ОСКОЛКИ

      ― Ты опять встречался с ней?
     Голос Келлера шел из темного угла комнаты, и Нил мог различить лишь нечеткий силуэт у окна. Медленно закрыв за собой дверь, Нил тяжело вздохнул и прошел внутрь. Он не понимал, что происходило с его другом последние несколько дней. Нил, конечно, догадывался, что Келлеру не нравится Кейт, но не предполагал, что настолько. Почему он так ненавидит ее? Нил терзался сомнениями, ведь ответ, который напрашивался, был странным, невероятным, почти абсурдным. Нет, Мэтью не мог ревновать.
     Конечно, их отношения не были чисто дружескими. Им было хорошо вместе. Они утоляли желания и потребности друг друга, и неизвестно, во что могла бы перерасти эта связь, но Нил, и правда, не думал, что между ними возможно что-то большее.
     ― Проблемы? ― спросил он, снимая пиджак.
     ― Никаких. Но из-за Кейт они появятся.
     Нил не ответил и, ослабляя галстук, направился к маленькому холодильнику.
     ― С этим мы и без нее прекрасно справляемся, ― наконец, тихо сказал Нил, опускаясь на диван.
     Он забросил ногу на ногу и включил телевизор, краешком глаза наблюдая за углом комнаты, из темноты которого, с бокалом вина в руке, появился Келлер. Глядел он мрачно.
     ― Зато мы всегда можем положиться друг на друга, — сказал Келлер, садясь в кресло напротив Нила.
     ― Разумеется. И дальше сможем. Но при чем здесь Кейт? Какое она имеет к этому отношение?
     Ответом ему была тишина, и Нил, нахмурившись, озадаченно посмотрел на своего напарника. Молчание Келлера было весьма красноречивым, и это Нилу совершенно не понравилось.
     ― Ты… Ты пытаешься сказать мне, что если у меня что-то будет с Кейт… то наша дружба закончится? ― его голос был напряженным и немного дрожал.
     Келлер горько усмехнулся и покачал головой.
     ― Дружба! Ну ты и наглец, Кэффри. Посмотри на нас, кого ты видишь, а? Двух друзей? Да мы кто угодно, только не два друга. И если бы ты был хоть немного честен сам с собой, то признал бы это.
― Так значит, ты пытаешься шантажировать меня… ― недоверчиво пробормотал Нил. ― Вынуждаешь выбирать между тобой и Кейт…
      Келлер поморщился.
      ― Тебе так кажется. Я же не заставляю, Нил. Ты вполне взрослый и решаешь сам. Но как взрослый, должен понимать, что редко удается получить сразу всё, чего хочется. От кое-чего придется отказаться.
      Нил вскочил с дивана, сжав кулаки.
      ― Сволочь!
      ― Да, ― сказал Келлер, глядя на Нила, который теперь стоял прямо перед ним. ― И ты знаешь это уже давно. И раньше ничего не имел против.
      ― Неправда!
      Несколько секунд висела тишина, Келлер смотрел на Нила, а затем сказал, едва заметно усмехнувшись:
     ― Тогда иди, Нил. Уходи к Кейт. Оставь всё в прошлом и уходи. Желаю тебе удачи, ― сказал он, поднося бокал к губам. Он был воплощением уверенности, хоть никакой уверенности и не чувствовал: он не мог делить Нила с этой девушкой.
      Келлер так и не успел сделать глоток. Нил ударил с размаху, выбив бокал из его рук — брызги вина и осколки усеяли пол. Еще через секунду запястья Келлера были прижаты к спинке кресла, оказавшись в тисках жесткой хватки Нила.
      Голубые глаза горели гневом и разочарованием. Мэттью был единственным, кто мог заставить Нила потерять самообладание, и, как правило, всё заканчивалось тем, что они оказывались голыми в постели, если не вообще, где попало. Возможно, в расчете на это Келлер и говорил, но сейчас для Нила ничто не имело значения. Ему хотелось кулаком сбить с лица Келлера ненавистную ухмылку.
      ― И что ты будешь делать? ― спросил Келлер замершего над ним Нила. ― Ударишь меня? Думаешь, тебе станет легче? Не находишь, будет неплохой повод навсегда выйти за эту дверь и начать новую жизнь. М-м-м!
     Как и ожидалось, Нил использовал единственный надежный способ закрыть Келлеру рот.
     Они целовались с гневом и страстью, и каждый жадно пытался захватить главенство в этом поцелуе. Ногти Нила впивались в запястья Келлера, а тот выгибался дугой, чтобы прижаться к горячему телу любовника. Ну да, признавал это Нил или нет, они были любовниками.
     Было жарко, душно, воздуха не хватало, но когда Нил сел на него верхом, Мэттью не стал возражать. Целуясь, он пытался высвободить руки, и когда Нил наконец отпустил их, застонал от облегчения. Его пальцы тут же заскользили по пуговицам рубашки друга, расстегивая их, потому что его рот теперь жаждал кожи, что скрывалась под тканью.
      Нил не возражал. И когда Келлер накрыл губами его сосок, выгнулся, чувствуя как ногти любовника царапают его спину, подался бедрами вперед, пока не оказался там, где мог ощущать под собой твердость эрекции.
      ― …От этого ты хотел отказаться? ― перевел дыхание Келлер, прежде чем взять в рот другой сосок, и Нил застонал, откинув голову назад.
      ― … У нее тоже… есть губы… ― выдохнул он в ответ и начал тереться о выпуклость возле ширинки Мэттью, одновременно пытаясь справиться с застежкой.
      ― Да, — пробормотал Келлер, ― Но зато нет того… что ты сейчас ищешь у меня между ног…
      ― Заткнись, ― прошипел Нил, кусая губы.
      Келлер довольно ухмыльнулся, когда увидел, что его друг стал поспешно снимать рубашку. То, что открылось его глазам, было так невозможно прекрасно, что он расстегнул брюки и начал помогать себе рукой, взглядом лаская тело Нила.
     Нил посмотрел вниз и провел кончиком языка между губами.
      ― Полагаю, ты искал это?… ― Келлер дразнил его, глядя снизу.
      ― Я сказал, заткнись! ― огрызнулся Нил, вскакивая на ноги и освобождаясь от остальной одежды. ― Заткнись и делай то, что должен, ― сказал он, снова опускаясь на колени Келлера, который усмехнулся, наслаждаясь моментом.
      ― Как скажешь, ― хрипло прошептал он, жадно ища губы Нила, и в то же время начиная готовить его, без особого старания, скорее поспешно, чем нежно.
      Но между ними всегда было так, и Келлер не изменял своим привычкам даже сейчас, когда он мог потерять Нила.
― Давай, ― прошептал Нил и посмотрел на любовника сияющими, полными желания глазами; их губы встретились, и он задохнулся от стона, когда Келлер начал входить в него.
― Боже, да, ― прошептал Келлер, закрывая глаза.
     Нил внутри был таким горячим, почти невыносимо горячим, и таким узким, так туго обхватывал его, так помогал его движениям... Келлер целовал его, лизал потную кожу, а Нил двигался вверх и вниз, все быстрее и быстрее; держась за его плечи, он выгнулся назад и запрокинул голову ― Келлер был уверен, что в жизни не видел ничего красивее.
     Он хотел, чтобы это длилось вечно, но то тугое и влажное, что терлось сейчас о его собственный живот, вернуло Келлера к реальности. Он любил играть, любил ограничивать, растягивая наслаждение, но все же удовольствие Нила всегда было для него главным. Он положил руку между их телами, прикоснулся, сжимая вокруг кулак, потом лизнул кончиком языка шею любовника, — и тот извергнулся между его пальцами, выкрикивая его имя.
     Келлер откинулся на спинку кресла и дернул бедрами вверх ― один, два, три ― цепляясь за подлокотники, пока Нил наслаждался своим оргазмом: такой прекрасный, извивающийся, изнемогающий и ослабевший от удовольствия.
     Только через несколько минут они смогли заговорить.
      ― Вижу, ты получил, что хотел, — усмехнулся Келлер, поглаживая спину Нила, который положил голову ему на плечо.
     ― Мне никогда не освободиться от тебя, верно? ― спросил Нил с усталой улыбкой.
      ― Только если мы оба этого захотим, ― пробормотал в ответ Келлер, глядя на усыпавшие пол сотни стеклянных осколков.

Конец

@темы: Персонажи: Нил, Изображения: фанарт, Персонажи: Келлер, Фанфики

---

Уважаемые знатоки!...

[Flying-Jib]

@темы: Изображения: фото, Мэттью Бомер

---

Jeff Eastin & Tim DeKay

[PoLtos]

Видео 1

Видео 2

Видео 3

@темы: Видео

---

"Питер нас не простит" - драббл +арт

[Flying-Jib]

Название: Питер нас не простит
Автор:  Flying-Jib
Размер: драббл, 379 слов
Жанр: ангст
Рейтинг: текст PG, арт PG-13
По заявке: WC OSF-2011/00.20: Нил/Элизабет "И что теперь делать? Питер нас не простит", IC, A+.
Таймлайн: Сразу после 3.10. Элизабет похищена Келлером. В ожидании 3.11.
Саммари: Пытаясь найти Элизабет, Нил попадает в ловушку. А у ФБР по-прежнему нет ни малейшей информации о том, где Келлер держит заложников, и живы ли они.


Его втолкнули в комнату, напоследок приложив кулаком по ребрам, но он даже не почувствовал боли. Сердце радостно забилось: Элизабет была здесь. Бледная, осунувшаяся, но живая и здоровая.
― Нил! — она бросилась ему на шею.
Впервые за эти три дня она смогла заплакать.
Он обнимал её так крепко, как только мог. Гладил, целовал соленые дорожки на её щеках и шептал, что все будет хорошо.
— Я с тобой, родная. Теперь я буду с тобой.
Остаток ночи он провел без сна, уставившись в потолок, а Элизабет, прильнув к нему, спала на его плече.
Утром он разбудил её долгим, требовательным поцелуем.
— Ты роскошная женщина, Элизабет, — он смотрел на нее очень серьезно. — Давай займемся любовью.

***

— Как они, не шумели? — спросил Келлер человека у монитора.
— Совсем немного, — ухмыльнувшись, тот быстро перемотал видеозапись камеры наблюдения и показал нужное.
Келлер едва заметно усмехнулся.
— Что ж, Бёрки, мне будет приятно сообщить тебе, что ты переоценивал не только своего парнишку.

***

Питер ушел из конференц-зала, который на эти дни стал их оперативным штабом, всего на несколько минут - умыться. Но когда он вернулся, его встретили тишина и сочувственные взгляды.
— Кто?! Кто из них?! — у Питера опять все поплыло перед глазами. — Элизабет? Нил?
Растерянно кусая губы, Кимберли Райс повернула к нему ноутбук.
— Они оба живы. Келлер прислал видео.
Питер жадно приник к экрану, краем глаза заметив, что Бэрриган и Джонс, как по команде, отвели взгляды.
«И что теперь делать? Питер нас не простит». Это Элизабет. И снова звуки поцелуев, стоны, скрип кровати и поток уговоров Кэффри, что так им будет легче держаться.
— Сочувствую, — выдавила Райс, и Питер посмотрел на ее, как на идиотку.
— Дешифровщиков сюда, быстро! — от разъяренного вопля Бёрка все пришло в движение. — Записать и проверить каждую фразу, каждый жест! Особенно Нила!
И, бросив последний взгляд на экран, Бёрк еле слышно прошептал:
— Малыш, ты молодец.

***

Едва спецназовцы вывели Элизабет и Нила, Питер бросился к ним навстречу, неловко пряча пистолет в кобуру. Он сгрёб обоих в охапку и набросился на них, не разбирая, кому достанется очередной поцелуй. Когда он остановился, Нил тихо спросил:
— Келлер?
— Убит.
Нил на секунду замялся.
— А сокровища?
— Все еще у меня, — Питер улыбнулся и прижал к себе Элизабет и Нила. — Все еще у меня.

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Изображения: фанарт, Фанфики

---

[belana]

Название: Подарок от ФБР
Автор: OnYourMark
Переводчик: belana
Бета: Nadalz, Rassda
Ссылка на оригинал: ссылка
Разрешение получено
Рейтинг: PG
Саммари: Элизабет нравится симпатичный агент ФБР, который в данный момент преследует её, разъезжая за ней по пятам на машине наблюдения. А Питер уже влюбился
Дисклеймер: всё принадлежит правообладателям
Примечание автора: в этом фике нет сюжета или какого-либо конфликта. Восемь тысяч слов о том, как двое влюблены друг в друга и счастливы. Вас предупредили

     – Это похоже на фильм, – говорит Николь и добавляет, к неудовольствию Элизабет: – На триллер. И я должна тебе это сказать, Эл: в финале ты умрешь.
     Элизабет двадцать четыре года. У неё есть степень по истории искусства и ещё одна по дизайну интерьеров, именно по этой причине она получила стажировку, которая переросла в должность продавца, а потом – в помощника менеджера галереи Блейкли. Она гордится своей работой, возможно, несколько больше, чем следует. Она ходила на курсы самообороны и знает, что Нью-Йорк гораздо безопаснее, чем кажется, но всё равно носит газовый балончик в сумочке. А на прошлой неделе ей в лицо тыкали пистолетом.
     Проблема в том, что...
     – Тебя ограбили, ты ранима и беззащитна, потом появляется этот коп, и некоторое время ты чувствуешь себя в безопасности. Пока он не начинает тебя преследовать. Он не оставляет тебя в покое, и ты со временем обнаруживаешь, что попала в западню. Закон на его стороне, тебе никто не поможет. Он идет за тобой – ты убегаешь, но упираешься в тупик. Ты разворачиваешься и дерешься, но он тебя убивает. А через две минуты после этого приезжает кавалерия. Камера отъезжает назад, показывая твои мертвые остекленевшие глаза. Титры.
     ...Николь может оказаться права. Вероятность невелика, но она всё-таки есть.
     – Ты говоришь глупости, – заявляет Элизабет. – Он милый. Он и мухи не обидит.
     – И пистолет у него чисто декоративный, да? – ласково спрашивает Николь. Элизабет целую секунду ненавидит её, потом решает, что она не стоит таких нервов, и успокаивается. – Он за тобой следит.
     – Ладно, может, он и оригинал. – Они обе едят салаты, потому что это модно – покупать крохотные порции салата, но Элизабет с тоской смотрит на горячие сэндвичи на витрине индийской забегаловки неподалёку.
     Чуть дальше по улице через дорогу от галереи стоит машина коммунальных служб. Она припаркована в одном и том же месте уже почти неделю. Это никого не обманывает.
     Специальный агент Бёрк высок и приятен, он носит костюмы; он болезненно стеснителен, когда не пугающе расторопен. А ещё он, наверное, сидит в минивэне и ест огромный сэндвич из той забегаловки. Она видела, как другой агент бегал за едой.

     * * *

     Их первый разговор был совершенно не романтичным.
     – Элизабет Эллертон, – произнёс он, сверившись с блокнотом, который ему кто-то дал. Он посмотрел на неё и слегка кивнул, как будто её имя – это вопрос.
     – Я знаю, – сказала она. Её всё ещё потряхивало от пережитого шока. – Эл Эллертон. Все шутят по этому поводу. У моих родителей странное чувство юмора.
     – А мне нравится. Похоже на скороговорку, – ответил он. Потом нахмурился, как будто понял, что сказал глупость (это не была глупость, после этой фразы он стал ей больше нравиться) и прочистил горло. Он внимательно посмотрел на неё: она обхватила себя руками и сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь – и нахмурился:
     – Хотите воды? С вами всё в порядке?
     – Всё хорошо.
     – Здесь говорится, это на вас он направил пистолет, – продолжил он, хмурясь. – Эй! Джексон!
     – Да? – отозвался какой-то человек с другого конца галереи.
     – Принеси мне наш набор, – попросил Бёрк и опять повернулся к ней лицом.
     – Что за набор? – спросила она, прикидывая, что он будет делать: снимать отпечатки пальцев, фотографировать её или проводить другую, не менее унизительную процедуру.
     – Моя разработка, – ответил он и забрал у Джексона какой-то сверток. – Здесь есть место, где мы можем посидеть и поговорить?
     Он её не касался и ни к чему не принуждал, просто отвёл в заднюю комнату и усадил на скамью. Он распаковал свёрток и предложил ей его содержимое: толстый теплый плед, бутылку воды и батончик мюсли. Она поняла, что замерзла, а когда накинула на плечи плед, почувствовала себя в безопасности.
     – Меня зовут Питер Бёрк, – тихо сказал он, открыл бутылку и предложил ей. – Я веду это расследование. Парень, устроивший это, совершает ограбления по всему городу, но теперь это моя проблема. Поверьте, вам будет лучше со мной, чем с полицией Нью-Йорка.
     – Готова поспорить, они не выдают пушистые пледы, – сказала Элизабет – он улыбнулся в ответ.
     – Посидите минутку, – сказал он тихо, успокаивающе. – Когда будете готовы, расскажете мне всё.
     Ей потребовалось время, чтобы осознать события этого утра: мужчина с пистолетом, нацеленным на неё; унизительная беспомощность, когда она отдавала ему деньги – но агент Бёрк просто сидел рядом, неподвижный и спокойный. А потом Элизабет внезапно сообразила, что прошло полчаса. Ребята в голубой форме, собиравшие улики, и даже другие агенты ушли, в галерее остались только они одни. Она понятия не имела, куда все делись.
     Но такого облегчения она не чувствовала никогда в жизни.
     Агент Бёрк достал из кармана ручку.
     – Вы готовы? – тихо спросил он.
     Агент Бёрк записал её показания, задал несколько вопросов, дал несколько ответов, вручил ей свою визитку и улыбнулся. Тогда Элизабет впервые заметила, что он симпатичный. Она сразу же обратила внимание, что он высокий, хотя нет, он большой: дело не в росте, он широкоплечий и мускулистый. Она смогла это определить, несмотря на его попытки скрыть это костюмом. Теперь же она заметила, что он юн, у него воронье гнездо на голове и кофейное пятно на галстуке.
     – Простите, что заставила вас ждать, у вас, наверное, миллион дел, – сказала она, провожая его к двери.
     – Ничуть. Именно сейчас я делаю свою работу, – ответил агент Бёрк.
     – Вот, возьмите, – она сняла с плеч плед, но он усмехнулся и покачал головой.
– Заберите себе, считайте это подарком от ФБР. Я с вами свяжусь, если появятся вопросы. – Он замялся. – Вы живете с кем-нибудь?
     Элизабет покачала головой. Она снимала дешевую страшную однокомнатную квартиру, но оно того стоило, потому что квартира давала личную территорию.
     – Есть друзья, у которых можно переночевать? – спросил он с видом, будто хотел задать другой вопрос и ждал ответа именно на него.
     – Вы думаете… – Элизабет нахмурилась.
     – Этот парень никогда не навещал своих жертв. Не думаю, что он хочет, чтобы к нему присмотрелись повнимательней. Но всё равно, лучше перестраховаться. Хотя бы договоритесь с кем-нибудь, кому можно звонить раз в три-четыре часа в течение следующих нескольких дней. Так многие чувствует себя в большей безопасности.
     – Хорошо… Я так и сделаю.
     Он кивнул, взялся за дверную ручку…
     – Агент Бёрк!
     – Да? – он обернулся, удивленно вздернув брови.
     – Спасибо. – Она протянула руку. Он пожал её без намека на то, что считает это странным, ещё раз улыбнулся и ушёл.

