Фэндом: White Collar
Название: Место, чтобы упасть
Автор: Shоlio (Friendshippеr)
Перевод: _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Hurt/Comfort, Friendship
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Нил, Питер, Элизабет
Сезоны/спойлеры: действие происходит после серии 5х02 (и скорее всего, фик потеряет актуальность после 5х03)
Объем: ~3 700 слов
Саммари: Нил в беде, но он не один. Спойлеры вплоть до серии 5х02, написано на заявку «Шантаж».
читать дальшеКогда Нил не уничтожал улики, Хаген не давал ему скучать серией мелких краж. Как человек, сам занимающийся социальной инженерий, Нил точно знал, что делает Хаген: поддерживает мягкое давление на поводок, позволяет Нилу привыкнуть к его присутствию, пока он не перестанет его замечать.
Страшнее всего было то, что это работало. Когда Хаген позвонил ему в шесть часов, когда он зашел домой, и сказал «Сегодня ты пойдешь на вечеринку», его первой реакцией стало что-то вроде усталой покорности. А потом он умудрился вызвать праведное возмущение. Но они оба знали, что он согласится. У него не было выбора.
Бывали времена – и не единожды – когда он ощущал расстройство и бессилие из-за браслета, из-за Питера, из-за ограничения его свободы передвижений. Но у этого были пределы: предел по времени, и, еще важнее, у самого Питера были пределы – определяемые законом, определяемые моралью. Иногда он чувствовал себя в ловушке, иногда – что его используют, но он знал, что у него тоже есть определенные права. Он мог обратиться к властям по легальным каналам, если считал, что с ним плохо обращаются. И он знал с самого начала, что Питера заботит его безопасность. Даже теперь, когда его куратором был Сигел, он знал, что Питер маячит где-то позади Сигела – Питер, на которого можно опереться, если все пойдет под откос.
Иногда он чувствовал, что его используют, но никогда раньше – что им владеют.
Сегодня инструкции Хагена послали его на вечеринку в Манхэттенском небоскребе.
Здание казалось смутно знакомым, но он его не узнал, пока не сказал швейцару сообщенный Хагеном пароль и прошел в лифт. Сюда они с Питером приходили поговорить с Дэном Пика, когда расследовали кражу нефритовых слонов.
Что-то острое резко кольнуло в груди.
На практике, пожалуй, было хорошо, что сейчас он не работал непосредственно с Питером. Сигел не был дураком, но Питер… Питер, с его абсолютным даром появляться в наихудший возможный момент или читать между строк там, где Нил был уверен, что заложил все пространство между строк кирпичами. Проводить с Питером по восемь-десять часов в день сейчас было бы рецептом для катастрофы.
Но он по этому скучал. И скучал по тому, чтобы разговаривать с Питером, не контролируя каждую секунду каждое сказанное слово. Даже невинный вопрос вроде «чем занимался прошлым вечером?» мог привести к катастрофическим последствиям.
Я просто хочу, чтобы все снова стало легко.
Но сейчас у него было дело.
Кондо, где проходила вечеринки, напоминало обиталище Дэна – огромные окна, в которых отсвечивали городские огни, огромная лестница, ведущая наверх. Сегодня там собралась толпа симпатичных людей, улыбающихся, ведущих неискреннюю болтовню и передающих напитки, так что Нил растворился в толпе, делая то, для чего был рожден.
Хаген хотел, чтобы он украл кольцо у женщины по имени Мэлли Флауэрс. Кольцо отличалось большим желтым бриллиантом, а Мэлли Флауэрс была подружкой вышибалы банды. Эта вечеринка, по сути, была представлением «кто есть кто» Нью-Йоркского подполья – таких преступников, от которых Нил всегда старался держаться как можно дальше. Ты не связываешься с такими людьми, и не работаешь с ними, если есть другой выход. К счастью, это значило, что никто из собравшихся здесь сегодня его не знал.
И он прекрасно знал, что Хагену не особо нужно это кольцо. Это был лишь еще один способ удержать Нила на крючке. Он чувствовал себя ужасно уязвимым, и остро осознавал, что у него нет прикрытия и нет защиты. Он даже не сказал Мозу, куда идет. Моззи был занят собственными делами, и Нил ненавидел саму мысль втягивать Моззи еще глубже в ведущую вниз спираль, в которой застрял сам.
Так что он бродил по залу, и обменивался незначащими любезностями, и наконец засек Флауэрс. Она оказалась хорошенькой блондинкой чуть старше Нила. Оказалось нетрудно втянуть ее в разговор, и они болтали, пока Нил пытался занять позицию, чтобы стащить кольцо у нее с пальца. Это будет не самая аккуратная его работа – она быстро заметит пропажу; оставалось надеяться, что сначала она подумает, что просто обронила кольцо. Он собирался уйти, как только его заполучит.
Проходивший мимо официант заменил их бокалы с шампанским. Нил сделал глоток, пытаясь разместить свою руку – и, что более важно, ее руку – на позиции.
Вот оно – когда она опустила руку поправить застежку на сумочке, Нил отвлек ее рассчитанной улыбкой и одним плавным движением стянул кольцо с ее пальца. Она ничего не заметила. С облегчением он опустил кольцо в карман. Он сделал это; теперь еще минуту или две на то, чтобы попрощаться со всеми и выбраться из здания, и он будет дома. Еще одна глупо рискованное дело, по милости Кёртиса Хагена.
Но волна облегчения сменилась чем-то еще – волной жара и головокружения, от которой ноги превратились в желе. На мгновение у него так закружилась голова, что он едва не врезался в Мэлли Флауэрс.
Она удивленно вскинула голову.
– Извините, – задыхаясь, сказал он. Последнее, что ему было нужно – сейчас привлекать к себе внимание. Он снова начинал поднимать бокал к губам, а потом желудок свело спазмом, и он понял, что происходит.
Его отравили.
Мэлли продолжала озадаченно глядеть на него. Она выглядела нормально, и ее бокал был почти пуст. Может, он предназначался ей. Может, кому-то еще на вечеринке. На подобной вечеринке случайные попытки убийства могли быть обычным явлением.
– Вы очень побледнели, – сказал она. – Вы в порядке?
– Извините, – сказал Нил. – Кажется, мне нужно найти уборную. Я плохо себя чувствую.
Она указала направление – не заметила кольцо, рассеяно отметил он, но в основном он сосредоточился на том, чтобы продержаться, пока не уберется с вечеринки. Спотыкаясь, он добрался до двери в ванную и запер ее за собой. Желудок снова свело судорогой; он был весь в холодном поту.
