Мэтт

[whitecollar]

Название: Мэтт
Фендом: White Collar
Авторы: Illi и Тёнка
Бета: veliri
Пейринг: Питер Берк/Нил Кэффри, намеки на Мэтью Кэллер/Нил Кэффри
Рейтинг: слэш, NC-17
Жанр: ПВП
Таймлайн: постканон
Дисклеймер: все принадлежит не нам
Предупреждения: порка, связывание
Примечание: Можно рассматривать как сиквел к "Покажем класс" и приквел к "Способ сказать".

В первый раз Питер не обратил на это внимания.
- Чисто гипотетически, - как всегда, ухмыляясь, сказал Нил, - мы с Мэттом, конечно, могли бы быть гипотетически замешаны в этом гипотетическом ограблении, но я по-прежнему уверяю тебя, Питер, что именно эта картина - оригинал чистой воды. Возможно, потому что мне гипотетически не хватило времени на гипотетическую подделку...
- Слишком много гипотетичности в одной фразе, - оборвал его Питер и уточнил, нахмурившись: - Кто такой Мэтт?
- Мэттью. Келлер, - тут же скривившись, как от зубной боли, пояснил Нил.
Питер кивнул и продолжил вытягивать из Нила информацию о картинах, оставляя расспросы о бывших подельниках на потом в виду временной - насчет способности Келлера выскользнуть из тюрьмы он иллюзий не строил - обезвреженности оных.

Во второй раз они осматривали содержимое одной маленькой музыкальной лавочки, невесть каким образом отвоевавшей себе кусочек места между двумя огромными стеклобетонными универмагами, в поисках фальшивой антикварной скрипки - "да, Питер, их тоже подделывают, что тебя так удивляет?".
- Ого! - восторженно выдохнул Нил, нежно снимая со стены черную лакированную гитару.
- Умеешь играть? - мгновенно представив себе эту картинку и сглотнув, спросил Питер.
- Я больше по клавишным, - рассеянно отозвался Нил, ласково поглаживая инструмент по гладкому боку, - Мэтт пытался научить, но я больше пары аккордов не запомнил.
На этот раз Питер уточнять не стал, просто скрипнул зубами и велел повесить гитару на место - вдруг вещдок?

После этого на имя "Мэтт" Питер невольно делал стойку всякий раз, как слышал его от Нила.
"Мы с Мэттом в то лето были во Франции...".
"Мэтт увел у меня крупную сделку...".
"Это Мэтт подарил, осторожно, он хрупкий!".
"Мэтт дымил, как паровоз, я выгонял его курить на улицу...".
- Моззи говорил, что Мэтт отморозок, - пробормотал Нил в плечо Питеру. Тот мысленно ругнулся - Нил выбрал не лучшее время для откровений. И что за бандиты нынче пошли? Каждый второй норовит накачать парня наркотой!
- Вот и слушал бы Моза, - проворчал он, выкручивая руль и заглядывая в зеркала в поисках погони. - Брысь! Я тебе не подушка!
- Моззи параноик, - напомнил Нил, сползая с плеча на бедро и удобно устраивая голову.
- Но иногда говорит разумные вещи, - ответил Питер. Погони, похоже, не было, но стоило все же попетлять немного.
- Согла-асен, - протянул Нил и вскинул руки, признавая поражение (и заехав ими Питеру по локтю, "спасибо тебе большое, мы чуть не протаранили столб!"), - но это я сейчас согласен. А тогда... Мэтт был таким ми-илым... - он блаженно улыбнулся, а Питер подавился воздухом.
- Келлер? Милым?!
- Ну, не совсем милым, - Нил надул губы. - Скорее, наоборот. Совсем не милым. Наглым и грубым, и циничным, и вообще... Моз говорил, что он отморозок.
- Да, ты упоминал, - прорычал Питер.
- А я думал, что это мило. И что Мэтт милый. Там. Внутри, - Нил проиллюстрировал это "внутри" жестом, едва не свалившись Питеру под ноги, и тот проклял минуту, которую пожалел на то, чтобы устроить это несчастье на заднем сидении.
- А потом он - бах! - вздохнул Нил и замолчал.
- Что "бах"? - не выдержал Питер минут через пять.
- Бах-бах, - пояснил Нил, моргая повлажневшими глазами. - В охранника. Потому что тот увидел мое лицо. Сказал, что для моего же блага.
Господи, он только что и вправду всхлипнул?
- Так, хватит. Не хочу подробностей, за которые мне придется отправить тебя в тюрьму, - мотнул головой Питер. - Просто запомни на будущее, что иногда коротышку нужно слушать.
- Он еще говорил, что ты злобное орудие системы, - пробормотал ему в колено Нил. - И что от тебя будут проблемы.
- Он немного ошибся. Я злобный, особенно сейчас, это да, а вот орудием системы будет мой ремень с наградной пряжкой, которым я тебя дома выпорю за эту твою авантюру. Что касается проблем... - Питер снова глянул в зеркало и вздохнул. - Они догоняют. Так, держись, я сейчас буду газовать... да не за колено же!!!