     * * *

     – Элизабет? – спрашивает Николь. – Серьезно, что ты будешь с ним делать? Надо заполнить какое-нибудь заявление или что?
     – Он ничего не делает, – отвечает она. Странным образом Элизабет считает необходимым защитить агента Бёрка. – Он просто… наблюдает.
     – Что совершенно точно никого не пугает, – напоминает Николь.
     Элизабет смотрит на минивэн.
     – Сменим тему, Николь.
     – Твои похороны, – демонстративно повторяет подруга, но переходит к другим новостям: борьба со страховой компанией, не желающей выплачивать страховку за кражу наличных, будущая выставка, купленная вчера сумочка.

     * * *

     Второй разговор тоже вышел неромантичным, но был не таким официальным. Агент Бёрк появился в галерее через день после грабежа, где-то после полудня. Элизабет была занята с клиентом, но видела, как он вошёл. Он покачал головой, сунул руки в карманы и начал для виду изучать выставленные неподалеку предметы. Элизабет переключилась обратно на покупателя, но краем глаза следила за его передвижениями. Он, похоже, ходил кругами вокруг одной скульптуры в задней части зала.
     – Агент Бёрк, – позвала она, наконец избавившись от покупателя. Он оторвал взгляд от статуи и улыбнулся. – Надеюсь, это визит вежливости.
     – А? – он, казалось, удивился. – Да, наверное. Я был поблизости, решил зайти.
     – Стандартная процедура? – беспечно спросила Элизабет.
     – Более-менее, – ответил агент Бёрк, изучая скульптуру.
     – Вам нравится?
     – Простите?
     – Скульптура, – пояснила она. – Что вы о ней думаете?
     Он пристально посмотрел на скульптуру и нахмурился.
     – Что это должно изображать?
     – Ну, она называется «Танцующая обнажённая», – Элизабет указала на табличку. – Так что...
     – Хмм... – Он поморщился. – Мне кажется, она похожа на пингвина.
     Элизабет рассмеялась, он посмотрел на неё, улыбнулся и продолжил:
     – Думаю, это реализация ностальгии по модерну, – сказал он. – Похоже на сентиментальную версию чего-нибудь из Генри Мура.
     Элизабет замерла от неожиданности. Она не была готова услышать квалифицированный анализ сразу после фразы «она похожа на пингвина». Он посмотрел на неё через отверстие в скульптуре и улыбнулся.
     – Не знала, что в ФБР есть курс понимания произведений искусства.
     – И бальным танцам нас тоже учат, – ответил агент Бёрк и выпрямился. – Да нет, просто я часто имею дело с произведениями искусства. Набираешься так всякого. В большинстве случаев я работаю с мошенничествами… Скажем так, о поддельной обуви Маноло Бланик я знаю больше, чем мне хотелось бы.
     – Ну, это совершенно точно оригинал.
     – Но это не значит, что я захочу иметь это на своей книжной полке, – ответил он и откашлялся. – То есть, я не хочу сказать, что у вашей галереи плохой вкус...
     – Не я выбираю предметы, которые мы продаем, – заверила его она. – Но она и правда похожа на пингвина.
     – Немного. – Он потер шею неожиданно нерешительным жестом, ничуть не характерным для терпеливого напряженного агента. Он был скорее похож на придурковатого парня, чувствовавшего себя некомфортно в окружении произведений искусства. Элизабет пришло в голову, что он флиртует. Это было чрезвычайно умилительно и немного грустно, потому что совершенно у него не получалось.
     – Вообще-то я оказался неподалеку, потому что... Вы слышали про новый итальянский ресторанчик, «У Донателлы»?
     – Думаю, мы получали рекламку. Ну и как там?
     – Не знаю, я ещё не был. Говорят, там хорошо. Люблю лазанью. – Элизабет отчетливо увидела в глазах Бёрка желание хлопнуть себя по лбу. – Так вы тоже ещё не ходили к ним?
     – Нет. Мы обычно питаемся салатами и минеральной водой, – добавила она.
     – А, это сейчас модно, – ответил Бёрк. – Как бы то ни было, ресторан, говорят, хороший. Сходите как-нибудь.
     – Спасибо, так и сделаю. – Элизабет в принципе поняла, что он пытается пригласить её на свидание, но он становился ещё более умилительным, когда его поддразнивали, поэтому она не удержалась.
     – Ну так вот. Пойду обедать. Было приятно вас снова увидеть, всё... – он оглянулся, – всё под контролем.
     – Заходите в любое время, – ответила Элизабет. Он кивнул и ушёл. Элизабет дождалась, пока он повернул за угол, заметила Антуана, мелькавшего на заднем плане, и хихикнула.
     – Он, что, за тобой приударил? – спросил Антуан. Элизабет кивнула, развеселившись. – Хочешь, чтобы я надавал ему по шее?
     – Нет! Он милый, – ответила она. – Он сказал, что пришёл проведать меня.
     – Не ходи на свидания с копом, – посоветовал Антуан. – Моя сестра говорит, они страшные бабники.
     – Он не приглашал меня, – ответила она. – Но ставлю пять баксов на то, что он вернется и пригласит.
     – Отлично.

     * * *

     Минивэн, конечно, стоит на своем месте, когда Элизабет и Николь возвращаются с обеда; она думает, не постучать ли в дверь и не позвать ли симпатичного агента Бёрка, но решает, что это может оказаться каким-нибудь преступлением. Минивэн появился через день после визита агента Бёрка. Он приходил в третий раз, но у неё был выходной, поэтому он передал записку (ненамеренно очень смешную) через Антуана. Спрашивал, была ли она у Донателлы, и ставил в известность, что они почти поймали парня, обокравшего галерею. У него хороший почерк – разборчивый, деловой.
     – Твой воздыхатель всё ещё за нами наблюдает, – говорит Антуан по возвращении с обеда.
     – Я говорила, он чокнутый, – встревает Николь.
     – Либо вмешайтесь, либо отстаньте, – отвечает Элизабет. Она устала, устала притворяться, что она расстроена, хотя на самом деле она считает сложившуюся ситуацию забавной и умилительной. Может, она сумасшедшая, но она уверена: агент Бёрк, приглядывающий за ними – это славно. Она чувствует себя в безопасности, зная, что кто-то наблюдает, как она уходит из галереи по вечерам. – Он мне нравится. Я считаю его очаровательным.
     – Так постучи в дверь и пригласи его на свидание, – говорит Антуан. – Не знаю, заметила ли ты, но мой дилер отказывается приходить сюда, когда перед входом стоит машина федералов.
     – Ты и так куришь слишком много травки, – отвечает Элизабет. – Я его не приглашу, это будет слишком просто.
     – Клянусь, если машина будет стоять здесь завтра, я пойду жаловаться, – настаивает Николь.
     Элизабет вскидывает руки будто сдаваясь.
     – Хорошо, я подтолкну его в нужном направлении. Найдите мне маркеры. И мне нужно поправить макияж.
     Даже Николь не может найти недостатки в плакате. Он очень смешной. Элизабет выходит из галереи и машет, чтобы привлечь внимание сидящих в машине, и показывает плакат. Честно говоря, она и правда надеется, что это какой-то фильм, романтическая комедия; что агент Бёрк сейчас выскочит из минивэна и поцелует её, а случайные прохожие будут аплодировать. Вместо этого она машет плакатом, улыбается и возвращается на работу.

     * * *

     На следующее утро машины нет, но агент Бёрк появляется без четверти двенадцать. Он подходит к столу, где она подсчитывает доходы за неделю, и показывает фотографию. На ней Элизабет размахивает своим плакатом. У Бёрка на лице смешались раздражение и страх. Прелесть что такое.
     – Из-за этого меня весь офис поднял на смех, – сказал он. – Очевидно, слежка за свидетелем – это нецелевая трата средств ФБР.
     – Вы не оставили мне выбора, – пожала плечами Элизабет. – Мои подчиненные были напуганы.
     – А вы? – спрашивает он. В его голосе отчетливо слышится искреннее беспокойство, хотя он и пытается изобразить плохого полицейского.
     – Я нет. Хотя немного заждалась.
     Он выдыхает через рот, почти раздраженно.
     – Послушайте, честное слово, я не маньяк, я просто не умею это делать. Можете сказать, чтобы я катился к чёрту, и я отвалю. Или же мы можем сходить в ресторан.
     Последнюю фразу он произнес очень быстро.
     – Вы сейчас свободны? – спрашивает она и тянется за пальто.
     – Я… Что? – переспрашивает он.
     – Тот итальянский ресторан. Вы пойдете туда пообедать? – повторяет Элизабет.
     – Но… Фотография… – он усилием воли обрывает фразу. – Да. Да, конечно.
     – Отлично! Пошли.
     Он помогает ей надеть пальто.
     Они спускаются по лестнице, когда у агента Бёрка звонит телефон. Именно так будет складываться их дальнейшая жизнь, но Элизабет пока об этом не знает.
     – Бёрк, – рычит он в трубку, злясь на такое вмешательство. – Слушай, Хьюз мне сказал…
     Элизабет наблюдает. Перемена происходит прямо у неё на глазах. Его взгляд становится острее, губы превращаются в тонкую полоску, на скулах проступают желваки – он становится похож на ищейку, взявшую след.
     – Да. Нет, отлично. Я там буду. Не позволяй никому с ним говорить, пока я не приеду. Он собирается… Ха, нет, этот нахальный су… – он оглядывается на неё и вздрагивает, – …бьект. Ладно, я понял. Да. – Он заканчивает разговор. – Вы не представляете, как мне жаль, но мы только что взяли парня, который вас ограбил, и мне надо…
     – Прекрасно! – говорит она. – Вы его поймали?
     – Мы так думаем. Мне надо идти. – На его лице написано искреннее сожаление. – Но… м-м-м… я вам позвоню?
      – Плохие парни выиграли у лазаньи, – отвечает Элизабет. – Идите, мы перенесем обед. Расскажите потом, что с ним.
     – Спасибо, – отвечает он и в буквальном смысле убегает.
     Она оглядывается, чтобы проверить, видели ли Николь и Антуан его уход, потом отправляется в забегаловку и покупает огромный сэндвич.
     Он звонит ей вечером, опять неуклюжий и смущенный, запинается, объясняя, что хочет пригласить её на свидание, что ему жаль, что в прошлый раз всё сорвалось, но они арестовали вора, и ему придётся заполнять бумаги до утра…
     – Агент Бёрк… Питер, – вклинивается Элизабет. Он замолкает. – Всё нормально. Донателла никуда не денется. Позвони мне, когда освободишься, хорошо?
     – Мне очень жаль.
     – Не стоит. Жду не дождусь новости, что этот парень сидит в тюрьме.
     – До этого ещё далеко, – отвечает Питер.
     Он звонит в пять. Элизабет вешает трубку и задумчиво стучит пальцем по столешнице. У неё есть визитка Питера Бёрка с адресом его офиса.
     У Донателлы готовят еду на вынос. И пахнет она волшебно. Попасть в здание ФБР непросто, но Элизабет знает, как функционирует этот город: она идет к задней двери и говорит, что у неё доставка. Ей дают бейджик посетителя, быстро обыскивают и пропускают (2001 год ещё не наступил. Через несколько лет такой трюк бы не сработал).
     Двадцать первый этаж здания ФБР весь из стекла, бежевый, импозантный. Свет приглушенный, но она видит Питера: одной рукой он ерошит и без того вздыбленные волосы, а другой заполняет бумаги. Пока Элизабет наблюдает за ним из темного лифтового холла, к столу подходит другой агент и бросает какую-то реплику; Питер отрывается от документов и кисло ему улыбается.
     – ...у меня должно было быть свидание. – Элизабет едва слышит эту фразу.
     Когда гость уходит, она открывает дверь и старается не показать страх, который внушает этот громадный кабинет. Он замечает её, только когда Элизабет уже стоит у стола. Он непонимающе смотрит на пакет.
     – Элизабет! – он вскакивает со стула. – Как ты... Ты...
     – Я принесла обед, – радостно объясняет она. – От Донателлы.
     Он переводит взгляд с бумажного пакета на её лицо и обратно. Элизабет ставит еду на стол, распаковывает всё и предлагает ему пластмассовую вилку. Они совершенно одни в офисе. Питер всё ещё не сводит взгляда с пакета.
     – Почему-то я уверен, что тебя здесь быть не должно, – говорит он.
     – Нарушаю правила, – Элизабет улыбается.
     Когда он в конце концов усаживается и открывает картонную коробку с едой, Элизабет радуется небольшой победе. Они сидят и разговаривают. Им неожиданно легко общаться друг с другом, учитывая тот факт, что Питер становится косноязычным в её обществе, а она не знает, можно ли задавать вопросы про работу, расследование, арест. Но разговор касается галереи, потом переходит на историю об одном её странном клиенте, потом – на тот арест...
     – Мне нужно работать, – через час с сожалением говорит Питер, обозревая папки и пустые коробки из ресторана. – Спасибо за ужин. Это было необязательно.
     – Это было самое интересное первое свидание в моей жизни, – отвечает она.
     – О. Это... хорошо?
     – Очень хорошо, да.
     – Отлично. Э-э-э... Давай я тебя провожу, а то у охранника случится сердечный приступ.
     После того, как они выходят из здания, Элизабет оборачивается, замечает, что Питер хочет что-то сказать, и решает: надо его поцеловать до этого. На секунду он деревенеет, но подается навстречу, приобнимает одной рукой, второй касается щеки. Удивительно, но он хорошо целуется. Кто бы мог подумать?
     Когда она отклоняется назад, у Питера закрыты глаза.
     – Можно встретиться с тобой ещё раз? – спрашивает он, затаив дыхание.
     – Завтра за ужином? – предлагает Элизабет.
     – Да. – Он открывает глаза. В них столько страсти... – Встретимся в галерее?
     – Это будет свидание, – заявляет Элизабет. Она уходит, покачивая бедрами. Она на девяносто процентов уверена, что Питер пялится на её задницу, и на десять – что у него сейчас случится сердечный приступ.

     * * *

     Питер идеален, думает Элизабет.
     Во-первых, несмотря на чрезмерную опеку и всю эту слежку, он совершенно спокойно переносит отсутствие внимания, когда она выполняет поручения, занимается делами или просто слишком устала, чтобы идти гулять. Его, кажется, не беспокоит, что Элизабет использует его как повод ходить в индийскую закусочную вместо обедов очередным салатом, и он был поражен, узнав, что она может в одиночку съесть целый бифштекс. При каждой встрече он исполняет десятиминутный танец «Почему она ходит со мной на свидания?», но потом успокаивается, внимательно слушает и говорит интересные вещи. И ещё он поймал человека, который тыкал ей в лицо пистолетом, что производит впечатление даже на её родителей. Элизабет ему это не скажет. Она подозревает, что сам факт, что её родители знают о его существовании, доведет Питера до истерики.
     Но, боже мой, как же медленно он соображает. Прошло три недели, они встречаются за обедом или ужином почти каждый день, а она всё ещё не видела его обнаженным. Это нужно исправить.
     Поэтому Элизабет убеждает его пойти к Донателле в пятницу вечером – это их любимое место, их даже официанты уже знают. Они кушают и пьют вино, потом Элизабет говорит:
     – Хочешь пойти ко мне? – Несмотря на то, что её квартира – это конура на шестом этаже в доме без лифта и с плохим отоплением. Что поделать, это Манхеттен.
     Питер широко улыбается, у него загораются глаза, он целует её и кладет руку ей на бедро, как будто это большая дерзость. Элизабет сжимает его ладонь и проводит пальцем по костяшкам.
     – Я попрошу чек, – бормочет он.
     Что-то есть в этой неспешности, потому что по телу растекается тепло, пока Питер оплачивает ужин (в предыдущий раз платила она) и когда они целуются в такси. Шесть лестничных пролётов спустя Элизабет открывает ему дверь в свою квартиру, но Питер даже не оглядывается по сторонам, обнимает её за талию и целует.
     – Красивая квартира, – говорит он, когда Элизабет толкает его спиной назад к дивану.
– Спасибо, я сама её обставляла, – отвечает она, роняет его на диван и садится к нему на колени. Питер кладет широкую ладонь ей на спину и притягивает ближе, Элизабет расвязывает на нем галстук.
     Питер... основательный. Чувствуется его значимость, как будто он умеет немного прогибать реальность под себя. Это качество Элизабет редко встречала у мужчин её возраста. Физическая основательность у Питера тоже есть, они достаточно часто целовалась и обнималась с ним, чтобы это стало ясно. Но когда она стягивает рубашку с его плеч, выясняется, что он на удивление худощяв: гладкокожий, подтянутый, не грузный, но мускулистый Он краснеет, пытаясь справиться с молнией на юбке, что очень мило.
     – Что тебе нравится? – спрашивает он, касаясь её губ своими. Прикосновения его рук становятся собственническими: искусными и уверенным.
     – Ты, – отвечает Элизабет. Когда юбка исчезает, она придвигается ещё ближе. Питер проводит пальцем по её бедру.
     – Ты мне тоже нравишься, – говорит он. В этой фразе столько искренности – она всего лишь хотела пошутить, но Питер совершенно серьёзен: его действительно приводит в восторг тот факт, что он ей нравится. Элизабет прикусывает мочку его уха, чтобы скрыть лицо, потому что ее вдруг затопляет волна нежности. Питер от удивления глухо стонет.
     – Нравится? – шепчет Элизабет ему в ухо. Вместо ответа он стягивает с неё белье.
     Их первый раз именно такой — нежный, полный открытий, на диване в квартире Элизабет, на том самом пледе, который Питер ей дал в день ограбления. Питер совершенно покорен, а Элизабет пытается понять, можно ли влюбиться за три недели.

