Скачать 6ю серию 3го сезона

[Nadalz]

White Collar S03E06
торрент 1, торрент 2 (rar), торрент 3 (rar), торрент 4 (HD, rar),
скачать на megaupload и скачать на Народе
Английские субтитры брать тут
За переводом следить тут

Бонус:
скачать с Народа серию в HD

@темы: Ссылки

---

любопытство гложет

[Пушистый Вареник]

Ребят, а на ваш взыскательный взгляд, кто был у Нила из девушек самый адекватный? Сара, Алекс или Кейт?
Меня просто необъяснимо раздражает Сара.. Еще сильнее,чем Кейт, если это вообще возможно. Решил выяснить мнение народа

Вопрос: Ну и кто?)

1. Алекс		52	(20.8%)
2. Сара		45	(18%)
3. Кейт		3	(1.2%)
4. Питер		135	(54%)
5. кнопко-тык!		15	(6%)
Всего:		250

@темы: Вопрос

---

White Collar 3.07 Taking Account Episode Stills

[Xomaaa]

+41

скачать архив

@темы: Изображения: фото, Персонажи: Моззи, Персонажи: Нил, Персонажи: Сара

---

Скачать 5ю серию 3го сезона

[Nadalz]

White Collar S03E05
торрент 1, торрент 2 (rar), торрент 3 (rar), торрент 4 (HD, rar),
скачать на megaupload и скачать на Народе
Английские субтитры брать тут
За переводом следить тут

Бонус:
скачать с Народа серию в HD

@темы: Ссылки

---

[_Наблюдатель]

Фэндом: White Collar
Название: Все цвета мира / Аll the Cоlоrs of the Wоrld
Автор: Friеndshippеr
Перевод:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Тип: Джен
Жанр: Friendship, Future!Fic
Рейтинг: PG
Персонажи: главным образом Нил, Питер и Элизабет
Саммари: Иногда нужно объехать весь мир, чтобы понять, где твой дом. Абсолютно гипотетический future!fic
Объём: ~4100 слов

В день, когда браслет сняли в последний раз, отдел по раскрытию преступлений белых воротничков закатил Нилу праздник: ничего особенно, лишь быстрая офисная пирушка, как они всегда делали на дни рождения, выходы в отставку и женитьбы. Диана заказала торт, а Синди из бухгалтерии развешала шарики. Весь офис подписал открытку "Поздравляем!", а вместо шампанского разливали кока-колу. Нил вел себя так невозмутимо и обаятельно, словно заранее обо всём знал. Питер подозревал, что так и было; они старались сделать сюрприз, но вряд ли можно считать секретом то, что знают сорок человек.
Настоящий праздник прошёл позже в доме Бёрков, и там присутствовало всего несколько человек; Питер с Элизабет, разумеется, и Диана с Кристи, Джонс со своей подружкой, Джун и ее внучки. Моззи не появился, хотя его и приглашали. Оглядываясь назад, Питер подозревал, что, скорее всего, тот провел вечер, пакуя чемоданы. Оглядываясь назад, Питер заметил многое, чего не замечал той ночью.
Вроде непривычного молчания Джун или того, как она то и дело обнимала Нила. Вроде того, как Нил умело направлял разговор в другом направлении каждый раз, как тот сворачивал на "а что дальше". Нил как всегда, был обаятельным, выдержанным и обходительным, но иногда в нем ощущалась мягкая грусть, вытеснившая еле сдерживаемый восторг, какой был на празднике в ФБР. В руке у него всегда был бокал вина, но его уровень оставался на одной отметке. Питер, напротив, продолжать приканчивать пиво бутылку за бутылкой, даже не зная, почему. Он уже собрался взять завтра отгул, и, в то время как он не стал бы использовать слово "пьян", он определенно был раскованнее, чем обычно себе позволял.
Возможно, просто его подсознание знало то, что его рассудок не мог принять. Потому что каждый раз, как он хотел поднять самый главный вопрос - "Что дальше?", он увиливал и принимал следующую легко вброшенную Нилом тему беседы. Ему так и не удалось перевести разговор на слона в комнате до самого конца вечера.
- Тебе ничто не мешает остаться работать консультантом, - сказал Питер, развалившись на диване. Нил устроился в другом углу дивана, как в бессчётные ночи за прошедшие четыре года. Эл свернулась на диване напротив и спала, подперев кулаком щеку, как маленькая девочка. Кристи и Диана уже уехали домой, Клинтон спал в гостевой комнате, а Джун откланялась еще раньше.
- Или стать настоящим служителем закона, - добавил он, потому что, на самом деле, на это он больше всего втайне надеется. У Нила блестящий ум и искренняя привязанность к людям, в которой он ни за что не признается. За годы работы Питер встречал достаточно прирождённых копов, чтобы узнать одного при встрече, даже если этот коп все еще неотшлифованный алмаз. – У тебя уже достаточно опыта работы, чтобы избежать большинства образовательных требований. Я знаю, что Хьюз тебя поддержит, я поддержу однозначно, а после того дела с губернатором в прошлом году у тебя есть друзья в высшем свете. Ты мог бы вернуться на работу через пару недель.
Нил улыбнулся – искренне, тепло и мягко.
- Да, - ответил он. – Я мог бы.
Нил никогда ему не лгал. За четыре года это всегда было правдой. Он уклонялся, отвлекал и перенаправлял бессчетное число раз, но когда дело доходило до сути, каждый раз, как Питер задавал ему прямой вопрос, он получал в ответ чистую и абсолютную правду. Может быть, не всю правду, может быть, не на вопрос, который задал. Но всегда правду. И может, поэтому Питер не стал задавать следующий вопрос, не стал давить, пока Нилу не придется ответить "да" или "нет": "Но ты это сделаешь"?
Они попрощались, как обычно, и Нил растолкал Эл для поцелуя в щёку. Иногда в следующие несколько месяцев Питер вспоминал эту ночь, ища спрятанные зацепки, пытаясь понять, притаилось ли там где-нибудь прощай, или спасибо, или, может, увидимся, Питер, но так и не нашел.
На следующее утро в квартире под крышей было пусто. Джун улыбнулась и пожала плечами в ответ на расспросы, как всегда дружелюбная, но невозмутимая и отстраненная, словно они не знали друг друга четыре года. Он понимал, что стоит за этой захлопнутой дверью. Когда дело доходило до мошенника против ФБР, она всегда прочно занимала сторону Нила, и, по крайней мере, в этой области он больше не был другом – лишь безличным представителем правительства, которое она держала на почтительном расстоянии.
Питер пустил в ход все свои связи, но ничего не обнаружил ни в аэропортах, ни в агентствах проката автомобилей, ни в компаниях, обслуживающих кредитки – нигде и ничего. Если Нил все еще называл себя Нилом Кэффри, он нашел способ уйти под землю так хорошо, что даже правительство США не могло его найти. А если нет, если Нил Кэффри - лишь очередная сброшенная кожа, а он теперь был кем-то другим, кого Питер даже не узнает…
- Сукин сын, - сказал он Эл, приканчивая упаковку пива и чувствуя, как под сжимающей желудок яростью плещется бездонный омут боли, скорби и тревоги, всегда таящийся внизу. – Как он мог так поступить? Как он мог все выбросить – все, что построил здесь? Повернуться спиной и вернуться к подделыванию облигаций и кражам из ювелирных?
Элизабет, как всегда, была спокойнее, чем имела на то право. Она плакала в его объятьях, когда он вернулся от Джун и рассказал, что нашел, а потом вытерла слезы и продолжила жить дальше. Но опять же, в каком-то смысле, она всегда знала Нила лучше, чем Питер – по крайней мере, всегда больше в него верила. И Эл была уверена, что Нил все еще на правильном пути и что когда-нибудь он вернется.
- Подумай, милый, - сказала она, ловкими движениями нарезая розочки из лимонов. – Он провел целых восемь лет под надзором, ни один аспект его жизни не принадлежал ему полностью.
- Полная чушь. Я никогда не вторгался в его частную жизнь… больше, чем мне приходилось, - уточнил он, когда Эл одарила его одним из этих взглядов.
Эл поставила еще одну лимонную розочку на хрустальный поднос.
- Дело в том - ну разумеется, первым, что он сделает, будет то единственное, что он не мог сделать, пока носил этот браслет.
- Что-то украдет, - мрачно сказал Питер. – Продолжит уничтожать свою жизнь, как раньше.
- Нет, он убежит, - возразила Эл. – Он убежит, потому что может, потому что он может купить билет куда угодно без необходимости отчитываться перед тобой или ещё перед кем-то. А когда новизна выветрится, и он найдет то, что ему нужно найти, он появится на нашем пороге. Ты знаешь, что появится.
- Или Интерпол его арестует с британскими королевскими регалиями в одном кармане и свитками Мёртвого моря в другом.
Вздохнув, Эл подняла ему подбородок перемазанной в лимонном соке рукой.
- Это и есть свобода, дорогой. Способность совершать неверный выбор наряду с верным.
Питер почувствовал, что его защита ослабевает, и воспротивился этому, потому что если он прекратит злиться, станет больно.
- Я думал, что этим я и занимался последние четыре года: учил его делать правильный выбор. Быть законопослушным гражданином, быть… тем, кем он мог бы быть, если бы жизнь сложилась по-другому. А теперь…это.
Эл отвела глаза и вонзила маленький, острый ножик в лимон немного сильнее, чем следовало. Подобные маленькие знаки выдавали, что ей тоже больно.
- Этому нельзя научить, Питер. Нельзя научить людей быть кем-то. Можно только любить их, и отпустить их, и надеяться, что они вернутся.
И, поскольку у него не было выбора, в конечном счете он научился это делать.

******

Пять месяцев спустя пришла первая открытка.
Пустая – лишь с адресом Питера и Эл и маркой Монако. Это не серийная открытка, скорее, подходящего размера картина, на которой изображен очень голубой океан, усеянный маленькими белыми парусами. Питер немедленно обратился к знакомым экспертам, чтобы скрытно ее проанализировать. Она не оказалась копией, по крайней мере, копией того, что было в доступной ему базе данных, и не была подписана. Краска была дорогой, скорее всего, итальянской, но современной. Отпечатков пальцев лаборатория не обнаружила, спрятанных сообщений - тоже. Это была всего лишь небольшая красивая картина.
Эл поставила ее на камин, рядом с фото бабушки Бёрк и щенячьими снимками Сатчмо Второго.
Еще одна пришла через месяц: акриловый рисунок серого морского побережья, с маркой Дувра, Англия. Как и на первой, на ней не было надписей или пометок помимо адреса и марки.
- Смотри, - сказала Эл, изучая обе картины, когда они с Питером лежали на диване, а Сатчмо у них в ногах. – Очевидно, что это работы одного художника.
Питер фыркнул и чокнулся с ней бутылкой пива.
– По-моему, у нас в Бюро свободна пара вакансий. Не дай пропасть своему острому детективному уму.
Эл сморщила нос.
- Нет, разумеется, я это знаю. Просто одна особенность картин Нила – в них никогда не было единообразного стиля. Он был словно…. словно музыкальный автомат, выдающий вместо заказанной мелодии заказанную картину. Не всё, что он рисовал, было копией чего-то конкретного, но всегда в стиле определенной художественной школы – ар деко, импрессионистов, Гудзонской школы, кубистов. У него никогда не было собственного стиля.
Питер задумался. Странно было сознавать, что после всех лет, что он знал Нила, после всех лет, что он изучал Нила, он все еще не знал о нем некоторых вещей, важных вещей.
- Я этого никогда не замечал.
- Ты эксперт в некоторых аспектах искусства, но ты не специалист, - заметила Эл. Она отодвинула картины на расстояния вытянутой руки и чуть наклонила их. – Видишь, насколько на второй более уверенные мазки? Не такие осторожные и продуманные.
Питер ничего такого не видел, но кивнул.
- Похоже, он находит свой художественный стиль, - улыбнулась Эл и поднялась, чтобы вернуть картины на их место на камине. – Я рада за него.