Очередной «воротничок» рассекал по Нью-Йорку на роскошном алом байке, и если для Питера это был только один из пунктов ориентировки, здорово облегчающий поиски, то для большей части отдела это стало предметом черной зависти.
Кэффри, как всегда, не относился к большинству.
- Мотоцикл — это непрактично, - поигрывая шляпой, заявил он, когда Джонс жалобно простонал, что "всегда мечтал о таком красавце". - Нет, ну сами подумайте! В дождь мокро, в снег холодно, ветром шляпу сносит... а в машине хорошо, тепло, уютно.
- Все бы тебе про шляпы, - проворчал Джонс.
- И потом, - будто бы не заметив выпада, продолжил Нил, - машина - штука многофункциональная. В ней, например, можно спать, - он сделал многозначительную паузу и с ухмылкой закончил: - А можно и не спать. А мотоцикл? Он узкий, шаткий, со всех сторон торчат всякие хромированные железки, ноги скользят, руки скользят, кожа к сидению липнет... - он изобразил на лице гримасу отвращения и покачал головой. - Нет, нет. Машина лучше, уж поверьте. И надежнее!
Терпеливо подождав, пока слушатели отсмеются, Кэффри переключился на описание опасностей, поджидающих беспечных мотоциклистов на каждом шагу, и сравнительный анализ стоимости ремонта двух- и четырехколесного транспорта, и никто, заслушавшись, не обратил внимания на то, как скрипит зубами Питер, вспоминающий брошенное вскользь Нилом "о, а у Мэтта тоже был похожий байк!..".

Нет, Мэтт Келлер не стал его навязчивой идеей. У Питера Берка не могло быть навязчивых идей.
- И почему, почему в профайлах не было ничего об ориентации? - бормотал он себе под нос, гипнотизируя экран ноутбука. Ему казалось, что точка, обозначавшая положение Нила на карте, издевательски ему подмигивает.
- Меня куда больше беспокоит, почему это так заинтересовало тебя. Теперь, когда это уже не играет роли, - тихо пробормотала Эль.
Быть милой и понимающей ей сейчас было сложно, как никогда.

Нил разбил спину.
Пролез в номер, где Питер должен был провести изобличающую сделку, провел быстрый обыск, нашел оружие. Отвлекся на то, чтобы красиво выщелкнуть патроны из обоймы, был вынужден спасаться через балкон, полез вниз по украшавшим фасад зарослям винограда и сорвался.
Не то чтобы только это и спасло Питера от пули, но и обратного с гарантией никто утверждать не мог.
- Пижон, - ворчал Питер. - Что тебе мешало просто забрать пистолет?
- Ненавижу оружие! - Нил попытался повернуться на другой бок. - Оу-у....
- Не стенай! У тебя даже ушиба серьезного нет.
- Жестокий, - вздохнул Нил и обнял подушку. Питер уставился на его лопатки, прикрытые тонкой футболкой.
- Это я еще про ремень не вспоминаю. И про пряжку.
- Оу! - на Питера посмотрел один нахальный голубой глаз. - Я и не знал, агент Берк, что у вас такая богатая фантазия.
- Скажи еще, тебя не привлекают подобные игры! - Питер прищурился опасно.
Нил снова уткнулся лицом в подушку.
- Ну, - сказал он невнятно, - это смотря с кем играть.
- С Келлером, например, - сказал Питер.
Нил молчал. Питер прикусил губу.
- Слушай...
- Мэтти, - вдруг заговорил Нил, - на мой взгляд, слишком серьезно относится... к играм.
"А я?" - захотел спросить Питер. И не спросил - сказал совсем другое.
- Хочешь, плечи разомну?
Нил передернулся, поднялся и посмотрел на Берка со злостью.
- А ты - слишком легко.
И вышел в соседнюю комнату, хлопнув дверью.

