Название: Счастливчик
Автор: Shоlio (Friеndshipper)
Перевод: _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Friendship, Pre-Series, Hurt/Comfort
Рейтинг: G
Персонажи: Питер, Нил, Элизабет
Объем: ~ 3200 слов.
Саммари: Один инцидент, произошедший во времена преследования Питером Нила Кэффри, так и не попал в официальные отчеты. Пре-сериал и первый сезон.
читать дальшеОдин инцидент, произошедший во времена преследования Питером Нила Кэффри, так и не попал в официальные отчеты. Это произошло, когда Элизабет уехала на неделю в Европу с сестрой и кузиной.
– Прекрати так смотреть, – сказал Элизабет, складывая одежду в чемодан. – Я знаю, что ты бы тоже хотел поехать, но мама и тетя Бекки мечтали о такой поездке для нас еще с тех пор, как моя кузина Эйлин училась в колледже.
– Не то чтобы я хотел вломиться на ваш девичник, – попытался объяснить Питер. – Просто мне бы хотелось делать больше подобного для тебя. Чтобы тебе не приходилось проводить вечера и выходные в одиночестве, пока я гоняюсь за плохими парнями.
Эл вздохнула, закрыла чемодан и села к нему на колени.
– Я знала, на что иду, когда выходила за тебя замуж. И потом, мы тоже путешествуем. Помнишь «Ржавую цаплю» в прошлом году?
– Мне понравилась в «Ржавой цапле», – признал Питер.
– И ты возил меня в Грецию.
– Это было на медовый месяц. Все куда-нибудь ездят на медовый месяц.
– Когда-нибудь мы выберемся подальше, чем в Вермонт. – Эл чмокнула его в нос и продолжила собираться. – Тебе все равно бы не понравилось. Просто три женщины будут сидеть во французском кафе, пить кофе из крошечных чашечек и перемывать кости нашим мужьям.
– Ну, если вдруг случайно заметишь из вашего кафе Нила Кэффри, дай мне знать.
Эл рассмеялась.
– Ах, так вот почему тебе внезапно захотелось посетить Европу.
– Не в этом дело, – запротестовал Питер и признал: – Ну, не только в этом.
– Если он во Франции, может, тебе удастся уговорить Бюро тебя туда отправить.
На краткий миг Питеру захотелось спросить – но он знал, что они не согласятся, конечно.
– Мы даже не знаем, во Франции ли он. Мы выманили его из Италии пару недель назад… – он все еще гордился, что ему удалось это сделать практически без ресурсов и только со смутным предположением, что Кэффри вообще в Италии, – …и он пока еще не всплыл. Но Франция очень вероятна, потому что он знает французский и уже бывал там раньше, так что у него наверняка остались связи …
– Питер.
Питер смущенно рассмеялся.
– Знаю. Я снова это делаю, да?
Эл снова уселась на его колено.
– Что так отличает Нила от всех других преступников, за которыми ты гонялся?
– Кэффри, он… я не знаю, Эл. Мне нравятся сообразительные.
– О, я знаю. – Она щелкнула его по лбу. – Что ж, если настаиваете, я стану вашим оперативником во Франции, агент Бёрк. Если я замечу кого-то из знаменитых международных воров, следует ли мне позвонить вам, или попытаться задержать их самостоятельно?
– Я знал, что могу на тебя положиться.
***
Хотя дом без Элизабет казался странным и пустым, Питер виновато признавал, что ждет этого. В отсутствие Элизабет он сможет работать допоздна, не ощущая вины за то, что причиняет ей неудобства.
Вот только он упустил из виду, что без Элизабет он останется единственным хозяином годовалого ретривера. Пытаясь обеспечить молодому псу достаточно упражнений, чтобы тот не начал грызть мебель, и не оставлять его дома одного надолго, чтобы не случилось конфуза, Питер обнаружил, что ему приходится прибегать домой из офиса даже чаще, чем обычно. Днем он приезжал домой, выгуливал Сатчмо, потом возвращался в офис и работал до десяти.