******

В следующем году открытки продолжали приходить, каждый месяц или шесть недель, всегда из разных мест: Россия, Нигерия, Лаос, Новая Зеландия. Простые морские ландшафты сменялись более изощренными картинами. На одной был изображён разрушенный храм в джунглях, на другой – небольшой приморский городок. Питеру до ужаса не хотелось этого признавать, но даже он разглядел разницу между первой картиной и последними. Дело не в технике, но, как сказала Эл, в уверенности. Первые несколько картин написаны с явным мастерством, но они немного неестественные, немного плоские. Последние смелее, ярче, полные брызг цвета и – это звучало так избито, что он закатил глаза от одной мысли, но это правда, – радости.
Девятая оказалась не совсем пустой. На обороте было нарисовано карандашное сердечко с двумя штрихами по бокам - так школьница могла бы подписать записку к однокласснику.
- Какая прелесть, - умилилась Эл, ища, куда ее поставить. На камине уже кончилось место, так что она добавила ее в коллекцию младенческих фотографий своих племянниц на столик у двери. И, хотя открытка была очень красивой – флотилия рыбацких лодок в южно-африканской гавани - она развернула её обратной стороной. Питер не стал поправлять.
Следующая открытка - великолепное изображение Сфинкса на закате, его загадочная улыбка едва видима на каменных губах, на которые наползают сгущающиеся сумерки. На обороте, рядом с египетской маркой, была короткая записка: "Просто разглядываю витрины, если вы волновались. – Н."
- Что равносильно признанию, что он опять взялся за старое, - заметил Питер, но ему плохо удаётся даже казаться рассерженным, когда на сердце так легко и свободно. Это не совсем телефонный звонок, но лучшее, что у них пока есть. Нил снова с ними разговаривает.
- Он этого не говорил, - возразила Эл. – И посмотри. Он подписался как Нил. Я знаю, что ты волновался из-за этого.
- Он написал "Н". Это может означать Ник, или Нигель, или Нэйтан – хоть Нефертити, учитывая его текущий адрес.
Эл лишь поцеловала его и поставила открытку к остальным.

******

Записки становились длиннее и разговорчивее.
"Передай Диане - мне жаль, что её не было рядом, когда двое грабителей попытали со мной удачи прошлой ночью, - было написано на открытке из Чили, на обороте захватывающей дух перспективы гор и древних каменных лестниц инков. – К счастью, я помнил пару вещей, которым вы меня научили. Кстати, они с Кристи еще не расписались? Мне нужно знать, когда посылать рисунок тостера". А изображение блестящих белых песков Акапулько, переполненных туристами, гласило: "Кажется, я забыл весь испанский, который знал. Как сказать "Я заплачу наличными за вашего осла"? И поместится ли осёл в гараже? Он маленький".
- Он приближается - сказала Эл, поставив открытку на боковой столик рядом с фотографиями кузенов Питера и их детей.
Питер тоже это заметил, но не хотел упоминать вслух, словно боясь что-то спугнуть.
- Да, а следующая может прийти из Пекина. Мир тесен, знаешь. Стоит ему запрыгнуть в самолет, и он будет на другой стороне планеты за пару часов.
Но следующая открытка пришла из Айовы, и на оборотной стороне картины с молотилкой в плоском, как стол, поле зерна, написано:

Зерно
Зерно
Зерно
Зерно
Зерно
Зерно
И еще зерно.
Жаль, что вас тут нет. Хотя нет, если подумать, жаль, что меня нет там.
- Н
P.S.. В заключение…зерно.

- Очевидно, зерна там много, - прокомментировала Эл с оптимизмом в глазах.
- Ни слишком надейся, - предостерег Питер. – Это мы о Ниле говорим, помнишь?
Но по ее лицу видно было, что она не может удержаться. Сам он тоже не мог. Нил всегда любил зацепки, игры и головоломки, и хотя возможно, что последние строчки -просто пустячная шутка, в равной степени возможно, это его способ сказать, что он возвращается домой.
На следующий день после обеда у Питера зазвонил телефон. Он как раз сортировал огромную стопку отупляюще скучных документов по мошенничеству на Уолл-стрит и лишь хотел побыстрее закончить и убраться отсюда, пока Диана не бросит ему на стол новую папку. Он почти не стал отвечать, но, на случай если это важно, бросил взгляд на номер - и едва не уронил телефон, увидев буквы "Н. Кэффри".
- Не могу поверить, что у тебя всё тот же номер, - произнес голос Нила, знакомый, легкий и небрежный, словно они разговаривали вчера, а не полтора года назад. – Как тебе удается не утонуть в море рекламы?
- Три буквы. ФБР.
Так просто оказалось вернуться к их привычному ритму шутливых перепалок. Он прокручивал этот разговор в голове десятки, сотни раз – в первые месяцы это были тирады гневных обвинений, потом они превратились в миллионы вопросов где, что и почему, изредка сворачивая в сентиментальность, в который он никогда не признается даже в мыслях. Но он никогда не думал, что этот разговор будет таким: легким и теплым, словно и не было этих полутора лет.
- Ну так, - сказал Нил после обмена еще парочкой словесных выпадов. – Так получилось, что я в отеле Кеннеди, и хотя я мог вызвать такси, я решил сперва попробовать…
- Что? Почему ты сразу не сказал? – Питер уже сорвался с кресла и вылетел в коридор. На середине лестницы вспомнил, что забыл пальто. Потом решил, да и чёрт с ним. – Так, оставайся на месте. Прямо где стоишь! Не уходи никуда.
- Я не чей-то сбежавший попугай, - в голосе Нила звучала позабавленность и что-то еще, что-то, что Питер не смог до конца распознать.
- Прорыв в деле? – с надеждой спросила Диана, отскакивая с его пути с кучей цветных папок в руках.
- Лучше, - оглянулся Питер, вдавливая кнопку быстрого набора Эл. – Нил вернулся.
Диана просияла.
- Передай, что лучше ему заглянуть поздороваться, а не то мы объявим его задницу в розыск.

******

Нил выглядел…на самом деле, Нил выглядел отлично. Конечно, он выглядел бы безупречно, даже только выбравшись из горящего здания. Но что-то в нём изменилось, помимо непривычного загара и чуть более длинных волос. В нём ощущалась неуловимая легкость, словно с его плеч сняли груз.
Или с лодыжки.
Нил протянул было руку, но Питер притянул его к себе и обнял так, что затрещали ребра.
- Обрати внимание, что я не задаю вопросов, - произнес он в макушку Нила. – И не ору на тебя. Я собираюсь восполнить это в будущем, когда ты будешь заслуживать выволочки ещё больше, чем сейчас.
Нил рассмеялся, и боже, Питеру не хватало этого – не хватало его.
- Отличная попытка, но ты ведь понимаешь, что уже неважно, если ты на меня наорешь, раз я на тебя больше не работаю?
- Нахал, - отозвался Питер и взъерошил ему волосы, просто потому, что мог.
Они ехали домой через пробки, и Нил не умолкая рассказывал курьёзные истории обо всех местах, где побывал – как он путешествовал по Бомбею на рикшах и заблудился на овечьих пастбищах в Новой Зеландии. Питер мельком задумался, сознает ли сам Нил очевидность, с которой пытается удержать разговор от перехода на более чувствительные темы (почему ты ушел, что ты будешь делать теперь) , но с радостью ему позволил; даже рассказал в ответ о парочке занимательных дел, которые ему подвернулись за эти полтора года.
- Между прочим, - с деланной небрежностью произнес Нил, - ты так и не упомянул, получал ли открытки.
Нил украдкой покосился на Питера, тот усмехнулся ему в ответ.
- О, не волнуйся, скоро ты их увидишь. Нечасто рабочим лошадкам вроде меня и Эл удается заполучить личную коллекцию известного художника. Даже если ты известен немного за другие художества.
Нил выглядел довольным и слегка смущенным.
- Они не настолько хороши. Не материал для галерей.
- Нил, твои работы всегда были материалом для галерей. Вообще-то, - добавил Питер, - я бы не удивился, если некоторые из них до сих пор висят в галереях, которые я еще не обнаружил.
Нил тихо усмехнулся.
- Даже если так, словно я бы тебе рассказал. Я же не идиот. – Но легкомыслие через мгновение ускользает. - Нет, это другое – то, что я делал раньше, и что делаю сейчас. Я ещё до конца не осознал, в чём разница, но я много рисовал в последний год, Питер. Вообще-то, это практически всё, чем я занимался. Приятно знать, что некоторые из них все ещё здесь.
- А остальные ты выбросил? – ошеломлённо спросил Питер.
- Раздал. Обычно тем, кто оказывался рядом и наблюдал, как я рисую. Я жил на чемоданах; таскать с собой большие холсты было сложновато. Теперь оригиналы Кэффри украшают палатки пастухов альпака в Чили и приличное число малазийских плавучих домов.
И это было так похоже на Нила.
- Ты мог бы их продать.
- Не деньги главное, Питер, - тихо отозвался Нил. – Никогда не были. Ты это знаешь.
- Да. Знаю. Ну так… - настала очередь Питера бросать на Нила косой взгляд. – Наверное, ты надеешься где-нибудь развесить эти большие холсты? В каком-нибудь месте с хорошим освещением? Сомневаюсь, что Джун нашла нового квартиранта….
- Не всё сразу, Питер, - тихо, но твердо ответил Нил и перевел разговор на обсуждение пробок в Мехико-сити.