Сначала главное. Избавься от этого. Он упал на колени перед унитазом и безжалостно сунул два пальца в рот. Его уже и так тошнило, так что это было нетрудно. Он наполнил под краном бумажный стаканчик и выпил воды, сколько мог, потом снова вызвал рвоту, пытаясь избавиться от как можно большего количества яда.
Он снова привалился к стене ванной, не зная, сможет ли снова встать. Симптомы прекратили усиливаться, так что, может, он успел вовремя. Но он все еще ощущал ужасную слабость и головокружение. И пропажу кольца Мэлли обнаружат в любую минуту, и он застрянет здесь как крыса. Участникам вечеринки недолго понадобится, чтобы осознать, что он был единственным, кого не пригласили.
– Питер, – прохрипел он и остановился, вспомнив, что Питер не слушает на другом конце. Это не задание для ФБР. Кавалерия не ждет на подхвате. Он может рассчитывать только на себя и свою находчивость.
Он почти забыл, на что это похоже.
Он с трудом поднялся и оперся на раковину, глядя на себя в зеркало. Он выглядел больным; он был мертвенно-бледным, мокрые от пота волосы прилипли ко лбу. Стиснув зубы, он вытер лицо бумажным полотенцем и надел шляпу, лихо заломив ее.
Тебе нужно только пройти через дверь.
И он это сделал. Собрав все силы, он вышел из двери туалета и не торопясь направился к лифту. Казалось, вечеринка продолжается без помех, то есть а) Мелли еще не заметила пропажи кольца, и б) доставшийся ему отравленный бокал предназначался кому-то другому, и отравитель еще этого не понял. Не в том месте, не в то время, угрюмо подумал Нил. Думать было трудно; в ушах звенело, и каждая часть его тела, казалось, отделена от остальных. Ноги стали очень длинными и тянулись где-то внизу. Он протянул бесконечно длинную руку к кнопке лифта, затащил свое странно раздробленное тело внутрь и в изнеможении привалился к стене, когда двери закрылись.
Он справился. Еще чуть-чуть. Когда двери лифта открылись, он собрал последние силы, чтобы небрежно пройти через фойе, махнуть шляпой привратнику и выйти в теплый Манхэттенский вечер.
Едва выйдя за дверь, он, спотыкаясь, вывалился в тень у фасада здания, упал на колени, и его снова вырвало. В желудке уже ничего не оставалось, но спазмы сотрясали его снова и снова, пока он не скорчился, обессиленный, прижавшись лбом к холодной мраморной стене.
Нужно вставать. В этой части города пьяные или больные привлекают внимание. Люди вызовут полицию. Нужно вставать. Нужно убираться отсюда.
Потом голос – знакомый, взволнованный голос, сказал: «Нил?», и его вечер из кошмарного превратился в ужасающий.
– Нил, – снова послышался голос Питера, и теплая, твердая рука легла на его плечо. – Ты в порядке? Что случилось?
– Что? – прохрипел он. – Как ты меня нашел? – жалобно спросил он, потому что Питер должен быть дома в Бруклине с Элизабет, и неужели слишком много просить его оставаться там, где он должен быть?
– На тебе следящий браслет, – заметил Питер. – А когда ты занимаешься чем-то настолько отличающимся от обычной рутины в ночь пятницы, ты правда думаешь, что я не замечу?
Очевидно, не стоило и надеяться. Нил жалко прищурился на него. На Питере были джинсы и куртка. Хотя бы раз, хотел он спросить, хотя бы один раз ты не можешь это отпустить? Но конечно, Питер не мог; иначе не был бы Питером.
Желудок Нила снова свело судорогой, и он согнулся в еще одном приступе рвоты. Питер не дал ему упасть.
– Нил, что с тобой? Ты же не пьян…нет?
– Яд, – выдавил Нил. У него стучали зубы.
– Боже, – сказал Питер и не успел заторможенный мозг Нила осознать ситуацию, вытащил телефон. Нил поймал Питера за запястье.
– Нет, – сказал он. – Нет, пожалуйста.
– Нил, если тебя отравили, я должен отвезти тебя в больницу.
– Нет, – сказал Нил, так твердо как мог, учитывая обстоятельства. Сбежать казалось хорошей идеей, но ему удалось сделать ровно два шага, прежде его колени подогнулись, и Питер поймал его.
Питер всегда его ловил. Казалось, это вселенская постоянная.
– Четыре-ноль, – пробормотал он, когда Питер подтащил его к тротуару и усадил. Сидеть было лучше, чем стоять. Не так кружилась голова.
– Это не считается, – рассеяно отозвался Питер. – Нил, чего ты боишься? Почему ты не хочешь в больницу? По крайней мере можешь сказать, кто это сделал, чтобы я их арестовал?
– Не могу, – сказал Нил. – не могу, потому что… Потому что Питер все узнает, начал он говорить, но в этом было мало смысла. – Потому что я вернусь в тюрьму, – сказал он и задрожал. Волнами накатывали то озноб, то жар.
– Ну разумеется, – вздохнул Питер. Он чуть ближе подгреб к себе Нила, не давая ему упасть на тротуар лицом вниз. – Потому что ты там нарушал закон, да? Нил, что ты сделал?
– Не могу сказать, – сказал Нил. Ему было холодно, а Питер был теплым; Нил прижался к нему, хотя очень взволнованный голосок в затылке, слегка напоминающий Моззи, говорил, что вместо этого ему следовало бы убегать.
– Нил, – сказал Питер.
– Не могу. Правда не могу, Питер.
– Почему? – сменил тактику Питер.
– Защитить тебя, – сказал Нил и постарался прикусить язык. И в лучшие времена было тяжело находить способы творчески врать Питеру, не произнося на самом деле неправды. Очевидно, теперь его мозг закоротило, и он выдавал напрямую правду. Дурацкий мозг. Хитрый Питер.
– Мы уже вели этот разговор, нет? Что врать мне – не значит защищать меня?
– Я не вру, – заметил Нил.
Питер разочарованно хмыкнул.
– Питер, – Нил попытался собрать мысли в кучу. У него был аргумент, хороший – он чувствовал, как он плавает вокруг его затуманенного мозга, и наконец ухватил его. – Ты сказал, что в меня веришь, помнишь?
– Да, – устало сказал Питер. – Сказал. Надо было знать, что это мне аукнется.
– Пожалуйста, – сказал Нил. – Пожалуйста, поверь сейчас. Пожалуйста.
Он чувствовал себя слишком паршиво, чтобы поддерживать свое обычное красноречие. Ему оставалась только искренность, а она никогда не была его коньком.
Но, почему-то, искренность всегда работала с Питером лучше, чем ложь.
– Так скажи мне, – сказал Питер. – Если вера значит, что я не могу отвезти тебя в больницу, можем мы по крайней мере поехать ко мне, чтобы я мог за тобой приглядеть? Так пойдет?