     * * *

     Однажды три месяца спустя Питер звонит и отменяет встречу. Это не редкость: иногда в ходе расследования он занимается слежкой или заполняет бумаги. Но сегодня что-то не так. Питер не называет причину, говорит только «на работе кое-что случилось». Он уклоняется от ответа, словно надеется, что она не спросит.
     – Перенесем? – спрашивает он слишком жизнерадостно.
     – Конечно. Поужинаем завтра? – предлагает Элизабет – Питер соглашается без своей обычной секундной паузы «А что же я делаю завтра?».
     Элизабет должна оставить его одного, чтобы он сделал, что считает нужным. Она должна ему доверять. Она убеждает себя, что всё хорошо, потому ей даже в голову не придет, что Питер встречается с другой женщиной за её спиной. Элизабет больше беспокоится, что у него какие-то проблемы. Но она любопытна и немного встревожена, поэтому всё обдумывает и решает, что надо пойти в квартиру Питера и хотя бы просто увидеть его. Элизабет почти уверена, что он не на работе.
     На пороге дома Питера она сталкивается с курьером местного китайского ресторанчика; он открывает ей двери. Пока они ждут лифта, он говорит, что заказ для неё и мистера Бёрка.
     – Знаете что, давайте я всё оплачу, – говорит Элизабет, роясь в карманах в поисках мелочи. – И отнесу еду сама.
     Питер в рубашке и джинсах открывает дверь. Первое, что замечает Элизабет – он выглядит усталым и утомленным. Второе – он удивленно разглядывает её.
     – Доставка для Питера Бёрка? – говорит Элизабет и показывает пакет. Она ожидает услышать какое-нибудь замечание типа «прекрати уже так делать» или «я должен оставлять больше чаевых», но Питер просто пропускает её внутрь и забирает пакет.
     – Здесь очень много еды для одного, – говорит Элизабет, пока Питер выкладывает коробки на кофейный столик. Телевизор выключен, хотя она знает, что сегодня игра.
     – Минимальный заказ для доставки, – рассеянно отвечает он, открывает одну коробку и предлагает ей попробовать. Это её любимое блюдо. – Я решил, когда ты придешь в следующий раз... Разогреть остатки... – Питер неопределенно взмахивает рукой. Элизабет берёт картонку, ставит её на стол рядом с остальной едой и смотрит на Питера. Тот отводит взгляд.
     – Что происходит? – тихо спрашивает она.
     – Просто тяжелый день, – отвечает Питер. – Думаю, сегодня я плохой собеседник.
     Это настолько очевидная ложь, что Элизабет едва не смеется. Боже, её мальчик так мил, совершенно не умеет обманывать. Надо запомнить на будущее, поразмышлять об этом на досуге.
     – Фигня всё это, – заявляет она. Он резко поднимает голову и, наконец, смотрит ей в глаза. – Питер, расскажи, что произошло.
     Целую секунду Элизабет думает, что он сейчас начнёт увиливать или затеет ссору, но он обесиленно оседает. Питер сутулится и закрывает ладонями глаза.
     – Это был очень длинный день, – повторяет он устало. Элизабет придвигается ближе, касается его плеча, обнимает за талию.
     – Что ты можешь мне рассказать? – спрашивает она, слабо представляя, что он вправе и что не вправе обсуждать о расследованиях.
     – Я видел мертвого ребёнка, – отвечает Питер. Его трясет. Он отнимает руки от лица, Элизабет берёт его за руку, касается плеча. – Я видел мертвого ребёнка и застрелил человека.
     Элизабет думает, должна ли она быть шокирована. Она видела его пистолет достаточно часто, видела, как он обращается с оружием (даже просила посмотреть поближе, но он не дал даже коснуться пистолета, потому что её не учили с ним обращаться). Зато Питер показал, как всё работает: ловко извлёк обойму, снял подвижную рейку, не касаясь курка. Но всё равно она должна быть шокирована, да?
     Питер, кажется, разваливается на части у неё на глазах. Со своими чувствами она разберется потом.
     – Хочешь об этом поговорить? – спрашивает Элизабет – он качает головой, только крепче обнимает, целует в макушку. Так они сидят несколько минут, но это немного нелепо и Питеру, должно быть, неудобно. Элизабет медленно выпрямляется, выбирает блюдо, предлагает ему. Они едят молча.
     – Ей было двенадцать, – в конце концов говорит Питер, гоняя кусочки свинины по тарелке. – Так начался мой день. Мертвая двенадцатилетняя девочка. Мы нашли её на складе, координационном центре одного контрафактного производства. Они... Знаешь, так бывает, они заставляют детей стоять на стрёме или использует в качестве курьеров. Они используют девочек, потому что коп-мужчина не имеет права обыскивать подозреваемого другого пола. Они знали, что мы уже близко, а девочка была обузой, поэтому её и застрелили. Как будто она мусор.
     – Милый, – тихо зовет Элизабет. Она никогда не видела его настолько расстроенным, Питера обычно сложно лишить душевного равновесия.
     – А потом мы их взяли, а я видел только мертвую девочку. Один из них потянулся за оружием, и я... прямо в голову, – говорит Питер. – Я выстрелил ему в голову. Я не уверен, почему так поступил: потому что так надо или из-за той девочки.
     Это похоже на исповедь, думает Элизабет; Питер католик. Он озвучил терзавшую его мысль, после чего как будто сдулся, из тела ушло напряжение. Питер отставляет тарелку и притягивает Элизабет ближе, её макушка оказывается под его подбородком.
     – Прости, я сегодня совершенно не в себе, поэтому и отказался от встречи.
     – Всё нормально, – успокаивающим тоном говорит Элизабет. Она отодвигается, чтобы посмотреть ему в глаза: Питер не плачет, но выглядит совершенно раздавленным. – Ты самый справедливый человек из всех, кого я знаю, если это тебя утешит. Ты знаешь, когда использовать оружие, и не любишь причинять боль. Так что если ты не знаешь, правильный ли это был выбор, я знаю.
     Питер смотрит на неё, будто она открыла ему истину.
     – Правда?
     Элизабет кивает. Он медленно переваривает эту мысль, потом откидывается на спинку дивана и целует её в лоб.
     – Спасибо.
     – Что дальше? – спрашивает Элизабет.
     – Заполнение бумаг, – тихо отвечает Питер. – Будет внутреннее короткое разбирательство. У меня не будет полевых заданий, пока оно не закончится, придется походить к штатному психоаналитику. – Он качает головой. – Лучше расскажи, чем ты сегодня занималась.
     Питер теплый, и его больше не трясёт; Элизабет чувствует себя неожиданно сильной. Она сидит рядом с ним на диване, где они свернулись в клубок, защищаясь от всего мира, и рассказывает, как прошёл день.

     * * *

     Четыре месяца спустя её родители не выдерживают постоянных разговоров о Питере и приезжают на Манхеттен, чтобы познакомиться. Элизабет вытаскивает его на ужин с родителями, сестрой и её мужем. Ей кажется, что Питер не столько не хочет встречаться с её семьей, сколько беспокоится, что его посчитают придурком. Что само по себе смешно: её родные любят его хотя бы за поимку того вора, но Питер этого не понимает.
     За ужином он молчалив, ест мало и не убирает руку с её колена. Когда же Питер заговаривает, он оживлен, умён и очарователен. Он ничуть не похож на её родственников: он математик, а они гуманитарии, родители Элизабет в достаточной мере хиппи, чтобы переживать из-за того, что их дочь встречается с федералом – но за столом нет ни ссор, ни резких слов. У Питера стабильное будущее, и ему не надо защищаться (либо слишком напуган, но Элизабет почти уверена, что это первое).
     – Ну? – спрашивает Элизабет позже, когда её родственники разъехались по домам, а они сами идут в кафе-мороженое. Она знает, что Питер считает её любовь к полуночным свиданиям с мороженым забавной привычкой, даже если он никогда в этом не признается. – Что думаешь, они тебе подходят?
     – Мне подходят? – переспрашивает он.
     – Конечно. Они разглядывали тебя, ты оценивал их. Родители будут мне завтра звонить и разбирать твоё поведение, так что ты можешь поставить оценки им.
     – О. – Питер думает. – Конечно. Они приятные люди. То есть... – он пытается сформулировать свою мысль. – Ради тебя я готов со многим мириться.
     – Ну спасибо! – Элизабет пихает его, он, смеясь, отвечает ей легким тычком по рёбрам.
     – Прости, я не это хотел сказать. Просто они могли оказаться очень неприятными людьми, но это было бы не важно, – объясняет он. – Ты их любишь, этого достаточно.
     Её поцелуй сладкий и холодный от мороженого.
     – Тебя я тоже люблю.
     – М-м. Я тебя тоже, – отвечает Питер. Они сидят молча, потом он откашливается, вертя в руках ложечку. – Я тут подумал: хочешь как-нибудь на выходные съездить на север? Листья желтеют, там будет красиво. Ты сможешь познакомиться с моим отцом.
     – С радостью, – отвечает Элизабет.

     * * *

     Питер – более молодая копия своего отца. Наблюдать за их взаимодействием немного страшно, когда Элизабет смотрит на Тома Бёрка, она видит Питера лет через тридцать – может, более элегантного, но по сути того же. Это не плохо, Том – хороший человек. Просто странно.
     Питер говорил, что они жили вдвоем с отцом, т.е. в семье Бёрков совершенно иная динамика, чем у Элизабет с её родителями. Питер пытался объяснить, как это происходит, но получилось только: «Есть только ты и он. Ты входишь в комнату, обсуждаешь что-то и уходишь. Всё просто. Или, может, очень сложно».
     Элизабет думает, что это было не просто, двое настолько похожих людей под одной крышей, но с другой стороны, Питер чувствует себя комфортно с отцом, а Том очевидно гордится сыном. У Питера никогда не было приступов ненависти к миру в подростковом возрасте, между ним и его отцом существует связь, которую Элизабет не понимает. Может, и не надо. Том очень рад её видеть, так ей и говорит, забрасывает вопросами о продажах в галерее. Напряжение возникает, только когда Том спрашивает Питера, был ли он в церкви, тот отвечает: «Пап, мы это уже обсуждали».
     Питер не посещает церковь, Том – напротив, но, кажется, это закрытая тема.
     У Тома они проводят сутки – они уехали из Нью-Йорка в пятницу днем, должны вернуться обратно в субботу вечером. Возможно, чтобы избежать споров из-за воскресной службы, Элизабет не решается спросить. Они будут спать в разных постелях – это даже не обсуждается, – но у Питера виноватый взгляд, когда он показывает свою старую комнату. Ностальгия Бёркам не знакома, детская превращена в кабинет: телевизор в углу, кожаное кресло, на столе какая-то электронная штуковина, которую Том строит. В другом углу стоит застеленная кровать.
     – Где ты будешь спать? – спрашивает Элизабет, обнимая Питера за талию.
     – На диване в гостиной, – уныло отвечает он.
     – Питер…
     – Нет, ты гость в этом доме, – возражает он и целует её.
     Той ночью Элизабет лежит в кровати и думает о детстве – Питер спал в этой комнате с бейсбольными постерами на стенах, где лунный свет просачивается сквозь занавески. Она вспоминает свою спальню с двухъярусной кроватью, абсолютное спокойствие от того, что Сусанна всегда рядом. Они с Сусанной жили в одной комнате, пока Сью не поступила в колледж; их куклы, косметика и одежда валялись повсюду, создавая полный беспорядок. В этом хаосе можно было найти и учебники Сью по химии, и софтбольную форму Эл, обычно висевшую на большом роботе, которого они вместе построили из Лего.
     Раздается стук в дверь; когда она открывается, в комнату заглядывает Питер и ухмыляется.
     – Как кровать? – шепотом спрашивает он.
     – Холодная, – отвечает Элизабет. Питер босиком крадется по комнате и забирается в кровать. Они целуются и уговаривают друг друга вести себя потише, когда Элизабет стаскивает с него пижамные штаны, а Питер касается её груди сквозь тонкую ночную сорочку. Всё происходит медленно и тайно, как будто это преступление. И хотя утром Питера уже нет рядом, она помнит, как он шептал ей на ухо всякие глупости и никуда не уходил, пока Элизабет не заснула.

     * * *

     На следующее утро, спускаясь по лестнице, она слышит голоса. Питер и его отец уже встали, по дому витает запах кофе. Элизабет замирает перед открытой дверью и слушает. Она хочет собрать секреты Питера как сокровища.
     – ...боишься? – спрашивает Том. Раздается лязг – сковороду ставят на плиту.
     – Я не боюсь, – отвечает Питер будто защищаясь.
     – И?
     – Пап, прошло только четыре месяца. Этого недостаточно.
     – Почему? Был бы я помоложе, я бы...
     – Пап!
     – Ну, что ты думаешь узнать через год, два, десять лет из того, что ещё не знаешь?
     Питер вздыхает.
     – Много чего.
     – Ничего важного, – отвечает Том. – Питер, не упусти её.
     – Не собираюсь. – В голосе Питера отчетливо слышен гнев, но Элизабет не может понять причину. Это же хорошо, да? Что она нравится Тому? – Я не хочу её напугать, я уже один раз так всё испортил.
     Его отец смеётся.
     – Говорил я тебе, собери волю в кулак и спроси напрямую, а не прыгай вокруг неё с камерами и микрофонами.
     – Угу, спасибо, – кисло отвечает Питер. – Ты же знаешь, я не... Я никогда этого не умел. Она говорит, что любит меня.
     – Так женись.
     Элизабет затаивает дыхание, а Питер возражает:
     – Четыре месяца!
     – Не важно! Сынок, ты знаешь, я не требую с тебя внуков, я знаю, что у тебя хорошая работа, но бога ради...
     – Давай сменим тему, – прерывает его Питер предостерегающе. Он никогда не разговаривал с ней таким тоном, но Элизабет слышала эти интонации. Однозначный сигнал: не давите на меня. – Я не сделаю предложение женщине, которую знаю четыре месяца. И если мы поженимся, свадьбы по католическому обряду не будет. Так что даже не начинай.
     Повисает тишина, слышно только, как шипит бекон на сковороде. Элизабет не может решить, это зловеще или печально.
     – Я её люблю. Правда, – в конце концов говорит Питер. – И мы когда-нибудь поженимся, если она согласится. Но вся эта религия...
     – Я знаю, – отвечает Том. В его голосе проскальзывает сожаление. – Я только хочу...
     – Это не для меня, пап. Я знаю, что правильно, а что – нет. Мне для этого не нужен священник. И мне не нужно прощать грехи, они мои. – Он выдыхает.
     – Ты не хочешь облегчить свою душу? – тихо спрашивает его отец. – Ведь это больно: знать, что ты можешь застрелить человека.
     – Я уже убивал.
     – Это я тоже знаю. Ты был прав, служил своей стране. Не это ли пишут в буклетах, которые ты привозил домой?
     – Про правду там ничего не было, – пытается отшутиться Питер.
     – Просто я думаю, что если бы ты знал...
     – Я знаю, пап, что меня любят. Ты, Элизабет. Не вижу причин, почему я должен верить своим ощущениям меньше, чем какому-то парню, считающему, что он говорит с Богом.
     На секунду Элизабет думает, что это Питер вздыхает, но быстро понимает, что это Том.
     – Ты вырастил из меня хорошего человека, это лучше, чем воскресная школа, – говорит Питер. – Присмотри за блинчиками. Я пойду разбужу Элизабет.
     Она так увлечена своим занятием, что едва успевает среагировать. Элизабет сталкивается с Питером в дверном проёме, он смеется, обнимает за талию и возвращается в кухню, где пахнет жареным беконом.
     – У тебя, должно быть, уши горят, он как раз за тобой шёл, – говорит Том. – Бери стул.
     Такой диалог между любыми другими людьми, думает Элизабет, никогда бы не касался любви и веры. Остальные выясняли бы, кто от кого ушёл, кто из них безбожный грешник. Теперь она понимает: Том хочет, чтобы его сын знал, что его любят; чтобы он не страдал, делая вещи, которые делать не хочет. Он не боится, что Питер попадёт в ад. Он хочет, чтобы сын был счастлив.
     Элизабет думает: наверное, Том нашёл утешение в церкви, когда умерла мать Питера. Но у Питера есть отец и Элизабет, как он сам и сказал. Он очень похож на Тома, но он не Бёрк-старший.
     Тем вечером по дороге на Манхеттен она порывисто поворачивается и говорит:
     – Твой отец считает, что ты должен на мне жениться.
     Питер улыбается, глядя на дорогу:
     – Так ты это слышала, да?
     – Так ты хочешь?
     Он перехватывает руль поудобнее.
     – Думаю, четыре месяца знакомства – это слишком короткий срок.
     – Я не это спросила, – ухмыляется Элизабет. – Ты хочешь? Жениться на мне?
     Питер молчит, сжав зубы и вцепившись в руль.
     – Конечно. Да, – в итоге говорит он. – Думаю, именно с тобой я хочу прожить всю жизнь. Я не верю своему счастью. Но я не хочу выглядеть агрессивным.
     – Или не хочешь видеть довольную улыбку отца, потому что он был прав? – лукаво спрашивает Элизабет.
     – И это тоже.
     – А что если я хочу, чтобы ты казался агрессивным?
     – Ты хочешь?
     – Спроси – узнаешь.
     – Эл… – В его голосе сквозит раздражение.
     – Да ладно, Питер, – веселится Элизабет. – Наруши правило.
     – Ты… Тебе нельзя использовать этот аргумент против меня! Никогда!
     – Знаешь, я думаю, это какой-то знак, – размышляет Элизабет вслух. – Потому что я уже думала, сколько времени должно пройти, чтобы я не выглядела корыстной и могла начать делать тонкие намёки.
     – Этот намек далеко не тонок.
     – Я не хочу заарканить мужа, – говорит она. – Я хочу тебя.
     – Я не боюсь, что ты сбежишь, если я не надену кольцо тебе на палец.
     – Что ж, прекрасно.
     – Отлично. – Питер мнётся. – Стоп, мы ссоримся?
     – Нет, милый, – уверяет его Элизабет. – Думаю, мы только что договорились о помолвке.
     Он останавливает машину на обочине, не резко, но достаточно быстро, чтобы Элизабет удивилась.
     – Нет, – уверенно говорит Питер, отстёгивает ремень безопасности и выходит из машины.
     – Нет? – переспрашивает Элизабет обеспокоенно. Может быть, она, сама того не зная, стала причиной нервного срыва. Но она наблюдает, как он обходит вокруг машины, и едва успевает отстегнуть свой ремень, прежде чем распахивается её дверь.
     – Пошли, – настаивает он, берёт её за руку и ведёт с дороги в лес. Он шагает спиной вперёд, тянет её за собой, пока они не оказываются посреди кучи золотых и алых листьев, а небо становится едва видно сквозь ветви деревьев.
     – Я женюсь на тебе не для того, чтобы шокировать общественное мнение, – говорит Питер, берёт её за обе руки и целует.
     – Приятно слышать, – отвечает Элизабет, всё ещё беспокоясь.
     Потом он опускается на одно колено – и она не может вдохнуть. Это смешной жест, и очень на него не похоже, хотя, может, и наоборот: Питер верит в то, что всё надо делать по правилам.
     – Ты выйдешь за меня замуж? – спрашивает он, глядя на неё снизу вверх. Весь мир состоит из красных листьев, желтых листьев и карих глаз Питера.
     – Нет, – говорит Элизабет.
     Питер выглядит… больше растерянным, нежели раздавленным.
     – Что?
     – У тебя нет кольца, – объясняет она.
     Он открывает рот от удивления, вскакивает и начинает её щекотать. Они падают на груду сухих листьев и борются друг с другом, пока не оказываются покрыты листьями, вероятно, жуками, веточками и прочим, о чём Элизабет не хочет даже думать. В конце концов Питер оказывается на спине, а Элизабет сидит сверху и целует его.
     – Ну так что? – тихо спрашивает он.
     Она трётся о его щёку, вдыхает запах. Мокрые листья и Питер.
     – Да.
     – Отцу не скажем, – добавляет он, когда они встают. – А то он никогда не перестанет ухмыляться.