"Мудак - это тот, кто упорно не замечает очевидного", писал знаменитый Стивен Кинг.
Мудаком Питер Берк не был. Он, возможно, не обладал такой бурной фантазией, как некоторые. А так же их широтой кругозора и, во всех смыслах этого слова, гибкостью. Он даже готов был признать себя в чем-то ограниченным, даже узколобым, и, конечно, упрямым, как осёл - но мудаком он не был никогда.
В пятницу вечером он сидел на крыльце собственного дома и искал истину. Шестая бутылка шла к концу, Сатчмо укоризненно смотрел на него поверх скрещенных лап, но истина все равно не находилась.
- Знаешь, что я ненавижу больше, чем быть милой, доброй и понимающей? - спросила Эль голосом на полтона выше привычного.
Питер втянул голову в плечи.
- Это видеть, как ты сидишь и страдаешь, прикидываясь мудаком! - рявкнула она. - Ты без моего разрешения мне даже изменить не можешь?
Питер жалобно на нее посмотрел.
- Презервативы тебе покупать не буду, - отрезала Эль и ушла в дом, забрав и Сатчмо, и пиво.
Питер вздохнул. Судьба загоняла его в угол.

В дом Джун каждый раз входить было так же неловко, как и в первый. Сразу вспоминалось, что костюму уже десять лет (и за это почему-то становилось стыдно, хотя в остальное время он этим костюмом гордился), "счастливый" галстук мятый после двух последних важных операций, ботинки перепачкались в осенней грязи, а в бутылке не дорогущее вино, а вполне обычное пиво. Нет, ну а зачем Нилу еще вина? У него своего вон полный шкаф. У него и под презервативы, небось, ящик в столе, нет, скорее, в тумбочке отведен, и те какие-нибудь особенные, с выкрутасами...
Питер прокашлялся, Джун то ли не заметила, что он порозовел, то ли великодушно сделала вид.
- Нил наверху, - мило улыбнулась она. - О, позвольте ваш плащ, нет-нет, мне совсем не трудно!
Питер сдался, отдал плащ (минус слой защиты, и почему она так ухмыляется?) и поднялся на второй этаж.
Дверь в квартиру Нила, как всегда, была закрыта. Питер замялся перед ней, малодушно размышляя, а нельзя ли просто сбежать, посидеть до утра в каком-нибудь баре, а потом сказать Эль, что все прошло замечательно, и... Питер Берк совершенно не умел ей врать.
Он вдохнул и поднял руку, собираясь постучать, но снова замер, прислушиваясь - а вдруг, вдруг он спит? Не будить же парня...
Увы, парень не спал и, судя по всему, с кем-то разговаривал.
"Может, у него гости?" - обрадовался Питер и прислушался еще сильнее.
А потом сделал стойку.