– Я ничего плохого не сделаю, – сказал Нил.
– Нил, – раздраженно закатил глаза Питер. – Меня не волнует, что ты сделаешь, меня волнует, что ты дышать перестанешь. Моя машина на парковке недалеко; идти сможешь?
Как оказалась, смог, с поддержкой Питера. На них оглядывались, особенно когда Нилу пришлось остановиться, пока его снова выворачивало наизнанку. Он чувствовал себя слишком паршиво, чтобы смущаться, хотя подозревал, что это придет позже.
Потом были какие-то ступеньки, и наконец Питер усадил его на сиденье. К счастью, это значило, что ему не надо больше двигаться.
– Хмм, – сказал Питер, порылся на заднем сиденье и сунул Нилу в руки бумажный пакет из-под ланча. – По крайней мере, постарайся не запачкать мой новый автомобиль, ладно?
Нил уронил голову на спинку кресла. Через минуту пальцы Питера прижались к его шее. Нил попытался его оттолкнуть.
– Прекрати, я измеряю твой пульс, – сказал Питер. – Дышишь ты вроде нормально. Эй, открой глаза. Я должен кое-что сказать, а ты должен это услышать.
Нил неохотно открыл глаза. Даже тусклый свет пронзал мозг словно кинжалом.
– Что я на самом деле должен сейчас делать – так это везти тебя в больницу на промывание желудка, – сказал Питер. Желудок Нила неприятно заворочался от этой мысли. – А потом вытащить из тебя всю историю и арестовать пару человек. Я этого не делаю только пока ты реагируешь на раздражители, ясно? Если начнешь отрубаться, я вызываю скорую, независимо от последствий.
– Ладно, – выдавил Нил.
Он позволил сознанию дрейфовать, склонив голову на бок и закрыв глаза, чтобы не видеть мелькания улиц за окном. Когда машина остановилась, ему было уже чуть лучше. По крайней мере не казалось, что он вот-вот рухнет без сознания.
И его мозг работал достаточно хорошо, чтобы осознать, что Питер правда перестал задавать вопросы. Должно быть, ФБРовские инстинкты Питера его убивали, и помимо прочего он должен был знать, что сейчас вытащить из Нила ответы будет проще обычного – но он не спрашивал.
Когда Питер помог ему выйти из машины, Нил тихо сказал:
– Спасибо.
– Давай ты меня отблагодаришь, не свалившись замертво в моей гостиной.
– Договорились, – сказал Нил и даже чуть-чуть улыбнулся.
Элизабет встретила их у двери и не казалась удивленной, увидев его в таком состоянии, а значит, либо Питер позвонил ей из машины, либо Эл гораздо лучше справлялась с неожиданностями, чем осознавал Нил. Она взяла руководство на себя и начала подталкивать Нила к лестнице. Нил отпрянул.
– Спальня для гостей наверху, – сказала Элизабет. – Там гораздо удобнее, чем на диване. И ванная рядом.
Когда она сгрузила его на гостевую кровать, его трясло, и вспышки жара и холода вернулись. Может, стоило позволить Питеру отвезти его в больницу. Но…нет. Потому что тюрьма. И Питер тоже вернется в тюрьму, и нет. Просто нет.
Элизабет куда-то исчезла на минуту, потом, вернувшись, помогла ему сесть и прижала к губам стакан. Нил попытался его оттолкнуть. Желудок все еще неприятно колыхался, и казалось, что кровать медленно покачивается.
– Нил, – сказала она, – это активированный уголь, и тебе нужно его выпить, хорошо? Он поможет нейтрализовать оставшийся яд.
Нил выпил какое-то количество раствора, и вроде он удержался в желудке. Элизабет помогла ему лечь и накрыла одеялом.
– Принести тебе что-нибудь? – спросила она. На миг ее ладонь легла ему на лоб, теплая и успокаивающая. – Воды? Крекеров?
– Я просто хочу остаться один, – пробормотал он и запоздало вспомнил о манерах. – Прости. Спасибо. Видимо, я испортил твой тихий вечер с Питером.
Она печально улыбнулась.
– Ты не виноват. Питер так привык за тобой гоняться, что иногда не знает, как остановиться.
Нил вспомнил что почувствовал, когда впервые услышал голос Питера у того здания, побуждение сбежать, смешанное с невероятным облегчением: Питер здесь, все будет хорошо.
– Я не против, что он меня нашел, – сказал он. – Только не говори ему.
– Нет смысла его воодушевлять, это точно.
– Так где, собственно, Питер?
В это раз ее улыбка была слегка проказливой.
– Моет посуду. Сегодня его очередь, и я сказала, что то, что он сбегает за тобой, его не освобождает.
– Справедливо. – Он снова начинал отключаться. Лежать было куда лучше, чем сидеть, и желудок наконец начинал успокаиваться.
Кровать прогнулась, когда Эл села рядом с ним. Это было приятно, ее присутствие. Ему это нравилось.
– Нил… – сказала она. – Можно я кое-что спрошу?
– Пожалуйста, – сонно пробормотал он.
– То, что с тобой сегодня случилось – это как-то связано с Питером? С тем, как его выпустили из тюрьмы?
Он открыл глаза. В темноте сложно было разглядеть ее лицо. Он мог соврать, но почему-то ему казалось, что ему не нужно. Не доверяя словам, Нил кивнул.
– Боже. – Она прижала ладонь ко рту.
– Ты не виновата, – поспешно добавил Нил. – Я все сделал сам. – И было слишком близко к тому, чтобы сказать ей куда больше, чем он смел. Он и так слишком много сказал.
– Ты не сказал Питеру, – сказала она. Это был не вопрос.
Нил покачал головой.
– Полагаю, нет. – Она выдохнула и прикусила заусенец на пальце. Она говорила ему, когда Питер был в тюрьме, что эта детская нервная привычка, вернувшаяся после его ареста.
Они прошли опасную зону. Нил закрыл глаза, потом снова открыл, когда она спросила:
– Я могу что-нибудь сделать? В смысле, помочь?
– Нет, – быстро сказал Нил. Идея, что жена Питера будет участвовать во всей заварухе с Хагеном… да, это прекрасно закончится. Провал с Келлером по сравнению будет похож на прогулку в парке.
– Ты не сможешь сделать всё в одиночку, – сказала она. – Чем бы это «всё» ни было. Это опасно для тебя, так?
Он лежал здесь после отравления; не то чтобы он мог это отрицать. Нил закрыл глаза и притворился спящим.
– Нил… – сказала Эл, и он снова приоткрыл глаза. – Уверена, Моззи тебе помогает, и может, кто-то еще. Но если тебе понадобится помощь – позвони мне, хорошо? Я не знаю, что могу сделать – может, просто дать тебе кровать передохнуть, не задавая вопросов.