     * * *

     Кажется, десять лет пролетели как один миг.
     Прошла вечность, прежде чем они всем рассказали, и ещё одна – до собственно свадьбы. Но после этого время летело: тушеное мясо и ветчина с пряностями, Сачмо, их новый дом, её собственный бизнес, его галстучная булавка – сувенир на десятилетний юбилей работы в бюро; дни, когда Элизабет приходила домой раздраженная, потому что «Burke Premier Events» едва окупает затраты на себя; дни, когда Питер приходит домой усталый, потому что он не поймал этого негодяя, или поймал, но потом всё пошло вкривь и вкось.
     День, когда Питер арестовал Нила Кеффри. День, когда Элизабет провела своё первое большое мероприятие, и клиент сказал, что они хотят ещё четыре в течение года. Открытки с поздравлениями на день рождения от Кеффри. Годовщины. Пропущенные ужины, каждый из которых был скрупулёзно перенесён на другой день (ни один из них не был так уж важен). Несчастный случай на дороге и его дрожащие руки, когда Питер приезжает в больницу и видит, что с ней всё в порядке (он не верил, пока не увидел собственными глазами). Новый Таурус. Питер страшно гордится этой машиной.
     Десять лет. Элизабет оказывается на пляже в Белизе, где восхитительнейший закат окрашивает песок в розовый цвет. Питер сидит на шезлонге, а она по большей части сидит на Питере, уткнувшись головой в его плечо, чувствуя его руки на своей талии. Она слышит, как в его голове поворачиваются шестерёнки, знает, что он всё ещё переживает из-за этого дела с Кеффри, но разговаривать не хочется. Она сама провела немало времени, переживая, успела ли Ивонн отправить предложения вовремя, хотя знает, что успела. Питер понимает, что ему позвонят, если Кеффри сбежит, и, кажется, понимает, что Кеффри никуда не денется.
     Нила завораживает Питер. В любом случае, Питер его ещё раз поймает. Элизабет понимает чувства Нила. Питер и её завораживает.
     – Знаешь что? – говорит она, устраиваясь поудобнее. – Я счастлива.
     – Да? – Питер целует её в ухо. – Хорошо.
     – Ну, – добавляет она, – ты всё ещё считаешь, что четыре месяца – это слишком рано?
     – Эл! – стонет он.
     Они взрослеют: Элизабет – самодостаточная женщина, у которой есть красивый дом, успешный бизнес и хорошая жизнь. Питер более уверен в себе, чем на момент знакомства, и волосы у него больше не топорщатся, вот, собственно, и всё. Они знают друг друга до мелочей, знают ритм, настроения, пульс.
     – Честно говоря, – говорит Питер через некоторое время. – Я был готов сделать предложение, когда ты вошла в кабинет с обедом.
     – Ничего страшного. Я бы ответила «Да», когда ты назвал ту дурацкую скульптуру пингвином.
     – Готова ещё к десяти? – спрашивает он, разглядывая собственную руку. Питер подарил ей этот пляж, этот закат; она – кольцо, которое он теперь не снимал. Элизабет заметила, как он играет с печаткой, крутит на пальце, исподтишка любуется бриллиантами. Она беспокоилась, что он посчитает подарок слишком броским. Это, конечно, мужское кольцо, но Питер никогда не любил украшения. С другой стороны, она не уверена, что он это даже заметил. Это подарок от неё, остальное не важно.
     – Не думаю, – отвечает Элизабет. – Как насчёт тридцати или сорока?
     – Договорились. – Питер встаёт с ней на руках, аккуратно ставит её на песок и целует.
     – Ужин? Я умираю с голоду.
     Она смеётся и опирается на Питера по дороге к дому. Через неделю они вернутся в Нью-Йорк к работе, организации ужинов, собственной кровати и жизням. Здесь хорошо, но там тоже будет неплохо: Элизабет и её подаривший ей плед застенчивый агент ФБР, который считает её лучшей частью своего дня.

@темы: Перевод, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет

---

Tiffani Thiessen - HBO post-award reception 18.09.11

[Xomaaa]

@темы: Изображения: фото, Персонажи: Элизабет

---

Мэтт

[Master]

Название: Мэтт
Фендом: White Collar
Авторы: Illi и Тёнка
Бета: veliri
Пейринг: Питер Берк/Нил Кэффри, намеки на Мэтью Кэллер/Нил Кэффри
Рейтинг: слэш, NC-17
Жанр: ПВП
Таймлайн: постканон
Дисклеймер: все принадлежит не нам
Предупреждения: порка, связывание
Примечание: Можно рассматривать как сиквел к "Покажем класс" и приквел к "Способ сказать".

В первый раз Питер не обратил на это внимания.
- Чисто гипотетически, - как всегда, ухмыляясь, сказал Нил, - мы с Мэттом, конечно, могли бы быть гипотетически замешаны в этом гипотетическом ограблении, но я по-прежнему уверяю тебя, Питер, что именно эта картина - оригинал чистой воды. Возможно, потому что мне гипотетически не хватило времени на гипотетическую подделку...
- Слишком много гипотетичности в одной фразе, - оборвал его Питер и уточнил, нахмурившись: - Кто такой Мэтт?
- Мэттью. Келлер, - тут же скривившись, как от зубной боли, пояснил Нил.
Питер кивнул и продолжил вытягивать из Нила информацию о картинах, оставляя расспросы о бывших подельниках на потом в виду временной - насчет способности Келлера выскользнуть из тюрьмы он иллюзий не строил - обезвреженности оных.

Во второй раз они осматривали содержимое одной маленькой музыкальной лавочки, невесть каким образом отвоевавшей себе кусочек места между двумя огромными стеклобетонными универмагами, в поисках фальшивой антикварной скрипки - "да, Питер, их тоже подделывают, что тебя так удивляет?".
- Ого! - восторженно выдохнул Нил, нежно снимая со стены черную лакированную гитару.
- Умеешь играть? - мгновенно представив себе эту картинку и сглотнув, спросил Питер.
- Я больше по клавишным, - рассеянно отозвался Нил, ласково поглаживая инструмент по гладкому боку, - Мэтт пытался научить, но я больше пары аккордов не запомнил.
На этот раз Питер уточнять не стал, просто скрипнул зубами и велел повесить гитару на место - вдруг вещдок?

После этого на имя "Мэтт" Питер невольно делал стойку всякий раз, как слышал его от Нила.
"Мы с Мэттом в то лето были во Франции...".
"Мэтт увел у меня крупную сделку...".
"Это Мэтт подарил, осторожно, он хрупкий!".
"Мэтт дымил, как паровоз, я выгонял его курить на улицу...".
- Моззи говорил, что Мэтт отморозок, - пробормотал Нил в плечо Питеру. Тот мысленно ругнулся - Нил выбрал не лучшее время для откровений. И что за бандиты нынче пошли? Каждый второй норовит накачать парня наркотой!
- Вот и слушал бы Моза, - проворчал он, выкручивая руль и заглядывая в зеркала в поисках погони. - Брысь! Я тебе не подушка!
- Моззи параноик, - напомнил Нил, сползая с плеча на бедро и удобно устраивая голову.
- Но иногда говорит разумные вещи, - ответил Питер. Погони, похоже, не было, но стоило все же попетлять немного.
- Согла-асен, - протянул Нил и вскинул руки, признавая поражение (и заехав ими Питеру по локтю, "спасибо тебе большое, мы чуть не протаранили столб!"), - но это я сейчас согласен. А тогда... Мэтт был таким ми-илым... - он блаженно улыбнулся, а Питер подавился воздухом.
- Келлер? Милым?!
- Ну, не совсем милым, - Нил надул губы. - Скорее, наоборот. Совсем не милым. Наглым и грубым, и циничным, и вообще... Моз говорил, что он отморозок.
- Да, ты упоминал, - прорычал Питер.
- А я думал, что это мило. И что Мэтт милый. Там. Внутри, - Нил проиллюстрировал это "внутри" жестом, едва не свалившись Питеру под ноги, и тот проклял минуту, которую пожалел на то, чтобы устроить это несчастье на заднем сидении.
- А потом он - бах! - вздохнул Нил и замолчал.
- Что "бах"? - не выдержал Питер минут через пять.
- Бах-бах, - пояснил Нил, моргая повлажневшими глазами. - В охранника. Потому что тот увидел мое лицо. Сказал, что для моего же блага.
Господи, он только что и вправду всхлипнул?
- Так, хватит. Не хочу подробностей, за которые мне придется отправить тебя в тюрьму, - мотнул головой Питер. - Просто запомни на будущее, что иногда коротышку нужно слушать.
- Он еще говорил, что ты злобное орудие системы, - пробормотал ему в колено Нил. - И что от тебя будут проблемы.
- Он немного ошибся. Я злобный, особенно сейчас, это да, а вот орудием системы будет мой ремень с наградной пряжкой, которым я тебя дома выпорю за эту твою авантюру. Что касается проблем... - Питер снова глянул в зеркало и вздохнул. - Они догоняют. Так, держись, я сейчас буду газовать... да не за колено же!!!

Очередной «воротничок» рассекал по Нью-Йорку на роскошном алом байке, и если для Питера это был только один из пунктов ориентировки, здорово облегчающий поиски, то для большей части отдела это стало предметом черной зависти.
Кэффри, как всегда, не относился к большинству.
- Мотоцикл — это непрактично, - поигрывая шляпой, заявил он, когда Джонс жалобно простонал, что "всегда мечтал о таком красавце". - Нет, ну сами подумайте! В дождь мокро, в снег холодно, ветром шляпу сносит... а в машине хорошо, тепло, уютно.
- Все бы тебе про шляпы, - проворчал Джонс.
- И потом, - будто бы не заметив выпада, продолжил Нил, - машина - штука многофункциональная. В ней, например, можно спать, - он сделал многозначительную паузу и с ухмылкой закончил: - А можно и не спать. А мотоцикл? Он узкий, шаткий, со всех сторон торчат всякие хромированные железки, ноги скользят, руки скользят, кожа к сидению липнет... - он изобразил на лице гримасу отвращения и покачал головой. - Нет, нет. Машина лучше, уж поверьте. И надежнее!
Терпеливо подождав, пока слушатели отсмеются, Кэффри переключился на описание опасностей, поджидающих беспечных мотоциклистов на каждом шагу, и сравнительный анализ стоимости ремонта двух- и четырехколесного транспорта, и никто, заслушавшись, не обратил внимания на то, как скрипит зубами Питер, вспоминающий брошенное вскользь Нилом "о, а у Мэтта тоже был похожий байк!..".

Нет, Мэтт Келлер не стал его навязчивой идеей. У Питера Берка не могло быть навязчивых идей.
- И почему, почему в профайлах не было ничего об ориентации? - бормотал он себе под нос, гипнотизируя экран ноутбука. Ему казалось, что точка, обозначавшая положение Нила на карте, издевательски ему подмигивает.
- Меня куда больше беспокоит, почему это так заинтересовало тебя. Теперь, когда это уже не играет роли, - тихо пробормотала Эль.
Быть милой и понимающей ей сейчас было сложно, как никогда.

Нил разбил спину.
Пролез в номер, где Питер должен был провести изобличающую сделку, провел быстрый обыск, нашел оружие. Отвлекся на то, чтобы красиво выщелкнуть патроны из обоймы, был вынужден спасаться через балкон, полез вниз по украшавшим фасад зарослям винограда и сорвался.
Не то чтобы только это и спасло Питера от пули, но и обратного с гарантией никто утверждать не мог.
- Пижон, - ворчал Питер. - Что тебе мешало просто забрать пистолет?
- Ненавижу оружие! - Нил попытался повернуться на другой бок. - Оу-у....
- Не стенай! У тебя даже ушиба серьезного нет.
- Жестокий, - вздохнул Нил и обнял подушку. Питер уставился на его лопатки, прикрытые тонкой футболкой.
- Это я еще про ремень не вспоминаю. И про пряжку.
- Оу! - на Питера посмотрел один нахальный голубой глаз. - Я и не знал, агент Берк, что у вас такая богатая фантазия.
- Скажи еще, тебя не привлекают подобные игры! - Питер прищурился опасно.
Нил снова уткнулся лицом в подушку.
- Ну, - сказал он невнятно, - это смотря с кем играть.
- С Келлером, например, - сказал Питер.
Нил молчал. Питер прикусил губу.
- Слушай...
- Мэтти, - вдруг заговорил Нил, - на мой взгляд, слишком серьезно относится... к играм.
"А я?" - захотел спросить Питер. И не спросил - сказал совсем другое.
- Хочешь, плечи разомну?
Нил передернулся, поднялся и посмотрел на Берка со злостью.
- А ты - слишком легко.
И вышел в соседнюю комнату, хлопнув дверью.

"Мудак - это тот, кто упорно не замечает очевидного", писал знаменитый Стивен Кинг.
Мудаком Питер Берк не был. Он, возможно, не обладал такой бурной фантазией, как некоторые. А так же их широтой кругозора и, во всех смыслах этого слова, гибкостью. Он даже готов был признать себя в чем-то ограниченным, даже узколобым, и, конечно, упрямым, как осёл - но мудаком он не был никогда.
В пятницу вечером он сидел на крыльце собственного дома и искал истину. Шестая бутылка шла к концу, Сатчмо укоризненно смотрел на него поверх скрещенных лап, но истина все равно не находилась.
- Знаешь, что я ненавижу больше, чем быть милой, доброй и понимающей? - спросила Эль голосом на полтона выше привычного.
Питер втянул голову в плечи.
- Это видеть, как ты сидишь и страдаешь, прикидываясь мудаком! - рявкнула она. - Ты без моего разрешения мне даже изменить не можешь?
Питер жалобно на нее посмотрел.
- Презервативы тебе покупать не буду, - отрезала Эль и ушла в дом, забрав и Сатчмо, и пиво.
Питер вздохнул. Судьба загоняла его в угол.

В дом Джун каждый раз входить было так же неловко, как и в первый. Сразу вспоминалось, что костюму уже десять лет (и за это почему-то становилось стыдно, хотя в остальное время он этим костюмом гордился), "счастливый" галстук мятый после двух последних важных операций, ботинки перепачкались в осенней грязи, а в бутылке не дорогущее вино, а вполне обычное пиво. Нет, ну а зачем Нилу еще вина? У него своего вон полный шкаф. У него и под презервативы, небось, ящик в столе, нет, скорее, в тумбочке отведен, и те какие-нибудь особенные, с выкрутасами...
Питер прокашлялся, Джун то ли не заметила, что он порозовел, то ли великодушно сделала вид.
- Нил наверху, - мило улыбнулась она. - О, позвольте ваш плащ, нет-нет, мне совсем не трудно!
Питер сдался, отдал плащ (минус слой защиты, и почему она так ухмыляется?) и поднялся на второй этаж.
Дверь в квартиру Нила, как всегда, была закрыта. Питер замялся перед ней, малодушно размышляя, а нельзя ли просто сбежать, посидеть до утра в каком-нибудь баре, а потом сказать Эль, что все прошло замечательно, и... Питер Берк совершенно не умел ей врать.
Он вдохнул и поднял руку, собираясь постучать, но снова замер, прислушиваясь - а вдруг, вдруг он спит? Не будить же парня...
Увы, парень не спал и, судя по всему, с кем-то разговаривал.
"Может, у него гости?" - обрадовался Питер и прислушался еще сильнее.
А потом сделал стойку.