И еще об одном затруднении Питер почти забыл после всех лет жизни с Эл. У него всегда были проблемы с тем, чтобы остановиться и перекусить. Не вызывало затруднений это только в тот период, когда он готовился к карьере профессионального атлета и старался питаться регулярно и как можно более здоровой пищей. Но обычно он увлекался делом и просто забывал об этом. Он уже заводил машину, прежде чем вспоминал, что не позавтракал, а потом погружался в дело и забывал пообедать. К вечеру первого дня после отъезда Эл он проголодался как волк – но, раздумывая над деталями дела по пути домой, совершенно забыл купить что-нибудь на ужин. К счастью, в тот вечер в холодильнике еще оставались остатки вчерашнего ужина. На второй день пришлось выбирать между буррито из микроволновки или едой на заказ. В конце концов, в Нью-Йорке можно получить блюдо любой кухни мира в почти любой час дня и ночи. Но он был слишком измотан и голоден, чтобы сделать что-то большее, чем заказать пиццу из забегаловки на соседней улице.
В двадцать пять такое сходило ему с рук, но оказалось, что к сорока его тело протестует против такого обращения. Через четыре дня после отъезда Эл он подхватил простуду, что еще ухудшило положение – теперь он не только забывал поесть, но и чувствовал себя слишком паршиво, чтобы этим заморачиваться.
И, в самое худшее возможное время, Нил Кэффри вернулся в город.
– Он ничего не украл, но мы его засекли, – сказала Симмонс Питеру, положив фотографию с камеры наблюдения ему на стол. – Бродил по ювелирному на Пятой. Мы бы и не узнали, но один стажер из отдела пропавших без вести как раз покупал там обручальные кольца и узнал его по фотографии.
– Он продолжает возвращаться в Нью-Йорк, – размышлял Питер, изучая фото. По размытому изображению трудно было сказать с уверенностью, но Нил выглядел загоревшим; скрывался где-то в солнечных краях? – Должно быть что-то, что притягивает его сюда.
Он кашлянул в кулак.
– Принял бы ты эхинацею, – посоветовала Симмонс. – Давала ее детям при первых признаках болезни. Срубает микробов наповал.
– Я в порядке, – отмахнулся Питер и тут же опроверг это заявление приступом кашля, усилившим головную боль.
– Выглядишь ты паршиво, – заметила Симмонс.
– Я в порядке. – Он встал, слегка пошатнулся и схватил пиджак. – Похоже, мы почти закончили с делом Харпер, так что я загляну в тот ювелирный: вдруг они что-нибудь вспомнят.
Продавщица помнила Нила, но смутно.
– Ах да, этот милый молодой человек присматривал кольцо для своей невесты. Сказал, что когда-то сам работал ювелиром, и он действительно многое знал.
– Не сомневаюсь, – сказал Питер. Он подавил кашель и постарался выглядеть сосредоточенным и заинтересованным. На самом деле у него кружилось голова, а в горло словно вонзались ножи. И еще ужасно хотелось пить. На работе он глотал кофе – не лучшая идея, но по крайней мере это держало его на ногах. Теперь он жалел, что не додумался взять в автомате бутылку воды, покидая офис.
– Он задал нам несколько вопросов и даже попросил показать ему нашу мастерскую, – она пожала плечами. – Мой босс отказал.
Питер бы прокомментировал, только его взгляд случайно упал на стеклянный стенд, в котором отражалась наружная витрина – а за витриной стоял силуэт в шляпе, без сомнения, принадлежавший Нилу Кэффри. Который глядел через витрину. На Питера.
На мгновение их взгляды встретились, и Питер мгновенно ощутил, что Кэффри понял, что его заметили. По его лицу промелькнула позабавленная улыбка, и Питера не удержался от мысли, что Нил сделал это нарочно: позволил себя заметить, показался гончим, чтобы убедиться, что охота останется интересной.