******

Едва переступив порог, Нил остановился, каталогизируя всё окружающее своим быстрым наблюдательным взглядом, останавливаясь на каждой картине. Ближайшей оказалась та, что повернута обратной стороной, с карандашным сердечком. Нил протянул руку и перевернул ее, как человек, который рассеяно, рефлексивно поправляет что-то упавшее. Как только его пальцы отпустили край открытки, Питер перевернул ее обратно. Нил бросил на него взгляд, который сложно было прочитать, но Питер распознал ту его часть, что говорила "на грани побега".
Питер взял Нила за руку и мягко подтолкнул вперед.
- Если я хоть чуть-чуть знаю Эл, она наверняка запланировала особое… ого, ничего себе.
Судя по виду и запахам, Эл не отрывалась от плиты с тех пор, как он ей позвонил; повсюду были разбросаны кулинарные книги, маленькие тарелочки с закусками, кухонные принадлежности, которые Питер даже не узнавал.
- Для меня ты никогда так не готовила, - шутливо возмутился он.
- А ты исчезни на полтора года и увидишь, какой обед получишь по возвращении домой, - отпарировала Эл, вытирая руки полотенцем. Она поцеловала сначала Питера, но в основном ее внимание сосредоточилось на Ниле, и ее глаза были яркими и влажными, когда она его обняла.
- С возвращением, - прошептала она, и Нил сперва замер, напрягшись, но потом расслабился в ее руках.
Неловкость, которой боялся Питер, так и не появилась. Они ели отличную еду, вели приятную беседу, и Эл даже купила бутылку дорогого вина, для которого нужен штопор. Убрав оставшуюся еду, которой было достаточно, чтобы накормить армию, они вернулись на диваны в гостиной, и Сатчмо Второй растянулся у Нила в ногах.
Эл встала в пять утра, курируя выставку, и, хотя она настаивала, что хочет остаться, Питер отправил ее в кровать, когда ее глаза начали сами закрываться.
- Он никуда не денется утром, - шепнул он ей на ухо, помогая снять блузку.
- Обещаешь? – прошептала она в ответ, обнимая его за шею.
Конечно, он не мог обещать. Он никогда не сознавал, что Нил без браслета будет так трепать нервы - словно выпустить кота из дома во двор, не зная, вернется он домой или нет. Собственно, укладывая Эл в постель, Питер осознал, что отчасти ожидает, вернувшись, обнаружить гостиную пустой и еще полгода ждать новой открытки.
Но Нил растянулся на диване, гладя Сатчмо. Питер подлил ему вина и достал себе бутылку пива из холодильника.
Можно лишь любить их, и отпустить их, и надеяться, что они вернутся, сказала Эл. Она была права, и даже если Нил научил его только этому, подумал Питер, этому стоило научиться, потому что он никогда не был хорош с любовью, которую нельзя удержать. Он держал крепко. Он хотел контролировать всё вокруг себя. Он всегда это знал; это делало его хорошим агентом ФБР. Но на кого-то вроде Нила нельзя давить. Вся тюремная система США не смогла удержать Нила надолго. Если он остался с браслетом до конца срока и ушел свободным человеком, это потому, что он сам так решил.
Рука Питера замерла на открывалке. Это всегда был выбор Нила, да ведь? Всегда были времена, когда он пытался сбежать, и не раз он действительно мог это сделать. Разумеется, последствия включали бы Питера и десяток агентов ФБР, повисших у него на хвосте. Но он уже делал такое прежде.
У меня никогда не было контроля. Лишь иллюзия.
После секундного головокружения, когда мир повернулся вокруг оси, Питер усмехнулся. Вот почему сейчас казалось, будто ничто не изменилось - потому что во многих смыслах ничего и не изменилось. Они с Нилом всегда играли в одну и ту же игру, на разных ли сторонах закона или (приблизительно) на одной стороне – постоянная схватка разумов, у обоих собственные цели и стремления, которые лишь иногда пересекались.
И он чертовски по этому скучал.
Четыре года Нила с ФБР, браслет - всё это не было эндшпилем их бесконечной игры в кошки-мышки, а просто еще одним раундом. Возвращаясь в гостиную, Питер почувствовал, как утекает из его плеч напряжение – страх, что Нил вернулся к преступной жизни и окончит или в тюрьме, или мертвым на улице. На самом деле он не считал, что Нил снова занялся подделками – по крайней мере, развешанные по всему дому картины были доказательством, что он пробует что-то новое – но даже если так? Если так, что ж, они это уже проходили. Если бы они не пытались постоянно оставаться на шаг впереди друг друга, если бы он всегда точно знал, что творится в жизни Нила, они были бы уже не они.
- Ты выглядишь довольным, - сказал Нил, когда Питер устроился напротив.
- Просто думаю о старых временах.
Нил приподнял бровь.
- О-о. Хороших или плохих?
- Тех и других. – Питер наклонился к нему и звякнул бутылкой пива о бокал Нила. – За старые времена. И за старых друзей.
Нил улыбнулся уголком рта и глотнул вина. Через мгновение он сказал, не встречаясь с Питером глазами:
- Наверное, я вас слегка потревожил
- Серьёзно? - хмыкнул Питер. – Да не может быть.
Он сделал большой глоток, позволяя мягкому жжению алкоголя смыть призрачные остатки гнева, обиды и страха.
- Я должен был, Питер, - сказал Нил очень серьёзно, с такой же душераздирающей искренностью, с какой сказал когда-то "Ты единственный, кому я доверяю". – Я должен был уйти, должен был…
- Нил, - прервал его Питер. – Нил. Я понимаю. – Когда Нил снова приподнял бровь, он повторил: - Я понимаю.
- Понимаешь, да? – произнес Нил над бокалом. - Хмм.
- Так… как поживает Моззи, кстати?
- Живет в Швеции с наследницей состояния, насколько мне известно.
- Живёт, в смысле... живёт?
- Питер, не стоит недооценивать Моззи. Он может быть обаятельным, когда захочет.
- Полагаю, как-то же он справлялся, пока не встретил тебя, - задумчиво протянул Питер.
Нил рассмеялся и снова посерьезнел, покачивая вино в бокале, наблюдая, как свет отражается от него словно от граней тёмно-красного бриллианта.
- Знаешь, одной причиной, почему я… - начал было он, замолчал, начал снова, обращаясь больше к бокалу, чем к Питеру. – Одной из причин, по которой я ушел, было то, что я должен был понять, кто я такой, кем я хочу быть. Я бывал многими людьми, можно было бы подумать, что это упростит дело – просто выбрать одного, да? Только каждый из них был притворством в той или иной мере.
- Ты понял? – мягко спросил Питер.
Нил поднял глаза и кивнул на картины на стенах.
- Думаю, уже почти. Нил Кэффри, фальсификатор предметов искусства, ближе всего ко мне из всех, кем я был. Но даже до того, как ты поймал меня в первый раз, я начал понимать, что не могу быть этим человеком и оставаться на свободе.
Питер целую вечность хотел это спросить, но никогда не выдавалось подходящего момента. Лучшего вряд ли может быть ожидать.
- Нил Кэффри – не твое настоящее имя, правда?
Нил встретился с ним глазами. В его взгляде была глубокая искренность, и Питер не думал, что это притворство.
- Теперь – моё, - просто ответил он.
И почему-то это оказалось всем ответом, который нужен был Питеру. Он улыбнулся в ответ на серьезный взгляд Нила и звякнул своей почти пустой бутылкой о его бокал.
- Добро пожаловать домой, Нил.

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Фанфики

---

Promo Stills 3.05 - "Veiled Threat"

[PoLtos]

Ни много ни мало,а 60 с лишним промо-фоток

+ 54

@темы: Изображения: фото

---

Matt and Tiffani on Watch What Happens Live

[PoLtos]

+ 3

Video streaming by Ustream

@темы: Видео: интервью

---

Episode 3.05 Veiled Threat - Preview Clip

[PoLtos]

@темы: Видео: промо

---

[Olyanka]

Jeff Eastin (на Твиттере): Was Mozzie's red Addidas suit a nod to Ben Stiller's character in Royal Tennenbaums?” yep!

@темы: Изображения: фото, Персонажи: Моззи

---

“White Collar” PSA

[PoLtos]

@темы: Видео

---

Скачать 4ю серию 3го сезона

[Nadalz]

White Collar S03E04
торрент 1, торрент 2, торрент 3 (rar ), торрент 4 (HD, rar),
скачать на megaupload и скачать на Народе
За переводом следить тут
Английские субтитры брать тут

Бонус:
скачать серию в HD

@темы: Ссылки

---

White Collar 3x04 Dentist of Detroit Sneak Peaks

[_Наблюдатель]

+3

@темы: Видео: промо

---

[Миша Коллинз жестокий и коварный]

White Collar, 55 аватар, 100х100

аватарки

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Изображения: фанарт

---

[Недолеченная Дама]

Название: Жулик
Автор: captanddeastar
Перевод: Elga
Бета: Toffana
Пейринг: Нил/Питер, Элизабет
Рейтинг: NC-17! - осторожно
Жанр: романтическое PWP

Читать (и комментировать ) здесь

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет, Фанфики

---

[_Наблюдатель]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

White Collar 3x04 "Dentist of Detroit" Promo

[_Наблюдатель]

Плюс новая промка к сезону в целом:

@темы: Видео: промо

---

White Collar S03E03 Deadline

[Olyanka]

1. торрент 1, торрент 2, торрент 3, торрент 4
2. Скачать тот же файл на Народ.ру или на меге
3. можно скачать на файлообменнике 1 (разные файлообменники), файлообменнике 2

Сабы (английские есть, русские будут позже):
1. Русские - следить за переводом тут
2. Английские - брать тут или тут
3. За переводом субтитров от TrueTranslate можно следить здесь, а скачать здесь.

ps Убедительная просьба - если кто-то что-то еще находит, то сообщайте, буду апдейтить основной пост.

запись создана: 22.06.2011 в 09:42

@темы: Видео, Ссылки

---

[belana]

Название: «Мужчина в шляпе» Джеффри Нульера
Автор: sam-storyteller
Переводчик: belana
Бета: Ksandria
Ссылка на оригинал: ссылка
Разрешение на перевод есть
Рейтинг: PG
Саммари: в ходе рутинного расследования похищения произведений искусства отпечатки пальцев Нила обнаружены на украденной картине. Нил клянется, что никогда не крал Нульера, но это лишь часть правды…

Часть первая. Кто подставил Нила Кеффри?

     – Кража произведений искусства, – открыл совещание Питер. Все посмотрели на Нила.
     – Что? Я ничего не крал, – он поднял руки. – Не стреляйте, я не виноват.
     – Откуда ты знаешь? – спросил Джонс.
     – Я никогда не воровал предметы искусства, – спокойно ответил Нил и ухмыльнулся Питеру. Тот вздохнул.
     – Нил не тот, кого мы ищем, – Питер передал несколько папок Диане. Она взяла одну, остальные передала дальше.
     – Конечно, я не... Откуда ты знаешь? – Нил повернулся к Питеру.
     – Проверил твой браслет, – ухмыльнулся Питер. Нил застонал и разочарованно откинулся на спинку стула. В этот момент Джонс бросил ему папку с материалами дела. – Эй, ты должен радоваться, эта штука дает железное алиби.
     – По-английски это называется «вторжение в частную жизнь», – ответил Нил.
     – Говорит человек, который не так давно влезал в чужие дома ради удовольствия. В своем глазу бревна не видишь? – сказал Питер. Нил замолчал. – Вернемся к делу. У нас есть кража произведений искусства.
     – Дега, два не слишком известных Пикассо и три картины некоего Джеффри Нульера, – хмыкнула Диана, изучая материалы дела.
     – Нульера? – удивился Нил и открыл свою папку. – Да что вы говорите.
     – Вот теперь тебе интересно, – заметил Питер. – Итак, кража со взломом в верхнем Вест-сайде. Полиция уже собрала улики, но их там не много. Они передают дело нам, потому что один из Нульеров выплыл за пределами штата. Новый владелец из Бостона говорит, что купил картину в Нью-Йорке, так что мы ищем скупщика, охотящегося за Дега, Пикассо и Нульером.
     – Интересная подборка, – протянул Нил. – Я бы хотел встретиться с первым хозяином.
     – Это хорошо, потому что именно туда мы и направляемся, – кивнул Питер. – Диана, я хочу, чтобы ты и Джонс поговорили с местными владельцами галерей. Посмотрите, не интересовался ли кто нашими художниками. Подергайте за веревочки.
     – Я тоже могу поспрашивать, – предложил Нил.
     – Не забегай вперед, сначала надо поговорить с владельцем картин. Удостовериться, что это не махинация со страховкой, – сказал Питер.
     – У нас есть расследование, – ухмыльнулся Нил и нацепил шляпу на голову.