- Мэтт, - говорил Нил, - Мэтт...
Питер медленно опустил поднятую руку.
- ...Нет, это не вариант. Как и это. Да. Да. Да. Слушай, Мэтт, я... ты... нет, это ты послушай. Нет, вот это могло бы получиться, но... Мэтти!
Из-за двери слышно было плохо, прижиматься к скважине не позволяли профессиональная гордость и воспитание, так что большая часть интонаций, а так же окончания и междометия в коридор не просачивались. Но и того, что в него попадало, было достаточно, а уж последнее "Мэтти" прозвучало так ясно и четко, что сомнений не оставалось.
Нил разговаривал с Келлером.
После всего, что было, Нил спокойно с ним созванивался. Созванивался, болтал... смеялся?!
Негодуя, Питер пропустил часть фраз, а теперь в диалоге на стороне Нила наступила пауза. Напрягая слух, он слышал только дыхание Нила, тяжелое и загнанное.
Питер перехватил бутылку, боясь, что она выскользнет из повлажневших ладоней, и повернулся к двери другим ухом.
Нил буркнул что-то неразборчивое, и послышался щелчок опущенной на рычаг трубки. Потом зажурчала вода.
"Это что ж за разговоры такие, после которых нужно освежиться?"
А потом дверь распахнулась, и на пороге, удивленно мерцая голубыми глазами, замер Нил.
- Не иначе как в душ собрался? - язвительно поинтересовался Питер.
Нил посмотрел в ответ так, будто не видел его лет десять и теперь с трудом узнавал.
- Питер? Я тебя не ждал, - впускать его он не торопился.
Так что Питеру пришлось отодвинуть его в сторону и просочиться в комнату жестом, отработанным до автоматизма. Он просто не мог поступить по-другому - это был инстинкт, рефлекторное действие, следующее сразу после стойки, простое, как грабли, на которые наступаешь раз за разом. Как и последующие слова.
- Кому звонил? - это так, для разогрева. Чтобы у Нила был повод соврать, а у Питера - поймать его на горячем и вытрясти душу.
- Я никому не звонил, - ответил Нил с убийственно честным видом, продолжая стоять у двери и намекающе поглядывать на коридор.
- Ага, - Питер почувствовал себя абсолютно счастливым. Он аккуратно поставил пиво на стол, оскалился улыбкой радостного маньяка и с наслаждением взял наглую тварь, то есть Нила, за грудки. - Ага!
Нил, как показалось Питеру, с не меньшим наслаждением ухмыльнулся ему в лицо.
- Мэтт, значит, - ласково сказал Питер. - Даже Мэтти. Старый и добрый. Даже милый. Где-то глубоко внутри. Да?
- Я был под воздействием наркотиков, - напомнил Нил, не делая попыток вырваться (очевидно, проникся улыбкой Питера и вспомнил, что с сумасшедшими и маньяками лучше не спорить), - так что с твоей стороны не очень этично вспоминать тот разговор. Как и подслушивать под дверью.
- Это кто мне тут будет об этике вспоминать? - Питер так же аккуратно поднял Нила повыше. - Трахаться с похитителем моей жены - этично, по-твоему? Я-то думал, зачем он все это устраивает? А ему, оказывается, тебя одинокими ночами в камере не хватает! Только выбор жертв какой-то странный, даже интересно, на кого он нацелится в следующий раз!
Нил касался пола уже одними только пальцами ног и, похоже, это стало его нервировать - во всяком случае, он слабо трепыхнулся.
- Питер... - начал было он со странной интонацией, но вдруг словно захлопнулся. Поджал губы, отвел глаза и совершенно спокойным голосом закончил:
- Не понимаю, о чем ты. И буду очень признателен, если ты сейчас поставишь меня на пол, закончишь эту бессмысленную беседу и покинешь мою квартиру.
Еще и посмотрел ледяным взглядом, будто это Питер его только что предал, а вовсе не наоборот. Терпение Питера лопнуло в очередной раз.
- Да ну-у? – Он ухмыльнулся еще шире. Ни о чем, кроме ремня и пряжки, и задницы, которая уже пару лет упорно настаивает на встрече с ними, думать не получалось. - Правда, что ли? – Питер захлопнул дверь и все так же аккуратно прислонил к ней Нила. - А если я сделаю вот так? – и он прижал Нила к стене всем весом, придавил так, чтобы уж точно никуда, никогда и ни за что не делся. Поймал чересчур ловкие, но не слишком сильные руки, сдавил запястья. И выдохнул куда-то в недовольно сморщенный нос. - Что скажешь? Что предпочитаешь отморозков и запах паршивых сигарет запаху паршивого пива?
Вообще-то, Питер был уверен, что Нил именно так и скажет. И тогда он, Питер, пойдет в тюрьму и удавит Келлера своими руками. Но Нил сказал другое, и это не было прямым ответом:
- Келлер, может, и курил, - прошипел он язвительно, - но никак не дешевые сигареты, а "Муратти". Если ты о таких слышал, конечно.
Питер закатил глаза и заткнул Нилу рот. Пусть уж лучше молчит - все равно ничего сейчас не скажет по существу. Разве что его и правда выпороть.

Целоваться с парнем оказалось совсем не так, как представляешь, когда в старшей школе ржешь над анекдотами про пидорасов. Ничего неприятного, наоборот. Хотя, наверное, дело было в том, что это Нил, чистюля Нил, язва и зараза, слабо трепыхающаяся в руках, от чего только хочется сильней сдавить запястья. Так, чтобы кости захрустели.
Питер еще не настолько потерял контроль над собой. Ему и так было неплохо. Если бы еще Нил не сжимал зубы...
Нил перестал сжимать зубы, обхватил его за шею, и "неплохо" моментально превратилось в "мамадорогаяясейчаскончувштаны". Язык у Нила оказался не менее ловким, чем руки, а руки цеплялись за Питера, за плечи и за шею, царапали ногтями над воротником. А еще Нил больше не трепыхался - он извивался, будто был ящерицей, и пытался залезть на Питера, как на дерево. А потом и вовсе обхватил ногами за пояс, гимнаст чертов, и как только брюки не лопнули?
Питер сам не понял, как отпустил его запястья - просто руки срочно понадобились, чтобы ухватить эту чертову задницу (и не забываем о ремне и пряжке), стиснуть покрепче, так, чтобы совсем вплотную, до искр из глаз.
Искры из глаз посыпались, правда, не фигуральные. Не у него - у Нила. Тот почему-то вдруг шарахнулся в сторону, едва не уронив их обоих. Ударился затылком о дверь, тщательно и как-то задумчиво облизнулся, а потом сам потянулся навстречу.
Крепко зажмурившись.
Э, нет, так дело не пойдет. Прежде чем продолжать, следовало все же разобраться.
Благие намерения едва не забылись на месте - страшно было подумать, что же будет дальше, если от одних поцелуев в паху звенело. Но Питер был упрямей. И становиться заменой не хотел. Тем более - Келлеру.
Каким-то чудом он сумел высвободить одну руку и вцепиться Нилу в волосы. Тот опять запрокинул голову, но на этот раз его несчастный затылок было кому поберечь. Питер подождал, пока в голубых глазах появится осмысленное выражение (да и у самого восстановится дыхание), и спросил:
- И часто вы созваниваетесь?
- Блядь! – кажется, Питер впервые слышал, как Нил ругается. - Вот никак без "поговорить", да?
Питер сжал челюсти. Нет, извини, никак, это профессиональная деформация личности и все такое. Нил вздохнул, проворчал тихо.
- Мы не созваниваемся. Он позвонил, я ответил из любопытства. Ты мог бы для разнообразия попробовать разобраться до того, как хамить!
Нил облизнул губы и недовольно поинтересовался:
- Допрос окончен?
- Нет, - Питер опять заткнул ему рот на пару минут - надо же было обдумать следующую реплику? Ну, или сделать вид, что обдумываешь. Всплывший в сознании вопрос был совершенно дурацким - ну кто ж на такое правду ответит! Зато отличался прямотой, честностью, и ответ Питера по-настоящему интересовал:
- Так ты после разговора с ним такой... впечатленный?
Нил замер. Побелел – глаза потемнели, над губой проступила светлая полоска. А потом ухмыльнулся так, будто только что хлебнул полный рот уксуса.
- Тебе-то что? Никак ревнуешь?
Кажется, настала очередь Питера ругаться.

Не прекращая вспоминать самые красочные эпитеты, он заставил засранца встать на свои собственные ноги, подло выкрутил ему руку (Нил попытался вывернуться, но подавился воздухом, услышав пожелание трахнуть самого себя отрезанным Келлеровским членом), и повел к кровати.
Довел благополучно, уронил и навалился сверху, судорожно пытаясь сдернуть брюки, не расстегнув ширинку.
- Все, - пыхтел он обреченно, - все. Пороть. Пряжкой... и чтобы всю дурь к чертям!!! Я ревную? Я?! ...Три раза полицейской дубинкой!.. Не должен, да?!
- Да расстегни ты их, чтоб тебя!.. Мне откуда знать, кому ты что должен?! Да не так, твою ж налево, пусти руку, я сам! - Нил отчаянно извивался и в итоге только ухудшал свое положение, потому что с каждым движением Питер наваливался все сильнее.
- Ах, тебе откуда знать? – спустя минуты три бестолковой возни Питер наконец догадался развернуть Нила лицом. Он заглянул в злющие голубые глаза и с жутковатым спокойствием выдал:
- Мэтти то, Мэтти се. Скажешь, случайно оговаривался? Так я и поверил. Ты даже чихаешь не случайно. Что у вас там в последнюю встречу было такое? Или это для меня спектакль? Так я ж все-таки не полный идиот. Я ж тебя сейчас изнасилую.
Нил распахнул глазищи еще больше, а потом скривился. То, что Питер все-таки идиот, причем полнейший и безнадежный, большими печатными буквами читалось у него на лбу.
- Ну, нарочно… Иногда! Но представь себе, у меня тоже бывают оговорки!
- Не верю! - прорычал Питер, сражаясь с пуговицей на поясе.
- …А изнасилование не считается таковым, если обе стороны за!
Пуговица все-таки оторвалась, зато брюки, наконец, расстегнулись, и Питер дернул их вниз, безжалостно стаскивая вместе с бельем. Ткань жалобно затрещала.
- Ты… тебе вообще верить... ох.
Нил лежал под ним в одной рубашке. Светил нежной белой кожей.
- Я о чем говорил? – спросил Питер задумчиво.
- Если по сути, обещал секс, - Нил честно-честно хлопнул ресницами и вздохнул. - Жаль, что ты все только обещаешь... вот где этот твой пресловутый ремень, а?
- Ну все, - снова повторил Питер. - Все.

Пороть засранца ремнем он все-таки не стал. Но исключительно потому, что ремнем пришлось фиксировать кое-чьи шаловливые ручки. Наручники Питер не нашел, а зафиксировать надо было непременно - ручки были слишком умелыми, и слишком уж активно Нил лез ими, куда не надо, чтобы Питер мог показать, кто тут главный, не спустив через две минуты. Так что пришлось использовать ремень. Ну и конечно пару раз все-таки стукнуть по голой, гладкой заднице. Не оставлять же это дело просто так, раз уж он наконец дорвался?
К тому же, Нилу это только на пользу.
Нил выворачивался. Хныкал. Пытался сбежать. Подавался назад, оттопыривая искомую задницу так, что это даже в порно снимать было нельзя, во избежание инфарктов и катастроф. Нил скулил и насаживался - сначала на пальцы, потом на член. Нил смеялся и немножко плакал. Совсем чуть-чуть.
Питер инфаркта не получил, хотя пару раз был к этому близок. Наверное, его спасла возможность шлепнуть, укусить или просто погладить поясницу, заставляя Нила подставиться поудобнее. А еще вжаться, втиснуться в тесное и горячее, двигать бедрами так, что чмокало неприлично, следить, как движется член. А потом охнуть и почти отключиться от облегчения.
Это все очень положительно влияло на здоровье. Питер просто таки чувствовал разливающуюся по венам благодать. И как же здорово потом было развернуть Нила к себе лицом и смотреть, смотреть, как он кончает, жмурясь и тонко всхлипывая в сжатый кулак.
И нутром понимать, что в эту минуту ни о каких бывших дружках речи не идет.

- Слушай, - спросил Питер еще минут десять спустя, - а сказать "старик, у меня на тебя стоит" ты не мог? Просто, знаешь, открыть рот и объяснить. Не выпендриваясь.
Нил пожал плечами. Неуверенно ухмыльнулся:
- Так веселее, разве нет?
Питер молчал и ждал, пока у Кэффри на лице не проявилось обреченное выражение.
- А ты чего? - проворчал он, устраиваясь на Питере поуютнее. - Нет, ну правда! Я тебе и так, почти открытым текстом! Кто же знал, что ты такой... такой... намеков не понимаешь! Я решил, что ты нарочнооооо! - концовка последнего слова смазалась из-за зевка, но Нил все же нашел в себе силы поднять голову и посмотреть на Питера укоризненно. Мол, сам во всем виноват. Исключительно сам.
Хуже всего, что Питер действительно почувствовал себя виноватым.
- Ну, не понимаю, - пробормотал он. - Иди ты к черту, Кэффри. Я тридцать лет был стопроцентно уверен, что не того. Не этого. Откуда мне было знать?
- Я-асно, надо было начинать намекать во времена первой поимки, - голову Нил уронил обратно и хихикнул уже Питеру в плечо
- Тебя страсть к спектаклям погубит когда-нибудь, - Питер не мог перестать ворчать. - Я ведь угадал про Келлера, да? Он внимание привлечь пытается? Между прочим, это важная информация.
- Он хотел, чтобы я ему помог, - сонно пробормотал Нил. - Как будто я стал бы, даже если бы у меня была возможность! А когда я его послал, он, он... Ооо!
Нил вдруг подскочил с постели, будто и не засыпал только что.
- Питер! Мне необходимо срочно позвонить ему в тюрьму!
Питер подумал, что придушить это чудовище будет не такой уж плохой идеей.
Нил едва ли не подпрыгивал на месте:
- Как думаешь, его еще могут позвать к телефону? А если ты скажешь, что из ФБР?
Питер попытался поймать взбесившегося Кэффри, но не преуспел. Пришлось прилагать усилия - вылезать из кровати и ставить засаду. Наконец носящийся по комнате сгусток позитива врезался в него на подходах к телефону. Питер обхватил его лицо руками, развернул к себе и четко, по слогам проговорил:
- Ты с ума сошел! Незачем кому-то об этом знать, тем более Келлеру… Что он тебе сказал такого? Зачем тебе ему звонить?
Но четким и логичным высказывание не получалось при всем старании. Ревность не оставляла от делового тона камня на камне, а Нил всегда безошибочно чувствовал слабину. Особенно у Питера.
- Он сказал, что у меня никаких шансов, - сказал Нил самым проникновенным тоном, на который только был способен. - Если уж ты после того, как я пожертвовал сокровищами, Мозом и спас Элизабет, не клюнул, то, значит, я... Ну там дальше нецензурно. И что мне стоит пойти и утопиться в ближайшей затопленной канаве, как и положено герою любовного романа в мягком переплете за четыре бакса. Если он узнает, ооо! - Нил засверкал глазами, потом сложил умоляюще руки. - Питер! Я имею право на маленькую месть! Ну хоть намекнуть! Пожалуйста?
Питер открыл рот. Потом закрыл. Потом снова открыл и забыл закрыть.
Кажется, он был красным, как свекла. Питер бы не удивился. Ни разу в жизни не чувствовал себя таким идиотом.
Этим маньякам когда-нибудь говорили, что между мальчиком и мальчиком иногда бывает просто дружба?!
- Я с вами с ума сойду, - сказал он, наконец.
Нил все смотрел на него огромными, сияющими глазами.
Питер обреченно закрыл лицо ладонью.

На следующее утро заключенного Мэтью Келлера поместили в одиночку на неделю – тот попытался избить охранника, принесшего почту. О причинах никто не мог сказать ничего вразумительного – простенькая самодельная открытка с чернильным наброском Эмпайр Стейт Билдинг на одной стороне и чем-то, похожим на мужской эрегированный член, на другой никому ни о чем не говорила. Мэтью Келлера много кто хотел послать нахуй. Совершенно не стоило ни удивляться, ни переживать по этому поводу. Да еще и так бурно.
Кто их, психопатов, поймет.

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

Способ сказать

[Master]

Название: Способ сказать
Фендом: White Collar
Автор: Illi
Бета: veliri
Пейринг: Питер Берк/Нил Кэффри
Рейтинг: слэш, NC-17
Жанр: ПВП
Таймлайн: постканон
Дисклеймер: все принадлежит не нам
Предупреждения: порка
Примечание: можно рассматривать как сиквел к "Мэтт"


Питер возник на его пороге ночью, когда Нил уже успел забыть, точнее, убедил себя, что не помнит о неприятном случае на утренней планерке.
- Значит, ты понятия не имеешь, чей это счет, - спросила Совесть Нила Кэффри тоном удава из рассказов Киплинга.
Нил попытался закрыть дверь. Поздно.
- Значит, никогда не имел к нему доступа, не слышал имя и понятия не имеешь, кто мог переводить через него деньги.
Нил набрал в рот побольше воздуха.
- Питер...
- Молчать!
Набранное пропало впустую, когда сильные руки отработанным движением прижали Нила к захлопнувшейся двери.
- Молчать, - ласково повторил Питер. - Откроешь рот, когда будет что сказать по существу.
Нил послушно заткнулся и адресовал Питеру самый жалобный из своих взглядов. В ответ его немедленно поцеловали, да так, что легкие лишились жалких крох воздуха, оставшихся после удара о дверь.
Вдохнуть новую порцию у Нила не было сил. Голова отчаянно закружилась.
Питер воспользовался моментом и спеленал его руки его же рубашкой.
- Питер!
- До тебя не дошло, что я тебе сказал?
- Если порвешь...
- Значит, не дошло, - Нила едва ли не на руках отнесли к кровати, где поставили на четвереньки. Нил обернулся и выкрикнул возмущенно:
- Садист!
- Да-да, - рассеянно отозвался Питер, стаскивая с Нила штаны.
- Извращенец!
Молчание.
- Злобное орудие системы!
Звонкий шлепок. Нил взвизгнул и уткнулся головой в покрывало. Питер покончил со штанами и приступил к воспитательному процессу.
- Псих ненормальный!
- Я тебе сказал молчать? - Нила снова развернули, как куклу, к Питеру лицом. То есть, не совсем к Питеру. К маленькому Питеру, если быть точным. – Может, тебе кляп сделать? - задумчиво сказал большой Питер у Нила над головой.
Нил фыркнул, подался вперед и быстро занял свой рот делом, пока его не заняли чем похуже.
Дело, оно же Питер-младший, и без того значительно заинтересованный происходящим, моментально преисполнился несгибаемой твердости в намерениях. Нил тихо фыркнул, перекатывая на языке солоноватую головку - сколько времени прошло, а Питер до сих пор реагировал на минет, как школьник, которому его делают в первый раз.
- Н-не... ржать мне там!
А как не ржать, когда у бравого агента аж дыхание сбивается?
Питер крепко обхватил голову Нила ладонями и решительно отстранил от себя. Перевел дух, заглянул в глаза:
- Как ты умудряешься сосать и ухмыляться? Молчать! Это был риторический вопрос!
И Нила снова развернули. Пришлось спрятать тихий смешок в сбившуюся ткань.
- Я все слышу, Кэффри!
- Ты маньяк и насильник! - заорал Нил уже вслух. - Ай!
Питер нанес еще один хлесткий удар ладонью.
- Это тебе за маньяка. Это - за насильника. Это - за вранье!
Шлепки были больше звонкими, чем болезненными. Жар от ударов, от вцепившейся в бедро горячей руки тек по позвоночнику, заставляя дрожать колени. Нил постанывал, сначала от смеха, потом от других ощущений. Руки не держали, ноги разъезжались, и когда Нил уже готов был рухнуть, он вдруг осознал, что шлепки прекратились, а задницу заливает что-то прохладное.
- Ты и смазку купил? - громко удивился он, чем вызвал еще один шлепок, а потом Питер широко раздвинул его ягодицы и принялся протискиваться внутрь.
Нил попытался расслабиться. После экзекуции тело совсем не слушалось. Нил морщился, кряхтел, но терпел, потому что - вот, еще секунда, еще одно движение, и Питер замер. Лег горячей щекой на спину, выдохнул, и принялся гладить бока и бедра.
- Тсс, тише, маленький. Ну что ты...
- Ш-шивотное... спрашивает еще!
- Тсс. Сейчас будет хорошо.
От ладоней Питера шел какой-то нездешний жар. Действительно, волшебные руки. Так гладят пах и живот, что Нил готов простить все, что угодно, и еще немножко. А еще Питер не двигался. Совсем. Терпеливо ждал, пока Нил не начнет сначала сопеть, потом ерзать, потом захнычет и сам подастся навстречу - чтобы только тогда отпустить себя наконец, позволить себе настоящую грубость.
Нил знал, что Питер чувствует в такие моменты. Знал, что не смог бы так. Ни за что.
- Питер...
Питер делает толчок, потом еще один. Хватка на бедрах - железная, потом точно будут синяки. Нил не может ничего, даже подмахнуть как следует. Питер все делает за него.
Питер вообще очень многое делает за него. Включает здравый смысл, работает совестью, проветривает мозги. Протрахивает. Насквозь. До полного просветления. Нил стонет. Толчок, еще толчок. Нил почти кричит. Мед-лен-но-о...
- Питер! Ну-у...
И Питер срывается. Нил воет, пытается податься навстречу, раскрыться глубже, принять больше, еще, еще. Питер - как машина. Неутомимая. Бешенная.
Это длиться очень долго. До вспышек перед глазами. Может, Кэффри и не оказывается в раю, но небо в алмазах он видит точно.
Сколько раз проверял.
В себя он приходит от прикосновений. Питер держит его, осторожно вытирает бедра салфеткой. Питер неряха и король нерях, но Нила он вытирает всегда. А потом укладывает к себе на плечо и обнимает так, что Нил действительно чувствует себя в безопасности.
Он уже почти спит, когда губы начинают шевелиться сами собой.
- Питер... я... это Моз.
- Ну?
- Я... - Питер ждет. Спокойно и тихо, не задавая вопросов.
- Счет. Мой старый псевдоним. Моззи, - Нил тихо вздыхает. - Не трогай его, Питер. Пожалуйста. Пусть уходит.
Питер вздыхает - тяжело, шумно, будто большой кит.
- Мог и сразу сказать.
Нил прижимается к нему плотнее.
- Не мог.
Питер чуть сжимает ладонь у Нила на плече. Он знает. Как и то, что еще пару минут - пока не выветрилось тепло и пока Питер держит его - Нил может сказать абсолютно все.
Этого, конечно же, не достаточно. Но это куда больше, чем ничего.