Питер увидел, как Нил метнулся в сторону, и дернулся к двери – но мир продолжал вращаться, и следующим шагом он отчаянно вцепился во что-то, чтобы удержать равновесие. Едва не влепившись в шкаф, полный дорогих побрякушек, он упал на колени.
– Агент Бёрк? – встревожено вскрикнула продавщица.
Питер поднял руку, показывая, что он практически в порядке. Сказать он ничего не мог из-за раздиравшего грудь кашля. Комната продолжала вращаться, и он уперся рукой в пол, чтобы не упасть.
Когда он поднял голову, продавщица и две ее коллеги взволнованно сгрудились вокруг нее. Все трое держали в руках телефоны.
– Сэр, вам нужна скорая? – спросила одна из них.
– Мне нужно… – выдавил Питер сквозь приступ кашля, – чтобы кто-нибудь позвонил в ФБР. Нет, лучше я сам. Я только что видел разыскиваемого преступника перед вашей витриной… – И он снова закашлялся.
К появлению ФБР продавщицы снабдили Питера бутылками воды и лимонада. Выпив обе и приняв предложенный аспирин, он почувствовал себя гораздо лучше. Кэффри, разумеется, давным-давно испарился. Приехавшие Джонс и Симмонс смерили его взглядами и хором велели ему идти домой и лечь в постель.
– Мне не настолько плохо, – прохрипел Питер. – Завтра суббота. Отосплюсь.
– Если не грохнешься в обморок до конца рабочего дня, – проворчала Симмонс. Она была старшим агентом, знала Питера еще стажером и без проблем сообщала ему, когда считала, что он ведет себя как идиот.
Все же ему удалось как-то продержаться до пяти. В поездке домой по загруженным улицам все его силы уходили на то, чтобы сохранять вертикальное положение и ни в кого не врезаться. Уже подъезжая к дому, он вспомнил, что снова забыл купить что-нибудь на ужин. Ну, можно заказать на дом – на этот раз что-то более питательное, чем пицца. Картонку супа из любимого китайского ресторанчика Эл, например.
А в доме будет темно и пусто, и ему придется выгуливать Сатчмо. Сейчас он чувствовал себя кошмарно и хотел лишь, чтобы Эл встретила его у двери с улыбкой, чашкой горячего чая с лимоном в руке и кастрюлькой супа на плите.
Подъезжая к дому, он увидел внутри свет.
Я же не забыл его утром выключить, нет? Вспомнить было тяжело. Но вряд ли; такие вещи он обычно не забывал. Он припарковался чуть дальше по улице и внимательно изучил дом, пока очередной приступ кашля не вышиб у него слезы. Нужно разобраться с этим сейчас, прежде чем он упадет.
Тоненький голосок в затылке шептал: «Кэффри». Он гонялся за Кэффри слишком долго, чтобы не развилось шестое чувство на такие вещи, и сейчас готов был поспорить, что это как-то связано с Нилом. Единственный вопрос, сколько у него от этого будет проблем.
Выходя из машины, он заметил, как сильно у него трясутся руки. Нехорошо. Он вообще сегодня что-нибудь ел? Хорошо, что Эл возвращается в понедельник, Бёрк, потому что ты явно неспособен сам о себе позаботиться.
Держа пистолет наготове, он поднялся по ступеням – может, слегка опираясь бедром о перила для устойчивости, – и обнаружил, что дверь заперта. Хороший знак. Может, он действительно забыл выключить свет.
Но эта возможность испарилась, как только он открыл дверь. Из дома долетел приятный запах, вроде специй и… свежевыпеченного хлеба?
– Элизабет? – позвал он. Может, она вернулась раньше.