У него что-то стукнуло в груди.
– Питер… – начал он.
– Питера я возьму на себя. Просто позвони мне, если будет нужно. Днем или ночью, в любое время.
Он должен был лучше стараться не вмешивать ее. Правда должен. Но он никогда не мог отказать Элизабет.
– Хорошо, – прошептал он.
Она смахнула ему волосы со лба.
– Тогда спи.
Он не сознавал, что уснул, но, наверное, проспал какое-то время. Разбудил его общий физический дискомфорт; все ныло и во рту пересохло. Элизабет все еще сидела на кровати – нет, обнаружил он, открыв глаза, это Питер сидит на краю кровати в халате, с ноутбуком на коленях. Казалось, он читает какое-то дело.
– Надеюсь, это не мое, – сказал Нил и кашлянул.
Питер, выглядя слегка смущенным, протянул ему стакан воды. Вообще-то Нилу было намного лучше. Большая часть теперешнего дискомфорта была из-за спанья в одежде в неудобной позе, да перенапрягшихся мышц живота.
– Не нужно было со мной сидеть.
– Я работаю, – отозвался Питер. – Эл сказала, что мерцание экрана мешает ей заснуть.
– Ага.
Питер поставил ноутбук.
– Эл сказала, что вы поговорили.
– Да, – настороженно отозвался Нил.
Питер поднял руку.
– Она не сказала, о чем вы говорили. Я ее не спрашивал. Нил, я знаю, что по какой-то причине ты считаешь, что не можешь обсуждать со мной, что с тобой сейчас происходит. Но если ты можешь обсуждать это с моей женой, я не буду выуживать у нее детали. Я только прошу тебя не подвергать Эл опасности.
– Я не буду, – сказал Нил. – Никогда.
– Или уговаривать ее на что-то незаконное.
Нил помотал головой.
– Это не значит, что я брошу копать, – поспешно добавил Питер.
Нил поймал себя на том, что почти улыбается.
– Я и не ожидал.
Питер изучал его в свете компьютерного экрана, в его взгляде напускное раздражение мешались с теплотой.
– Знаешь, все было бы куда проще, если бы ты просто сказал мне, что происходит.
– Я бы хотел, – сказал Нил, с удивлением понимая, что это правда. – Но не могу.
– Чтобы защитить меня, – изогнул губы Питер.
– Что-то вроде того.
Питер склонил голову и посмотрел на него.
– Так что мы вернулись к тому, что ты тайком делаешь бог знает что, а я пытаюсь это вычислить.
– Похоже.
Нил постарался удержаться от желания пощупать карман и проверить, что кольцо еще там. Как раз его удача, если инкриминирующая украденная вещь вывалится на пол Берков. Однако Питер не мог не заметить движения.
Питер вздохнул и чуть улыбнулся.
– Ну, видимо, иначе мы бы не знали, что с собой делать. Можешь остаться на ночь, если хочешь.
– Я лучше пойду домой, – сказал Нил и соскользнул с кровати. Ноги выдержали – едва. Он думал, что ему неплохо удается выглядеть нормально, но Питер быстро встал поддержать его – или он не был так убедителен, как считал, или Питера, как обычно, было тяжело провести. Нил отмахнулся от него, и головокружение через минуту прошло.
Питер криво улыбнулся и отошел.
– Эл оставила для тебя еду, если хочешь. Суп с тостами, по-моему.
Нил с удивлением обнаружил, что голоден.
– Скажи ей спасибо.
– Да. – По лицу Питера ясно было видно, что он хочет сказать что-то еще, но он только сказал: – Выспись хорошенько.
– И ты.
Нил спустился в темную гостиную, держась за перила. Сатчмо у дивана постучал хвостом.
– Привет, приятель, – сказал Нил и почесал пса за ушами.
Как Питер и сказал, на шкафчике стояла накрытая тарелка супа и тарелка с тостами. Нил разогрел суп в микроволновке и поел у окна, глядя на задний двор Берков. Здесь было тихо – ну, по городским стандартам. Он улыбнулся про себя; он всю жизнь был городским мальчишкой, и те пару раз, когда он ощущал настоящую тишину за пределами города – на острове с Моззи, например, – ему становилось неуютно, словно из мира украли все звуки.
Он помыл тарелки, вызвал такси и выскользнул на улицу.
Наверху не горел свет, так что можно было надеяться, что Питер все же пошел спать. Нил потрогал кольцо в кармане. По крайней мере, ночь не прошла совсем бездарно. Еще одно дело.
Он увереннее держался на ногах, поев, но чувствовал себя еще далеко не на все сто, и на мгновение ему пришлось присесть на крыльцо Берков. Мысли о таких же ночах, бесконечном числе таких ночей, растягивались перед ним, более безрадостные и гнетущие, чем любой тюремный срок.
Все же…
Он посмотрел на темные окна спальни.
Большую часть жизни он провел, балансируя на канате без страховки. И все же каким-то образом, он даже не заметил, как, люди вошли в его жизнь, встали рядом с ним. Моззи, конечно. Но и Питер, и Элизабет, и многие в отделе белых воротничков.
Он отталкивал каждого из них прочь, раньше или позже. Они тоже отталкивали его. И все же они снова сходились вместе, какое бы расстояние их не разделяло. Океан не смог их разделить; и стальные тюремные решетки тоже. Это было ничто. И Хаген был ничем, просто мелочным тираном, наслаждающимся мстительными играми разума. Кольцо в его кармане было просто безделушкой, символом дешевой маленькой войны другого человека.
Это… это было настоящее. Это теплое чувство.
Он боялся давать ему имя, потому что названные вещи могут быть украдены или потеряны. Но слова все равно тихо мерцали на краю разума. Может, это был дом. Может, семья. Может, просто мягкое место, чтобы упасть, когда ему это нужно.
Он не хотел ввязывать никого из них, включая Моззи, но они все равно ввязывались. Он должен был знать, что иначе не может быть. Потому что если он по уши влип с ситуацию с Хагеном – они тоже.
Дом там, где нас, когда бы ни пришли, не могут не принять. Роберт Фрост. Моззи бы одобрил.
Должен быть выход. Он найдет его. Потому что они ему помогут. Хочет он этого или нет.
End
Название: Место, чтобы упасть
Автор: Shоlio (Friendshippеr)
Перевод: _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Hurt/Comfort, Friendship
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Нил, Питер, Элизабет
Сезоны/спойлеры: действие происходит после серии 5х02 (и скорее всего, фик потеряет актуальность после 5х03)
Объем: ~3 700 слов
Саммари: Нил в беде, но он не один. Спойлеры вплоть до серии 5х02, написано на заявку «Шантаж».