* * *

     Коллекционер, Ричард Трамбалл, оказался брокером среднего возраста, заработавшим деньги в интернете и рано вышедшим на пенсию. Когда Питер и Нил вошли в его гостиную, Трамбалл поприветствовал их с энтузиазмом, который быстро сменился на нечто, очень похожее на замешательство. Питер списал это на обычную реакцию обывателя на появление агента ФБР, да ещё с консультантом, и попросил показать галерею.
     – У меня их две, – объяснил Трамбалл, вышагивая по просторному, ухоженному дому. – Галерея скульптур выходит окнами на север, а картинная галерея ведет к ней. По вечерам в картинной галерее потрясающее освещение.
     – Ни одна из скульптур не пострадала? – спросил Питер.
     – Они слишком тяжелые, чтобы унести во время кражи со взломом, – встрял Нил.
     – Похоже на то, – согласился Трамбалл. – Оба Пикассо – это небольшие эскизы, а Дега вырезали из рамы. Две работы Нульера – новые приобретения, их еще не успели вставить в рамы.
     – Но все картины были застрахованы? – уточнил Питер.
     – Да, конечно. Нульер стоил гораздо меньше Дега и Пикассо, но стоимость его работ резко возросла за последние пять лет.
     – Нульер ведь исчез, да? – поинтересовался Нил.
     – Почти пять лет назад, сейчас он только начал опять продаваться. Как правило, я не покупаю работы живущих художников, но картины Нульера обладают некоей притягательностью, которую невозможно игнорировать, – пояснил Трамбалл и посмотрел на Питера в смятении. Питер искоса глянул на Нила – Кеффри странно ухмылялся. Он как будто хотел задать ещё вопрос, но сдерживал себя. Питер задумался, не подделывал ли Нил Нульера. Фальсификация работ живых художников редкость, но Нил тоже уникален.
     – Вот, мы пришли, – печально добавил Трамбалл, указав на пустую стену с несколькими крючками на уровне глаз. – Моя разоренная галерея.
     – Нил?
     – Я тут послоняюсь, – отозвался Кеффри. – Проверю подходы к зданию. Они разбили стекло? – спросил он, указывая на окно на другом конце комнаты.
     – Да, – ответил Трамбалл. Нил поспешил провести осмотр, а Питер изучал крючки, будто они могли стать источником вдохновения.
     – Есть ли что-нибудь особенное в этих картинах? – спросил он. – Они как-нибудь друг с другом связаны?
     – С ходу ничего в голову не приходит... Разве что Дега оказал большое влияние на Нульера. Поэтому мы и повесили их рядом. Есть определенные цветовые отголоски между Пикассо и Дега, но они не были куплены на одном аукционе или у одного продавца. И не были застрахованы в одной компании.
     – А почему Нульер? – спросил Нил, свесившись из окна и разглядывая газон.
     – Простите? – не понял Трамбалл. Нил влез обратно в комнату.
     – Ну, его легче продать, но он не так дорого стоит. Зачем брать Дега и Пикассо – которых трудно сбыть – и Нульера?
     – Начальный капитал, – ответил Питер. – Можно толкнуть Нульера, на эти деньги пережить самое горячее время, а потом попытаться закинуть удочки на продажу более дорогих картин.
     – Что объясняет, почему Нульер всплыл первым, – задумчиво кивнул Нил. – Диана и Джонс должны сосредоточиться на тех, кто охотится за Нульером. Кроме того, надо связаться с другими владельцами Нульера.
     – Составь список, начинай их обзванивать, – сказал Питер, но Нил уже набирал какой-то номер. – Мистер Трамбалл, у вас есть фотографии картин?
     – Конечно, в документах по страховке, – ответил тот. Он пристально посмотрел на Питера, потом отправился искать нужную папку. Бёрк достал телефон и набрал номер Дианы.
     – Босс, вы очень вовремя, – сказала она, сняв трубку. – Думаю, вам надо вернуться сюда.
     – Что происходит?
     – Джонс нашел аукцион, где выставлены два Нульера. Мы ищем не эти, но мы получили подтверждение, что оба полотна находятся в частных коллекциях. Те, что выставлены на продажу, вероятно, подделки.
     – Подделки, говорите? – протянул Питер. – Что вообще происходит? Кто этот Нульер?
     – Хороший вопрос. Он затворник, возможно, любитель перформансов. Его картины отправляются на склад аукционного дома, а оплата – на банковский счет в Швейцарии. Мы пытаемся выбить из швейцарцев информацию о лицах, имеющих доступ к счету...
     – Ну, удачи, – вздохнул Питер.
     – Угу. Поэтому я хочу, чтобы Нил посмотрел на полотна, подтвердил, что это подделки, а настоящие картины висят, где им положено.
     Питера посмотрел на Нила, который отбирал фотографии вместе с Трамбаллом.
     – Мы едем.

* * *

     – Подделка Нульера, – в голосе Нила звучало почти восхищение, а носом он едва не упирался в холст, стоявший на мольберте. Это была часть диптиха ночных пейзажей; темные силуэты домов и деревьев на переднем плане, золотисто-алый закат – на заднем, всё не в фокусе, как у импрессионистов. – Смелый ход. Работа неплохая, но это определенно подделка.
     – Откуда ты знаешь? – спросил Джонс. Нил молчал. – Кеффри?
     – Ну... Мазки, тени, неуверенная рука, – Нил не стал вдаваться в детали.
     – Нил, – протянул Питер, потому что он прекрасно знал эту интонацию «я скрываю что-то для вашего же блага» у Кеффри.
     – Клянусь, Питер, я никогда не подделывал Нульера, – сказал Нил, не отрывая взгляда от картины. – Мы можем связаться с продавцом?
     – Полотна купил аукционный дом, – смущенно сказала сотрудница компании. – Вся сделка была осуществлена через интернет.
     – Сообразительный, – прошептал Нил. – Он продал что-нибудь ещё?
     – Нет, только эти. – Нил выпрямился и повернулся к Питеру:
     – Кто-то охотится на Нульера.
     – Новая теория, – задумчиво сказал Питер. – А Дега и Пикассо?
     – Дымовая завеса. Может, дополнительный бонус. Но в таком случае... – он нахмурился. – Зачем продавать картину, если пытаешься собрать коллекцию?
     – Мы выясним. Итак, – Питер протянул девушке визитную карточку. – Свяжитесь с моим офисом по поводу расследования. Мы будем держать вас в курсе дел. А пока заполните документы для страховой компании.
     Та кивнула и печально посмотрела на визитку.
     – Мы так радовались, когда их получили.
     – Нульер хотя бы жив, – успокоил её Нил. – Может, ещё что-нибудь нарисует.

* * *

     Вернувшись в бюро, Нил начал звонить, а Питер встретился с Дианой и Джонсом в своем офисе.
     – Итак, мы расследуем кражу, подделку произведений искусства и, возможно, какое-то невразумительное преследование, – сказал он, листая документы по делу. – Что мы знаем о Нульере?
     – Зовут Джеффри Нульер, – ответила Диана и передала Питеру распечатку. – Собственно, всё. Он застенчивый.
     – «Застенчивый» – не то слово, – добавил Джонс. – Никогда не дает интервью, с ним никто не встречался. Он оставляет картины на складе и уходит.
     – Его первая работа была выставлена и продана в галерее Монмаунт в Эль-Пасо, – продолжила Диана. – В музее МакНея в Сан-Антонио хранятся две его работы. Остальные – предположительно, в частных коллекциях.
     – Предположительно?
     – У него нет агента. Он популярен, но его картины сложно отследить. Мы не знаем, в каких галереях были его полотна, поэтому не может просчитать, сколько их продано. – Диана разложила на столе серию фотографий: два портрета и пейзаж из коллекции Трамбалла. – Почти пять лет назад Нульер исчез совсем, насколько мы можем судить, за это время он не продал и не создал ни одного полотна. За последние три месяца появились три картины, Трамбалл купил две из них. – Она показала ещё одну фотографию. – Эта висит в музее Метрополитан.
     – Они нарасхват, – Питер разглядывал портреты, украденные у Трамбалла. На одном была изображена рыжеволосая молодая женщина на зеленом фоне, на другом – таинственно улыбающийся мужчина в шляпе, опущенной на глаза.
     – Картина заимствована у частного владельца, – пояснила Диана. – Мы пытаемся узнать имя прямо сейчас.
     Питер замолчал и посмотрел через плечо на Нила, который разговаривал по телефону, ухмылялся и иногда смеялся.
     – Если никто не знает, куда и кому их продали, – произнес он, – с кем разговаривает Нил?
     – Он проверяет список владельцев? – предположил Джонс, не оборачиваясь.
     – Думаешь, у него есть информация?
     – Может, у него есть связи, но думаю, здесь что-то серьезней, – сказал Питер. Нил повесил трубку, почти бегом пересёк комнату и поднялся по ступенькам, размахивая блокнотом.
     – Пятнадцать Нульеров найдены, – он сиял как медный грош. – Я велел владельцам перепроверить охранные системы. МакНей снимает свою картину с экспозиции и убирает в хранилище. Какой-то аукционный дом в Джерси уже получил запросы на их Нульера. Цены на него растут на глазах, они будут беречь его как зеницу ока.
     – Нил, – спокойно спросил Питер. – Сколько полотен написал Нульер?
     – Включая последние три? Двадцать пять.
     – Откуда ты знаешь?
     – Просто знаю, – отмахнулся Нил. – Итак, пятнадцать найдены, две картины в хранилище МакНея, одна в Метрополитан, одна в аукционном доме, три украдены у Трамбалла, остаются три, находящиеся не известно где. Найти их?
     – Удивительно, что ты ещё их не обнаружил, – протянул Питер. Нил нахмурился:
     – Что я такого сделал?
     – Ничего, – Питер покачал головой. – Ладно, давайте работать с гипотезой, что некто пытается выкрасть всего Нульера. Поставь себя на его место. Какой твой следующий шаг?
     – Музей Метрополитан, – быстро ответил Нил. – У них поганая охранная система. Не то чтобы я проверял, – торопливо добавил он. – Если бы я пытался разозлить автора, то украл бы самую известную работу. То есть ту, что выставлена в Метрополитан.
     – Организовать слежку? – спросила Диана.
     – Только не фургон, – застонал Нил.
     – Да, – ответил Питер.
     – Пожалуйста, пожалуйста, не заставляй меня в этом участвовать, – влез Нил.
     – Он ноет, – не удержался Джонс.
     – Видите? Джонс говорит, я ною. Да ты даже не слышал, как я ною, – добавил он.
     – Я будто воспитатель в детском саду, – вздохнул Питер. – Ладно. Диана, Джонс, организуйте слежку за музеем Метрополитан. Выясните, кто владелец чертовой картины. Нил, отправляйся домой и подумай о том, какой я добрый человек, что не отправил тебя ночевать в фургон.
     – Уже, – усмехнулся Нил.
     Питер задумчиво наблюдал, как Кеффри уходит.
     – Джонс?
     – Проследить за ним?
     – Читаешь мои мысли.