Из кухни прибежал Сатчмо. Он приветствовал Питера, но без лихорадочной энергии пса, весь день запертого в доме. Кто-то его выгулял, то есть или Элизабет вернулась раньше, или шестым чувством поняла, что он плохо себя чувствует, и позвонила кому-то из соседей. У Вонгов из соседнего дома был ключ, потому что они приходили поливать цветы, когда Питер и Эл уезжали в «Ржавую цаплю». Он убрал пистолет.
– Дорогая? – позвал он и прошел на кухню.
Поилка и миска Сатчмо были полны, а на столе стоял аккуратно сервированный обед на одного: тарелка супа, изысканно украшенная петрушкой, ломтик хлеба с кубиком масла, миска с четвертинками апельсинов и свернутые треугольничками салфетки.
И записка:
«Подкрепи силы! – XOXO»
Питер уставился на нее. Он знал этот почерк. Слишком часто видел его в некоем деле, чтобы не узнать
Нил Кэффри был в его доме.
Нил Кэффри выгулял его пса.
– …что, – сказал Питер. Он поглядел на суп, потом на Сатчмо – пес помахал хвостом, – потом снова на суп. Бессмыслица какая-то. Но инстинкты агента ФБР взяли верх над озадаченностью и усталостью. Он снова вытащил пистолет и проверил дом сверху донизу, потом изучил задний двор. Ни следа Кэффри, ни единого отпечатка, хотя он особо и не ожидал. Наверное, следовало бы поискать отпечатки пальцев, но какой смысл? Он знал, кто это сделал, даже если не был вполне уверен, почему.
Суп был еще теплым. Кэффри был здесь недавно. Наверное, ушел за несколько минут до того, как подъехал Питер.
– Кажется, это самая немыслимая вещь за всю мою карьеру, – сказал Питер псу. На миг он задумался, не проверить ли еду в лаборатории – но это нелепо; Кэффри был совершенно безобиден, а травить агентов ФБР даже отдаленно не напоминало его стиль. Питер взялся за ложку.
Суп оказался отличным, хотя он не ожидал ничего иного – куриный с лапшой, достаточно перченый, чтобы пробить его заложенный нос. Он съел около половины и начинал снова ощущать себя человеком, когда вдруг заметил в ложке кое-что странное.
Она была не из их повседневного набора.
На вторую годовщину Питер отложил немного денег и купил очень симпатичный сервиз из серебра. Он знал, что Эл любит такие вещи, и хотел, чтобы они у нее были, хотя, поскольку Эл как раз пыталась открыть свое дело, а Питер оплачивал взносы за дом, денег у них было немного. Он даже попросил ее мать помочь ему выбрать, потому что, сколько бы исследований заранее он не провел, он все равно волновался, что купит что-то совершенно неподходящее.
Они недолго попользовались им, но скоро поняли, что он слишком хорош для каждодневного использования. После чего сервиз был поставлен в кухонный шкафчик и доставался оттуда только по торжественным поводам.
С трепетом Питер открыл шкафчик. Внутри оказалось пусто, как он и ожидал. Вместо серебряного сервиза обнаружилось завернутое в фольгу шоколадное сердечко.
– Я его прикончу, – сообщил Питер псу. – Или, может, сперва поблагодарю, а потом прикончу. Если Эл сперва не прикончит меня.
Наливая себе сока из холодильника, он обнаружил там целый контейнер супа, достаточно на все выходные. Ну, по крайней мере, он не зря лишился своего свадебного сервиза.
У него ушло три дня, чтобы наконец рассказать Эл, мировой рекорд в отделе «хранить секреты от Элизабет». Она не только не разозлилась – она была позабавлена и очарована.
– Это было очень мило с его стороны, как по-твоему?
– Он надо мной смеется, – сказал Питер. – Хочет, чтобы я знал, что он в любой момент может залезть в мой дом.
– Он приготовил тебе суп.
– Знаю, – сказал Питер. – Определенно случай для книги рекордов.