- Мэтт, - говорил Нил, - Мэтт...
Питер медленно опустил поднятую руку.
- ...Нет, это не вариант. Как и это. Да. Да. Да. Слушай, Мэтт, я... ты... нет, это ты послушай. Нет, вот это могло бы получиться, но... Мэтти!
Из-за двери слышно было плохо, прижиматься к скважине не позволяли профессиональная гордость и воспитание, так что большая часть интонаций, а так же окончания и междометия в коридор не просачивались. Но и того, что в него попадало, было достаточно, а уж последнее "Мэтти" прозвучало так ясно и четко, что сомнений не оставалось.
Нил разговаривал с Келлером.
После всего, что было, Нил спокойно с ним созванивался. Созванивался, болтал... смеялся?!
Негодуя, Питер пропустил часть фраз, а теперь в диалоге на стороне Нила наступила пауза. Напрягая слух, он слышал только дыхание Нила, тяжелое и загнанное.
Питер перехватил бутылку, боясь, что она выскользнет из повлажневших ладоней, и повернулся к двери другим ухом.
Нил буркнул что-то неразборчивое, и послышался щелчок опущенной на рычаг трубки. Потом зажурчала вода.
"Это что ж за разговоры такие, после которых нужно освежиться?"
А потом дверь распахнулась, и на пороге, удивленно мерцая голубыми глазами, замер Нил.
- Не иначе как в душ собрался? - язвительно поинтересовался Питер.
Нил посмотрел в ответ так, будто не видел его лет десять и теперь с трудом узнавал.
- Питер? Я тебя не ждал, - впускать его он не торопился.
Так что Питеру пришлось отодвинуть его в сторону и просочиться в комнату жестом, отработанным до автоматизма. Он просто не мог поступить по-другому - это был инстинкт, рефлекторное действие, следующее сразу после стойки, простое, как грабли, на которые наступаешь раз за разом. Как и последующие слова.
- Кому звонил? - это так, для разогрева. Чтобы у Нила был повод соврать, а у Питера - поймать его на горячем и вытрясти душу.
- Я никому не звонил, - ответил Нил с убийственно честным видом, продолжая стоять у двери и намекающе поглядывать на коридор.
- Ага, - Питер почувствовал себя абсолютно счастливым. Он аккуратно поставил пиво на стол, оскалился улыбкой радостного маньяка и с наслаждением взял наглую тварь, то есть Нила, за грудки. - Ага!
Нил, как показалось Питеру, с не меньшим наслаждением ухмыльнулся ему в лицо.
- Мэтт, значит, - ласково сказал Питер. - Даже Мэтти. Старый и добрый. Даже милый. Где-то глубоко внутри. Да?
- Я был под воздействием наркотиков, - напомнил Нил, не делая попыток вырваться (очевидно, проникся улыбкой Питера и вспомнил, что с сумасшедшими и маньяками лучше не спорить), - так что с твоей стороны не очень этично вспоминать тот разговор. Как и подслушивать под дверью.
- Это кто мне тут будет об этике вспоминать? - Питер так же аккуратно поднял Нила повыше. - Трахаться с похитителем моей жены - этично, по-твоему? Я-то думал, зачем он все это устраивает? А ему, оказывается, тебя одинокими ночами в камере не хватает! Только выбор жертв какой-то странный, даже интересно, на кого он нацелится в следующий раз!
Нил касался пола уже одними только пальцами ног и, похоже, это стало его нервировать - во всяком случае, он слабо трепыхнулся.
- Питер... - начал было он со странной интонацией, но вдруг словно захлопнулся. Поджал губы, отвел глаза и совершенно спокойным голосом закончил:
- Не понимаю, о чем ты. И буду очень признателен, если ты сейчас поставишь меня на пол, закончишь эту бессмысленную беседу и покинешь мою квартиру.
Еще и посмотрел ледяным взглядом, будто это Питер его только что предал, а вовсе не наоборот. Терпение Питера лопнуло в очередной раз.
- Да ну-у? – Он ухмыльнулся еще шире. Ни о чем, кроме ремня и пряжки, и задницы, которая уже пару лет упорно настаивает на встрече с ними, думать не получалось. - Правда, что ли? – Питер захлопнул дверь и все так же аккуратно прислонил к ней Нила. - А если я сделаю вот так? – и он прижал Нила к стене всем весом, придавил так, чтобы уж точно никуда, никогда и ни за что не делся. Поймал чересчур ловкие, но не слишком сильные руки, сдавил запястья. И выдохнул куда-то в недовольно сморщенный нос. - Что скажешь? Что предпочитаешь отморозков и запах паршивых сигарет запаху паршивого пива?
Вообще-то, Питер был уверен, что Нил именно так и скажет. И тогда он, Питер, пойдет в тюрьму и удавит Келлера своими руками. Но Нил сказал другое, и это не было прямым ответом:
- Келлер, может, и курил, - прошипел он язвительно, - но никак не дешевые сигареты, а "Муратти". Если ты о таких слышал, конечно.
Питер закатил глаза и заткнул Нилу рот. Пусть уж лучше молчит - все равно ничего сейчас не скажет по существу. Разве что его и правда выпороть.