* * *

     В тот вечер Нил никуда не выходил (Джонс работал тщательно), данные браслета это подтверждали. Утром картина из Метрополитан находилась там, где должна была.
     К несчастью, Нил – нет.
     У Питера зазвонил телефон в шесть утра.
     – Что? – спросил он, когда, наконец, смог найти телефон и снять трубку.
     – Нила арестовали, – сообщил Джонс.
     – Опять? – застонал Питер. – Что на этот раз?
     – Криминалисты только что закончили работать с найденной картиной Нульера. И нашли на ней его отпечатки.
     – Ну, Нил, – вздохнул Питер. – Ладно. Там полиция или маршалы?
     – Полиция.
     – Задержи их. Помаши значком, побей себя кулаком в грудь. Скажи, что Нил никуда не поедет, пока ответственный за него офицер не увидит все улики. Дом Джун?
     – Да.
     На заднем плане раздался голос Нила:
     – Это Питер? Скажи ему, это не то, чем кажется!

* * *

     – Это не то, чем кажется, – выпалил Нил, когда Питер вошел в комнату. Бёрк оглянулся: там же находились полдюжины патрульных и два детектива.
     – Кажется, тебя арестовывают за кражу века, – прокомментировал он. – Ребята, мне надо поговорить с ним с глазу на глаз.
     Нил, будучи в растрепанных чувствах, позволил вытащить себя на терассу, где Питер усадил его на стул.
     – Ты когда-либо крал или организовывал кражу картин Нульера?
     – Нет, – с чувством ответил Нил.
     – Подделывал?
     – Я никогда не подделывал Нульера, – возмутился Нил.
     – Ты можешь объяснить, как твои отпечатки оказались на украденной картине? – спросил Питер.
     Нил уставился на него.
     – На меня из-за этого надели наручники?
     – Полицейские криминалисты нашли твои отпечатки на картине, – пояснил Питер. У Нила остекленел взгляд, а потом Кеффри захохотал. – Нил, это не шутка!
     – О боже, я знаю, но это смешно, – ответил Нил, всхлипывая. – Это очень смешно, и у меня большие проблемы.
     – Что ты натворил? – не выдержал Питер.
     – Долговременная махинация только что тяпнула меня за задницу, – покачал головой Нил, усмехаясь. – Я не крал картины Нульера. Я их нарисовал.
     – Ты сказал, что не подделывал Нульера...
     – Не подделывал. Они мои. Джеффри Нульер – псевдоним, – заявил Нил.
     Питер почувствовал, как кипят его мозги. Эта фраза меняла всё. Питер ненавидел, когда Нил так делал – ляпнет или сделает что-нибудь, что в корне меняет правила игры. Базовые предположения переставали быть основой дела. Всё приходилось переписывать.
     Во взгляде Нила читалась тревога.
     – Слушай, это просто дурацкие картины, которые я рисовал, когда мне было скучно, – добавил он.
     Питер вспомнил список стандартных ответов на такие вот ситуации и выбрал подходящий:
     – Если ты мне врешь...
     – Честное слово, не вру, – Нил замотал головой. – Мои отпечатки оказались на картине, потому что я её нарисовал. Поэтому я знал, что аукционный дом приобрел подделки. Именно поэтому я знаю владельцев полотен. Я присматриваю за своими работами.
     – Ты Джеффри Нульер.
     – Собственной персоной, – заулыбался Нил.
     Питер всё ещё сомневался, но поддался искушению и спросил:
     – Что это за идиотская махинация?
     – Слушай, я продал две картины из галереи Эль-Пасо. Получил хорошие деньги, поэтому нарисовал ещё парочку, когда было нечего делать. Потом ситуация… вышла из-под контроля. Когда мне становилось скучно, я рисовал от лица Нульера, забрасывал результат в какую-нибудь галерею, просил их это продать, а деньги перевести на мой счет. У меня нет доступа к тому швейцарскому счету, потому что Моззи всё заблокировал, когда меня арестовали... – Нил покачал браслетом на лодыжке. – ...я же не могу прийти в тот банк, да? Потому деньги лежат там. Вторая корзина с яйцами. Запасной аэродром. Как ни назови, дело не в деньгах. Весь интерес в обмане, Питер. Суметь продать собственную работу. Поддержать мистификацию по имени Джеффри Нульер.
     – Ушам не верю, – сказал Питер.
     – Я могу всё доказать.
     – Как?
     – Я подписал их своим именем, – объяснил Нил. – Сними наручники, и я тебе покажу.

* * *

     Питер не снял с него наручники, пока они не добрались до офиса куратора Метрополитан, где находилась заимствованная картина. Строго говоря, это был неплохой зимний пейзаж с костром и дымом, поднимающимся в темное небо.
     – Ну, кто владелец? – спросил Питер, расстегивая наручники.
     – Джун, – ответил Нил. – Я ей подарил. Сказал, что знаком с автором. Думаю, она подозревает, что автор я.
     – Джун умна, так что вероятно, так и есть, – кивнул Питер. Бёрк глянул на куратора – она кивком подтвердила слова Нила. Кеффри помассировал запястья, взял картину в руки и прислонил к окну. Он разглядывал её сбоку и сверху, немного поменял угол наклона.
     – Каждая картина Нульера подписала, – он указал на правый нижний угол, где отчётливо читалось «Дж. Нульер». – Но моё имя тоже есть на всех.
     – Предосторожность? – спросил Питер.
     – Тщеславие, – ответил Нил. Он взял Питера за плечо и поставил у стены, чтобы он смотрел на полотно сбоку. – Подпись видно, только если смотреть на картину под углом при хорошем освещении.
     Питер прищурился. С такого ракурса объекты на картине были почти неразличимы, но завитки дыма от костра будто тянулись по всей картине...
     Складываясь в имя. Нил Кеффри.
     – Клёво, да? – Нил самодовольно прислонился к стене по другую сторону от картины.
     – Это проясняет несколько моментов, – ответил Питер. – Но не поможет поймать преступника.
     – Зависит от точки зрения, – возразил Нил. Питер ждал продолжения. – Цель краж – выманить Нульера, так? По нашей гипотезе? Так что если Нульер, скажем, организует выставку в Метрополитан, где впервые покажет новую работу...
     – Это привлечёт воров, – Диана закончила мысль. – Как мы их будем ловить?
     – На живца, – ответил Нил. – Одна из картин будет привлекательна своей доступностью. Слушайте, я могу всё устроить, я знаю, где картины. Я могу выпросить их у хозяев для выставки.
     – Это значит поставить – и мне больно это говорить – произведения искусства под удар, – протянул Питер. – Какая картина будет приманкой?
     – Я автор, – сказал Нил тоном, предполагающим, что Питер плохо соображает. – Я могу нарисовать ещё одну.

* * *

     Когда все уселись в машину и направлялись в офис, Нил бросал на Питера косые взгляды.
     – В этом нет ничего противозаконного, – сказал он. – Подписывать картину чужим именем запрещено, только если это подделка. Мои картины подлинные, и продаются в легальных галереях, налоги на сделки уплачены, и всё такое.
     – Ты нарисовал двадцать пять полотен за последние сколько, десять лет?
     – Скорее двенадцать. Хотя восемь лет до ареста будет ещё точнее.
     – Ты заварил всё это в семнадцать лет?
     – Многие великие художники начинают рано рисовать, – начал увиливать Нил.
     – Многие великие художники не получили прижизненное признание, – отрезал Питер.
     – То есть, ты согласен, что я великий художник?
     – То есть, ты согласен, что у меня есть художественный вкус?
     – Ты не любишь ничего, созданного после восемнадцатого века, – пожаловался Нил. – Ты уверен, что поп-арт – это надувательство. Ты назвал Хаустенберга мультяшным.
     – Поп-арт – это надувательство. Единственная разница – я не могу никого за это арестовать. – Он посмотрел на Нила. – Ну что, когда ты выйдешь в свет?
     – Что? – Кеффри повернулся лицом к Питеру.
     – Когда расскажешь миру, что ты автор этих картин?
     – Зачем? – удивился Нил. – Деньги за них я уже получил.
     – Получишь ещё репутацию и славу. И то, и другое ты очень любишь, – объяснил Питер.
     – О да, я хочу, чтобы весь Нью-Йорк был в курсе, что Джеффри Нульер – осужденный преступник, работающий на ФБР, – сказал Нил. – Спасибо, обойдусь. Почему ты решил, что мне интересна известность?
     – Да ладно, Нил. Тебе нравится внимание. Ты живешь ради этого. Когда я за тобой гонялся, ты делал всё, за исключением добровольной сдачи полиции, чтобы быть в центре внимания.
     – Мне нравится твоё внимание, – ответил Нил. – Да, я люблю, когда меня замечают. Но не люблю, когда меня не могут не заметить. Существует искусство маскировки, Питер, и слава знаменитого художника, понимаешь ли, мне совершенно ни к чему.
     Питер поморщился, отстукивая ритм на руле.
     – Семьдесят штук. Ранний Нульер, украденный у Трамбалла, оценивается в семьдесят штук. Сколько ты получил за две другие картины?
     – Не знаю, – пожал плечами Нил – Питер бросил на него строгий взгляд. – Правда. Я оставлял их в галерее с номером автоответчика и не смотрел, за сколько их продавали. Вся информация должна быть в файле. Вычти сорок процентов комиссии галереи, остальное моё. Но я уже говорил, дело не в деньгах.
     – А о чём тогда? Только не говори, что это искусство ради искусства или что тебе было скучно, не трать моё время попусту, – сказал Питер. Нил задумался, потом заговорил.
     – Иногда... я вижу нечто, что я хочу нарисовать. Я имитатор, не художник, но иногда меня что-то цепляет. Я рисую, наваждение рассеивается, картина продается. Всё. Это очищение.
     – Ты прямо гений, одолеваемый демонами, – сказал Питер.
     – Ты ранишь мою душу, – ответил Нил и рассмеялся. – Да ладно, Питер, это же забавно.
     – Ситуация станет забавной, когда мы поймаем человека, который крадёт и подделывает твои картины, – ответил Питер. – Сейчас это расследование. Ты пойдешь к себе и займешься организацией выставки, а когда закончишь, я отвезу тебя домой, и ты сядешь рисовать.
     – Надо будет сначала заехать в магазин за красками.