Он положил ложку в коробку Кэффри и постарался не слишком об этом задумываться. Часть его знала, что он должен составить об этом отчет, но слишком унизительно было признаваться, что Кэффри выставил его на посмешище.
И, честно говоря, почему-то это казалось личным. Словно, если он скажет ФБР, это нарушит оказанное ему доверие.
2.
Спустя пару дней после успешного прыжка Нила из кабинета судьи на тент над пекарней ему в голову пришла кошмарная мысль. Посреди шахматной партии он вдруг спросил у Моззи:
– Ты продал серебро?
– Какое серебро?
Нил не вспоминал о том серебряном сервизе много лет. Он хотя бы все еще у него? Должен быть – он бы не избавился от него, так ведь?
– Когда ты сбывал активы, чтобы купить пекарню, там должен был быть серебряный столовый сервиз – такой, недорогой, в деревянном футляре. По-моему, он был в моем хранилище…
– А, тот, – сказал Моззи. – Много я за него не получил. Ты знал, что одной ложки не хватает? Пришлось продавать на переплавку.
Нил вылетел из кресла, прежде чем Моззи закончил.
– Кому ты его продал?
– Варринеру, – отозвался Моззи с слегка уклончивым взглядом.
– Варринеру? Он же скользкий тип и никогда не дает хороших цен. Моз, да брось.
– Я торопился! – запротестовал Моззи. – Сколько перекупщиков, по-твоему, готовы сразу взять случайный набор дорогих предметов? Я был не в том положении, чтобы торговаться. И вообще, какая теперь уже разница?
– Мы должны его вернуть, – заявил Нил. – Времени прошло мало, а Варринер никогда не спешит с перепродажей. – Он уже рванулся к двери, но тут вспомнил о критическом затруднении. – И он вне моего радиуса. Моз, если сервиз еще у него, ты должен его выкупить.
– Там не хватает ложки, – напомнил Моззи.
– Я знаю.
– И он заставит меня заплатить вдвойне. Мы теряем деньги на этой сделке.
– Я знаю, – повторил Нил. – Продай еще что-нибудь, если нужно.
– Я так понимаю, объяснения не последует?
– Я украл его у Питера, – признался Нил.
Моззи едва не подавился вином.
– Сейчас?
– Нет, давно. Я должен его вернуть, Моз.
– Знаешь что? Мне следовало знать, что тут замешан Федерал. Я притворюсь, что никогда не спрашивал, и ты никогда мне не говорил.
***
Коробка стояла на крыльце Питера, когда он вечером вернулся домой. Нил ушел парой часов раньше; сказал, что ему кое-что нужно сделать и попросился уйти около пяти. Питер сильно подозревал, что это «кое-что» или незаконно, или связано с Кейт – или и то, и другое, – но все еще испытывал определенную долю вины за то, что отправил Нила в тюрьму, когда тот был не виноват, так что готов был предоставить ему свободный вечер.
Разумеется, это не помешало ему проверить данные с браслета Нила. Судя по ним, Нил заехал к нему домой буквально на минуту и ушел. Эл проводила мероприятие и собиралась вернуться поздно. Может, Нил хотел поговорить с ней, поблагодарить за помощь, и ушел, не застав ее. Объяснение не хуже любого другого. Но Питер все равно приготовился ко всякого рода неожиданностям, так что присутствие на крыльце деревянной коробки его не удивило.
Коробка казалась странно знакомой, но сразу опознать ее не удалось. На крышке обнаружилась придавленная камушком записка. Питер развернул ее.
Очень знакомым почерком было написано: «Ты сохранил ложку?»
Питер расхохотался, отчасти неверяще, и осторожно поднял крышку. Насколько он мог судить, набор пребывал в полной сохранности, за исключением одного пустого места на красном бархате, где полагалось находиться ложке.
Он все еще сидел на крыльце, когда сзади его осветили фары, а потом по ступеням процокали каблучки Эл.
– Дорогой? Что ты делаешь?