Целоваться с парнем оказалось совсем не так, как представляешь, когда в старшей школе ржешь над анекдотами про пидорасов. Ничего неприятного, наоборот. Хотя, наверное, дело было в том, что это Нил, чистюля Нил, язва и зараза, слабо трепыхающаяся в руках, от чего только хочется сильней сдавить запястья. Так, чтобы кости захрустели.
Питер еще не настолько потерял контроль над собой. Ему и так было неплохо. Если бы еще Нил не сжимал зубы...
Нил перестал сжимать зубы, обхватил его за шею, и "неплохо" моментально превратилось в "мамадорогаяясейчаскончувштаны". Язык у Нила оказался не менее ловким, чем руки, а руки цеплялись за Питера, за плечи и за шею, царапали ногтями над воротником. А еще Нил больше не трепыхался - он извивался, будто был ящерицей, и пытался залезть на Питера, как на дерево. А потом и вовсе обхватил ногами за пояс, гимнаст чертов, и как только брюки не лопнули?
Питер сам не понял, как отпустил его запястья - просто руки срочно понадобились, чтобы ухватить эту чертову задницу (и не забываем о ремне и пряжке), стиснуть покрепче, так, чтобы совсем вплотную, до искр из глаз.
Искры из глаз посыпались, правда, не фигуральные. Не у него - у Нила. Тот почему-то вдруг шарахнулся в сторону, едва не уронив их обоих. Ударился затылком о дверь, тщательно и как-то задумчиво облизнулся, а потом сам потянулся навстречу.
Крепко зажмурившись.
Э, нет, так дело не пойдет. Прежде чем продолжать, следовало все же разобраться.
Благие намерения едва не забылись на месте - страшно было подумать, что же будет дальше, если от одних поцелуев в паху звенело. Но Питер был упрямей. И становиться заменой не хотел. Тем более - Келлеру.
Каким-то чудом он сумел высвободить одну руку и вцепиться Нилу в волосы. Тот опять запрокинул голову, но на этот раз его несчастный затылок было кому поберечь. Питер подождал, пока в голубых глазах появится осмысленное выражение (да и у самого восстановится дыхание), и спросил:
- И часто вы созваниваетесь?
- Блядь! – кажется, Питер впервые слышал, как Нил ругается. - Вот никак без "поговорить", да?
Питер сжал челюсти. Нет, извини, никак, это профессиональная деформация личности и все такое. Нил вздохнул, проворчал тихо.
- Мы не созваниваемся. Он позвонил, я ответил из любопытства. Ты мог бы для разнообразия попробовать разобраться до того, как хамить!
Нил облизнул губы и недовольно поинтересовался:
- Допрос окончен?
- Нет, - Питер опять заткнул ему рот на пару минут - надо же было обдумать следующую реплику? Ну, или сделать вид, что обдумываешь. Всплывший в сознании вопрос был совершенно дурацким - ну кто ж на такое правду ответит! Зато отличался прямотой, честностью, и ответ Питера по-настоящему интересовал:
- Так ты после разговора с ним такой... впечатленный?
Нил замер. Побелел – глаза потемнели, над губой проступила светлая полоска. А потом ухмыльнулся так, будто только что хлебнул полный рот уксуса.
- Тебе-то что? Никак ревнуешь?
Кажется, настала очередь Питера ругаться.