читать дальшеКогда Нил не уничтожал улики, Хаген не давал ему скучать серией мелких краж. Как человек, сам занимающийся социальной инженерий, Нил точно знал, что делает Хаген: поддерживает мягкое давление на поводок, позволяет Нилу привыкнуть к его присутствию, пока он не перестанет его замечать.
Страшнее всего было то, что это работало. Когда Хаген позвонил ему в шесть часов, когда он зашел домой, и сказал «Сегодня ты пойдешь на вечеринку», его первой реакцией стало что-то вроде усталой покорности. А потом он умудрился вызвать праведное возмущение. Но они оба знали, что он согласится. У него не было выбора.
Бывали времена – и не единожды – когда он ощущал расстройство и бессилие из-за браслета, из-за Питера, из-за ограничения его свободы передвижений. Но у этого были пределы: предел по времени, и, еще важнее, у самого Питера были пределы – определяемые законом, определяемые моралью. Иногда он чувствовал себя в ловушке, иногда – что его используют, но он знал, что у него тоже есть определенные права. Он мог обратиться к властям по легальным каналам, если считал, что с ним плохо обращаются. И он знал с самого начала, что Питера заботит его безопасность. Даже теперь, когда его куратором был Сигел, он знал, что Питер маячит где-то позади Сигела – Питер, на которого можно опереться, если все пойдет под откос.
Иногда он чувствовал, что его используют, но никогда раньше – что им владеют.
***
Сегодня инструкции Хагена послали его на вечеринку в Манхэттенском небоскребе.
Здание казалось смутно знакомым, но он его не узнал, пока не сказал швейцару сообщенный Хагеном пароль и прошел в лифт. Сюда они с Питером приходили поговорить с Дэном Пика, когда расследовали кражу нефритовых слонов.
Что-то острое резко кольнуло в груди.
На практике, пожалуй, было хорошо, что сейчас он не работал непосредственно с Питером. Сигел не был дураком, но Питер… Питер, с его абсолютным даром появляться в наихудший возможный момент или читать между строк там, где Нил был уверен, что заложил все пространство между строк кирпичами. Проводить с Питером по восемь-десять часов в день сейчас было бы рецептом для катастрофы.
Но он по этому скучал. И скучал по тому, чтобы разговаривать с Питером, не контролируя каждую секунду каждое сказанное слово. Даже невинный вопрос вроде «чем занимался прошлым вечером?» мог привести к катастрофическим последствиям.
Я просто хочу, чтобы все снова стало легко.
Но сейчас у него было дело.
Кондо, где проходила вечеринки, напоминало обиталище Дэна – огромные окна, в которых отсвечивали городские огни, огромная лестница, ведущая наверх. Сегодня там собралась толпа симпатичных людей, улыбающихся, ведущих неискреннюю болтовню и передающих напитки, так что Нил растворился в толпе, делая то, для чего был рожден.
Хаген хотел, чтобы он украл кольцо у женщины по имени Мэлли Флауэрс. Кольцо отличалось большим желтым бриллиантом, а Мэлли Флауэрс была подружкой вышибалы банды. Эта вечеринка, по сути, была представлением «кто есть кто» Нью-Йоркского подполья – таких преступников, от которых Нил всегда старался держаться как можно дальше. Ты не связываешься с такими людьми, и не работаешь с ними, если есть другой выход. К счастью, это значило, что никто из собравшихся здесь сегодня его не знал.
И он прекрасно знал, что Хагену не особо нужно это кольцо. Это был лишь еще один способ удержать Нила на крючке. Он чувствовал себя ужасно уязвимым, и остро осознавал, что у него нет прикрытия и нет защиты. Он даже не сказал Мозу, куда идет. Моззи был занят собственными делами, и Нил ненавидел саму мысль втягивать Моззи еще глубже в ведущую вниз спираль, в которой застрял сам.
Так что он бродил по залу, и обменивался незначащими любезностями, и наконец засек Флауэрс. Она оказалась хорошенькой блондинкой чуть старше Нила. Оказалось нетрудно втянуть ее в разговор, и они болтали, пока Нил пытался занять позицию, чтобы стащить кольцо у нее с пальца. Это будет не самая аккуратная его работа – она быстро заметит пропажу; оставалось надеяться, что сначала она подумает, что просто обронила кольцо. Он собирался уйти, как только его заполучит.
Проходивший мимо официант заменил их бокалы с шампанским. Нил сделал глоток, пытаясь разместить свою руку – и, что более важно, ее руку – на позиции.
Вот оно – когда она опустила руку поправить застежку на сумочке, Нил отвлек ее рассчитанной улыбкой и одним плавным движением стянул кольцо с ее пальца. Она ничего не заметила. С облегчением он опустил кольцо в карман. Он сделал это; теперь еще минуту или две на то, чтобы попрощаться со всеми и выбраться из здания, и он будет дома. Еще одна глупо рискованное дело, по милости Кёртиса Хагена.
Но волна облегчения сменилась чем-то еще – волной жара и головокружения, от которой ноги превратились в желе. На мгновение у него так закружилась голова, что он едва не врезался в Мэлли Флауэрс.
Она удивленно вскинула голову.
– Извините, – задыхаясь, сказал он. Последнее, что ему было нужно – сейчас привлекать к себе внимание. Он снова начинал поднимать бокал к губам, а потом желудок свело спазмом, и он понял, что происходит.
Его отравили.
Мэлли продолжала озадаченно глядеть на него. Она выглядела нормально, и ее бокал был почти пуст. Может, он предназначался ей. Может, кому-то еще на вечеринке. На подобной вечеринке случайные попытки убийства могли быть обычным явлением.
– Вы очень побледнели, – сказал она. – Вы в порядке?
– Извините, – сказал Нил. – Кажется, мне нужно найти уборную. Я плохо себя чувствую.
Она указала направление – не заметила кольцо, рассеяно отметил он, но в основном он сосредоточился на том, чтобы продержаться, пока не уберется с вечеринки. Спотыкаясь, он добрался до двери в ванную и запер ее за собой. Желудок снова свело судорогой; он был весь в холодном поту.
Сначала главное. Избавься от этого. Он упал на колени перед унитазом и безжалостно сунул два пальца в рот. Его уже и так тошнило, так что это было нетрудно. Он наполнил под краном бумажный стаканчик и выпил воды, сколько мог, потом снова вызвал рвоту, пытаясь избавиться от как можно большего количества яда.
Он снова привалился к стене ванной, не зная, сможет ли снова встать. Симптомы прекратили усиливаться, так что, может, он успел вовремя. Но он все еще ощущал ужасную слабость и головокружение. И пропажу кольца Мэлли обнаружат в любую минуту, и он застрянет здесь как крыса. Участникам вечеринки недолго понадобится, чтобы осознать, что он был единственным, кого не пригласили.