– Кто-то оставил нам подарок, – сказал Питер и показал ей коробку. На лице Эл отразилась сложная смесь замешательства, удивления и восторга.
– Нил?
– Разумеется, Нил. Кто же еще?
Поскольку у Питера были заняты руки, Эл открыла дверь. Питер поставил коробку на стол и, пока она отгоняла Сатчмо, поспешил наверх. Он не открывал коробку Кэффри несколько лет; после того, как он поймал Нила, это стало ненужно, и, наверное, ему стоило просто ее выкинуть. Но он все равно точно помнил, где она стоит, и ложка все еще лежала внутри, под брошюрой турагентства и туристической карты Вены. Он сбежал вниз и положил ложку на ее законное место.
Пока он смотрел на нее, Эл подошла и обняла его за талию. Питер рассеяно чмокнул ее в макушку.
– Не могу поверить, что он хранил это все эти годы, – задумчиво сказал он.
– Это очень в его духе, мне кажется. – Эл глянула на него. – Думаешь... О чем ты думаешь?
– Я думаю, – медленно произнес Питер, – что мне понадобится твоя помощь.
***
На следующий день Питер ни словом не упомянул сервиз. У этого оказался восхитительный бонус доведения Нила до белого каления. Питер неоднократно замечал, как Нил кидает на него все более отчаянные взгляды, когда считал, что Питер этого не видит. К середине дня Нил дошел до того, что начал вставлять завуалированные намеки: на совещании ввернул небрежный комментарий о цене на серебро, а потом невзначай перевел разговор на столовые приборы.
Питеру удалось (с большими усилиями) сохранять невозмутимый вид. Нечасто ему удавалось так доводить Нила.
К концу рабочего дня он предложил Нилу подвезти его домой.
– Конечно, – сказал Нил, покосившись на него с настороженным выражением «я совсем тебе не доверяю прямо сейчас».
Питер отвез его на Манхэттен, болтая о деталях дел, над которыми они работали, и пытаясь выудить из Нила информацию о его планах на выходные осторожными расспросами, от которых Нил так же осторожно уклонялся. Когда они доехали до дома Джун, Нил уже вибрировал как струна.
– Увидимся в понедельник, – сказал Питер.
– Ага. В понедельник. – Нил очень внимательно на него посмотрел и, кажется, хотел что-то сказать, но затем надел шляпу, кинул на Питера еще один озадаченный взгляд и скрылся в доме.
Как только дверь за ним захлопнулась, из-за декоративных кустов выскользнула Эл, метнулась к автомобилю Питера и нырнула на заднее сиденье.
– Я чувствую себя твоим подельником, – сказал Питер. – Как все прошло? Оставила записку?
В зеркале заднего вида рука Эл показала ему большой палец.
***
Питер, решил Нил, поднимаясь по лестнице в свою квартиру, был дьяволом. Натуральным дьяволом. И определенно что-то задумал. Раньше он не считал, что Питер затаит обиду за сервиз, но теперь уже не был так уверен. По крайней мере, впереди целые выходные, чтобы выяснить, что с этим делать; может, удастся уговорить Элизабет разведать обстановку…
Он застыл, ощутив из-за двери подозрительное благоухание, и очень осторожно отворил дверь.
На его столе был приготовлен очень симпатичный обед на одного: рататуй по-ниццски с макаронами, небольшая порция салата, шоколадный мусс с веточками мяты и бокал легкого вина. И даже свечка в декоративном подсвечнике.
Ложка, нож и вилка были разложены так, что невозможно было не заметить, как они блестят в свете свечи, как может только хорошо отполированное серебро.
Значит, ему придется каким-то образом их вернуть. Питер – чертовски коварный мерзавец.
И еще там была записка, сложенная. Нил подобрал ее и развернул с осторожностью и опаской человека, обезвреживающего бомбу. Она была написана размашистым подчерком Питера и гласила:
«Просто возвращаю долг. – П.”