Не прекращая вспоминать самые красочные эпитеты, он заставил засранца встать на свои собственные ноги, подло выкрутил ему руку (Нил попытался вывернуться, но подавился воздухом, услышав пожелание трахнуть самого себя отрезанным Келлеровским членом), и повел к кровати.
Довел благополучно, уронил и навалился сверху, судорожно пытаясь сдернуть брюки, не расстегнув ширинку.
- Все, - пыхтел он обреченно, - все. Пороть. Пряжкой... и чтобы всю дурь к чертям!!! Я ревную? Я?! ...Три раза полицейской дубинкой!.. Не должен, да?!
- Да расстегни ты их, чтоб тебя!.. Мне откуда знать, кому ты что должен?! Да не так, твою ж налево, пусти руку, я сам! - Нил отчаянно извивался и в итоге только ухудшал свое положение, потому что с каждым движением Питер наваливался все сильнее.
- Ах, тебе откуда знать? – спустя минуты три бестолковой возни Питер наконец догадался развернуть Нила лицом. Он заглянул в злющие голубые глаза и с жутковатым спокойствием выдал:
- Мэтти то, Мэтти се. Скажешь, случайно оговаривался? Так я и поверил. Ты даже чихаешь не случайно. Что у вас там в последнюю встречу было такое? Или это для меня спектакль? Так я ж все-таки не полный идиот. Я ж тебя сейчас изнасилую.
Нил распахнул глазищи еще больше, а потом скривился. То, что Питер все-таки идиот, причем полнейший и безнадежный, большими печатными буквами читалось у него на лбу.
- Ну, нарочно… Иногда! Но представь себе, у меня тоже бывают оговорки!
- Не верю! - прорычал Питер, сражаясь с пуговицей на поясе.
- …А изнасилование не считается таковым, если обе стороны за!
Пуговица все-таки оторвалась, зато брюки, наконец, расстегнулись, и Питер дернул их вниз, безжалостно стаскивая вместе с бельем. Ткань жалобно затрещала.
- Ты… тебе вообще верить... ох.
Нил лежал под ним в одной рубашке. Светил нежной белой кожей.
- Я о чем говорил? – спросил Питер задумчиво.
- Если по сути, обещал секс, - Нил честно-честно хлопнул ресницами и вздохнул. - Жаль, что ты все только обещаешь... вот где этот твой пресловутый ремень, а?
- Ну все, - снова повторил Питер. - Все.

Пороть засранца ремнем он все-таки не стал. Но исключительно потому, что ремнем пришлось фиксировать кое-чьи шаловливые ручки. Наручники Питер не нашел, а зафиксировать надо было непременно - ручки были слишком умелыми, и слишком уж активно Нил лез ими, куда не надо, чтобы Питер мог показать, кто тут главный, не спустив через две минуты. Так что пришлось использовать ремень. Ну и конечно пару раз все-таки стукнуть по голой, гладкой заднице. Не оставлять же это дело просто так, раз уж он наконец дорвался?
К тому же, Нилу это только на пользу.
Нил выворачивался. Хныкал. Пытался сбежать. Подавался назад, оттопыривая искомую задницу так, что это даже в порно снимать было нельзя, во избежание инфарктов и катастроф. Нил скулил и насаживался - сначала на пальцы, потом на член. Нил смеялся и немножко плакал. Совсем чуть-чуть.
Питер инфаркта не получил, хотя пару раз был к этому близок. Наверное, его спасла возможность шлепнуть, укусить или просто погладить поясницу, заставляя Нила подставиться поудобнее. А еще вжаться, втиснуться в тесное и горячее, двигать бедрами так, что чмокало неприлично, следить, как движется член. А потом охнуть и почти отключиться от облегчения.
Это все очень положительно влияло на здоровье. Питер просто таки чувствовал разливающуюся по венам благодать. И как же здорово потом было развернуть Нила к себе лицом и смотреть, смотреть, как он кончает, жмурясь и тонко всхлипывая в сжатый кулак.
И нутром понимать, что в эту минуту ни о каких бывших дружках речи не идет.