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

Покажем класс

[Master]

Название: Покажем класс
Фендом: White Collar
Автор: Illi
Бета: veliri
Пейринг: Мэтью Келлер/Нил Кэффри, Питер Берк не упоминается, но мысленно с ними
Рейтинг: слэш, NC-17
Жанр: ПВП
Таймлайн: преканон
Дисклеймер: все принадлежит не нам
Предупреждения: публичный секс
Примечание: можно рассматривать как приквел к "Мэтт".

Нил встречает его у дверей.
- Терпеть не могу эти твои сигареты.
Окурок улетает на лестничную площадку. Зажигалка улетела бы туда же, но в этот раз Мэттью хватает ловкости.
- Не так быстро, красавчик.
Дверь захлопывается, и Мэтт перехватывает контроль. Прижимает Нила к стене, тянет на себя ворот рубашки:
- Настолько соскучился?
Нил смеется беззвучно и прикусывает его шею.
- Покажем класс, м?
Мэтт ловит на лету. Нилу вообще иногда кажется, что они понимают друг друга с полуслова. Не всегда, правда, но ситуаций, как сейчас, хватает выше головы, чтобы поддерживать сладкую иллюзию. Моззи говорит, что Нил нарвется когда-нибудь. Нил отвечает, что знает. И что ему плевать.
Мэтт усмехается криво, холодно. Запускает ладони под брюки, стискивает бедра, покрепче, как Нил любит. И оглядывается на приоткрытое окно.
- Покажем, говоришь?
Это игра. Опасная, на самой грани, но всего лишь игра, и Нил сглатывает - от адреналина стоит так, что можно рехнуться, если не расстегнуть брюки немедленно. Келлер окидывает его взглядом с ног до головы и ухмыляется еще паскуднее. Придерживает, скотина, потянувшуюся к ширинке руку.
- Не спеши, сладкий. А то успеешь ведь.
Нил снова сглатывает. Его ведет - от этой наглой ухмылки, от уверенного, властного тона. В животе смерзается ледяной комок - когда-нибудь ты нарвешься - но стоит еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уже? И Мэтт ведь знает, что стоит, что ведет, знает, от чего, и, сука такая, пользуется. Толкает к подоконнику так, что Нил едва не летит кубарем - чтобы самому же подхватить у окна.
- Класс, Кеффри. Покажем, - это был код, условная фраза, но тон Мэтта "ты-сам-нарвался-теперь-терпи" придает ей совершенно иной смысл.
Нил покорно упирается ладонями в подоконник, и пока Мэтт распахивает окно пошире, пока пристраивается сзади, успевает окинуть взглядом машины на той стороне улицы.
В одной прозрачные стекла и были бы явно видны пассажиры, вторая вовсе без верха, и третья - закрытый фургон.
Что ж так откровенно-то...
Мэтт сдергивает с него штаны, задирает рубашку. Нил знает, что даже без бинокля любой желающий, присмотревшись, может увидеть его грудь и живот. А уж с биноклем и подавно. Мэттью, скотина.
- Скотина, - шипит Нил, когда Мэтт с силой выкручивает ему сосок, второй рукой размазывая гель по ягодицам. - Су-ука...
- Нет, дорогой, сука у нас ты, - мурлычет Келлер. Щекочет, обводит пальцами сжавшийся вход. - Наглая, течная сучка. Которая хочет показать класс. Ты ведь хочешь? И покажешь. Верно?
Нил и рад бы ему возразить, да горло перехватывает.
Келлер трахает его не торопясь, широкими толчками, замирая периодически и поглаживая под перекрученной рубашкой - по-хозяйски, напоказ. Келлер даже говорит что-то идиотское - про сучку, про сладкую задницу и почему-то про кошачью спинку - хотя обычно из него лишний звук выбить сложно. Келлер устраивает спектакль, а Нил, в первые минуты старавшийся смотреть куда-нибудь в небо, ловит себя на том, что уставился прямо на фургон и не может отвести взгляд. И чем больше подкатывает, чем тесней распирает внутри, чем сильней поджимаются пальцы, тем взгляд этот пристальней.
- С-сучка! - в возгласе Мэтта почему-то прорывается неподдельная злость. - Отвлекаешься?
Он тянет его за волосы, заставляет выгнуться совсем отчаянно, едва не ломая самому себе позвоночник. Нил жмурится, стиснутый и напряженный так, что не может даже дрожать - удовольствие, и без того болезненно острое, становится от этого нестерпимым до крика.
"Интересно, - думает Нил, - у них там, в фургоне, хотя бы есть, где подрочить?"
И кончает.

@темы: Персонажи: Нил, Фанфики

---

[Тёнка]

Фэндом: White Collar.
Автор:  Тёнка.
Бета:
Персонажи: Питер/Элизабет/(|)Нил, Сатчмо, НМП.
Рейтинг: G.
Жанр: джен, ФЛАФФ (я серьезно! Есть риск появления кариеса и сахарного диабета! ).
Примечания: 1) куски расставлены в хронологическом порядке, но не всегда связаны. Их можно рассматривать как набор драбблов; 2) за чудесный арт тискать чудесную  Flying-Jib; 3) КОТЯТА ЗАХВАТЫВАЮТ МИР!!!

2038 слов концентрированного кавая

Сатчмо принес его с вечерней прогулки.
Мокрого. Дрожащего. Грязного.
Протащил в комнату, положил на диван - прощай, бежевый плед, - и грустно посмотрел на Питера: мол, прости, хозяин, это выше моих сил.
Элизабет только развела руками:
- Ты понимаешь, он рычал. Сатчмо на меня рычал! И отказывался его выпускать. Ну я и подумала - а почему нет? Полежит у нас немного, обсохнет. А когда Сатчмо успокоится, мы отправим его в приют, или передарим кому-нибудь, или...
Комочек заворочался, выпустил четыре коротенькие лапки, тощий хвостик, ушки, изогнулся немыслимым образом и посмотрел на Питера наглыми голубыми глазами.
Питер знал этот взгляд, знал слишком хорошо.
- Миу, - сказал котенок, очаровательно склоняя голову на бок.
- Какая прелесть! - Элизабет едва не подпрыгнула.
- В приют. Конечно. - Питер покачал головой и ушел на кухню, надеясь утопить дурные предчувствия в стакане холодного...
- Нет, милый, молоко малышу! - донеслось из гостиной, и Питер, тихо ругнувшись, звучно захлопнул дверцу холодильника.

- Вы должны его оставить! - с восторгом сказал Нил.
Питер в этот момент был совсем не в восторге, нет, потому что эта маленькая пакость только что разодрала его любимый, десять лет служивший верой и правдой галстук!
- Миу? - невинно спросил котенок, обворачивая хвост вокруг себя и шевеля трогательными тоненькими усиками.
- Мы купим тебе новый, милый, - успокаивающе чмокнула мужа в щеку Элизабет. Питер не был уверен, но ему показалось, будто они с Нилом обменялись торжествующими взглядами.
- Я не хочу новый, - проворчал Питер. - И я не хочу его в моем доме! - он обвиняюще ткнул пальцем в пушистое исчадие ада. - Речь шла о паре дней, а он тут уже неделю!
- Но милый! - нахмурилась Элизабет. - Я же позволила тебе завести Нила, так почему бы Сатчмо не оставить себе этого очаровательного котика?
Питер набрал в легкие воздуха, готовясь разразиться гневной тирадой, но ему никак не удавалось ее сформулировать.
- Она только что сравнила меня с домашним питомцем? - подскочил Нил.
- Вовсе нет, дорогой, ты же... как член нашей семьи, - Элизабет походя потрепала Нила по макушке.
Кэффри успокоился было, но потом снова возмутился:
- Эй, про Сатчмо ты ветеринару говорила то же самое!
- Просто идите ужинать, мальчики, - улыбнулась Элизабет, выставляя на стол корзинки с хлебом.
- Я не домашний питомец, - продолжил ворчать Нил, садясь на свой стул.
Питер все еще искал слова.

- Вы не можете его оставить! - возмущенно крикнул Нил.
Котенок, свернувшись в уютный клубок, умиротворенно посапывал в забытой Нилом на диване шляпе.
- Я думаю, мы можем назвать его Мошенником, - довольно ухмыльнулся Питер.

Сатчмо не выпускал Мошенника из виду. Рычал на него, если тот пытался разодрать когтями кресло, за шкирку оттаскивал от кухни, когда там собирались подружки Элизабет, угрожающе скалил зубы, когда тот пытался юркнуть за дверь.
Сейчас они спали на ковре. То есть, Мошенник спал, уткнувшись розовым носиком в левую лапку, а Сатчмо лежал рядом с полуприкрытыми глазами.
Элизабет, напевая, возилась на кухне. Питер скучал, наблюдая за питомцами и потягивая пиво из запотевшей бутылки.
Мошенник дернулся во сне, и следом дернулся Сатчмо, приподнимая голову и едва заметно скалясь на воображаемую опасность.
- Знаешь, - задумчиво изрек Питер, - ты не привыкай к этому. Да-да. Сейчас он спит рядом с тобой, а на следующей прогулке увидит симпатичную бродячую кошечку и кинется за ней, задрав хвост и пустив под него все твои труды по наставлению его на истинный путь.
Сатчмо открыл один глаз и посмотрел на хозяина со смесью сочувствия и превосходства.
- Смейся-смейся, - погрозил ему бутылкой Питер, - когда это произойдет, тебе будет совсем не весело!
- Милый, мне послышалось или ты правда подготавливаешь Сатчмо к тому, что однажды его сердце будет разбито и он будет скулить и смотреть на всех печальными глазами, пока Мошенник не нагуляется и не прибежит домой? - поинтересовалась Элизабет, высовываясь с кухни.
- Я никогда не скулил, - проворчал Питер, делая глоток.

Мошенник сбежал.
Ночью, в темноту и холод.
Сатчмо не скулил, просто крутился под дверью и оглядывался на Питера, ища поддержки.
Выдержки Питера хватило на полтора часа, после чего он вооружился фонарем и пошел прочесывать окрестности. Еще через сорок минут к нему присоединился сонный Нил, которого вызвала ему в компанию Элизабет. Сама Эль сидела в кресле с книгой и бокалом вина и утверждала, что "мальчики слишком волнуются".
Мошенник вернулся в семь утра, на десять минут позже охрипших и продрогших Нила с Питером. Прошел по ковру, оставив цепочку мокрых следов, лег рядом с Сатчмо, который старательно делал вид, что он плевал на все, кроме своей миски и этого уютного местечка, и задрожал.
Выдержки Сатчмо хватило на минуту, после чего он сам придвинулся к котенку, грея его своим теплом.
- Миу... - тихонько сказал Мошенник. Сатчмо заурчал в ответ.
- Я помою его чуть позже, - поумилявшись, решила возмутительно бодрая и веселая Элизабет.
Нил упал на диван, проникновенно посмотрел на Питера и поклялся никогда не сбегать, не оставив записки.

После купания Мошенник выглядел жалко. Настолько жалко, что Сатчмо не выдержал, с рычанием уволок тощее, мокрое, дрожащее существо на свою подстилку, откуда обычно сгонял его громким рычанием и притворным лязганьем клыков, и принялся вылизывать. Мошенник сверкал глазищами, но терпел процедуру принудительной сушки молча.
Молчал он и после, когда удовлетворенный своей работой Сатчмо уснул, и появилась возможность незаметно выскользнуть из кольца его лап. А мявкать начал, только забравшись на колени к тихо хихикающему Нилу.
Похихикать было над чем: Сатчмо, всегда выполнявший начатую работу, будь то выполнение команд хозяев или методичное раскапывание клумбы в центральном парке, тщательно и с большим старанием, умудрился вылизать Мошенника всего, до последней волосинки... против шерсти. Так что теперь обычно изящный и грациозный котенок напоминал злобный взъерошенный пуховой шар.
- Зато сухой! - фыркнул Нил.
Мошенник выпустил когти и зашипел.
- Да ладно, ладно, я тебя понимаю. Не только у собак здесь ужасные представления о внешнем виде, - Нил вздохнул и задумчиво посмотрел на брошенный на диван пиджак Питера. - Давай так: я тебя сейчас расчешу, а ты потом немножко полиняешь в нужном месте?..
- Я все слышу, Кэффри! В следующий раз будешь ждать меня на улице! - раздалось сверху.
Мошенник ехидно пошевелил усами.
- Ну и вылизывайся тогда сам, - Нил показал ему язык и сбросил котенка на диван. Тот, не смотря на свой рост, умудрился посмотреть на него свысока, после чего одним изящным движением потянулся, встряхнулся, и шерсть снова идеально легла на свой место.
- Туше, - признал Кэффри.

Сигнализацию отключили всего на сутки.
- Плановый ремонт, - объясняли техники, - замена элементов, ерунда, хороший район, неприметный дом, ну что за одну ночь случится?
Случился Том Барриган, афроамериканец, двадцать три года, безработный, отчаялся, решил попытать удачи, наступил Мошеннику на хвост.
Его крики разбудили половину соседей - а попробуй не орать, когда на твоем лице висит что-то маленькое и шипящее, а в руку вцепилось что-то рычащее и большое.
- Слушайте, - жалобно пробормотал он, когда вниз, позевывая, спустились Питер и Элизабет, - а может, ну, без полиции?
- Может и без полиции, - покладисто ответил Питер, показывая значок.
- Да вашу ж мать, - простонал парень, закрывая лицо руками.
Мошенник выглядел так, будто он лично задержал и обезвредил опасного преступника. Питер посмотрел на него с чуточкой ехидства - тоже мне, нашел повод гордиться, да я таких пачками каждый день!..
В ответ котенок выгнул бровь - кто сказал, что коты так не умеют? - а потом подошел и с громким урчанием потерся об ноги Питера.
- Как мило, - заулыбалась сонная Элизабет.
- Моя пижама! - взвыл Питер, пытаясь отряхнуться от противных прилипчивых черных волосков.
Мошенник снова выглядел невероятно довольным собой, а от попыток Питера потрясти "треклятый комок шерсти" за шкирку его спасала широкая спина Сатчмо.

- Зачем ты вообще взяла его с собой? - прошипел Питер.
- Эй! Ты хочешь помогать Эль с продуктами для праздника самостоятельно? - возмутился Нил.
- Я не про тебя, с тобой я уже смирился! - отмахнулся Питер, одновременно пытаясь смотреть на Элизабет гневным взглядом.
- Он уснул в моей сумке, - очаровательно хлопнула ресницами Элизабет, - и мне было так жаль его будить, что я подумала, ну пусть уже досыпает... я же не знала, что он проснется посреди супермаркета!
- Как его теперь искать? - Питер запустил руку в волосы и беспомощно огляделся, словно надеясь, что Мошенник сейчас устыдится и выбежит ему навстречу.
- Он же такой маленький, - запричитала Элизабет, - такой хрупкий... в если кто-то не заметит и наступит?
Недовольный недостатком внимания к своей персоне Нил поправил шляпу и независимой походкой направился в кондитерский отдел.
- Я прочешу мясные и рыбные ряды, а ты обратись к охране, пусть сделают объявление, - вздохнул Питер. Элизабет шмыгнула носом и послушно направилась к ближайшему типу в голубой рубашке и с кобурой на поясе.

- Бесподобно, - Питер широко ухмыльнулся.
- Расскажешь об этом в бюро, и я вернусь в тюрьму на попутках, - пригрозил Нил.
- Очаровательно! - не переставал восхищаться Питер.
Нил скрестил руки на груди и бросил на него испепеляющий взгляд.
- А что? - юнец в синей жилетке с надписью "обратитесь ко мне за помощью!" воинственно нахмурил белесые брови: - Объявление звучало как? "Потерялся мошенник, мальчик, темненький, глаза голубые...". Я смотрю - стоит! На ноге браслет, я такие в кино видел, такие на преступников надевают! Глаза голубые, волосы темные... и вроде бы мальчик, хотя я не проверял, конечно...
- Я не мальчик!
- Тебя нашли возле стойки с киндер-сюрпризами в тот момент, когда ты перетряхивал все яйца по одному, пытаясь на слух определить, в котором находится Супермен, - деликатно напомнил Питер.
- ...вот и привел. А он мне еще все про кота втирает, а откуда у нас в магазине коты? У нас котов нет! Я так и понял - бандит, аферу готовит, а котов для отвода глаз приплел!.. - продолжал бубнить оправдания паренек.
- Иди уже, с-сыщик, - сдерживая хохот, велел Питер. Консультант еще немного помялся у стойки информатора, понял, что медаль за поимку ему не светит, и уныло побрел на рабочее место. Нил проводил его мстительным взглядом. Питер же в очередной раз тихо порадовался тому, что они с Элизабет после пятнадцати минут бесплодных поисков поменялись местами - Эль стала обыскивать торговый зал, а Питер отправился ждать новостей у стойки...
Нил нахмурился еще сильнее.
- Видишь? - проворчал он. - Просто формулировать надо было конкретнее!
- Описание действительно получилось расплывчатым, - кивнул Питер, - но Элизабет очень волновалась... И все-таки где же тогда Мошенник?