* * *

     – Я не понимаю, почему ты всё ещё здесь, – сказал Нил четыре часа спустя. Он стоял перед мольбертом, скрестив руки на груди. Питер расставлял контейнеры с едой из ближайшего ресторанчика на столе.
     – Хочу посмотреть, как ты работаешь, – Питер открыл один из контейнеров и съел кусочек курицы. – Эти файлы я могу почитать и здесь, и у себя, но Элизабет всё равно дома нет...
     – Хочешь посмотреть, как я работаю, – повторил Нил ровным голосом.
     – Всё, что ты делаешь, меня завораживает, – сказал Питер с напускной серьёзностью. – Это стало делом моей жизни. Годы исследований...
     – Ладно, ладно, Дидро, я понял, – Нил разложил кисти и распаковал краски, выбранные в магазине. Кеффри уже переоделся в спортивные штаны и футболку. Он выглядел сбитым с толку.
     – Стесняешься, Кеффри? – поинтересовался Питер, насыпая жареный рис в тарелку.
     – Решаю, что рисовать, – ответил Нил, принимая вызов. – Мои картины называли любовным посланием к сверхъестественному, – протянул он, крутя в руках кусочек угля. – Ты знаешь, кто такой Илья Репин?
     – Он нарисовал портрет Ивана Грозного и его сына Ивана, – усмехнулся Питер.
     – Репин был мастером намёков, – Нил начал водить углем по холсту. – Ты когда-нибудь видел картину?
     – Репродукции, да, – ответил Питер.
     – Иван Васильевич, – задумчиво сказал Нил, не прекращая делать набросок. – Первый русский царь, обнимающий своего мертвого сына.
     – Которого он же и убил, – добавил Питер.
     – Ты знаешь историю картины?
     Питер откинулся на спинку стула.
     – Немного. Картина настолько лишила Абрама Балашева душевного равновесия, что он пытался её уничтожить. Он успел сделать несколько порезов, прежде чем его скрутили.
     – Абрам Балашев был болен на голову, – поправил Питера Нил. – Но он и правда выбрал особо неприятную картину для воплощения своих нездоровых фантазий. Ходят упорные слухи, что некоторые совершают самоубийство, увидев это полотно.
     – Ты не можешь подделать портрет Ивана Грозного с сыном, – сказал Питер.
     – Вообще-то могу. Просто мне нельзя, – Нил оглянулся через плечо и ухмыльнулся. На холсте появились очертания слегка наклонённой головы. – Представь, что значит обладать такой властью. Рисовать нечто, сводящее других с ума. – Он шагнул назад и несколько раз в задумчивости подбросил уголёк. – Представь, что ты можешь нарисовать картину, воздействующую напрямую на подсознание и вызывающую необъяснимую реакцию.
     – Ты именно такого эффекта собираешься добиться? – поинтересовался Питер.
     – Может, я просто хочу напугать до икоты того, кто на меня охотится, – отозвался Нил, отложил уголёк, взял в руки палитру и начал смешивать цвета. Питер достал одну из папок, принесённых из офиса, и приложил все усилия, чтобы не заляпать её содержимое жареным рисом.
     Периодически он поглядывал на художества Нила: голова становилась все более похожа на себя, на холсте проступало мужское лицо со скошенным подбородком на небесно-голубом фоне. Один раз Нил отступил, чтобы оценить свою работу, а Питер увидел голубой глаз, смотрящий на него с полотна. Бёрк быстро отвернулся, обрадовавшись, что Нил закрывал собой значительную часть картины.
     Он читал материалы одного старого дела, когда Нил плюхнулся на соседнее кресло, взял упаковку с едой и начал есть.
     – Ну как тебе? – спросил он, указывая на картину за своей спиной.
     – Ты быстро работаешь, – ответил Питер, не испытывая особого желания отрываться от бумаг.
     – Иногда приходится. Приходилось, – поправился Нил. – Предположительно. Посмотри на результат, Дидро, что думаешь?
     Питер неохотно оторвался от бумаг…
     И обнаружил, что смотрит на жесткого и разгневанного Нила Кеффри.
     – Господи, – выпалил он. – Жуть какая.
     – Правда? – Нил был доволен собой. Он повернулся к картине. – Я не могу объективно оценить собственное лицо. Как тебе глаза?
     Глаза были ярче, чем задний фон, и светились сдерживаемым гневом. Питер переводил взгляд с полотна на Нила и обратно и размышлял, не ошибался ли он все девять лет, не считая Нила опасным.
     – Нормально. – Питер отвернулся от яростного взгляда с картины. – Но я думал, ты уже делал автопортрет.
     Нил озадаченно нахмурился.
     – Нет. С чего ты взял?
     Питер взял в руки файл с материалами по делу Трамбалла и вытащил одну фотографию.
     – Вот эта. Это разве не ты? – На фотографии был «Мужчина в шляпе».
     – Нет, это не я, – рассмеялся Нил. – Я не ношу шляпы с такими широкими полями. Они скрадывают мои скулы.
     – А, ну конечно, – Питер закатил глаза. Нил склонил голову набок.
     – Дай мне свой значок, – он протянул руку.
     – Что?
     – Дай мне свои документы.
     Питер нахмурился, но достал из кармана удостоверение агента ФБР. Он медлил – Нил вздернул бровь.
     – Что, думаешь, я буду убеждать тебя, что я Питер Бёрк? – спросил он и забрал удостоверение. – Так, теперь внимательно следи за руками. Я, – он показал на своё лицо. – Картина, – продолжил он, держа в руках фотографию «Мужчины в шляпе». – Ты, – он помахал документами.
     Питер переводил взгляд с Нила, на фотографию, на удостоверение и обратно. Глаза мужчины и большую часть носа закрывала шляпа, губы изгибались в самодовольной, почти неприятной улыбке, но форма скул и губ были ему знакомы. Очень, очень знакомы.
     – Ты нарисовал меня? – спросил Питер. Нил отложил фотографию и вернул удостоверение. Питер, будучи в шоке, этого не заметил. – Ты нарисовал меня на картине? – переспросил он, а потом брякнул первое, что пришло в голову: – Я не ношу шляпы!
     – Именно поэтому существует художественное допущение, – вздохнул Нил.
     – Ты меня нарисовал!
     – И что? Тебе это должно польстить, твой рот стоит девяносто штук. Ой, я не это хотел сказать, – быстро добавил он.
     – Ты украл моё лицо! – возмутился Питер и забрал удостоверение.
     – Взял на время, для картины. Никто не знает…
     – Трамбалл знает. – Всё стало вставать на свои места. – Он странно на меня поглядывал. Нил, ты украл моё лицо.
     – Это же не обнажёнка, – осторожно начал Нил. – Да ладно, Питер, сколько людей могут похвастаться, что их портрет продается за большие деньги? Нульер знаменит. «Мужчина в шляпе» – его первая работа после пяти лет молчания.
     – Шляпа, – повторил Питер, подумав. – Шляпа.
     Нил не смог сдержать улыбки.
     – Ты думаешь, ты такой умный, – сказал Питер. – Ты умудрился добавить двусмысленность в мой портрет? (*)
     – Шляпа, – повторил Нил и тихо рассмеялся – он очевидно пытался сдержаться, но не сумел. Он старался изо всех сил, но Питер тоже захохотал, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки.
     – Клянусь, я тебя убью, как только это перестанет быть так смешно, – всхлипнул Питер.
     – Тогда, думаю, я в безопасности, – хмыкнул Нил в ответ. – Прости, Питер, мне очень ж… – он недоговорил, разразившись смехом. Питер вытер выступившие слезы, сел прямо и посмотрел на фотографию.
     – Ты неправильно нарисовал подбородок, – заявил он, когда Нил успокоился.
     – Да я… – Нил захлебнулся воздухом. – Этот подбородок – произведение искусства, не говори мне, что я неправильно его нарисовал. В жизни картина лучше, чем на этой фотографии.
     – Посмотрим, когда найдем её, – Питер убрал фото. – Что не снимает с тебя ответственности за использование моего лица без моего разрешения.
     – А что ты сделаешь, арестуешь меня за наличие хорошего вкуса? – спросил Нил.
     – Что-нибудь придумаю, – хмуро ответил Питер.
     – Мне зачтется тот факт, что я тебе всё рассказал?
     – Со мной этот трюк когда-нибудь срабатывал?
     – Нет, – признал Нил.
     Питер почти забыл о новой картине, лице Нила, его шее, этих льдисто-голубых глазах, но Кеффри встал, подошел к мольберту и пристально на неё посмотрел, оттирая краску с рук.
     – Лаком придется покрывать быстро, – в конце концов сказал Нил. – На выставке будет десять картин, плюс две подделки, конфискованные из аукционного дома, добавим их для интереса. Все картины должны прибыть сюда к четвергу. Если дашь мне Джонса и ещё парочку ребят, мы все развесим к пятнице, предпоказ сделаем в пятницу вечером. Открываться будем в субботу. Я дам галеристам карточку Элизабет.
     – Спасибо. Думаешь, вор придет на предпоказ? – спросил Питер.
     – Не знаю. Я не понимаю, зачем за мной следить. Зачем подделывать две картины, если ты их не крал? Не люблю, когда со мной такие шутки шутят. – Нил перестал оттирать краску с рук. – Нужно ли мне спрашивать, почему я не стал наживкой или я должен просто чувствовать себя счастливчиком?
     – Кто бы это ни заварил, они именно этого и хотят, – ответил Питер. – А я не люблю давать людям то, что они хотят.
     – Когда они хотят получить меня.
     – И это тоже. Мы не будем использовать тебя, если мы пойдем по этому пути, если идея с выставкой не сработает. Никто не знает, как выглядит Джеффри Нульер. Мы можем сказать, что Джонс – это Нульер. Блин, мы можем сказать, что Диана – это Нульер.
     – У неё лучше получится меня изобразить, – рассеянно заметил Нил. – Но я буду присутствовать на выставке, да? Ты не заставишь меня сидеть в фургоне, когда посетители будут восхищаться моими работами?
     – Если пообещает не привлекать к себе слишком много внимания и не стоять близко к новой картине, – вздохнул Питер, – можешь прийти на предпоказ. А я собираюсь домой. Постарайся не провести полночи, купаясь в лучах собственной славы, Нульер.
     – Увидимся завтра, Дидро, – ответил Нил.