- Слушай, - спросил Питер еще минут десять спустя, - а сказать "старик, у меня на тебя стоит" ты не мог? Просто, знаешь, открыть рот и объяснить. Не выпендриваясь.
Нил пожал плечами. Неуверенно ухмыльнулся:
- Так веселее, разве нет?
Питер молчал и ждал, пока у Кэффри на лице не проявилось обреченное выражение.
- А ты чего? - проворчал он, устраиваясь на Питере поуютнее. - Нет, ну правда! Я тебе и так, почти открытым текстом! Кто же знал, что ты такой... такой... намеков не понимаешь! Я решил, что ты нарочнооооо! - концовка последнего слова смазалась из-за зевка, но Нил все же нашел в себе силы поднять голову и посмотреть на Питера укоризненно. Мол, сам во всем виноват. Исключительно сам.
Хуже всего, что Питер действительно почувствовал себя виноватым.
- Ну, не понимаю, - пробормотал он. - Иди ты к черту, Кэффри. Я тридцать лет был стопроцентно уверен, что не того. Не этого. Откуда мне было знать?
- Я-асно, надо было начинать намекать во времена первой поимки, - голову Нил уронил обратно и хихикнул уже Питеру в плечо
- Тебя страсть к спектаклям погубит когда-нибудь, - Питер не мог перестать ворчать. - Я ведь угадал про Келлера, да? Он внимание привлечь пытается? Между прочим, это важная информация.
- Он хотел, чтобы я ему помог, - сонно пробормотал Нил. - Как будто я стал бы, даже если бы у меня была возможность! А когда я его послал, он, он... Ооо!
Нил вдруг подскочил с постели, будто и не засыпал только что.
- Питер! Мне необходимо срочно позвонить ему в тюрьму!
Питер подумал, что придушить это чудовище будет не такой уж плохой идеей.
Нил едва ли не подпрыгивал на месте:
- Как думаешь, его еще могут позвать к телефону? А если ты скажешь, что из ФБР?
Питер попытался поймать взбесившегося Кэффри, но не преуспел. Пришлось прилагать усилия - вылезать из кровати и ставить засаду. Наконец носящийся по комнате сгусток позитива врезался в него на подходах к телефону. Питер обхватил его лицо руками, развернул к себе и четко, по слогам проговорил:
- Ты с ума сошел! Незачем кому-то об этом знать, тем более Келлеру… Что он тебе сказал такого? Зачем тебе ему звонить?
Но четким и логичным высказывание не получалось при всем старании. Ревность не оставляла от делового тона камня на камне, а Нил всегда безошибочно чувствовал слабину. Особенно у Питера.
- Он сказал, что у меня никаких шансов, - сказал Нил самым проникновенным тоном, на который только был способен. - Если уж ты после того, как я пожертвовал сокровищами, Мозом и спас Элизабет, не клюнул, то, значит, я... Ну там дальше нецензурно. И что мне стоит пойти и утопиться в ближайшей затопленной канаве, как и положено герою любовного романа в мягком переплете за четыре бакса. Если он узнает, ооо! - Нил засверкал глазами, потом сложил умоляюще руки. - Питер! Я имею право на маленькую месть! Ну хоть намекнуть! Пожалуйста?
Питер открыл рот. Потом закрыл. Потом снова открыл и забыл закрыть.
Кажется, он был красным, как свекла. Питер бы не удивился. Ни разу в жизни не чувствовал себя таким идиотом.
Этим маньякам когда-нибудь говорили, что между мальчиком и мальчиком иногда бывает просто дружба?!
- Я с вами с ума сойду, - сказал он, наконец.
Нил все смотрел на него огромными, сияющими глазами.
Питер обреченно закрыл лицо ладонью.

На следующее утро заключенного Мэтью Келлера поместили в одиночку на неделю – тот попытался избить охранника, принесшего почту. О причинах никто не мог сказать ничего вразумительного – простенькая самодельная открытка с чернильным наброском Эмпайр Стейт Билдинг на одной стороне и чем-то, похожим на мужской эрегированный член, на другой никому ни о чем не говорила. Мэтью Келлера много кто хотел послать нахуй. Совершенно не стоило ни удивляться, ни переживать по этому поводу. Да еще и так бурно.
Кто их, психопатов, поймет.