– Питер, – прохрипел он и остановился, вспомнив, что Питер не слушает на другом конце. Это не задание для ФБР. Кавалерия не ждет на подхвате. Он может рассчитывать только на себя и свою находчивость.
Он почти забыл, на что это похоже.
Он с трудом поднялся и оперся на раковину, глядя на себя в зеркало. Он выглядел больным; он был мертвенно-бледным, мокрые от пота волосы прилипли ко лбу. Стиснув зубы, он вытер лицо бумажным полотенцем и надел шляпу, лихо заломив ее.
Тебе нужно только пройти через дверь.
И он это сделал. Собрав все силы, он вышел из двери туалета и не торопясь направился к лифту. Казалось, вечеринка продолжается без помех, то есть а) Мелли еще не заметила пропажи кольца, и б) доставшийся ему отравленный бокал предназначался кому-то другому, и отравитель еще этого не понял. Не в том месте, не в то время, угрюмо подумал Нил. Думать было трудно; в ушах звенело, и каждая часть его тела, казалось, отделена от остальных. Ноги стали очень длинными и тянулись где-то внизу. Он протянул бесконечно длинную руку к кнопке лифта, затащил свое странно раздробленное тело внутрь и в изнеможении привалился к стене, когда двери закрылись.
Он справился. Еще чуть-чуть. Когда двери лифта открылись, он собрал последние силы, чтобы небрежно пройти через фойе, махнуть шляпой привратнику и выйти в теплый Манхэттенский вечер.
Едва выйдя за дверь, он, спотыкаясь, вывалился в тень у фасада здания, упал на колени, и его снова вырвало. В желудке уже ничего не оставалось, но спазмы сотрясали его снова и снова, пока он не скорчился, обессиленный, прижавшись лбом к холодной мраморной стене.
Нужно вставать. В этой части города пьяные или больные привлекают внимание. Люди вызовут полицию. Нужно вставать. Нужно убираться отсюда.
Потом голос – знакомый, взволнованный голос, сказал: «Нил?», и его вечер из кошмарного превратился в ужасающий.
– Нил, – снова послышался голос Питера, и теплая, твердая рука легла на его плечо. – Ты в порядке? Что случилось?
– Что? – прохрипел он. – Как ты меня нашел? – жалобно спросил он, потому что Питер должен быть дома в Бруклине с Элизабет, и неужели слишком много просить его оставаться там, где он должен быть?
– На тебе следящий браслет, – заметил Питер. – А когда ты занимаешься чем-то настолько отличающимся от обычной рутины в ночь пятницы, ты правда думаешь, что я не замечу?
Очевидно, не стоило и надеяться. Нил жалко прищурился на него. На Питере были джинсы и куртка. Хотя бы раз, хотел он спросить, хотя бы один раз ты не можешь это отпустить? Но конечно, Питер не мог; иначе не был бы Питером.
Желудок Нила снова свело судорогой, и он согнулся в еще одном приступе рвоты. Питер не дал ему упасть.
– Нил, что с тобой? Ты же не пьян…нет?
– Яд, – выдавил Нил. У него стучали зубы.
– Боже, – сказал Питер и не успел заторможенный мозг Нила осознать ситуацию, вытащил телефон. Нил поймал Питера за запястье.
– Нет, – сказал он. – Нет, пожалуйста.
– Нил, если тебя отравили, я должен отвезти тебя в больницу.
– Нет, – сказал Нил, так твердо как мог, учитывая обстоятельства. Сбежать казалось хорошей идеей, но ему удалось сделать ровно два шага, прежде его колени подогнулись, и Питер поймал его.
Питер всегда его ловил. Казалось, это вселенская постоянная.
– Четыре-ноль, – пробормотал он, когда Питер подтащил его к тротуару и усадил. Сидеть было лучше, чем стоять. Не так кружилась голова.
– Это не считается, – рассеяно отозвался Питер. – Нил, чего ты боишься? Почему ты не хочешь в больницу? По крайней мере можешь сказать, кто это сделал, чтобы я их арестовал?
– Не могу, – сказал Нил. – не могу, потому что… Потому что Питер все узнает, начал он говорить, но в этом было мало смысла. – Потому что я вернусь в тюрьму, – сказал он и задрожал. Волнами накатывали то озноб, то жар.
– Ну разумеется, – вздохнул Питер. Он чуть ближе подгреб к себе Нила, не давая ему упасть на тротуар лицом вниз. – Потому что ты там нарушал закон, да? Нил, что ты сделал?
– Не могу сказать, – сказал Нил. Ему было холодно, а Питер был теплым; Нил прижался к нему, хотя очень взволнованный голосок в затылке, слегка напоминающий Моззи, говорил, что вместо этого ему следовало бы убегать.
– Нил, – сказал Питер.
– Не могу. Правда не могу, Питер.
– Почему? – сменил тактику Питер.
– Защитить тебя, – сказал Нил и постарался прикусить язык. И в лучшие времена было тяжело находить способы творчески врать Питеру, не произнося на самом деле неправды. Очевидно, теперь его мозг закоротило, и он выдавал напрямую правду. Дурацкий мозг. Хитрый Питер.
– Мы уже вели этот разговор, нет? Что врать мне – не значит защищать меня?
– Я не вру, – заметил Нил.
Питер разочарованно хмыкнул.
– Питер, – Нил попытался собрать мысли в кучу. У него был аргумент, хороший – он чувствовал, как он плавает вокруг его затуманенного мозга, и наконец ухватил его. – Ты сказал, что в меня веришь, помнишь?
– Да, – устало сказал Питер. – Сказал. Надо было знать, что это мне аукнется.
– Пожалуйста, – сказал Нил. – Пожалуйста, поверь сейчас. Пожалуйста.
Он чувствовал себя слишком паршиво, чтобы поддерживать свое обычное красноречие. Ему оставалась только искренность, а она никогда не была его коньком.
Но, почему-то, искренность всегда работала с Питером лучше, чем ложь.
– Так скажи мне, – сказал Питер. – Если вера значит, что я не могу отвезти тебя в больницу, можем мы по крайней мере поехать ко мне, чтобы я мог за тобой приглядеть? Так пойдет?
– Я ничего плохого не сделаю, – сказал Нил.
– Нил, – раздраженно закатил глаза Питер. – Меня не волнует, что ты сделаешь, меня волнует, что ты дышать перестанешь. Моя машина на парковке недалеко; идти сможешь?
Как оказалась, смог, с поддержкой Питера. На них оглядывались, особенно когда Нилу пришлось остановиться, пока его снова выворачивало наизнанку. Он чувствовал себя слишком паршиво, чтобы смущаться, хотя подозревал, что это придет позже.