* * *

     Нил провел следующее утро за собственным столом, отмахиваясь каждый раз, когда Питер подходил к нему – видимо, утрясал детали выставки. Питер думал, что повесить на стены несколько картин не так уж сложно, но видимо, художник должен соблюсти какие-то мистические ритуалы в ходе подготовки к показу.
     Утром Джонс принес ему отчет со списком колледжей, где преподавали курсы с упоминанием Нульера (Нилу придется открыть новую страницу в списке двойственных с точки зрения морали видов деятельности), и несколько страниц с результатами поиска в Гугле. Кто-то в Эль-Пасо защитил дипломную работу по Нульеру – судя по дате, в тот момент третий год Нил сидел за решеткой. Питер прочитал отчет по вертикали, исследования по истории искусства наводили на него скуку. Более интересными оказались распечатки из галереи МакНей в Сан-Антонио – крохотные фотографии картин с кратким описанием. Одна из них была первой, которую получил Эль-Пасо, вторая была создана позже, возможно перед самым арестом Нила.
     Джеффри Нульер появился ниоткуда в западном Техасе в 1998 году как раз, когда Питер поступил в Квантико. Его ранние работы называли незрелыми, но многообещающими. Они росли в цене не потому, что были хорошими, а потому, что это были ранние полотна Джеффри Нульера.
     Джонс сумел вытрясти из владельцев картин, проработав составленный Кеффри список, фотографии большинства работ Нила. Посмотрев на одну из картин, хранящуюся в галерее в Лос-Анжелесе, Питер немедленно решил, что она создана во время аферы Блевинов. Питер был готов биться об заклад, что если он пересечёт досье на Нила с датами создания картин Нульера, он получит связь с каждым мошенничеством Нила.
     Ни на одной из картин не было жестокости, ни одна не вызывала страх, но тот, кто описал их как «любовные послания к сверхъестественному», не ошибся. Более поздние работы были особенно… странными. Даже улыбка «Мужчины в шляпе» была почти неприятной. Питер повнимательней посмотрел на пейзаж из Метрополитан и заметил, что костер, на первый взгляд, идиллистический, по форме был очень похож на погребальный. Обе картины были написаны, когда Нил уже работал в бюро, в этом, возможно, был какой-то психологический подтекст, но у Питера не было времени на анализ произведений искусства и прочую фигню.
     Около одиннадцати Питеру позвонили из портлендского офиса, а Нил снял трубку на своем телефоне. Питер видел, что Нил встал и поманил его рукой, но агент на том конце провода говорил, что Нульер, часть диптиха, был украден из частного дома в Портленде. Питер покачал головой в ответ Нилу и поманил его к себе. Нил посмотрел на собственную трубку, произнес ещё несколько фраз, закончил разговор и набирал следующий номер, когда добрался до офиса Питера.
     – Портланд, – почти беззвучно прошипел Кеффри, бормоча заверения в трубку.
     – У меня тоже, – ответил Питер, прикрыв микрофон рукой. – Агент, ведущий расследование.
     – Жертва, – Нил ткнул пальцем в телефон и заговорил: – Нет, мэм, думаю, вы согласитесь, что сейчас безопаснее перевести оставшегося Нульера в Нью-Йорк. В музее Метрополитан прекрасная система безопасности.
     – Не думаю, что мы должны конфисковать вторую картину, – сказал Питер, подыгрывая Нилу. – Знаете что, вы сможете убедить хозяина перевести картину в другое место? Я не хочу повторения этого грабежа.
     Разговор с хозяйкой длился ещё несколько минут, потом Нил повесил трубку. Питер как раз обговаривал, как и когда он получит документы по расследованию.
     – Картину вывезут сегодня, – сказал Нил. – Метрополитан её примет и запрёт в хранилище. Она прибудет вместе с остальными.
     – Ещё одна кража со взломом, - подытожил Питер. – А вор любит поездить. Бумаги скоро будут, и фотографии тоже.
     – Я знаю, как выглядят эти картины, – отмахнулся Нил. – Вопрос: зачем красть только одну?
     – Вторая не понравилась? – предположил Питер – Нил покачал головой:
     – «Поле №1» и «Поле №2» – диптих, одна картина не имеет смысл без второй.
     – То есть как «не имеет смысла»?
     – Их нельзя разделять. Любой, кто знает мои работы, понимает, что «Поля» связаны друг с другом. Если их разделить, их ценность упадет. И с художественной точки зрения, и с денежной. Если только вор не хочет со мной поиграть, но это довольно большой риск для того, чтобы просто меня разозлить, – объяснил Нил. – Он забрал «Поле №2», да?
     – Опиши мне картины, – сказал Питер. – Что значит, «они связаны друг с другом»?
     Нил выдохнул и провел рукой по волосам.
     – «Поле №1» – да, можешь смеяться – это поле в Орегоне. Мы были в долине Вильяметт около Салема, там очень красиво. Мы там жили несколько месяцев, Кейт и я, – добавил он. – Мы предположительно ждали прибытия неких материалов для дела, о котором я не могу говорить, поэтому я рисовал. «Поле №1» – это поле позади нашего дома, в углу картины сидит женщина. «Поле №2» – это портрет той же женщины в том же поле крупным планом.
     – Кейт, – сказал Питер – Нил кивнул. – Ты нарисовал портрет Кейт и просто… продал его?
     – Твой портрет я тоже продал, ты не забыл?
     – Я не твоя девушка, – возразил Питер.
     – Спасибо за напоминание, – протянул Нил. – Не в картине дело. Всё дело в процессе, а картина в большинстве случаев лишь побочный продукт. Я спросил Кейт, она велела их продать. К тому времени мы уже знали, что за Нульера можно получить двадцать-тридцать тысяч. Я продал картины, поиграл со счетами, потом мы поехали в Сиэттл и славно развлеклись.
     – Вы продули тридцать штук в Сиэттле? – Питер удивленно вздернул бровь.
     – Я продул десять штук в Сиэттле. Я сибарит, а не гедонист, – ответил Нил.
     – Ты никогда не думал выкупить портрет? – спросил Бёрк.
     – Питер, я не нанимал никого, чтобы выкрасть «Поле №2». Я не стал бы разбивать диптих.
     Питер вздохнул.
     – Понятно. – Он помолчал. – Нил, ты зарабатываешь приличные деньги. В качестве законопослушного художника. Ты мог бы…
     – Не трать моё время, – ответил Нил. – Я тебе уже говорил. Дело не в деньгах, всегда. Дело в работе. А сейчас… – он резко замолчал – Питер посмотрел на него с любопытством.
     – Что сейчас?
     – А сейчас мы наблюдаем, как ты снова пытаешься меня поймать, – Нил элегантно пожал плечами и ухмыльнулся. – Ты всегда добиваешься своего.
     – А что случится, если я не справлюсь?
     – Не знаю. – Нил наклонился вперед. – Отпусти меня как-нибудь, и узнаем.
     – Ни за что, Нил, – предупредил Питер.
     – Ну вот видишь? Ты лишаешь всех удовольствия. О последствиях думают слабаки, Питер. А мы будем продолжать бесконечную игру.
     Питер, ухмыляясь, постучал ручкой по столу.
     – Ты на полном серьезе думаешь, что я на это куплюсь? «О последствиях думают слабаки»? Полагаю, честность – более интересная игра.
     – Попытка не пытка, – ничуть не раскаиваясь, сказал Нил. – Слушай, если они провернули дело в Портленде сегодня утром, то могут попытаться обокрасть других владельцев Нульера на западном побережье. Я позвоню кое-кому. Если они действительно попытаются организовать кражу со взломом, надо удостовериться, что на выходе они увидят рекламку выставки.
     – Почему владельцы картин с тобой разговаривают? – спросил Питер. Нил повернулся, в воздухе мелькнула белая картонка и приземлилась на стол Питера.
     – Я новый агент Джеффри, – сказал Нил, пока Питер изучал визитную карточку.

Ник Холден
Управление произведениями искусства и консультирование

* * *

     Либо у других хозяев Нульера была качественная система безопасности, либо вор уже получил, что хотел. Ни одна картина больше не пропала – от хозяев.
     Фотографии украденных полотен висели в конференц-зале «Мужчина в шляпе», рыжеволосая девушка, «Имитация Тициана» и «Поле №2». Натюрморт, который они нашли, был расположен под последними двумя, а две подделки – еще ниже. Нил подтвердил, что одна из трех не обнаруженных в частном владении картин была украдена из небольшой галереи в Теннесси, поэтому её репродукция оказалась рядом с «Полем №2». Это был «Краеугольный камень», единственное изображение обнаженной натуры у Нульера (обнаженная женщина тянется за книгой на верхней полке книжного шкафа). Девушка на картине была страшно похожа на Алекс, но Питер старательно не задавал вопросы. Джонсу и Диане она нравилась больше остальных.
     В стороне висели фотографии Дега и Пикассо, украденных у Трамбалла, словно они были совершенно не важны. В данный момент они считались случайными жертвами нападения на работы Нила.
     В четверг вечером Питер взял домой файл на Нульера и обнаружил, что Элизабет разговаривает по телефону с кем-то из Метрополитан, успокаивая чьи-то расшатавшиеся нервы. Он поцеловал жену в щеку, бросил файл на стол и пошел на кухню искать что-нибудь поесть. Он не мог решить, сделать ли сэндвич или заказать еду из ресторана, когда Элизабет вошла в кухню, обняла Питера сзади и мельком заглянула в открытый холодильник.
     – Много работы? – спросил он. Элизабет уткнулась подбородком ему в спину около ключицы.
     – Могло быть и больше, – ответила она. – Закажем индийской еды?
     – Может, тайской? – предложил Питер. Он медленно выпрямился, развернулся и обнял жену. – Я согласен на стейк.
     – Хм, мы можем пойти в ресторан, – сказала она. – Переодевайся.
     – Да, мэм. – Питер направился вверх по лестнице в спальню. – Как идут последние приготовления к завтрашнему шоу?
     – Довольно гладко, учитывая все обстоятельства, – отозвалась Элизабет с лестницы. – Нил не такая дива, какой притворяется.
     – Лучше это было бы правдой, – проворчал Питер.
     – Расслабься. Он дал мне карт-бланш на организацию экспозиции в пределах бюджета Метрополитан, который в общем довольно щедрый, – объяснила она и бросила футболку мужа на кровать. Питер смотрел, как Элизабет снимала сережки, перебирала украшения, пока не выбрала ожерелье. Он подошел сзади, забрал украшение из её рук и застегнул застежку на её шее, когда Элизабет подняла волосы повыше.
     – Думаю, мы заслужили поход в ресторан, – протянул Питер, – без Кеффри, без Нульера, без Метрополитан.
     Что, естественно, означало, что к середине вечера у Питера зазвонил телефон. Определился номер Нила. Бёрк вздохнул и снял трубку.
     – Клянусь Богом, если это не чрезвычайная ситуация… – начал он.
     – «Погоня» пропала, – сказал Нил. – Из разгрузочного отделения Метрополитан. Это обнаружили десять минут назад.
     Питер сдержался и не выругался. В конце концов, они ужинали в хорошем ресторане, не было необходимости портить вечер другим посетителям только потому, что ему придется бросить жену и искать плохих ребят.
     – Что ещё? – спросил Питер.
     – Ничего. Я проверил остальные – все на месте. «Погоня» находилась не в хранилище с остальными, а в разгрузочной зоне. Как и «Поле №1», которое никуда не делось.
     – Ты в Метрополитан? С тобой кто-нибудь есть?
     – Джонс едет сюда, – ответил Нил. – Полиция уже здесь. Они требуют закрыть выставку. – Нил помолчал. – Ты ужинаешь в ресторане?
     – Ужинал, – поправил его Питер. – Вместе с Эль. Буду у вас через полчаса.
     – Слушай, если ты сможешь успокоить копов, я сам с остальным справлюсь, – заявил Нил. – Только подержи копов на коротком поводке, пока Джонс сюда не доберется. Мы завтра тебе обо всем доложим.
     – Нил, что ты задумал?
     – Ничего. Господи, я хочу, чтобы ты хорошо провел вечер. – Судя по голосу, он был не в духе, поэтому Питер ему поверил.
     Ну, примерно на восемьдесят пять процентов.
     – Мы с Джонсом справимся, я просто хотел, чтобы ты был в курсе. Скажи Элизабет, что она мне должна.
     – Я позвоню капитану Шаттуку и попрошу его снять с вас всех собак, – согласился Питер, повесил трубку и набрал другой номер. Элизабет растерянно и выжидательно наблюдала за происходящим, пока Питер дергал за веревочки и, возможно, несколько устаканил ситуацию. Когда муж повесил трубку, она нахмурилась.
     – Ты должен идти? – спросила она. Питер хотел бы ответить «да»; какая-то часть его хотела отправиться на место преступления.
     – Нет, – вместо этого ответил он. – Нил и Джонс справятся сами. Украли еще одну картину. Прямо из разгрузочного отделения, блин, – добавил он и ткнул свой стейк вилкой с силой, которой кусок мяса не требовал. – Нил сказал, что за тобой должок, потому что он оставил меня в покое.
     – Я пришлю ему печеньки, – Элизабет коснулась ладони мужа. – Дыши, дорогой. Ты можешь что-нибудь сделать? Стоящее? Кроме как попытаться поймать их на завтрашней выставке?
     – Нет. – Питер немного расслабился. – Мы можем собрать улики с места преступления, но я им для этого не нужен. Джонс обеспечит охрану вещественных доказательств.
     – Итак. Ни работы, ни Кеффри, ни Нульера, помнишь? – Элизабет перегнулась через стол и поцеловала мужа.
     – Угу. Хорошо, – согласился он и получил улыбку в ответ.