- Прелесть какая, - юная блондиночка, мордашкой которой вполне можно было украсить какой-нибудь журнал средней популярности, взяла с фирменной тарелочки еще кусок нарезанной для дегустации колбасы, и протянула его котенку. - Кушай, маленький, кушай!
Котенок аристократично откусил маленький кусочек и вдумчиво его пожевал, после чего тихо, вежливо мявкнул, словно бы выражая свою безмерную благодарность за проявленную заботу.
- Давай я в соседний отдел ему за рыбкой сбегаю! - с энтузиазмом предложила еще одна девушка, рыжеволосая.
- А я молока могу в миску отлить, у нас в комнате отдыха немного есть! - загорелся охранник, до того топтавшийся неподалеку и старательно делавший вид, что его происходящее ничуть не интересует.
- Не прокисшее? - подозрительно уточнила блондинка. - А то я вас, ребята, знаю...
- Обижаешь!
Мошенник склонил голову на бок и изобразил на мордашке выражение, которое, очевидно, должно было гласить "право слово, господа, моя скромная персона не заслуживает такого пристального внимания с вашей стороны, но раз уж об этом зашел разговор, то я предпочитаю форель и клубничные йогурты...".
- Ты нашелся! - раздался обрадованный крик с другого конца ряда, а потом под разочарованные стоны девушек котенка подхватила и прижала к груди Элизабет.
Если бы Мошенник мог вздохнуть или сделать популярный у людей жест под названием "фейспалм", он бы воспользовался этими возможностями, но за неимением лучшей альтернативы он просто сменил выражение мордочки на "о, хозяйка, я так рад тебя видеть, ведь до этого момента мне было так одиноко, голодно и печально!".
- Теперь пойдем купим тебе кусочек форели и твой любимый йогурт, да, малыш? - Элизабет почесала Мошенника за ушком. - Такой стресс нужно заесть!
Мошенник заурчал и расслабился: жизнь налаживалась, а Элизабет Берк определенно была святой женщиной.

- Ты все-таки стащил чертов киндер-сюрприз?!
- А что?! Мошеннику вот купили рыбу, а мне?! Я что, хуже какого-то кота?!
- Не надо на меня губами дрожать! И ресницами хлопать тоже!
- Мальчики, вы мешаете Мошеннику спать.
- Прости.
- Извини.
- Мы будем потише.
- Но ты все равно его украл!..

Мошенник нагло развалился у Питера на коленях, подставив беззащитное пузико с проглядывающей розовенькой кожей - почеши, мол.
"Морда бандитская", - подумал Питера, но получилось как-то не сурово, а ласково.
"Морда" призывно заурчала, и Питер сдался, осторожно почесывая котенку животик.
Нил громко пфыкнул.
- Что? - раздраженно поинтересовался Питер. - Что опять не так?
- Он просто ревнует, милый, - раздался с кухни голос Элизабет.
Нил пфыкнул еще раз.
- Тебе тоже почесать пузико? - брови Питера устремились ввысь.
- Согласен на "за ушком", - жизнерадостно отозвался Кэффри, а через секунду, раньше, чем Питер успел среагировать, его голова уже оказалась у него на коленях, а Мошенник с громким недовольным мявом перебрался к Берку на плечо, раздраженно дергая хвостом и попадая им ему по носу.
- Всю жизнь мечтал стать кошачьей подстилкой, - проворчал Питер и легонько шлепнул невинно хлопающего глазами Нила по лбу. - Мошенник хоть мурлыкал!
- Вот так? - с милой улыбкой поинтересовался Нил, а потом издал невероятный урчаще-мурчащий звук, который в принципе невозможно было воспроизвести человеческим артикуляционным аппаратом.
- Милый, погладь его, тебе жалко, что ли? - уже возмущенно крикнула Элизабет.
- У меня на плече спит Мошенник, - вяло попытался отвертеться Питер. - Разбужу же...
Сатчмо, мирно дремавший на ковре, приподнял голову и тихо рыкнул.
Мошенник с совершенно независимым видом спрыгнул с Берка, картинно потянулся, по широкой дуге обошел комнату, забрался псу на спину и свернулся в клубочек.
- Я все еще мурлычу, - прервавшись, напомнил Нил.
Питер вздохнул, признавая поражение, и запустил руку ему в волосы.
И если ему и захотелось в этот момент тихонько мурлыкнуть в унисон, то, право слово, после тяжелого рабочего дня в голову какая только чушь не взбредет!..

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Фанфики

---

Matt Bomer Interview @ White Collar Movie Set By Radioman

[PoLtos]

@темы: Видео: интервью

---

[Supervisor Special Agent]

Здравствуйте!

5 ноября этого года состоится очередной Слэшкон, и на нем будет представлен стенд "Criminal minds и другие детективные фандомы".
Изначально была идея делать стенд только по Criminal Minds (и CM:SB). Но фандом, скажем честно, не очень большой, к тому же, есть похожие по идее фандомы, еще меньшие, и которым свой стенд не достанется явно. Поэтому после долгих раздумий было решено делать стенд "Criminal Minds и другие детективные фандомы". "Детективные фандомы" - понятие размытое, скорее, фандомы, посвященные разнообразным правоохранителям - агентствам, структурам, одиночкам... Какие конкретно - решить нужно коллективно. CSI, NCIS, Havaii Five-O, - и в том числе White Collar. Если вы хотите, чтобы ваш любимый фандом был представлен на стенде - добро пожаловать!
Ответственным за него является  Andrian Reid, но такое важное дело возможно и нужно только при участии многих людей. ))) Любая помошь будет кстати и принята с благодарностью.
Помошь требуется:
Моральная - идеи для оформления стенда, сувенирной ппродукции, инфо-пакета, трейлера. Все, что может придти в голову. ))
Физическая - в принципе нужны люди! А так же те, кто смогут работать на стенде в день СК. (И хорошо бы человек с авто!)
Материальная - стенд - дело затратное, поэтому любые средства, которые вы могли бы передать на благо любимого фандома, необходимы и очень важны.
Деньги можно передать или через Яндекс.Деньги (счет 41001514210828), либо свяжитесь с  Andrian Reid, и мы найдем удобный для вас вариант.

Основное место обсуждения - сообщество. Для того, чтобы получить доступ, напишите либо в комментариях, либо на u-mail.

Заранее большое спасибо!

---

Tiffani Thiessen @ "The Red CARpet Event", Pacific Palisades, Sept 10 - 12 HQ

[Бентли]

+9

@темы: Изображения: фото, Персонажи: Элизабет

---

Хрупкий.

[Кайя Нори]

Это второй перевод для Тёнки.
Тоже, наверное, кривоватый, но Кайя старалась (вот она, основная проблема знания языков: вообще непонятно, зачем переводить, если и так все ясно).

Название: Fragile (Хрупкий)
Автор: tinnuial
Переводчик: Кайя Нори
Бета: кто это?
Пейринг: нет. POV Джонса
Рейтинг: PG
Жанр: ангстище! херт/комфорт
Дисклеймер: ничего не принадлежит, Кайя попросила у автора разрешения на перевод.
Примечание: Кайя честно старалась переводить, а не пересказывать.
Ссылка на оригинал: tinnuial.livejournal.com/1001.html

Читать?

Прошло пять недель с того кошмарного дня, как они нашли прижавшихся друг к другу Нила и малютку Софи Буден - окровавленных, прикованных в темном углу жуткого, готового рассыпаться полуподвала. И шесть недель с момента, как Нил пропал на этом богом проклятом задании, провалившемся в тартарары под грохот стрельбы и некомпетентности. Теперь-то Нил снова был в строю и, хоть он пытался вести себя, будто все в порядке, Джонс знал, что это не так. Когда Нил думал, что на него никто не смотрит, Джонс видел, как маска спадает, обнажая усталость и опустошенность, которых раньше не было. Иногда у Кэффри дрожали руки. Иногда Джонс заставал его у окна, смотрящим в никуда, и его затуманенные глаза явно видели что-то, чего нет, возвращаясь к невыразимому ужасу и заново переживая его. Причудливые костюмы висели на нем, и Джонс мог точно сказать, что Кэффри еще только предстоит набрать потерянные килограммы. В его движениях все еще сквозила боль. Питер ничего не говорил, но уж сложить-то два и два Джонс мог. За эту выпавшую неделю произошло что-то плохое, и, чтобы девочка осталась жива и невредима, Нилу пришлось пожертвовать собой и спрятать боль глубоко-глубоко.

Когда Питер взял Нила консультантом, Джонс сначала нервничал, а потом только удивлялся той легкости, с которой Нил вписался в команду. Со временем он признал, что не любить Нила - как личность - невозможно. Да, он был осужденным преступником, и, черт возьми, да, временами он здорово испытывал терпение Питера, но Нил был одним из самых неконфликтных и жизнерадостных людей, каких Джонс знал. Ему было интересно решительно все. Ему действительно нравилось видеть людей счастливыми и быть причиной их счастья. Это была странная двойственность. И в офисе, когда Нил был там, никогда не бывало скучно. И совершенно не обидно было, что процент раскрытых командой Питера дел стойко равнялся девяносто двум с ниловой помощью. Джонс никогда не любил свою работу сильнее.

Нил с Питером обсуждали в кабинете свежее дело об ипотечном мошенничестве, когда Бэнкрофт привел Буденов. Джонс заметил, что Питер кивнул Нилу, как бы говоря "У нас гости". При виде того, как Софи, как любая четырехлетка, весело скачет возле бабушки с дедушкой, на лицо Нила выползла слабая улыбка. Софи была одета в ярко-красное шерстяное пальто и миленькие розовые чулочки, с подходящими к ним шапочкой и шарфом, а легкие каштановые кудряшки обрамляли голову, как нимб. Когда Джонс видел ее в прошлый раз, она, одетая в бледно-желтый больничный халат, свернулась калачиком, прижимаясь к уцелевшей половине нилова тела на его узкой больничной койке, рыдая от ужаса и отказываясь отпускать своего единственного друга и защитника, хоть Нил и успокаивал ее, пребывая в болезненно-лихорадочном состоянии. Его синяки резко контрастировали с белыми простынями и уже пропитавшимися красным повязками.

Нил вышел из кабинета Питера и встал на лестнице, глядя, как пожилая пара и девочка входят в рабочий зал. Питер держался рядом, храня на лице нечитаемое выражение. Никто не знал, что появление Софи сделает с фасадом, который Нил так старательно восстанавливал и поддерживал все это время.

Казалось, каждый в офисе замер, наблюдая за тем, как маленькая девочка ловит взгляд стоящего у перил Нила. Ее лицо буквально светилось детской радостью, когда она, удивленно-радостно визжа "НИЛ!", отпустила бабушкину руку и кинулась бежать между столами, пока он спускался ей навстречу, улыбаясь совершенно так же. Нил присел, протянул руки, и девочка бросилась в его объятия, счастливо хохоча. Держа ребенка на руках, Нил выпрямился, а Софи обняла его изо всех сил. Казалось, его лицо полностью изменилось от той кипучей жизнерадостности, которой так не хватало все эти печальные недели. Темнота отступила, пусть и всего на миг. Он держал Софи, что-то тихо говоря ей по-французски, а она хихикала, обхватывала ручками его гладковыбритые пылающие щеки и снова хихикала. Казалось, весь офис вздохнул от безыскусной нежности момента. Джонс с Питером переглянулись, обменявшись облегченными взглядами.

К Нилу и Софи подошли бабушка и дедушка, а за ними и Бэнкрофт. Бывший французский посол Пьер Буден схватил руку Нила обеими своими и крепко пожал, выражая огромную благодарность. Он тоже знал, чем этому парню пришлось пожертвовать ради спасения его единственной внучки. Мариетта Буден, едва не расплакавшись, обняла Нила и расцеловала в обе щеки, обхватив его лицо своими слабыми руками и сердечно благодаря. Глаза Нила стали подозрительно яркими, и Пьеру пришлось обнять супругу и увести прочь, пока Нил не потерял самообладание посреди офиса.

Хьюз жестом позвал Питера за собой. Будены, Бэнкрофт, Питер и сам Хьюз скрылись в его кабинете, а Нил устроил Софи шикарную экскурсию по офису, знакомя ее с каждой умиленно воркующей секретаршей и всяким дружелюбным агентом, которые вполне ожидаемо не могли устоять перед чарами самого Нила и искренним любопытством Софи. Они гладили девочку по голове, предлагали ей леденцы и изюм в шоколаде и говорили, какая же она милашка, а Нил, держась рядом, переводил их вопросы и вопросы Софи.

Джонс молча смотрел, как Руис подходит к группе, и как она расступается перед ним. Фактически, именно Руис был в ответе за провальную операцию, вылившуюся в похищение. Именно он настоял на участии Нила в операции под прикрытием, несмотря на возражения Питера и твердый отказ самого Нила. Джонсу Руис никогда не нравился. Он знал, что даже перед тем кошмарным днем Руис из кожи вон лез, чтобы всем было ясно его нелестное мнение о Ниле, его манере одеваться, его предполагаемой сексуальной ориентации, его криминальном прошлом и его месте в бюро. Но после того, как наплевательское отношение Руиса и его команды привело к тому, что его друг оказался так сильно ранен, а Софи потеряла обоих родителей, Джонсу все же пришлось найти в себе силы простить этого человека. Он смотрел, как Нил, по-прежнему держа Софи на руках, оборачивается к Руису. Похоже, она заметила неуверенность Нила, потому что вцепилась в него крепче. Все улыбки осыпались на пол.

- Кэффри, ты не хочешь представить меня этой маленькой леди?

Может, все дело было в тоне Руиса. А может, в неявной, но ощутимой враждебности, направленной, как Софи чувствовала, на ее друга, но, прежде чем Нил успел обратиться к девочке, она свернулась клубком, пряча личико у него на плече. Она комкала его рубашку, от нее исходил страх, она дрожала в его руках так же, как тогда, недели тому назад.

Джонс увидел, как маска Нила снова спадает - будто тень ложится на него, пока он пытается успокоить малышку. Комната внезапно показалась Нилу слишком яркой, на него было направленно слишком много взглядов, а офисные звуки слились в белый шум, и Нилу показалось, будто он снова пойман и сидит на цепи в этой темной, поросшей плесенью полуподвальной котельной, и Софи плачет в его трясущихся руках. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах, так, будто собиралось взорваться, и Нил склонил голову, теснее прижимая Софи к себе. И комната, и люди, и свет - все, казалось, завертелось, и Нил почувствовал, как перехватывает горло, как холодные усики страха оплетают позвоночник, пока он пытается преодолеть потрясение.

Джонс безотчетно понял, что Нил переживает эти воспоминания, и, встав из-за стола, рванул через рабочий зал, чтобы защитить друга.
Нил растерянно моргал, невидяще глядя вокруг, будто пытаясь найти опору, и продолжал нежно поглаживать Софи по дрожащей спине. Дышал Нил быстро, коротко и рвано. Губы Руиса искривились в усмешке. Когда Джонс подошел, секретари и другие агенты посмотрели на него, и, в основном, взгляды были обеспокоенными. Большая часть отдела "Белый воротничок" хорошо относилась к Нилу, и он не раз доказал, что стоит того. Джонс встал напротив Нила, а потом, двигаясь медленно, склонился вперед и вниз, чтобы поймать пронзительный, невидящий взгляд Кэффри. Притронуться к нему Джонс не решился.

- Нил, - мягко прошептал он. - Нил, это Джонс. Нил?

Секунда. Другая. Можно было услышать, как жужжит муха.

Нил успокоился и ответил на взгляд.

- Джонс, - прошептал он.

- Нил, все хорошо. Теперь ты в безопасности. Все в порядке.

Джонс почувствовал, как что-то сжало его сердце - и отпустило, когда эти бледно-голубые глаза затрепетали, облегченно закрывшись. Он успокаивающе положил руку на узкие, трясущиеся под тонким хлопком рубашки, плечи Нила, и повел его в кабинет Питера, где был диван. Диана поспешила за ними. Софи вообще не шевелилась, чуть вздрагивая в надежно держащих ее руках. Джонс усадил их обоих на мягкие подушки, а Диана набросила им на плечи пиджак Питера, нежно погладив темные кудри Нила. Одна из секретарш, благослови, господи, ее чуткое сердце, принесла две чашки горячего шоколада. В который уже раз Джонс подумал, что Питеру неплохо бы завести жалюзи, потому что каждый, стоящий в рабочем зале, смотрел на них четверых. Джонс передвинулся и, насколько смог, оградил Нила от взглядов.

Скоро придет Питер, и он точно будет знать, что делать.


Вопрос к администрации: а можно сделать тег "Персонажи: Джонс"?

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

Обеденный перерыв.

[Кайя Нори]

Всем доброго дня.
Так получилось, что известная провокаторша  Тёнка сначала заставила меня перевести для нее два текста, а потом принести их сюда. Как я ни отбивалась, она была непреклонна.
Вот первый из них.
И помните: я - не переводчик. Щенячьи глазки заставили меня сделать это ))

Название: Обеденный перерыв
Автор: lionessvalenti
Переводчик: Кайя Нори
Бета: кто это?
Пейринг: чиби-Питер|чиби-Нил
Рейтинг: G
Жанр: AU и черт знает что еще
Дисклеймер: ничего не принадлежит, Кайя попросила у автора разрешения на перевод.
Ссылка на оригинал: blackfic.livejournal.com/59583.html

читать?

Питер устроился за столом в кафетерии и открыл свою синюю суперменскую коробку для завтраков. Он тщательно осмотрел собранное мамой.
Блестящее красное яблоко - хорошо, но скучновато. Бутерброд (белый хлеб, корочки срезаны). Питер вытащил его из целлофана и приподнял верхний ломтик. Индейка и салат-латук с горчицей. Питеру больше нравился майонез, но, по крайней мере, это была индейка, оставшаяся от предыдущего ужина, а не обеденное мясо. Еще в коробке был пакетик морковных палочек и пудинг. Шоколадный, конечно же, его любимый.
Когда Питер принялся за бутерброд, напротив него сел Нил Кэффри с горячим обедом.