Потом были какие-то ступеньки, и наконец Питер усадил его на сиденье. К счастью, это значило, что ему не надо больше двигаться.
– Хмм, – сказал Питер, порылся на заднем сиденье и сунул Нилу в руки бумажный пакет из-под ланча. – По крайней мере, постарайся не запачкать мой новый автомобиль, ладно?
Нил уронил голову на спинку кресла. Через минуту пальцы Питера прижались к его шее. Нил попытался его оттолкнуть.
– Прекрати, я измеряю твой пульс, – сказал Питер. – Дышишь ты вроде нормально. Эй, открой глаза. Я должен кое-что сказать, а ты должен это услышать.
Нил неохотно открыл глаза. Даже тусклый свет пронзал мозг словно кинжалом.
– Что я на самом деле должен сейчас делать – так это везти тебя в больницу на промывание желудка, – сказал Питер. Желудок Нила неприятно заворочался от этой мысли. – А потом вытащить из тебя всю историю и арестовать пару человек. Я этого не делаю только пока ты реагируешь на раздражители, ясно? Если начнешь отрубаться, я вызываю скорую, независимо от последствий.
– Ладно, – выдавил Нил.
Он позволил сознанию дрейфовать, склонив голову на бок и закрыв глаза, чтобы не видеть мелькания улиц за окном. Когда машина остановилась, ему было уже чуть лучше. По крайней мере не казалось, что он вот-вот рухнет без сознания.
И его мозг работал достаточно хорошо, чтобы осознать, что Питер правда перестал задавать вопросы. Должно быть, ФБРовские инстинкты Питера его убивали, и помимо прочего он должен был знать, что сейчас вытащить из Нила ответы будет проще обычного – но он не спрашивал.
Когда Питер помог ему выйти из машины, Нил тихо сказал:
– Спасибо.
– Давай ты меня отблагодаришь, не свалившись замертво в моей гостиной.
– Договорились, – сказал Нил и даже чуть-чуть улыбнулся.
***
Элизабет встретила их у двери и не казалась удивленной, увидев его в таком состоянии, а значит, либо Питер позвонил ей из машины, либо Эл гораздо лучше справлялась с неожиданностями, чем осознавал Нил. Она взяла руководство на себя и начала подталкивать Нила к лестнице. Нил отпрянул.
– Спальня для гостей наверху, – сказала Элизабет. – Там гораздо удобнее, чем на диване. И ванная рядом.
Когда она сгрузила его на гостевую кровать, его трясло, и вспышки жара и холода вернулись. Может, стоило позволить Питеру отвезти его в больницу. Но…нет. Потому что тюрьма. И Питер тоже вернется в тюрьму, и нет. Просто нет.
Элизабет куда-то исчезла на минуту, потом, вернувшись, помогла ему сесть и прижала к губам стакан. Нил попытался его оттолкнуть. Желудок все еще неприятно колыхался, и казалось, что кровать медленно покачивается.
– Нил, – сказала она, – это активированный уголь, и тебе нужно его выпить, хорошо? Он поможет нейтрализовать оставшийся яд.
Нил выпил какое-то количество раствора, и вроде он удержался в желудке. Элизабет помогла ему лечь и накрыла одеялом.
– Принести тебе что-нибудь? – спросила она. На миг ее ладонь легла ему на лоб, теплая и успокаивающая. – Воды? Крекеров?
– Я просто хочу остаться один, – пробормотал он и запоздало вспомнил о манерах. – Прости. Спасибо. Видимо, я испортил твой тихий вечер с Питером.
Она печально улыбнулась.
– Ты не виноват. Питер так привык за тобой гоняться, что иногда не знает, как остановиться.
Нил вспомнил что почувствовал, когда впервые услышал голос Питера у того здания, побуждение сбежать, смешанное с невероятным облегчением: Питер здесь, все будет хорошо.
– Я не против, что он меня нашел, – сказал он. – Только не говори ему.
– Нет смысла его воодушевлять, это точно.
– Так где, собственно, Питер?
В это раз ее улыбка была слегка проказливой.
– Моет посуду. Сегодня его очередь, и я сказала, что то, что он сбегает за тобой, его не освобождает.
– Справедливо. – Он снова начинал отключаться. Лежать было куда лучше, чем сидеть, и желудок наконец начинал успокаиваться.
Кровать прогнулась, когда Эл села рядом с ним. Это было приятно, ее присутствие. Ему это нравилось.
– Нил… – сказала она. – Можно я кое-что спрошу?
– Пожалуйста, – сонно пробормотал он.
– То, что с тобой сегодня случилось – это как-то связано с Питером? С тем, как его выпустили из тюрьмы?
Он открыл глаза. В темноте сложно было разглядеть ее лицо. Он мог соврать, но почему-то ему казалось, что ему не нужно. Не доверяя словам, Нил кивнул.
– Боже. – Она прижала ладонь ко рту.
– Ты не виновата, – поспешно добавил Нил. – Я все сделал сам. – И было слишком близко к тому, чтобы сказать ей куда больше, чем он смел. Он и так слишком много сказал.
– Ты не сказал Питеру, – сказала она. Это был не вопрос.
Нил покачал головой.
– Полагаю, нет. – Она выдохнула и прикусила заусенец на пальце. Она говорила ему, когда Питер был в тюрьме, что эта детская нервная привычка, вернувшаяся после его ареста.
Они прошли опасную зону. Нил закрыл глаза, потом снова открыл, когда она спросила:
– Я могу что-нибудь сделать? В смысле, помочь?
– Нет, – быстро сказал Нил. Идея, что жена Питера будет участвовать во всей заварухе с Хагеном… да, это прекрасно закончится. Провал с Келлером по сравнению будет похож на прогулку в парке.
– Ты не сможешь сделать всё в одиночку, – сказала она. – Чем бы это «всё» ни было. Это опасно для тебя, так?
Он лежал здесь после отравления; не то чтобы он мог это отрицать. Нил закрыл глаза и притворился спящим.
– Нил… – сказала Эл, и он снова приоткрыл глаза. – Уверена, Моззи тебе помогает, и может, кто-то еще. Но если тебе понадобится помощь – позвони мне, хорошо? Я не знаю, что могу сделать – может, просто дать тебе кровать передохнуть, не задавая вопросов.
У него что-то стукнуло в груди.
– Питер… – начал он.
– Питера я возьму на себя. Просто позвони мне, если будет нужно. Днем или ночью, в любое время.
Он должен был лучше стараться не вмешивать ее. Правда должен. Но он никогда не мог отказать Элизабет.
– Хорошо, – прошептал он.
Она смахнула ему волосы со лба.
– Тогда спи.