* * *

     Машина с уликами уезжала, а Нил сидел на краю разгрузочного дока, упершись локтями в перила, когда Джонс вышел на улицу покурить. Он кивнул Кеффри.
     – Эй, можно мне сигаретку? – спросил Нил, протягивая руку.
     – Ты не куришь, – автоматически ответил Джонс.
     – Ну, я не скажу папе, если ты не скажешь, – ответил Нил – Джонс ухмыльнулся, передал ему сигарету и зажигалку. Нил прикурил, вернул зажигалку и выдохнул через нос.
     – Во что превратилась моя жизнь? – начал он. – Серьезно. Для любого художника кража картины в ночь перед открытием выставки – это стопроцентный повод устроить истерику. Что делаю я? Звоню боссу и помогаю обработать улики на месте преступления. Я пропускаю все веселье. – Он стряхнул пепел с сигареты. – Я не нормальный художник. Я работаю на Фе-Бе-Эр, – протянул он – Джонс рассмеялся.
     – Ты правда хочешь устроить истерику? – спросил Джонс – Кеффри покачал головой.
     – Я хочу, чтобы мои картины перестали красть. И подделывать.
     – Ты не считаешь такое отношение несколько лицемерным?
     – Оно очень, очень лицемерное, – рассмеялся Нил и закашлялся от дыма. Он посмотрел в сторону. – Хотя будет приятно увидеть некоторые из них завтра. Особенно «Крещение», она одна из моих любимых. Когда я ее рисовал, Моззи называл ее «Конкурс мокрых маек Христа». Считается, что это возвышенное истолкование сексуальности и Церкви.
     – Ты религиозен? – ухмыляясь, спросил Джонс. Нил тоже не сдержал улыбку.
     – Нет, но я однажды предположительно выдал себя за священника. – Он выпрямился и задумчиво продолжил: – Знаешь, кто бы это не был, они теперь владеют бОльшим количеством оригинальных Нульеров, чем кто-либо в мире. У них сейчас половина моих портретов, если только они не перепродали всё, а мы еще этого не заметили. Они перепродали пейзаж. Я не знаю, зачем им подделки.
     – Им нравятся портреты, – предположил Джонс.
     – Угу, тогда зачем подделывать пейзаж? Не может же все быть ради… – Нил замолчал, а потом рассмеялся.
     – Что?
     – Ну, я знаю, зачем я бы подделал что-нибудь подобное. Посмотреть, хорош ли мой продукт. Пройдет ли он проверку на подлинность. Нульера должно быть легко подсунуть, никто не знает, где находятся его картины. До сих пор каталог его картин был только у меня. Его стиль довольно специфический, но подделка живописной манеры требует значительного мастерства.
     Джонс пристально посмотрел на него.
     – Что?
     Джонс пожал плечами:
     – В Метрополитан звонят насчет твоего каталога. Все хотят знать, как вор нашел так много Нульеров. Мы записываем все звонки и проверяем их по списку правонарушителей, но в большинстве случаев это хозяева галерей. Возможно, завтра на выставке будет больше народу, чем ты ожидаешь.
     – Да? – Нил по непонятной причине был очень доволен. – Я дал Джун несколько приглашений, она сказала, что приведет друзей. Я думал, поскольку предварительного объявления не было, то с гостями будет не очень. Ты же знаешь, что значение всяких уведомлений преувеличено? – спросил он. – Интерес повышается при наличии спроса и репутации. Люди платят не за искусство, а за статус. Или за инвестицию. Думаю, единственный человек, правильно оценивающий эти картины, – Джун. И ей нравится её полотно, потому что я его нарисовал.
     – Но ты ж деньги за это получаешь, – Джонс пожал плечами. – Тебе ведь нравится рисовать?
     – Да. Мне не нравилось рисовать «Погоню», потому что я был тогда зол как черт. Но в большинстве случаев – да.
     – А людям нравится иметь их в коллекции, и они могут позволить себе платить галереям запрашиваемые суммы. Так что все счастливы, – подытожил Джонс как раз, когда к ним приблизилась молодая женщина.
     – Мистер Кеффри… – начала она нерешительно. – Куратор хочет знать, не хотите ли вы взглянуть на последнюю версию пресс-пакета.
     – Работа художника никогда не заканчивается, – сказал Нил Джонсу, потушил сигарету и не глядя бросил ее в мусорный бак в двадцати футах от себя. Он встал, ухватившись за перила. – Конечно. Давайте посмотрим.

- - - -
(*) шляпа - fedora – fed – федерал (жарг.) (прим. пер.)

TBC

@темы: Перевод, Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Персонажи: Элизабет

---

3.03 Deadline - Preview Clip

[PoLtos]

+ 2

@темы: Видео: промо

---

фик

[triskelos]

Написано на "Сто историй"))

Название: Без названия
Автор: triskelos
Фандом: White Collar
Герои: Питер/Нил
Тема: "Текстуры - Пластик"
Объём: 529 слов
Тип: пре-слэш, ангст
Рейтинг: PG
Дисклеймер: не мое.
Саммари: Он сделал то, что сделал бы любой хороший друг – выбил у начальства отстрочку и повел Нила по барам.

- Я знаю, что ты мне сейчас не поверишь, - сказал Питер, и опустился на пол напротив Нила. – В такие слова никто не верит. Но сам увидишь, завтра все будет немного лучше.
Нил откинул голову назад и закрыл глаза.
- Согласен, это я загнул, - Питер немного вытянул ноги, и уперся носками туфель в противоположную стену. – Не завтра. Через неделю. Или через месяц, или даже через год. Но обязательно будет.
Он и сам уже не понимал, что говорит, что они здесь делают и почему вообще сидят на полу. В доме Джун были более удобные места, чем коридор перед гардеробной, узкий и длинный, словно тоннель.
Кажется, Нил хотел ему что-то показать. Или он хотел что-то показать Нилу. Почему именно здесь… Вот этого Питер уже не помнил. Весь день, а теперь уже и ночь слились для него в одно цветовое пятно. Нил идет к самолету, самолет взрывается… Нил обрывает их разговор чуть раньше, поднимается на борт, самолет взрывается… Нил смотрит на него своими невозможными глазами, и выдавливает из себя все эти: «Ты знаешь почему», и у Питера дрожат руки, потому что еще никогда, никогда Нил не казался ему настолько искренним… Но тот вдруг поворачивается, снова идет по летному полю… Самолет взрывается…
Двумя минутами раньше – и… Да что там, и полминуты сыграли бы свою роль. Питер старался об этом не думать. Он сделал то, что сделал бы любой хороший друг – выбил у начальства отстрочку и повел Нила по барам. Но и это не помогло - они выпили, казалось, свою годовую норму, но при этом оставались практически трезвыми. Нил молчал, глядя в стакан. Питер никак не мог перестать видеть взрыв за взрывом.
Только сейчас, в тепле и тишине этих комнат, он начал чувствовать шум в голове. Подняв глаза на Нила, он увидел, что того тоже повело.
- Я так устал, - пробормотал Нил. – Что бы я ни делал, этого все равно мало. Кейт больше нет, никого больше нет…
- Прекрати, - попытался возмутиться Питер и с удивлением обнаружил, что язык слушается его довольно плохо. – У тебя есть Моззи, и Джун, и ребята в бюро. И Элизабет… И я.
- Тебя тоже скоро не будет. Я сделаю очередную глупость, и ты тоже исчезнешь. А я обязательно сделаю глупость, я их к себе просто притягиваю…
Питер не знал, что на это ответить.
Они сидели друг напротив друга, прислонившись спинами к стенам. Ноги Нила были совсем рядом – нелепо дорогие брюки, нелепо дорогие туфли и носки… Просто нелепые, черные в белые ромбики. Кто бы мог подумать, что Нил Кэффри такое носит?
Питер не удержался – протянул руку и дотронулся до пластикового браслета на этой лодыжке, на этих нелепых носках.
- Я никуда не исчезну, - сказал он, на этот раз увереннее и четче. – И ты от меня никуда не денешься. Я такими украшениями не разбрасываюсь. Это не просто браслет.
- А что? – усмехнулся Нил. – Ошейник? Талисман? Обручальное кольцо?
- Что-то вроде того.
Нил посмотрел ему в глаза. Питер сам не понял, как его пальцы переместились с браслета на ногу Нила, под нелепый носок, прямо на горячую кожу. Но убирать ее он не собирался.
И, когда Нил снова зажмурился и откинул голову назад, словно давая разрешение, пальцы Питера начали поглаживать косточку на его лодыжке. То ли успокаивая, то ли…

@темы: Персонажи: Нил, Персонажи: Питер, Фанфики