В классе Нил был самым младшим, потому что перескочил год. Он был маленький, носил очки в толстой черной оправе и одежду как минимум на размер больше, чем надо.

Горячий обед смотрелся неплохо, но и не хорошо. Это были цыпленок и лапша в соусе с зеленым горошком и кусочками консервированного ананаса, покрытыми густым сиропом.
Не сказав ни слова, Нил взял вилку и принялся за еду. Кое-кто дразнил его из-за того, что он был младше и смешно одевался. Тогда Питер заступился за него, и теперь Нил, если был выбор, садился рядом с ним.
- И как еда? - спросил Питер.
Нил поднял на него глаза и пожал плечами.
- На вид твоя вкуснее.
Питер сравнил еду и не мог не согласиться. Он взял свой пакетик моркови.
- Хочешь моих морковных палочек?
Секунду Нил с завистью смотрел на пудинг, потом перевел взгляд на Питера и кивнул.
- Конечно. Спасибо. Я бы поменялся с тобой на что-нибудь, если б оно у меня было.
- Да все нормально, - ответил Питер, протягивая пакетик Нилу. - Мама не покупает чипсы, потому что не любит их, так что взамен она дает мне овощи.
- А моя иногда забывает купить еды, - сказал Нил и прикусил губу, будто сболтнул лишнего.

Питер моргнул, не зная, что и сказать. Что за мать забывает купить еды? Он присмотрелся к одежде Нила. Мешковатая и вытертая, может, подержанная. Питер подумал, что, возможно, Нил из бедной семьи.

Больше они за едой особо не разговаривали. Питер доел бутерброд и переключился на яблоко, оставляя пудинг напоследок. Нил, сидя напротив, ел медленно, стараясь выскрести ложкой весь соус из пластикового лотка.
Питер достал со дна своей коробки пластмассовую ложечку и развернул фольгу на пудинге. Он бросил взгляд на Нила, уставившегося в поднос, и нахмурился.
- Эй, Нил, хочешь и мой пудинг? Что-то меня сегодня не тянет.
Глаза Нила за стеклами очков загорелись.
- Серьезно?
Питер передвинул чашку с пудингом через стол.
- Ага. Если я захочу, дома съем.
- Спасибо! - Нил взял чашку, променяв горошек на пудинг.

Уже когда Питер шел выбрасывать упаковку от бутерброда и молочную картонку, до него дошло, что Нил не съел морковные палочки. Когда они строились, чтобы отправиться из кафетерия в класс, он увидел, как Нил кладет пакетик в карман.
И что-то в этом заставило Питера почувствовать, что он должен рассказать кому-то о том, что Нил сказал о своей матери. Может, учителю? Но о чем? О том, что, возможно, семья Нила бедна?

По крайней мере, он может уговорить маму класть два десерта, чтобы один доставался и Нилу.

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

[_Наблюдатель]

Фэндом: Whitе Collаr
Название: Беспризорники / Strаys
Автор: sаhiyа
Перевод:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Флафф, юмор
Рейтинг: G
Саммари: “Меньше чем за десять секунд все до единого агенты Питера превратились в сюсюкающих, умиляющихся, обожающих кошек идиотов”.
Объем: ~1000 слов
Предупреждение: это флафф с большой буквы “Ф”!

По мнению Питера, облава прошла практически безупречно. Они ворвались на склад, изъяли поддельные облигации и арестовали фальсификаторов без малейшей задержки. Впрочем, сам Питер привык считать успехом каждое раскрытое ими дело, не кончавшееся тем, что на Нила наставляли пистолет. В этом случае, всё прошло точно по плану.
До тех пор, пока Нил не поднял валяющиеся в углу картонки и не обнаружил под ними трех мяукающих новорожденных котят. Меньше чем за десять секунд все до единого агенты Питера превратились в сюсюкающих, умиляющихся, обожающих кошек идиотов.
Они ведь даже не милые, подумал Питер, глядя на извивающегося в руках Нила котенка. С их голыми хвостами они были похожи на крыс.
- Как думаете, где их мама-кошка? - спросил Джонс, нянча в больших ладонях черно-белого котёнка.
- Уверен, она где-то рядом, ждет, пока мы отсюда уйдём, - сказал Питер. - Чем раньше мы закончим, тем раньше она вернётся, - подчеркнуто добавил он.
Его агенты смущенно вернули котят обратно, натянули новые резиновые перчатки и вернулись к работе.
Нил, напротив, остался на полу, окруженный котятами.
- А если она не вернётся? - поднял он глаза на Питера. - Здесь холодно.
- Она вернётся, - твердо сказал Питер.
- Но если нет?
Питер устало вздохнул.
- Ну чего ты от меня хочешь? Разрешения положить этих... в коробку и забрать с собой домой?
Нил не ответил, но взял на руки трёхцветного бело-черно-рыжего котенка - самого маленького из трех - и тихонько почесал за его ушами.
- Господи, а ведь и правда хочешь, - пробормотал Питер себе под нос. - И что будешь делать, кормить их из бутылочки?
- Да, - глянул на него Нил. - Есть специальные смеси для котят, знаешь ли.
Питер вдруг представил себе Нила Кэффри, лучшего мошенника на планете, кормящим котенка из бутылочки, и понял, что обречён.
- Хорошо, - сказал он. - Давай договоримся. Мы закончим обрабатывать место преступления и вернёмся в офис заполнить бумаги. Когда я буду отвозить тебя домой, мы сюда заглянем. Если их мама до тех пор не вернётся, сможешь забрать своих беспризорников.
Склад был вовсе не по дороге, даже наоборот, но Нил будет невыносим, если Питер не пойдёт на какой-то компромисс.
- И ты возьмёшь меня в зоомагазин за смесью, - добавил Нил.
- И я возьму тебя в зоомагазин за смесью, - пообещал Питер.
Завершение обработки склада и сдача отчетов заняли четыре часа. К тому времени Нил уже извёлся сам и извёл других. Питер отправил его подождать у лифта, пока забирал пальто и звонил Эл сообщить, что задержится - не уточняя причины, поскольку не горел желанием выкармливать по ночам собственного пушистого и мяукающего “любимчика”.
Питер ждал в машине, пока Нил отправился на склад с картонной коробкой со старыми тряпками. Он вернулся меньше чем через пять минут, и по тому, как осторожно он нёс коробку, Питер понял, что котята там.
- Мамы не видно? - для проформы осведомился он, когда Нил осторожно забрался внутрь. Таурус наполнился мяукающим хором.
- Не-а, - Нил вовсе не казался ужасно расстроенным. - Послушай, они голодные.
- Да, да, - вздохнул Питер, заводя машину. - Смесь. Я пообещал.
- И всё-таки, что ты собираешься с ними делать? - спросил он, пару минут послушав, как Нил придумывает котятам имена. Практически черный мальчик с белыми лапами был наречён "Винчи", его пятнистый брат получил имя "Винсент". Имя самки пока оставалось под вопросом, очевидно, лидировали варианты "Джорджия" и "Фрида ".
- Выращу их и раздам, - ответил Нил, словно это было очевидно. - Уверен, Джонс возьмёт Винсента. По-моему, они сразу подружились.
- И не оставишь себе ни одного? - удивился Питер. Судя по тому, как Нил возился с маленькими крысятами, Питер считал, что он попытается уломать Джун разрешить ему оставить всех троих.
- Не, - рассеяно отмахнулся Нил. - У меня неподходящий стиль жизни для кота. Коты ненавидят переезды, а я... - Он замолчал.
Питер искоса глянул на него.
- Нил? - подтолкнул он.
- Прости, - глянул на него Нил. - Просто... так всегда говорила моя мама, когда я просил котенка. Что мы постоянно переезжаем. Когда она... когда я стал старше, ничего не изменилось. Хотя я всегда хотел одного.
- Тебе ничто не мешает завести его сейчас, - заметил Питер, не смея комментировать редкую жемчужину информации о детстве Нила. - Ты никуда не денешься еще по крайней мере год.
- Да, но что потом?
Питер пожал плечами. Что будет, когда закончится срок Нила, было чем-то, о чем они никогда не заговоривали. Питер лелеял определенные надежды, что Нил останется работать в Бюро консультантом, но знал, что велики были шансы, что он немедленно исчезнет на другой стороне глобуса.
- Это хороший вопрос. Тебе стоит его обдумать.
Нил надолго замолчал.
- Джорджия, - наконец услышал Питер шепот. - Ты определенно Джорджия.
В понедельник утром, когда Питер приехал в офис, Нил уже был там, а на его столе стояла коробка с котятами. Или, точнее, пустая коробка, в которой, предположительно, некогда находились котята. Джонс держал пятнистого малыша и, очевидно, позволял себя уговорить взять его себе, когда тот подрастет. Секретарь отдела Лиза со знанием дела кормила трехцветную Джорджию и болтала о ночных кормлениях с Нилом, который осторожно держал шляпу в одной руке.
Питер подумал было возмутиться насчет присутствия котят в офисе. Это ФБР, в конце-то концов, они должны поддерживать стандарты профессионализма. Но он подозревал, что окажется в явном меньшинстве, а кроме того, не хотел злить Лизу, которая могла сильно усложнить ему жизнь.
Питер остановился у стола Нила. Все разговоры прекратились, и он готов был поклясться, что все дружно задержали дыхание.
- Где еще один? - спросил он.
Нил улыбнулся, словно довольный, что Питер присоединился к массовому кошачьему психозу, овладевшему его командой, и протянул ему шляпу. Заглянув внутрь, Питер увидел внутри свернувшегося клубочком почти черного котенка.
- Мило, - сухо хмыкнул он. - Хозяин уже нашелся?
- Да, - сказал Нил, проводя пальцем по спинке котенка. Тот широко зевнул, показав розовый язычок.
- Кто?
- Я. - Нил поймал взгляд Питера, не отводя глаз, словно подначивая поспорить.
Питер улыбнулся.
- Рад слышать, - только и сказал он и направился в свой офис.

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

[Тёнка]

Автор:  Тёнка
Бета:  veliri
Пейринг: Питер|чиби(еще более, чем обычно )!Нил.
Рейтинг: G.
Жанр: флафф, джен, АУ.
Примечание: первые две страницы гугла убедили автора в том, что детских комнат милиции в Америке нет, но есть специально натасканные копы. Но вообще обоснуй тут не ночевал
Примечание 2: для  Illi

Раз.

- Что на этот раз? - устало спросил Берк.
- Да как всегда, сэр. Стащил кошелек, зазевался, попался, сделал невинные глаза, женщина не стала подавать заявление, но не оставлять же его безнаказанным? - Джонс развел руками.
- Да, конечно, ты прав. Твоя смена кончилась? - поинтересовался Питер, старательно не глядя на главную тему разговора, забравшуюся с ногами на шатающийся стул для допросов.
- Пять минут как, - отрапортовал Клинтон, сияя белозубой улыбкой. - Могу я?..
- Да, конечно. И не забудь сдать отчеты в понедельник.
- Да, сэр! Как скажете, сэр! - Джонс щелкнул каблуками, отдал честь, потрепал тему разговора по чернявой макушке и, насвистывая, танцующей походкой направился к выходу.
"Тема" засопела и пригладила волосы пятерней.
- Ну и что мы будем делать? - тихо спросил Питер, разглядывая того, по чьей вине он в который раз опаздывал домой, к любимой жене, собаке и вкусному ужину в пятницу вечером.
Обычный мальчишка из не слишком благополучного района - тощий, нестриженый, в потрепанной одежонке и с ярко синеющими на бледной коже синяками. Только в отличие от других подобных ему восьмилеток он выглядел в меру ухоженным - как обычно, чисто вымытый, причесанный, на залатанных шортах выглажены стрелочки, рубашка с коротким рукавом (не футболка, не майка и уж тем более не кощунственный вариант выйти на улицу без верха!) хоть и посерела, но не от грязи, а от времени. Разве что носки да сандалеты запылились, да на обычно чистых до белизны щеках мутные разводы - значит, пустил слезу, чтобы разжалобить обворованную леди. А может и Джонс слишком сильно за ухо схватил, вон какое красное... да нет, из-за ушибов да ссадин Нил Кэффри не хнычет.
- Зачем ты попался? - задал еще один, на этот раз не риторический вопрос Питер. Нил в ответ удивленно приподнял брови.
- А вот не надо мне этого! - Питер погрозил ему пальцем. - Мы оба прекрасно знаем, что тебя нельзя поймать на обычной карманной краже. И, кстати, дай сюда немедленно значок Джонса.
Кэффри недовольно поморщился, но удостоверение достал и протянул Питеру
- Ты вообще что-нибудь говорить собираешься? - возмутился Берк, в тысячный раз проклиная тот день, когда он согласился взять на себя дополнительные часы по работе с трудными подростками. Подростками, а не продрогшими восьмилетними беспризорниками!
На тоненькой руке Нила красовалось несколько свежих ссадин.
- Кто тебя? - кивнув на них, сменил тему Питер.
- Упал, - соизволил, наконец, сказать хоть что-то Нил. Питер, как ни странно, поверил - Кэффри славился своей горячей нелюбовью к дракам любого рода, даже обычной мальчишечьей возне, и от опасностей предпочитал убегать. Питер как-то раз пытался расспросить его о причинах такого поведения, ведь трусом-то мальчик не был, но тот только дернул, как всегда, плечом, да хмыкнул непонятно. Питер тогда, конечно, сделал кое-какие свои предположения, но озвучивать их не стал.
- Давай подлечим, - вздохнув, поднялся с места Питер.
- Не, - отозвался Нил.
- Что "не"? Йода боишься? - поддразнил Берк, доставая аптечку.
- У тебя смена кончилась. Можешь отложить воспитательную лекцию на понедельник, я приду, - сумрачно отозвался Нил, сковыривая с сандалика чешуйки грязи. Лопатки суетливо шевелились под сероватой рубашкой, и Питер в очередной раз поразился его костлявости.
- Сам ты... смена, - проворчал Берк. - Придет он...
- Приду. Не вру. Честное.
- Да верю я твоему "честному", - хмыкнул Питер, вооружаясь антибактериальными салфетками, тампоном с йодом и бинтом. - Иногда мне кажется, что ты и кошельки воруешь только чтобы сюда приходить.
Нил дернулся, как от боли, пытаясь выдернуть руку - за секунду до того, как Питер коснулся болячки тампоном, и спешно отвернулся, будто бы не желая видеть, как его будут мучать.
И Питер, мысленно вздохнув, понял, что сегодня его порция лазаньи снова достается Сатчмо.

И два.

Нил редко появлялся в центре города - стеснялся потрепанной одежонки, боялся заблудиться на шумных улицах, встретить полицейского, который отловит и будет дотошно выспрашивать, почему это такой мальчуган разгуливает один, да и просто идти было далеко, а на проезд денег обычно не было. Так что Питер здорово удивился, увидев его в витрине одного из шикарных магазинов, куда сам Питер не стал бы заходить, зная, что не по его зарплате такие места.
Сначала он решил, что ему померещилось. Потом присмотрелся получше, поставив на тротуар один из пакетов и козырьком приложив ко лбу ладонь. Ну точно, Кэффри - у кого еще такие синющие глаза, вдобавок ко всему при виде него округляющиеся от ужаса?
Пока Питер подобрал пакеты и дошел с ними до магазина, Нила уже и след простыл. Питер мысленно ругнулся и обратился к продавцу:
- А мальчик этот, который сейчас убежал, он у вас часто бывает?
- Да пару раз в неделю, - меланхолично отозвался тот, - прибежит, покрутится, да и прилипнет к одной из витрин... в день завоза его отсюда вообще не выгнать - стоит в уголочке и принюхивается: мол, нравится ему, как краски пахнут. А что? Школу он тут прогуливает?
- Да нет, нет. А проблем с ним не было? Вещи, кошельки не пропадали? - нахмурившись, уточнил Питер.
- Нет, что вы! У нас приличное место!.. - вяло возмутился продавец. Питер хмыкнул и подошел к витрине, которую разглядывал Нил.
Там стояли краски. Всех мастей, цветов и видов, в баночках, тюбиках и брикетах, упаковками и поштучно. На двух нижних полках лежали кисти - от узеньких, в три волосинки, до малярных, шириной в ладонь взрослого человека. По бокам стояли палитры, деревянные и пластиковые.
До Питера с трудом и только сейчас дошло, что это не кондитерская, магазин игрушек или секс-шоп, а "Лавка Художника", как гласила яркая вывеска.
Кэффри и тут выпендрился.
- Значит, краски разглядывал? - задумчиво спросил больше у пространства, чем у продавца Питер, постукивая пальцем по стеклу под неодобрительным взглядом охранника.
Ну да, Нил иногда, задерживаясь в участке, утаскивал со столов ненужные листы и огрызки карандашей, и малевал что-то, сердито загораживая результаты спиной. Питер не обращал на это внимания - так же себя вели многие другие малыши его возраста, только они обычно брали яркие текстовыделители, а палочно-кружочные свои творения торжественно вручали особо понравившимся взрослым. Нормальное детское поведение, в общем.
Ну а если в Кэффри и вправду дремал талант? И он неспроста смотрел на эту витрину такими влюбленными глазами?
Повинуясь неожиданному приступу альтруизма, Берк достал кошелек и повернулся к кассе.
- Сколько будут стоить эти краски, кисточки и бумага? - он потыкал пальцем в нужные полки.
Прислушался к ответу.
Выронил кошелек.
- Да они золотые, что ли?!..
...Кэффри спрятался за угол, шмыгнул носом и почесал одну ногу другой.
Наверное, все-таки стоило выбрать для воплощения плана канцтовары эконом-класса, но в этом магазине и вправду ужасно вкусно пахло краской.

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики

---

Game On! – White Collar Interview

[PoLtos]

Game On! with John Salley | Tim DeKay | Willie Garson | John Salley | Movie Trailer | Review

@темы: Видео: интервью

---

Картинки

[Feyt]

Коллаж: Эл

1366х768 | 1280х1024

Коллаж: Питер и Нил

1024x768 | 1366x768 | 1280x1024

Коллаж: Сара

1024x768 | 1360x768 | 1280x1024

4 гифки (тяжелые)

5 аватарок

@настроение: Комментарии -

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Изображения: фанарт, Аватары

---

... и еще раз о возрасте Нила :)

[Flying-Jib]

Навеялось фиком Тёнки Вычисляем возраст Нила вместе с Питером( Тёнка)

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Изображения: скриншоты, Изображения: фанарт