Он не сознавал, что уснул, но, наверное, проспал какое-то время. Разбудил его общий физический дискомфорт; все ныло и во рту пересохло. Элизабет все еще сидела на кровати – нет, обнаружил он, открыв глаза, это Питер сидит на краю кровати в халате, с ноутбуком на коленях. Казалось, он читает какое-то дело.
– Надеюсь, это не мое, – сказал Нил и кашлянул.
Питер, выглядя слегка смущенным, протянул ему стакан воды. Вообще-то Нилу было намного лучше. Большая часть теперешнего дискомфорта была из-за спанья в одежде в неудобной позе, да перенапрягшихся мышц живота.
– Не нужно было со мной сидеть.
– Я работаю, – отозвался Питер. – Эл сказала, что мерцание экрана мешает ей заснуть.
– Ага.
Питер поставил ноутбук.
– Эл сказала, что вы поговорили.
– Да, – настороженно отозвался Нил.
Питер поднял руку.
– Она не сказала, о чем вы говорили. Я ее не спрашивал. Нил, я знаю, что по какой-то причине ты считаешь, что не можешь обсуждать со мной, что с тобой сейчас происходит. Но если ты можешь обсуждать это с моей женой, я не буду выуживать у нее детали. Я только прошу тебя не подвергать Эл опасности.
– Я не буду, – сказал Нил. – Никогда.
– Или уговаривать ее на что-то незаконное.
Нил помотал головой.
– Это не значит, что я брошу копать, – поспешно добавил Питер.
Нил поймал себя на том, что почти улыбается.
– Я и не ожидал.
Питер изучал его в свете компьютерного экрана, в его взгляде напускное раздражение мешались с теплотой.
– Знаешь, все было бы куда проще, если бы ты просто сказал мне, что происходит.
– Я бы хотел, – сказал Нил, с удивлением понимая, что это правда. – Но не могу.
– Чтобы защитить меня, – изогнул губы Питер.
– Что-то вроде того.
Питер склонил голову и посмотрел на него.
– Так что мы вернулись к тому, что ты тайком делаешь бог знает что, а я пытаюсь это вычислить.
– Похоже.
Нил постарался удержаться от желания пощупать карман и проверить, что кольцо еще там. Как раз его удача, если инкриминирующая украденная вещь вывалится на пол Берков. Однако Питер не мог не заметить движения.
Питер вздохнул и чуть улыбнулся.
– Ну, видимо, иначе мы бы не знали, что с собой делать. Можешь остаться на ночь, если хочешь.
– Я лучше пойду домой, – сказал Нил и соскользнул с кровати. Ноги выдержали – едва. Он думал, что ему неплохо удается выглядеть нормально, но Питер быстро встал поддержать его – или он не был так убедителен, как считал, или Питера, как обычно, было тяжело провести. Нил отмахнулся от него, и головокружение через минуту прошло.
Питер криво улыбнулся и отошел.
– Эл оставила для тебя еду, если хочешь. Суп с тостами, по-моему.
Нил с удивлением обнаружил, что голоден.
– Скажи ей спасибо.
– Да. – По лицу Питера ясно было видно, что он хочет сказать что-то еще, но он только сказал: – Выспись хорошенько.
– И ты.
Нил спустился в темную гостиную, держась за перила. Сатчмо у дивана постучал хвостом.
– Привет, приятель, – сказал Нил и почесал пса за ушами.
Как Питер и сказал, на шкафчике стояла накрытая тарелка супа и тарелка с тостами. Нил разогрел суп в микроволновке и поел у окна, глядя на задний двор Берков. Здесь было тихо – ну, по городским стандартам. Он улыбнулся про себя; он всю жизнь был городским мальчишкой, и те пару раз, когда он ощущал настоящую тишину за пределами города – на острове с Моззи, например, – ему становилось неуютно, словно из мира украли все звуки.
Он помыл тарелки, вызвал такси и выскользнул на улицу.
Наверху не горел свет, так что можно было надеяться, что Питер все же пошел спать. Нил потрогал кольцо в кармане. По крайней мере, ночь не прошла совсем бездарно. Еще одно дело.
Он увереннее держался на ногах, поев, но чувствовал себя еще далеко не на все сто, и на мгновение ему пришлось присесть на крыльцо Берков. Мысли о таких же ночах, бесконечном числе таких ночей, растягивались перед ним, более безрадостные и гнетущие, чем любой тюремный срок.
Все же…
Он посмотрел на темные окна спальни.
Большую часть жизни он провел, балансируя на канате без страховки. И все же каким-то образом, он даже не заметил, как, люди вошли в его жизнь, встали рядом с ним. Моззи, конечно. Но и Питер, и Элизабет, и многие в отделе белых воротничков.
Он отталкивал каждого из них прочь, раньше или позже. Они тоже отталкивали его. И все же они снова сходились вместе, какое бы расстояние их не разделяло. Океан не смог их разделить; и стальные тюремные решетки тоже. Это было ничто. И Хаген был ничем, просто мелочным тираном, наслаждающимся мстительными играми разума. Кольцо в его кармане было просто безделушкой, символом дешевой маленькой войны другого человека.
Это… это было настоящее. Это теплое чувство.
Он боялся давать ему имя, потому что названные вещи могут быть украдены или потеряны. Но слова все равно тихо мерцали на краю разума. Может, это был дом. Может, семья. Может, просто мягкое место, чтобы упасть, когда ему это нужно.
Он не хотел ввязывать никого из них, включая Моззи, но они все равно ввязывались. Он должен был знать, что иначе не может быть. Потому что если он по уши влип с ситуацию с Хагеном – они тоже.
Дом там, где нас, когда бы ни пришли, не могут не принять. Роберт Фрост. Моззи бы одобрил.
Должен быть выход. Он найдет его. Потому что они ему помогут. Хочет он этого или нет.
End
@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Фанфики
-
-
01.11.2013 в 17:09ну да, после сегодняшней серии вообще мало актуального останется, хотя это как раз вполне вписывается
-
-
02.11.2013 в 01:13Да, фанфик очень даже в тему. Неужели мало Нил груза на душе таскает, надо на него еще и вину за убийство взвалить? У любой, даже самой прочной психики есть свой предел.
_Наблюдатель, перевод и выбор, как всегда, превосходны!
-
-
02.11.2013 в 20:18-
-
03.11.2013 в 15:23-
-
29.11.2013 в 23:47Очень интересная история, легко оживает перед глазами чередой знакомых образов.
"Должен быть выход. Он найдет его. Потому что они ему помогут. Хочет он этого или нет", - лаконично описывают предыдущие сезоны со 100% точностью.
Огромное спасибо Автору и Переводчику за труд, вдохновения вам и времени!
-
-
30.11.2013 в 07:34